Этот удивительный писатель никогда не умел ладить с реальностью. Не давал он шанса примириться с нею и своим героям, снова и снова толкая их на отчаянные поиски выхода из смертельных лабиринтов сознания. Итогом таких поисков стали непревзойденные по оригинальности романы, благодаря которым в лице сегодняшней научной фантастики мы легко угадываем многие черты психологического портрета Филипа Дика. В данный сборник вошли пять романов, в том числе два прославленных - «Мечтают ли андроиды об...
Положение усугубилось, когда весной 1969 года президентом избрали Фримонта и на Соединенные Штаты опустилась тьма.В своей речи во время торжественного вступления в должность тиран коснулся вьетнамской войны, которую США вели уже ряд лет, и объявил ее войной на два фронта: один фронт в шести тысячах миль отсюда, а второй — дома. Он имел в виду, последовало позднее разъяснение, внутреннюю войну против Арампрова и всего того, что воплощает собой эта организация. Итак, мы ведем войну в двух регионах, и главное сражение, заявил Фримонт, происходит здесь, ибо именно здесь решается судьба Соединенных Штатов. Желтокожим никогда сюда не вторгнуться и нас не покорить; а Арампров, выросший и укрепившийся во время пребывания у власти двух последних президентов, на это способен. Теперь, когда в Белый дом вернулся республиканец, за Арампров наконец возьмутся, после чего победа во вьетнамской войне гарантирована. Нам не победить, объяснил Феррис Фримонт, пока дома действует Арампров, подрывая волю и жизнеспособность американского народа. Антивоенные настроения в Соединенных Штатах, по Фримонту, рождают именно Арампров и его усилия
— Главное, чтобы были в безопасности мои четыреста страниц наблюдений, — сказал Николас. — Наверное, стоит отнести их в банк и положить там в сейф. — Сны подрывного характера, — прокомментировал я. — Это не сны. — Полиция по разоблачению снов. Борется с распространением вредоносных снов.
— Я получил информацию от ВАЛИСа, — произнес Николас низким, очень серьезным голосом. — И потрясен до глубины души. До сих пор ничего подобного… Впрочем, расскажу по порядку. В плане визуальном это снова была женщина. Она сидела в современно обставленной гостиной на полу возле кофейного столика. Вокруг располагались мужчины — в дорогих костюмах, костюмах процветающих бизнесменов. Все молодые. И что-то они горячо обсуждали. Вдруг женщина… — Николас помолчал. — Она открыла третий глаз, с линзой вместо зрачка. Открыла третий глаз, посмотрела на мужчин и… Фил, она заглянула прямо им в душу. И увидела все: что они сделали и что собираются сделать — совершенно все. Секретов не осталось. Она продолжала улыбаться. А они понятия не имели, что у нее есть третий глаз с всевидящей линзой. Знаешь, что ей стало о них известно?— Ну?— Они заговорщики, — сказал Николас. — Именно они спланировали убийства всех, кто был убит: доктора Кинга, обоих Кеннеди, Джима Пайка, Малколма Икс… Бог свидетель, Фил, она все это увидела. А мне было дано понять, кто она такая — сивилла. Римская сивилла, которая охраняет республику. Нашу республику.
