Рецензии на книгу «Евангелие от Иисуса» Жозе Сарамаго

В своем романе Сарамаго развивает две (а вернее три) ключевые идеи:
1. Вина Иосифа/Иисуса за смерть вифлеемских младенцев.
2. Дьявол (который, кстати, конкретно здесь вообще ничего плохого не делающий) – просто инструмент Бога.
3. Во всем виноват Бог – но об этом напрямую нигде не сказано; Он всем рулит, но ни за что не отвечает.
Ниже по обозначенным этим пунктам (и не только по ним) пройдемся чуть поподробнее. По поводу общей оценки книги, скажу, что за язык и весьма интересное, почти аутентичное погружение, можно было бы поставить «пять», но за то, что автор (не знаю, то ли испугавшись, то ли по постмодернистской привычке) в конечном итоге всё облекает в один большой анекдот, ставлю «четыре».
Больше половины книги занимает идея о вине Иосифа в смерти младенцев (кстати, везде (в том числе и в Новом Завете) всегда говорится более завуалированно: «избиение» младенцев, вместо их «убийства», как было фактически по содержанию Библии), якобы тот не предупредил родителей детей, и последующего перехода этой вины от отца к сыну его – Иисусу. Вина, по книге экстраполируется в еженощные кошмарные, с повторяющимся сюжетом сны, сначала Иосифа, а после его смерти и Иисуса. Сны эти не дают ни уснуть (в ожидании появления неизбежного кошмара), ни толком поспать (если всё же вдруг уснул) –потому что сразу просыпаешься. В своем глубинно-поверхностном пафосном старании, Сарамаго, особо не парясь, говорит об этом между делом – что, мол каждую ночь.. а вы представьте, - долго вы так протяните, если именно каждую ночь? – по автору Иосиф жил в таком режиме 14 лет, а потом – 5-6 лет: с 12-13 и до 18 лет (пока он не встретил Марию Магдалену) – в таком же режиме жил и Иисус. Вот, где, как бы намекает писатель, находится главная причина неуёмной внутренней печали и внутреннего излома как у отца, так и у сына. А лет за 35 до Сарамаго, Альбер Камю в своей повести «Падение» (1956-го года написания) говорит следующее поводу «вины» Иисуса: «Но, помимо тех причин, какие нам усердно объясняли в течение двух тысяч лет, была еще одна важная причина этой ужасной казни, и я не знаю, почему ее так старательно скрывают. Истинная причина вот в чем: он-то сам знал, что совсем невиновным его нельзя назвать … Он, наверно, слышал, как говорили об избиении младенцев. Маленьких детей в Иудее убивали, а его самого родители увезли в надежное место. Из-за чего же дети умерли, если не из-за него? Он этого не хотел, разумеется. Перепачканные кровью солдаты, младенцы, разрубленные надвое, -- это было ужасно для него. И конечно, по самой сущности своей он не мог их забыть. Та печаль, которую угадываешь во всех его речах и поступках, - разве не была она неисцелимой тоской? Он ведь слышал по ночам голос Рахили, стенавшей над мертвыми своими детьми». И вот эту вот Камювскую интерпретацию (первопричинного генератора вектора вины) автор, несколько подкорректировав, и сделал одной из фикс-идей своего романа. Другое дело, что никто как-то особо не обвиняет по этой теме ни Ирода, непосредственно отдавшего приказ убить младенцев, ни Бога, затеявшего всю эту кашу.
Дьявол в романе (которого чаще называют здесь Пастырем) вообще душка – большей частью молчит, пасёт свое стадо (в том числе 4 года вместе с Иисусом, уча его уму-разуму), да то появляется, то исчезает перед Марией, матерью Иисуса, чтобы сообщить ей очередную ценную информацию или вернуться выкорчевать дерево с их двора вослед за окончательно ушедшим из дома Иисусом.
Анекдотичность же главная не только в сцене разговора Иисуса, Бога и Дьявола в тумане на лодке, когда сначала Иисус говорит, что «Я отказываюсь от нашего договора, порываю с Тобой, потому что хочу жить как все» (на что бог отвечает ему: «К чему эти пустые слова, сын Мой.. ты в моей власти всецело»), а когда узнает все свои будущие подробности о распятии на кресте, и то, что он является по сути просто инструментом Бога, и вовсе садится за весла, - всё мол, мне, пора домой, -но не может никуда уплыть.. Так вот, главная анекдотичность проскакивает как бы между делом, в сцене, когда Сарамаго говорит: «Умолкнувший Бог продолжал хранить молчание, а из тумана раздался голос: Быть может, этот Бог и тот, кто станет его соперником, - не более чем гетеронимы. Чьи? – с любопытством осведомляется другой голос. Пессоа, вымолвил первый голос, и слово, искаженное туманом, прозвучало как Персона. Иисус, Бог и Дьявол сначала притворились, будто ничего не слышали, но тотчас испуганно переглянулись, ибо есть у страха такое свойство – сближать и объединять». – Разве не прелесть! - это же голоса самого португальского писателя Сарамаго и какого-то его собеседника, которые, как бы в разговоре, выдвигают теорию, что может быть на самом деле весь этот рассказ и все его герои - не более чем гетеронимы другого португальского поэта Фернандо Антонио Ногейра Пессоа? И не более того. А так – идея была красивая, кстати, и язык, повторюсь, практически великолепен, и афористичных цитат имеется количество.
Степень парлептипности 0,29. Степень густоты (крови) 0,31.

