Рецензии на книгу «Расширение пространства борьбы» Мишель Уэльбек

Я откровенно не знаю, что мне стоит сейчас писать
После прочтения этой книги меня не покидает одно единственное чувство - мне грустно. Мне просто невероятно грустно и я не в силах бороться с этим.

Но всё же. О чём книга?
Сей рассказ повествует нам главный герой, 32-летний парень (или уже будет правильнее сказать мужчина) обитающий в Париже. И для него наступил в жизни период, когда ничего не хочется, нет желания жить и цели, которая смогла бы хоть немного мотивировать к действиям. Друзей, родственников, просто близких людей у это человека нет. Он одинок. Хех, я то надеялась, что он хоть попытается что-то изменить, но нет. Его вроде как это и не устраивает, но и что-то менять он не намерен. Мне было откровенно тошно наблюдать за тем как он губит свою жизнь. Ну зачем? Вот зачем так с собой поступать? Как можно настолько не любить себя?! Я просто не в силах понять. Но таки самое печальное здесь то, что вся эта тяжесть бытия загоняет его в депрессию. Мне никогда не приходилось наблюдать как человек медленно и постепенно приходит к такому состоянию. Жаль его. Вот и всё.

Но таки грустно мне не из-за главного героя этой книги, а по той причине, что я боюсь. Я боюсь, что со мной когда-то может произойти подобное. Но, как бы там ни было, всё зависит от нас самих. Потому таки стоит любить себя и стараться не потеряться в лабиринте своей жизни.

Мишеля Уэльбека называют "Карлом Марксом секса", писателем, который "умеет говорить о любви". А по-моему, это автор, воспевший безысходность человеческого существования.

"Расширение пространства борьбы" - это роман о человеке, дошедшем до середины жизни и заблудившемся в сумрачном лесу. У него нет интересов, стремлений, близких, друзей. Его одиночество - хроническое чувство, которое разъедает, как кислота, изнутри. Он не в состоянии ни жить, ни умереть. Всё обрыдло: никчёмная, абсолютно бесполезная, хотя и престижная работа программиста; люди, окружающие со всех сторон, но не дающие никакого тепла и смысла; города, неважно провинциальные или столичные, где никто никому не нужен; врачи, не интересующиеся тобой по-настоящему. Ему тридцать лет, но единственное что он умеет - это курить и заниматься самокопанием, даже самоедством, я сказала бы.

И это герой нашего времени, понимающий, что он проиграл в этой борьбе, не выжил в расширенном пространстве:

Я оторван ото всего; отныне я - пленник внутри самого себя. Божественного слияния уже не произойдёт, цель жизни не достигнута. Два часа пополудни.

Неутешительный итог. Что это? Кризис среднего возраста отдельного человека или кризис среднего возраста нашей цивилизации? И как пережить его, этот кризис?

Какой глубокой может быть маленькая книга. Практически бездонной. Просто, чтобы увидеть бездну, надо идти по самым шатким, хрупким перекрытиям. Ну и еще важно понимать, что бездна не ласковый котенок, безобидности в ней ни на йоту.

Я уверена, что в этом, дебютном, романе автора каждый из моих современников сможет найти, увидеть что-то свое. Я прочла самое мастерски выстроенное, абсолютно честное, страшное описание постепенного погружения человека в депрессию. Тут уж точно ни прибавить, ни убавить. Мне просто больше нечего сказать. Нет-нет, не от пустоты книги. А от ее наполненности. Я даже долго не могла приступить к отзыву, все пыталась подобрать слова. А чего их подбирать, когда эта зияющая, засасывающая человеческое естество брешь существует рядом с каждым из нас. И расширение пространства тут не решение проблемы, это только увеличение точек соприкосновения с бездной. Хорошо, если удается пройти по краю. Да и вообще, ПУСТЬ и дальше удастся нам всем ее миновать.

Сужение жизненного пространства.

не могу назвать ни одной книги, которая выражала бы дух времени — в социальном и экономическом плане — лучше, чем эта.
/Д.Ногез "Уэльбек как он есть"./

На примере 32-летнего парижанина показано одинокое бесцельное пассивное существование. Без веры, без желаний, герой все же способен на всплеск активного зла. Высшее достижение такой жизни - не кончить ее самоубийством.

К сферам жизненной борьбы современного человека Уэльбек добавляет сексуальную, где, как и в экономической, необходима борьба за успех. Раньше институт семьи эту борьбу сглаживал. "Сексуальная борьба заменила классовую." В последней фразе романа добавил религиозную. Расширение пространства борьбы. Герой книги из нее выбыл.. Держаться нету больше сил. Но возгласа "Помогите!" не слышно.

А потом я принимаю транквилизаторы, и все налаживается. Все опять налаживается.

В своем первом романе(1994) Уэльбек обозначил проблемы существования современного человека, которые рассматривает под разными углами в следующих книгах - тотальную разобщенность и одиночество при расширении возможностей внешнего выбора.