Пестрый, слегка мерцающий квадрат напоминал современную абстрактную картину; казалось, я вот-вот вспомню имя художника. Потом картины стали мелькать с огромной скоростью; за несколько секунд я увидел не меньше двадцати. «Поль Клее — восторженно крикнул я про себя. — Я вижу выставку репродукций Поля Клее! Да не репродукций, а подлинников!»Во многих отношениях ничего более чудесного и удивительного я не видел в жизни. Как бы ни был я озадачен — и испуган, — я решил лежать и получать удовольствие.Ослепительный показ современной абстрактной графики продолжался всю ночь. После Поля Клее пошли работы Марка Шагала, затем выставлялся Кандинский, затем художник, которого я не узнал. Десятки тысяч полотен великих мастеров… После двух часов непрерывного показа странная мысль пришла мне в голову. Эти художники не написали такого количества картин, просто физически не могли написать. Одного только Клее я насчитал около пятидесяти тысяч, хотя кадры менялись так быстро, что деталей было не разглядеть.Во мне зрела уверенность, что со мной вступили в телепатический контакт из какой-то удаленной точки, что выставку экспонатов большого музея показывает бешено вращающаяся телекамера. Говорят, в ленинградском музее собрана богатая коллекция французских абстракционистов; наверное, советские телевизионщики закольцевали снимки картин и в режиме ускоренного воспроизведения посылают их через шесть тысяч миль прямо ко мне.Впрочем, я не мог принять такую абсурдную идею. Скорее Советы проводят некий телепатический эксперимент, используя экспонаты музея современного абстракционизма просто как материал для передачи некоему подопытному субъекту, а я по неизвестной причине «подслушал» — уж и не знаю, как подобрать более точное слово. Передача предназначалась не мне, я лишь совершенно случайно увидел экспозицию современной графики из ленинградского музея.Всю ночь я наслаждался великолепным советским шоу; когда взошло солнце, я по-прежнему лежал на спине, без страха или беспокойства, свежий и полный сил после восьмичасового купания в ослепительных красках. Встала Рэйчел и с ворчанием пошла кормить Джонни. Все вроде бы было в порядке; но стоило закрыть глаза, как я видел совершенно четкое изображение того, на что я недавно смотрел: спальня, затем гостиная с книжными полками и пластинками, лампой, телевизором и мебелью; даже Пинки, окрашенный с точностью до наоборот, дремал, как обычно, на кушетке рядом с вывернутым наизнанку по цветовым тонам журналом «Нью-Йоркер».Похоже, у меня открылось какое-то новое зрение; я бы даже сказал, новое видение. Словно до сих пор я был слеп.Обычно я звал жену и подробно рассказывал ей свои ночные переживания. Однако сейчас я так не сделал. Они были слишком… странными. Откуда велась эта телепатическая передача? Следовало ли мне как-то на нее отреагировать — к примеру, написать в Ленинград?После серьезных размышлений я пришел к выводу, что витамин С воздействовал на метаболизм моего головного мозга. В конце концов это кислота, а умственные процессы — связи между нейронами — в кислотной среде активизируются. Не исключено, что яркая разноцветная графика, возникшая у меня перед глазами, есть следствие синхронного срабатывания нейронов по ранее неиспользовавшимся маршрутам. Тогда Ленинград тут совершенно ни при чем; причина и следствие всех явлений — мой головной мозг.Внезапно я понял — ГАМК! [гамма-аминомасляная кислота, белое кристаллическое вещество, хорошо растворимое в воде. В больших количествах ГАМК находят в мозге высших млекопитающих, преимущественно в сером веществе и в гипоталамусе.] То, что я видел — следствие резкого падения уровня ГАМК. Значит, новая цепочка срабатывания нейронов действительно существует!. Хорошо, что я не успел написать в Ленинград.