Хочется сделать обязательное предуведомление: данная рецензия ни в коей мере не рекомендуется людям без чувства здорового стеба и способностью смеяться.

Банальность первая. Это мое первое произведение Сарамаго. Не искал я его, это было знакомство сродни долгоизбегаемому представлению родителей девушки. И, как часто бывает, это знакомство оказалось очень неоднозначным, пробудило во мне дремавшие когнитивные способности читать тяжеловесный слог, который по ощущениям похож на жевание мастики с вкраплениями керамзита, заставляющего аккуратно передвигать челюстями, дабы не сломать зубы и выплюнуть эту гадость. Спасло меня от этого только бешенство обманутого мозга, ненавидящего, когда книга начата и заброшена на верхнюю полку (жаба просыпается, когда купил книгу, не смог осилить, и подарил кому-нибудь).

Банальность вторая. Зачем я начал читать книгу, от которой не жду ничего. Библейский сюжет затерли до дыр еще во время написания. Что я хотел получить для себя от этой книги, какого внутреннего толчка для развития ждал? Этот вопрос до сих пор открыт…

Банальность третья. Книгу я истолковал несколькими вариантами, двумя диаметрально противоположными по подходам из которых хочу с вами поделиться. Начнем-с….

1. Давно бытует мнение, что группа людей правит миром. Кто-то идет дальше и предполагает, что эта группа состоит не из людей, а инопланетян. Вот они и решили для пущей простоты управления человечеством ввести единую монотеистическую религию. Религия должна быть для бедных, их больше и они масса основная. К тому же, некоторые из этих людишек жуть какие принципиальные, не берут взяток! Вот тут и поможет единое психосоциальное воздействие в виде религии.
Один алиен в образе человека пришел в дом некоего ничем не примечательного еврея Иосифа и принес горшок с радиоактивной почвой. Алиен был умный и передал почву жене, представившись ангелом (к слову, прошлая иудейская религия с треском провалилась – была слишком узкой, не для всех). Женщины более чувствительны и впечатлительны. В итоге горшок оказался в земле рядом с домом, который получил постоянный неслабый фон (дерево – мутант росло как на дрожжах). Радиоактивные частицы стали действовать как сильнейшие физические мутагены и пошел отбор наиболее приспособленных особей для миссии среди детей Машки и Иосифа. Иисус победил в конкурентной битве и стал избранником. По своей природе, будучи маргиналом, как нельзя точно подошел на эту роль. Его даже убить хотели после рождения, скорее всего группа инопланетных антагонистов.
Иисус с детства был впечатлительным и легко поддавался инопланетному гипнозу, во время которого и были ему явлены пресловутые видения. Инопланетяне понимали, что этого мало и организовали массовый гипноз с вином на свадьбе и кормлением ментальной рыбой с хлебом на площади.
Алиены даже учли, что Иисус обычный человек. И устроили встречу один на один с «создателем» и все популярно объяснили Иисусу. Чтоб развеять его сомнения по всем пунктам. Назад дороги не было, быть принятым за сумасшедшего не хотелось. Ну а результат в виде библии и кучи бестолковых конфессий нам известен.

