Рецензии на книгу «Круги в пустоте» Виталий Каплан

Круги в пустоте — отличная метафора для описания этой книги

Вынужден признать, что книга не так плоха, как мне бы того хотелось. По крайней мере, это можно назвать книгой.

Нет, она и не хороша; так-от — на три с минусом.

На автора я, конечно, зол: застолбить столь поэтичное название и так бездарно его профукать.

"Круги в пустоте"? Должно быть это метафора тщете наших жизней, где каждый поступок — как камень, брошенный в пустоту?

Хрен там. Круги — это миры, а пустота — это Пустота, в которой эти миры плавают. Тонкий Вихрь. Вот и вся поэзия.

Далее. Что тебе бросится в глаза, когда ты будешь читать эту книгу.

Во-первых, предельная голубизна. Женских персонажей очень мало — почти нет, — а мужские постоянно озабочены тем, как "прочистить кому-нибудь уши через зад".

Нет, скажешь ты, вот же была сцена с гопниками-натуралами, которые хотели изнасиловать девушку. Да, отвечу я, но это скорее исключение, подтверждающее правило. К тому же, все мерзавцы в книге настолько одинаковые, что не могут придумать никакой другой мерзости, кроме как изнасиловать кого-нибудь, и на три неудавшихся изнасилования — два обязательно гомосексуальные. Я поначалу вообще думал, что ошибся, и читаю не "Круги в пустоте", а педофильский гейпорнофанфик. Но нет же.

Во-вторых, оголтелое морализаторство и подлизывание нашему всемогущему госуцеркству, пусть земля ему будет пухом, и не отвратят его Высокие Господа от Нижних Пещер. (Высокие Господа и Нижние Пещеры... я совсем испорчен, да?). Ещё в первой части я сбился со счёта, натыкаясь на влобешные "уроки праведности" и поцелуи в зад ВЕЛИЧАЙШЕМУ В МИРЕ ПРЕЗИДЕНТУ. И всё это на фоне повсеместного обнищания, упадка нравов и духа.

Ах, это ж почти девяностые!

Ну, около того. Нулевые, я бы сказал. И президент ещё не успел вывести страну из кризиса, и люди живут намного-намного-намного-намного-намного хуже. Ещё раз "намного".

Ну и, в-третьих, которое плавно вытекает из "во-вторых". Люди делятся на два типа: благородные и чмошники. Благородные — это те, в чьих жилах течёт кровь великих родов; им по праву рождения, происхождения, положено повелевать чмошниками. А чмошники — это почти звери, рабы, которые должны быть расходным матерьялом для благородных, и жить только ради ублажения своих господ, ведь иные радости бытия им всё равно не постичь. И вот оттого, что в Железном Круге рабы и господа перемешались и не выполняют своего прямого предопределения по праву и обязанности крови, всё в нашей матушке России идёт сикось-накось. А президент, он благородный, он старается вырвать нас из нищеты и сирости, а мы — суки неблагодарные, рабское отродье, — всё стремимся к свободе какой-то, к счастливой жизни, когда для раба счастье — отдать жизнь за благородного господина.

Окстись, перекрестись и лижи пятки барину, смерд.

Вся книга пропитана гнилью. Миры, представленные в ней, разлагаются. Мораль, о которой тут так много говорят в выражениях: нельзя то, нельзя это, как так можно, как ты будешь людям в глаза смотреть, — не работает. Люди мерзки, глупы и лживы. Это даже не люди — тела. Оболочки. NPC с прописанными схемами перемещений. Они все одинаковы, и потому их не воспринимаешь не только, как образец морали, чести и достоинства, но и как людей в принципе. У них одинаковая речь, одинаковые позывы к словесному поносу, только через который автор и может обозначать устройство миров. И поскольку они одинаковые, они не меняются через всю книгу. Митька остаётся тем же гопником, якобы раскаивающимся в своей глупости и быдлятстве, но продолжающим творить глупости и быдлятничать. Харт-ла-Гир — остаётся говорящим мечом в руках у Митьки (поскольку попаданец антимерисьюшный, пришлось его уравновесить суперкрутым аксессуаром, который к тому же служит оправданием перемещению героя из точки А в точку Б).