Тем вечером я сидел во дворике, глядя на звезды. Я уже понял, что со мной случилось — по непонятным мне причинам я оказался подключен к межгалактической коммуникационной сети, действующей на основе телепатии. В темноте и одиночестве ночи я чувствовал звезды над головой и огромный поток сообщений между ними. Я находился в контакте с одной из станций в сети, я даже знал ее название — звездная система Альбемут. Однако в справочниках я не нашел такой звезды, хотя приставка «аль» весьма распространена, потому что по-арабски обозначает определенный артикль.Над моей головой мерцала звезда Альбемут, и оттуда исходил бесконечный поток сообщений на незнакомых языках. Очевидно, оператор на станции Альбемут — искусственный интеллект — связался со мной ранее и теперь поддерживал контакт, поэтому я принимал информацию независимо от собственного желания.Во снах в облике «римской сивиллы» я видел оператора ИИ, то есть отнюдь не сивиллу и вообще не женщину, а носителя искусственного интеллекта. Но мне нравилось звучание ее голоса (я по-прежнему предпочитал обращаться к оператору как к существу женского пола), и каждый раз, когда я его слышал, меня вскоре извещали о чем-то крайне важном. А за синтетическим женским голосом ИИ скрывался сам ВАЛИС — моя связь со вселенской коммуникационной системой.Землю они никогда не посещали — инопланетяне не сажали здесь корабли и не расхаживали во плоти, — но на протяжении веков некоторым людям передавали информацию, причем в древние времена чаще, чем сейчас. Так как они выходили на связь обычно между тремя и четырьмя утра, то можно предположить, что задействован спутник, запущенный на орбиту вокруг Земли много тысячелетий назад.
Рак, подумал я, это когда процесс созидания дает сбой и начинает идти вкривь и вкось… И тут вдруг оператор ИИ направил мне в мозг ослепительное озарение. Я увидел Джеймс-Джеймса как инициатора детерминистского процесса в линейном времени, идущего от первой наносекунды существования мира до последней; но я же увидел другое создание в дальнем конце вселенной, в точке ее завершения — направляющее и формирующее поток перемен. Эта творческая личность, обладающая абсолютной мудростью, скорее поправляла, чем принуждала, скорее корректировала, нежели создавала заново; она — или оно — являлась архитектором замысла и ответственным контролером. Словно творец вселенной слепил из сущего мяч и запузырил его вдаль со страшной силой; а то принимающее создание бережно подправляло траекторию полета. Не будь его, мяч вселенной ушел бы в аут.Прежде я не замечал диалектического характера процесса перемен во вселенной. У нас есть, во-первых, активный создатель, а во-вторых, и мудрый приемщик созданного; такая структура не укладывалась в рамки известных мне религиозных учений. Создатель, безусловно, обладает абсолютной властью над своим творением, но из сна про Джеймс-Джеймса я понял, что в каком-то смысле ему недостает некоего знания, жизненно важного предвидения. Последнее обеспечивал сравнительно слабый, зато абсолютно мудрый оппонент на другом конце. Они работали в тандеме, Бог, разделенный на две части, словно для игры на двоих. Хотя могло показаться, что каждый игрок стремится победить противника, цель тем не менее у них была одна, и они искренне желали успеха своему совместному предприятию. Поэтому я не сомневался, что они двое есть проявления единой сущности, проектированные в разные временные точки, с разными преобладающими чертами; первое творение наделено неограниченной силой, второе — всеобъемлющей мудростью. А в придачу есть еще и истинный Повелитель, который в любой момент по своему усмотрению волен прервать временной процесс и выйти на поле.Подобно раковым клеткам, вселенная стремится расширяться без разбора по всем направлениям; в этом раковом процессе неконтролируемого роста архитектор, который придает процессу форму и порядок, куда-то исчез. Я многое узнал из сна о Джеймс-Джеймсе. Я понял, что слепое созидание способно уничтожать; так огромный паровой каток давит на своем пути все маленькое и беспомощное — если нет никого, кто регулирует скорость и направляет.
более того, изложив факты, я бы скорее всего стал сочинять, лишь бы привлечь внимание — и вызвать восхищение — аудитории.
Зачем прибегать к сверхъестественным силам, когда под рукой обычные средства? Я припомнил, что сказал Будда, увидев, как некий предполагаемый святой идет по воде: "За грош я мог бы переправиться на пароме". Даже для Будды практичнее было бы пересечь реку нормальным способом.
- Господь заявил, что нашлет чуму на мир и смоет нынешний порядок вещей, - продолжал я. - Очевидно, Он имеет в виду какую-то жидкую разновидность чумы.
Именно так человек перерождается: совершив поступок, который он никогда не мог бы совершить.