2. Жозе Сарамаго всей своей книгой хотел доказать, что Иисус был обычным юношей, со своим пубертантным периодом, юношеским максимализмом и сомнениями молодости. А сыном бога он стал поневоле и крещен был кровью. Уже одно это должно вселить в нас понимание, что хорошим кровавое дело не кончится. Проблема в боге. Теософские споры не кончатся, но бог от них добрее не станет. Его деяния прописаны в библии – летописи бессмысленного насилия и неадекватных поступков. Евреи – богоизбранный народ с неудержимой тягой к размножению для дальнейшего расселения по планете. Было это так в начале или после написания библии – вопрос интересный. Всесильность бога ставится под сомнения уже самим существованием сатаны и зла. Либо сатана просто нужен богу. Его цели нам недоступны, но средства пугают. По-моему, вообще нет дихотомии добра и зла, потому что как понятия они не существуют объективно. Как и красота.
Последние 100 страниц Сарамаго откровенно стебется над христианством. Все сводится к власти, достигаемой любыми путями. результат всего этого нам, как бы, известен. Да и бог у Сарамаго, знаете ли, более настоящий.

З.Ы.: Книга прочитана в иронично-депрессивном настроении и ее анализ может претендовать на истинность как и любой другой.

Ничего нет хорошего в чудесах, что бы там о них ни говорили, если приходится выворачивать наизнанку логику и внутреннюю природу вещей, чтобы вещи эти улучшить.

Что тут сказать – Сарамаго такой Сарамаго! Этот роман оказался очень похож на уже знакомого мне «Каина», а, значит, не мог мне не понравиться. Хотя и без минусов не обошлось, причем, в общем и целом, таких же, как в вышеупомянутом романе, что говорит о постоянстве мысли автора, а разница между этими двумя произведениями, между прочим, без малого десять лет, и это как-то резко сбавляет градус негатива, который обычно вызывают эти самые минусы. Хотя… Чего уж тут, негатив от Сарамаго у меня испытывать как-то не очень получается, уж больно он здорово и уморительно пишет.

По традиции надо бы тут обрисовать сюжет, но затея столь же гиблая и бесполезная, как пересказ Нового Завета. Так что скажу коротко – жизнь Иисуса Христа, описывается от третьего лица (а то, глядя на название, можно подумать и иначе). Повествование начинается от того времени, когда его рождение было еще только в проекте, а заканчивается на кресте. Понятно, что не обошлось без вольностей, но чрезмерных отступлений, чтоб вотпрямвообще, все же нет (хотя черт его знает, может, для верующих некоторые моменты действительно прямвообще, но на мой взгляд – все более или менее ладненько). Детство и ранняя юность Сына Человеческого, вопреки моим ожиданиям, описаны как-то скудно – никаких тебе поражающих воображение рассказиков в духе апокрифов, а жаль.

Как уже упоминала, пишет Сарамаго потрясающе. Витиевато и с такой неподражаемой иронией, намертво вплетенной в затейливые строки, что просто пить такой текст, и с удовольствием. Обижаться на него мне представляется невозможным, уж больно забавно выходит и не зло. Но как раз из этого следует первый отмеченный мной минус: что-то здесь Сарамаго не раз и не два уходит мыслями куда-то в сторону, что растягивает текст не по делу. Ненамного, но это есть, и, читая такие моменты, едва удерживаешься, чтобы глаза не закатить. О’кей, мы поняли, ты мастер слова, но нам твоих шедевральных умозаключений и так хватает, так что хватит растекаться мыслью по древу.