Советую прочитать. Грустно, смешно, мрачно, правдиво.

Пойду куплю что-то вкусненькое.

Не очень-то здорово почувствовать что-то общее между собой и разочарованным клерком с кризисом среднего возраста. Однако это общее так и лезет изо всех дыр, заставляет шевелиться, бороться, расширять свое пространство - только бы не стать такой же.
Сильная книга. Безусловно.

Еще одна иллюстрация духовного кризиса человечества 21 века (притом, что 21-й век - это, пожалуй, уже финал затянувшегося спектакля).
Этакий скромный манагер, сходящий с ума. Своего рода «Записки сумасшедшего», но перенесенные в наш прогрессивный «век демократии и свободы», «расцвета» общества потребления и «поколений, выбирающих Pepsi»…
Главный герой (понятно, что это образ собирательный) работает в какой-то компании и периодически ездит в командировки для продвижения (бухгалтерских?) компьютерных программ этой фирмы. (Представитель офисного планктона, это точно! Как мы все!). Он абсолютно одинок, и он страдает. Некоторые вокруг него тоже страдают (его коллега, например, по имени Рафаэль – от собственной непривлекательности, которая не позволяет ему познакомиться ни с одной женщиной). Другие же, наоборот, совершенно счастливы, покупая машины и разные шмотки. (Вот оно, счастье-то!) Никому не нужно человеческое общение, никто не способен любить другого… Герой то и дело сталкивается с лицемерием и равнодушием, впрочем, он и сам становится лицемерным и равнодушным (а в эпизоде, когда он советует своему приятелю убить, - так и просто жестоким). И похоже, получается замкнутый круг: все хотят быть любимыми, но никто не хочет любить.
Короче, сумасшествие, психушка, а потом, самоубийство. По накатанному.
Честно говоря, мне становится страшно. А вам?

По правде говоря, ничто не сможет избавить вас от тех все чаще повторяющихся минут, когда ваше абсолютное одиночество, ощущение вселенской пустоты и предчувствие в грядущем какой-то ужасной, разрушительной личной катастрофы сливаются воедино, причиняя вам жестокие страдания.

Я так мало прожил, что склонен воображать, будто смерть придет не скоро; трудно представить себе, что человеческая жизнь сведется к такой малости; и почему-то хочется думать, будто рано или поздно что-нибудь произойдет. Это большая ошибка. Жизнь вполне может быть пустой и вместе с тем короткой. Дни уныло текут один за другим, не оставляя ни следа, ни воспоминания; а потом вдруг останавливаются.
Раньше у меня иногда возникала идея, что я смог бы долгое время вести призрачную жизнь. Что скука, состояние относительно безболезненное, позволила бы мне выполнять каждодневный житейский ритуал. Еще одна ошибка. Скуку нельзя терпеть долго; рано или поздно она перерождается в череду болезненных ощущений, в настоящую боль.

У меня было такое впечатление, что совсем скоро я подохну – прямо в ближайшие часы, не дождавшись рассвета. Столь внезапная смерть казалась мне вопиющей несправедливостью; ведь нельзя было сказать, что я попусту растратил свою жизнь. Правда, в последние несколько лет дела у меня шли неважно, но это же не причина, чтобы прерывать эксперимент.

Смотришь на свои ноги как на посторонние предметы, далекие от мыслящего разума, с которым они связаны чисто случайно и довольно слабо. Как-то не верится, что эта шевелящаяся куча – туловище, руки-ноги – есть ты сам. А руки-ноги тебе нужны, они тебе жизненно необходимы. И все равно они кажутся какими-то чудными, порой даже нелепыми. Особенно ноги.

И снова Париж, все такой же унылый и мрачный. Облезлые многоэтажки у моста Кардине: так и видишь за стенами, внутри, стариков, медленно угасающих в компании любимого кота, тратящих половину жалкой пенсии на «вискас» для прожорливого питомца . Металлические конструкции, непристойно карабкающиеся друг на друга, чтобы образовать контактную сеть. И опять – реклама, неистребимая, омерзительная, аляповатая. «Бодрящие, постоянно обновляемые картинки на стенах». Бред. Пакостный бред.

Мне нечего добавить. Это лучшая книга, пожалуй, лучшего современного писателя из всех, что я читал.

Сексуальность – одна из систем социальной иерархии.

В свое время Карл Маркс и Фридрих Энгельс совершили революцию, систематизировав накопленные знания в стройную политико-философскую и экономическую теорию. Уэльбек не совершал подобных революций, но провел замечательную параллель между экономикой и сексом, которая немного отдает марксизмом.

