Рецензии на книгу «Подобно тысяче громов» Сергей Кузнецов
ПОДОБНО ТЫСЯЧЕ ГРОМОВ, он же СЕМЬ ЛЕПЕСТКОВ. Время — 1994, сквозная тема — «вещества», они же наркотики.
Много деталей, которые передают ощущение ранних девяностых.
У Кузнецова, мне кажется, к прочтению обязательно всё.
ПОДОБНО ТЫСЯЧЕ ГРОМОВ, как и вся трилогия ДЕВЯНОСТЫЕ: СКАЗКИ — оправдавшаяся заявка на победу.
Закономерно, что после сильной трилогии ДЕВЯНОСТЫЕ: СКАЗКИ последовали гениальные ХОРОВОД ВОДЫ И КАЛЕЙДОСКОП: РАСХОДНЫЕ МАТЕРИАЛЫ.
Книга вышла в серии “Московский Перес-Реверте”. В том смысле, что Кузнецов - наш Реверте.
Очень, ооооочень загадочное сравнение. Не понимаю, чем вызванное.
В аннотации стоит такое объяснение:“Книги Кузнецова — образец увлекательной интеллектуальной литературы, в которой комизм переплетается с трагизмом, а напряженная интрига и динамичный сюжет соседствуют с чистой лирикой”. Ну-ну, пусть так. Спасибо, хоть со словом “московский” не соврали.
Действительно — очень “московский” автор. Представить, что действие трилогии “Девяностые: сказка” происходило в другом городе (в моем родном Нижнем Новгороде, например), лично я не могу. Это вам не “Жмурки” Балабанова, хотя посыл тот же: “Для тех, кто выжил в девяностые”.
Изначально книга называлась “Седьмой лепесток” и успела нашуметь. В 2004-м мощную рекламу ему создал Госнаркоконтроль, объявивший, что текст является пропагандой наркотиков (статья 613 Административного кодекса), и требовавший книгу из продажи изъять, а автора и издателя (“Амфору”) судить. Шума было много, но все утряслось, и в 2005-м “Лепесток” был даже переиздан — в другом издательстве, в новой редакции и под новым названием — “Подобно тысяче громов”.
Это, как и прочие книги трилогии, — старая сказка на новый, детективный лад. В комнате — семь человек. Богатая красавица Женя Королёва произносит: “Это мой последний лепесток”, кладет что-то в рот и умирает. Еще в детстве она придумала игру: иметь цветик-семицветик — лишнее, достаточно сказать: “Лети-лети лепесток…”, пожелать что-то, и все сбудется. Вряд ли сейчас Женя загадала умереть. Выходит, ее кто-то убил? Кто — да тот, кто дал ей чертову марку с кислотой! Один из шестерки за круглым столом, кто-то из тесной компании, объединенной общим детством, общим бизнесом и перепутанными личными отношениями: каждый в ней спал с каждой — прямо как в Санта-Барбаре.
Кузнецов шаманит, повторяя фразы, повествование нервно скачет от первого лица к третьему: почти все герои постоянно под кайфом. Вертится клубок из любви, комплексов, смерти, случайного секса, лжи, рейва, наркотиков, бессмысленности существования, боли, счастья… Лети-лети лепесток. Возвращайся, сделав круг.
Но почему Перес-Реверте? Зачем Перес-Реверте?.. Ни-чи-во не понимаю.
В ЖЖ
Что-то последнее время Книжный Бог проверяет мои моральные устои. И что-то последнее время мои устои очень устойчивые. Или наоборот? В том плане, что безобразия, описанные в книгах, меня мало колышат. Мало оскорбляют мой нежный слух (который, видимо, перестал быть нежным). Наверное, последние истории с "оскорблением чувств верующих" так на меня подействовали, что я внутренне решила ни на что не оскорбляться? А может быть, все-таки главное - мастерство писателя, который подает неприкрашенную правду жизни - либо так, что тебя воротит от нее, либо так, что ты ее принимаешь со всеми потрохами?
Чем еще можно объяснить такой факт, что "Щегол" Донны Тарт мне совсем не понравился, а "Подобно тысяче громов" - вполне хорошо прочитался? Конечно, это не совсем моя литература, но никакого отторжения книга не вызвала. Да, правда, все так и было и есть. Про разные виды наркотических средств и способы их употребления даже познавательно (для такого непосвященного читателя, как я :)
Мне кажется, в наше время ужасно тяжело писать детективы! Попробуй не повторись! И то уже было, и это. Кузнецов написал очень читабельный, энергичный, жизненный роман и я даже обрадовалась, когда узнала, что это трилогия и можно читать дальше.