В романе А. Р. Лесажа «Хромой бес» бес любострастия, азартных игр и распутства, «изобретатель каруселей, танцев, музыки, комедии и всех новейших мод» поднимает крыши мадридских домов, открывая взору спутника-студента тайное и интимно-личное, тщательно оберегаемое от посторонних глаз и ушей.
В соседнем доме я вижу две довольно забавные картины: на одной — престарелая кокетка укладывается спать, оставив на туалетном столике свои волосы, брови и зубы; на другой — шестидесятилетний волокита, только что возвратившийся с любовного свидания, уже вынул искусственный глаз, снял накладные усы и парик, покрывавший его лысую голову, и ждет лакея, который должен снять с него деревянную ногу и руку, чтобы кавалер с оставшимися частями тела улегся в постель.
Я восхищаюсь господами людьми: собственные пороки им кажутся пустяком, а пороки других они рассматривают в микроскоп.
«[...] влюбленные не имеют права пренебрегать друзьями.»
«Не надо считать все сны игрой воображения, как не надо и верить им всем без разбора: это - лгуны, которые иной раз говорят правду.»
Во время сна природа сбрасывает с себя узду рассудка и добродетели.
Куда ни посмотришь, везде видишь людей с поврежденными мозгами.
Как можете вы меня просить, чтобы я воспротивился неправому делу и помешал невинному человеку погибнуть? Это все равно, что просить прокурора не разорять вдову или сироту.
Я не так неблагодарна, чтобы не сознавать, что я ему действительно многим обязана. Но он простого звания, и имя его обесчестит мое завещание
Самые верные сны снятся на рассвете, потому что в эту пору душа освобождается от гнета пищеварения.
В тюрьме много преступников и немало невинных. Это место служит средством наказания для одних и испытанием добродетели для других.
Но, убедившись, что дружба с великими мира сего только почетное рабство, он прекратил с ними всякие сношения.