«Медленной шлюпкой в Китай» — первая книга короткой прозы японского классика современной мировой литературы Харуки Мураками. «В ней представлена большая часть того, что можно назвать моим миром», — говорил об этой книге сам автор. Безумный стилистический фейерверк, пронзительная нежность, трагизм и юмор мировосприятия, романтический сюрреализм будущего автора «Хроник Заводной Птицы» и «Послемрака» — впервые на русском языке.
Если нет способа потратить деньги, зачем их тогда зарабатывать?
Потому как нет имени у парящей в небе птицы, у моей памяти нет дат.
Приятель всегда выпивал банку пива напротив клетки с бенгальским тигром (тот сердился на тайфуны сильнее прочих зверей), ко второй приступал в павильоне с гориллами. Кстати, горилла тайфунами не интересовалась. Более того, всегда с сожалением наблюдала за моим приятелем, пока тот сидел, как какая-нибудь тварь из Черной лагуны[9], на бетонном полу и пил пиво.
— Такое ощущение, будто мы с ней случайно застряли в лифте, — говорил он.
Допустим, станет это товаром — то-ва-ром! — и стыда не оберешься. Останется краснеть, да и только. А стоит покраснеть мне, стыдно станет во всем мире.
Сколько ни думай, чему быть, того не миновать.
24 - возраст революционеров и рокеров.
...в споре с алкоголем победителей не бывает.
Поэт умирает в 21, революционер и рокер — в 24. Большинство из нас предполагало: перевали этот рубеж, и дальше все пойдет своим чередом...
...Мы постриглись, мы начали бриться по утрам. Мы уже не поэты, не революционеры и не рокеры. Мы прекратили спать пьяными в телефонных будках, перестали съедать пакет вишни в вагоне метро, слушать в четыре утра на полной громкости пластинки «Дорз». Мы по знакомству купили страховку, стали выпивать в гостиничных барах, собирать счета от дантиста для компенсаций за лечение.
Что ни говори, уже 28...
— Бросил бы ты свое дурацкое занятие и взялся бы за ум, «частный детектив», — говорит мне «Вишенка». — Занялся бы, например, полиграфией.
Полиграфией? — думаю я. — А что? Неплохо! Женюсь на «Вишенке», стану полиграфом.
Но пока что я — частный детектив.
- ...Извини, но так со мной постоянно - с трудом вспоминаю лица.
- Стремишься забыть прошлое? Вот что это такое. Видимо, подсознательно.
Разумеется, время выхолащивает всех людей в равной степени. Подобно тому кучеру, что хлещет старую клячу, пока та не сдохнет посреди дороги.
Мы можем пойти куда угодно и не можем пойти никуда.
Когда очкарик ломает свои очки, почти все женщины выглядят моложе.
У телевизора есть одно прекрасное свойство.<...> Его всегда можно выключить.
Все-таки насколько наша повседневная жизнь состоит из нагромождения мелких бессмысленных движений.
Я считаю, что индивидуальность каждого человека превосходит всякие категории и общие соображения.
Смерть в двадцать восемь печальна, как дождь в декабре.
Всё в порядке - если стряхнуть пыль, есть еще можно.
Привычка всегда всё получать требует великого таланта.
Старые хлопчатобумажные занавески на окнах тесных и убогих деревянных домов — в одном из них живу я. И суета бесчисленных людишек внутри. Бесконечная амплитуда — от гордости до жалости к себе. Это и есть — город.