На двадцать шестом году жизни Кэлхоун Муни в поисках сбежавшего голубя попадает на незнакомый двор, куда рабочие выносят вещи умирающей в больнице хозяйки дома. Случайно взглянув на выброшенный ковер, Муни видит сменяющиеся пейзажи чудесной страны. Ему пока еще невдомек, что хозяйка ковра, старая Мими Лащенски, — хранительница Сотканного мира, вселенной, куда заключена волшебная земля Фуга, страна Ясновидцев Тем более он не знает, что Фугой хотят завладеть ее враги: изгнанная Ясновидцами...
Если мертвые не говорят правду, то кто ее вообще говорит?
То, что можно вообразить, никогда не умрёт.
[о похоронах Джерико] — Мы так хорошо его закопали, — сказала старшая девочка. — Я надеюсь, он прорастет. — Ну конечно, — ответила ее мать без намека на снисходительность. — Они всегда прорастают.
Очертания этого существа изменились. Оно уменьшилось, село на горку песка и устремило все глаза на звезды. Бич оставил роль судьи и палача и предался созерцанию.
Ничто нигде не начинается.
Не существует никакого первого мгновения, ни единого слова или места, с которого начинается та или иная история.
Всегда можно вернуться к какой-то более ранней легенде и к предшествовавшим ей рассказам, хотя связь между ними истончается, как только голос рассказчика умолкает, ибо каждое новое поколение желает, чтобы легенда была создана именно им.
Ничто не привязано к месту. Туда-сюда ходит челнок, факты и фантазии, дела и домыслы сплетаются в узоры, у которых общее только одно: то, что таится внутри них. Та самая филигрань, что со временем превратится в целый мир.
Мир это не только заварочный чайник и чашка. Я знаю, потому что видел.
Что говорить, когда они так хорошо друг друга понимают? А когда нечего говорить, остается лишь два действия: женитьба или убийство.
Он чувствовал: тот, кто намерен стать богом, не имеет права отворачиваться.
Сознательное нежелание видеть правду - это человеческое качество.
Если ты владеешь чем-то, что страстно желает заполучить другой человек, то ты в равной мере владеешь и этим человеком.