Он искал во Тьме знаний и власти. И он обрел искомое. Он хотел выйти за пределы человеческого естества — и перестал быть человеком. Он заключил сделку с Повелителем Демонов — и отказался выполнять условия, возжелав свергнуть учителя и занять его трон. Вступив на тонкий, как лезвие, мост над огненной бездной, он уже не повернет назад. Одиночка, преследуемый государством и церковью, философ, отрицающий видимый мир, чародей, чье оружие — смертный холод и страх, воин, не знающий ни жалости, ни...
На самом деле мир един. Каков он, мы не знаем. Мы не способны воспринимать его целиком. Мы воспринимаем лишь КРОХОТНУЮ часть настоящей реальности. Эту часть мы называем Кельрионом и полагаем, что ею исчерпывается все... или почти все.
— Магистр богословия… - пробормотал он, возвращаясь к кровати Явара. - Снимаю сглаз, вешаю на уши…
— А во что верите вы? — спросила Эльга. — В то, во что хочу верить. «Увиливает от ответа, — подумала Эльга. — Удобная религия, ничего не скажешь — верю в то, во что хочу… И во что же он хочет верить, интересно знать? В демонов? В зло и тьму?..» — Прежде всего — в себя, — сказал Уилар.
У нас недостало бы мочи вынести жизнь, если бы большую часть ее мы не теряли по дороге.
Зло, достигшее некой запредельной стадии, начинает во многом походить на добро.
— Они говорят, что магия — это плохо. Что это дьявольские козни. — Конечно. Чужая магия плохо, своя магия — хорошо.
Свободы — в чистом виде — никогда нет. Ты можешь выбирать, пойти налево или направо, но ты не можешь взлететь в небо.
По отношению к тем людям, с которыми нас не связывают никакие узы, мы вольны поступать так, как считаем необходимым. Своими поступками мы связываем их с собой. Так же и посторонние, действуя по отношению к нам, связывают нас определенными узами.
— Вы… вы сами знаете, что так нельзя! Просто нельзя — и все! — Вот. — Уилар поднял палец. — Точно. Нельзя. Именно поэтому я это и делаю. Ты меня раскусила.
Можно нарушать чужие правила, но нельзя безнаказанно нарушать свои собственные.