Собственно, это все персонажи, характеры которых начинаешь выдумывать чуть-чуть объёмнее остальных из-за постоянного конфликта, в котором находятся эти двое, и который тоже не развивается. Все прочие персонажи один в один похожи на Петрушко, а все женские — один в один на Настю, жену Петрушко. Жена Петрушко — та ещё стерва и постоянно упрекает мужа в чём-то. Обычно в том, что он не "настоящий" мужик. Точно такая же типичная быдлобаба — Аня. И у неё точно такие же отношения с её бойфрендом, один в один похожим на Петрушко, которого она легко меняет на экзотического Тёму, который тоже Петрушко, но с ореолом таинственности. Хайяр — Петрушко, Алам — Петрушко, Айлва — Петрушко. И все прочие персонажи.

Эту книгу можно было вывести без влобешного морализаторства. Можно было написать отличную вещь о столкновении двух непохожих миров, в которых существуют нормы и люди с различными моральными взглядами, качествами и верованиями. Можно было показать, как революция сознания меняет бытие, и как бытие определяет это самое сознание. Но вместо этого нам втирают, что есть истинная вера, истинные моральные догмы, а всё остальное — мракобесие и ложь. Только вера в Единого спасёт тебя. А если ты не веришь, то на дыбу пожалуй, или на костёр.

Таким образом автор навязывает нам одну единственную "правильную" точку зрения, не предлагая выработать свою. Таким образом автор ведёт монолог, но никак не диалог с читателем. Автор не проповедует, а стращает.

Хочу привести пример, где ясно видно, что автор совершенно не понимает, как должны развиваться или стагнировать персонажи, чтобы выглядеть естественно. Это самый яркий пример в книге, по которому легко читается всё прочее наполнение.

Петрушко, в начале книги, за то, что малолетние дебилы решили поиздеваться над его сыном, без всякой жалости сам стращает и унижает этих дебилов и грозит упечь в тюрьму, где их "опустят". Однако ближе к концу он внезапно вспоминает о заповедях, и Алликойсу, который его чуть не убил, благодаря поруке Петрушко, оставляют в живых.

Предателя и шпиона!

С чего вдруг в Петрушко просыпается жалость, если до этого он был жесток? Он никак не развивается в плане отношения к другим людям, просто резко вдруг вспоминает о морали и о Боге. При этом всё остальное в нём не меняется ни на йоту. Он такой же жалкий мерзкий слабак, всё делающий через силу. Он — развалина, по сути символизирующая собой загнивающие Миры.

Вот ещё одна показательная сцена.

Митька бредёт по тёмной дороге, а Харт-ла-Гир предупредил его, что вокруг будут мерещиться призраки. И призраки мерещатся. Мерещатся раз — староста из давно покинутой деревни убит единянами; мерещатся два — мальчишка Хьясси, убитый кассаром; мерещатся три — сам он и его друзья-подонки издеваются над мальчиком. И что же делает наш герой: забывает добрый совет Харт-ла-Гира и бросается к призракам, чтобы "схватить себя за шиворот и не допустить". Алё, ты дебил?

Ах, да. Что ж я спрашиваю.

В глазах автора Митька исправился, стал хорошим человеком и хочет искупить свои прошлые грешки, но на деле — он просто плюёт на добрый совет кассара, который спасал его на протяжении одного или нескольких месяцев, который учил-учил-учил этого неблагодарного быдлогопника нормам поведения и правилам мира, законам и ответственности, смирению и чести, в конце концов, но так и не выучил. Даже быдлогопнятская речь не вытравилась из чурки Митьки, и как он был чуркой, так и остался. И как не испытывали мы к нему сочувствия, так и не испытываем. И когда он, не вняв доброму совету, начинает тонуть в болоте, мы болеем за болото. Наконец-то этот гадёныш загнётся, а с ним загнётся и Хайяр, а с ним загнётся и вся эта тягомотина. Будет очень символично, если болото в итоге закроет книгу-болото.

Ага, щас.

Нас ведь ещё ждёт длинный и нудный финал. И финал этот будет как постановка на детском утреннике: сказочный, нелепый, наигранный и гротескный.