Без сомнения, говорил я себе, в нашем обществе секс – это вторая иерархия, нисколько не зависящая от иерархии денег, но не менее – если не более – безжалостная. По своим последствиям обе иерархии равнозначны. Как и ничем не сдерживаемая свобода в экономике (и по тем же причинам), сексуальная свобода приводит порой к абсолютной пауперизации. Есть люди, которые занимаются любовью каждый день; с другими это бывает пять или шесть раз в жизни, а то и вообще никогда. Есть люди, которые занимаются любовью с десятками женщин; на долю других не достается ни одной. Это называется «законом рынка». При экономической системе, запрещающей менять работу, каждый с большим или меньшим успехом находит себе место в жизни. При системе сексуальных отношений, запрещающей адюльтер, каждый с большим или меньшим успехом находит себе место в чьей-нибудь постели. При абсолютной экономической свободе одни наживают несметные богатства; другие прозябают в нищете. При абсолютной сексуальной свободе одни живут насыщенной, яркой половой жизнью; другие обречены на мастурбацию и одиночество. Свобода в экономике – это расширение пространства борьбы: состязание людей всех возрастов и всех классов общества. Но и сексуальная свобода – это расширение пространства борьбы, состязание людей всех возрастов и всех классов общества. В экономическом плане Рафаэль Тиссеран принадлежит к команде победителей; в плане сексуальном – к команде побежденных. Некоторым удается побеждать на обоих фронтах; другие терпят поражение и на том, и на другом. За некоторых молодых специалистов спорят солидные фирмы; женщины спорят за некоторых молодых людей; мужчины спорят за некоторых молодых женщин; великая смута, великое волнение.

В основе дебютного романа будни айтишника. И, хотя в наше время уже нельзя разделить современный бизнес и ИТ-технологии, до сих пор можно встретить клиентов, подобных персонажам Уэльбека, которые готовы все новое положить на полочку, а дела вести по-старому. Герои романа борются за место под солнцем и толику любви. По Уэльбеку деньги и секс - это инь и янь современного мира.

Мне кажется, что все люди должны быть несчастны; понимаете, ведь мир, в котором мы живем, устроен очень просто. Есть система, основанная на власти, деньгах и страхе, – это мужская система, назовем ее Марс. И есть женская система, основанная на соблазне и сексе: назовем ее Венера. Вот и все. Неужели можно жить всем этим и верить, что ничего другого не бывает?

Герою сложно смириться с таким устройством мира. Депрессия, одиночество - вот то, что достается ему в награду за самокопание.

Так ли далек Уэльбек от истины в своих идейных построениях? По мне так концом борьбы человека с экономической стороны можно считать - удовлетворение своим материальным достатком, с сексуальной - любовь и удовлетворение семейным счастьем. Вот последних-то одиноким героям автора сильно не хватает.

Перечитал, оказалось, мало, что помню, кроме общего настроя героя (автора).
Он, конечно, депрессивный мизантроп, но какой-то важный нерв эпохи своими книгами задевает.
«Общество, в котором я живу, мне противно». Этого нытика бы к нам…

У верблюда два горба, потому что жизнь - борьба! ©
х\ф *Гараж*

Зарисовка из жизни человека нормального на 80 %, как он сам о себе говорит. Герой ни чем не интересуется, работа его не увлекает, личной жизни нет, вялый, тусклый, безынициативный. Постоянно все теряет – машину, деловые записи, девушек, друзей, и даже не стремится исправить такое положение дел. Для него это нормальное течение бытия. Точнее, не нормальное, а привычное. Он отправился в плавание по жизни, но заблудился. Берег, к которому плыл, исчез с горизонта и даже не верится, что когда-то он существовал. А к месту старта уже невозможно вернуться. Он смирился, просто плывет по течению, не сопротивляясь и периодически отплевывая ледяную воду реальности. А сил все меньше и меньше. Вокруг барахтаются люди, кто-то тонет, кто-то пытается продержаться подольше, но конец у всех один. А раз так, то зачем пытаться что-то менять. Все и так нормально. C'est la vie…
А потом озаряет, что такая *норма* его не устраивает. Сил нет, чтобы самому изменить отношение к жизни, другие тоже не помогут. На фоне окружающих, которые находятся в гораздо худших условиях, но все равно не бросают попыток, герой выглядит настоящим увальнем. Он не знает, что он конкретно хочет. Девушек и секса ? Нет. Даже попыток не делает в эту сторону. Любви ? Тоже нет. Он не умеет получать удовольствие даже от самых маленьких естественных вещей. Амеба, а не человек.
У меня сложилось впечатление, что герой этой книги внук тех кузнечиков из *Мерзкой плоти* Ивлина Во. Уж слишком похожи они. Сразу видно – близкая родня, очередная ступень эволюции. Появились зачатки разума, осознает, что так жить нельзя, но сделать ничего не может. Как признак вырождения, присоединились психические болячки.
Предки-кузнечики счастливее были, о смысле жизни не задумывались, все их устраивало. Просто жили.