И ещё эпилог! Из трёх, мать их, глав!!! С заявкой на продолжение…

Почему же, при таком количестве недостатков, я оценил "Круги в пустоте" на троечку? А вот. Потому. Баллы за старание. Очень и очень неплохо проработана мультивселенная. Узковато, кривовато, по шаблонам и лекалам, но всё же очень и очень неплохо. Сами Миры, правда, набросаны неважнецки, культурные отличия хотя и описаны, но не показаны через персонажей, и всё же, я уважаю большой труд. Хотя бы над вселенной автор поработал.

Подытожим.

"Круги в Пустоте" показались мне более тонкой и продвинутой версией "Детей против волшебников". Надеюсь, автору кто-нибудь в конечном счёте дал, и в следующей его книге уже не упоминаются ежестранично "посадки на кол", вожделеющие друг друга животные и "прочистка ушей через зад".

Морализаторство, не подкреплённое поступками или внутренней мотивацией героев, точно как в "Детях против волшебников", ака "я верю в Единого, молюсь Единому, значит я хороший, и неважно, как я там себя веду".

Примитивный стиль и неспособность автора чувствовать уместность того или иного стилистически окрашенного слова ещё раз придают сходства с "Детьми против волшебников". Однако здесь, по крайней мере, стиль довольно ровный, нет ощущения, что писали разные люди.

Многие детали вселенной и даже целые сцены не нужны, они лишние, и непонятно, зачем автор их оставил. Например, сцена где Митька по вредности залезает в священное озеро, и его кусает ящерица, — не нужна в книге совсем. Она ничего не даёт, разве что заполняет время, чтобы читателю казалось, что в книге что-то происходит. Тем не менее такие детали, хотя и пустые и бессмысленные, создают видимость полноты вселенной. Бесконечные повторы того, как работает магия, и вообще пояснения за заклинания, которые маг мог бы применить, но сейчас не время и не место и сил не хватает, нужны ли они? Нет. Но создают впечатление рабочей системы магии, хоть сейчас пиши по ней игру.

Из-за всего этого книга ужасно скучна. К тому же, она ужасно длинна.

При умелом авторе могло бы получиться достойное произведение, но Виталий Каплан, очевидно, не умелый автор. Графоман.

К плюсам можно отнести антимерисьюшного попаданца. Правда он зеркально компенсирован мерисьюшным Харт-ла-Гиром, который, как я уже говорил, является говорящим аксессуаром, проводником по Оллару.

Это типичный ход, хотя и вполне сносно обыгранный. Тут уж я не придираюсь, напротив, решение считаю хорошим, и при умелом авторе можно было это превратить в реализацию крепкой дружбы, или в перевоспитание дикаря, или в те самые отношения отец-сын, на которые нам так неловко "намекает" Каплан. Но, что есть — то есть.

Самым существенным недостатком книги конечно же стал фанатичный уклон в "правильную" веру. Вот этого я не люблю. Есть хорошие книги о вере в Бога, о благочестивых (действительно благочестивых) людях, которые несут большое уважение к православию. Даже Юрий Петухов в этом плане пишет лучше, и после его книг действительно хочется сходить в церковь и поговорить с мудрым священником о Боге и о спасении души. Тогда как Виталий Каплан, подобно автору "Детей против волшебников", превратно толкует понятие "вера", слабо отделяя его от понятия "поклонение". Ну и, в вопросах этики и морали ничего не смыслит.

Стоит ли читать сие творение?

Только если тебе ну очень-очень-очень скучно и больше нечего почитать. Я бы, наверное, даже "Звёздную месть" порекомендовал вместо "Кругов в пустоте", но дело твоё.

Хочется закончить эту жуткую рецензию словами, которые я когда-то слышал, но недавно нашёл в качестве эпиграфа к книге "Докопаться до матери" Дага Стэнхоупа. Эти слова как нельзя полно отражают суть, которую должны нести в себе "Круги в пустоте", но не несут по причине ПГМнутости автора:

"Пожалуй, величайшая трагедия в истории человечества — это присвоение этики религией". Сэр Артур Кларк

Цвета: пепельно-серый, грязный, болотный, пустой.