Второй минус истекает сугубо из моего несогласия с представлениями Сарамаго и, скорее всего, для многих читателей это не только не будет помехой, но может и в плюс пойти. Лично мне режет глаза то, как автор изображает Бога – как капризного ребенка, часто неумелого, хвастливого, даже тугоумного, которого может поставить в тупик не то что Дьявол, а человек, с которым Бог принимает позицию «а вот хочу!», разве что ножкой не топает. Но это ладно. Более всего поражает вот что. Написанное Сарамаго показывает ну очень хорошее знание Библии, сказала бы даже «глубокое», однако вопросы он ставит такие, какие пытается лепетать атеист начинающий. А почему вот не возьмешь и не воскресишь этого и вот этого, раз других смог. А почему этого уберег, а этого прошляпил. А вот почему тут столько невинных погибло. А вот как ты это не предусмотрел. А почему не сделал вот так. Особливо прицепился Сарамаго к вифлеемским младенцам, и из этого и вывел страдальческий путь Иисуса. Раздул трагедию вселенского масштаба и сунул ее Богу как доказательство его сволочности. Автор волен предъявлять что ему угодно, но чтобы вложить подобное в мысли иудеев – это как-то… как-то лево.

Ах да, и еще. Я, может, чего-то не знаю об авторе, но то ли Сарамаго ярый борец за права женщин, то ли у него за плечом во время творческого процесса стояла феминистка заставляла его делать правки. Отношение к женщинам выписано просто ахово и прямыми наездами – взгляните только, какие сволочи, как обращались с женщинами! И тут автор явно напутал, ну или, вернее, сильно переборщил, ибо не такое жесткое обращение было у иудеев, и, как следствие, не были все женщины поголовно тупыми куклами, те же библейские рассказы (ведь именно из них персонажи романа черпают представления) тому подтверждение. И чрезмерно раздутые мысли чуть не каждого иудея о связи женщины и Дьявола чисто средневековые и противоречат уже означенным представлениям того же Иосифа. Вот и попробуй пойми: не то следует сторониться женщины, ибо она все равно что пустое место и вообще существо не смыслящее, не то опасаться надо, ибо эти хитроумные твари на такое способны!..

И-и-и раз помянула нечистого. Дьявол изображен хоть и занятно, но, как бы это сказать, отношения его с Богом испортили все дело. Еще одна клякса в пару к глупым ответам Бога на глупые вопросы Иисуса.

Но, опять же, манера повествования делает все это не особо значительными шероховатостями, не более. От книги получила удовольствие, чего и другим желаю.

Сарамаго всегда трудно читать, потому что он не даёт времени для вдохов и выдохов. Каждое его предложение длинно и сложно скроено, а десятки таких непростых "гусениц" складываются в совершенно бесконечные абзацы без глав и подглав, так что не так просто оторваться и найти какую-то паузу в повествовании. Но и читать все залпом — идея так себе, потому что роман явно не для одноразового чтения. Когда устанешь и начнёшь задыхаться — надо отойти и всё обмозговать, потому что образы и символы не даются так просто, как они выглядят. Даже кажущаяся известность темы и событий не даёт простыт и ясности толкования.

Больше всего идут споры, христианский или антихристианский этот роман, и я искренне не понимаю, как об этом можно спорить. Как вообще можно провести границу между этими двумя явлениями — мне вообще целая куча христианских догм и вещей кажутся антихристианскими, но ничего, живут же все и радуются. Сарамаго показывает предельно близкого к реального пацана Иисуса, который не какой-то божественный символ, а человек из плоти и крови. Он ест, пьёт, сомневается, совокупляется, что-то проповедует, где-то лажает. Обычный человек, казалось бы, и все события в его жизни идут по правилам обычных людей: это ты делаешь по такой-то причине, а это по такой-то, без неясностей и какого-то предопределения. Очень честно, учитывая, что в независимости от религиозных верований того или иного человека, Иисус Христос действительно существовал и проповедовал, что подтверждено документально даже для самых бюрократических зануд из зануд. Другое дело, что проповедовать он мог по зову сердца и потому что так правильно, приплетя сына божьего для красного словца. Или даже не приплетя самостоятельно, а обретя такую легенду с легкой руки кого-то там еще. Впрочем, в романе Сарамаго бог есть, и он вполне себе осязабельный и конкретный. Как и сатана, кстати. В такого бога легко поверить, хотя и творит он совершенно неканонические для себя вещи. Но вот именно обыденность поступков и всякой ангелической и проческой антуражной фигни как-то подталкивает всё ближе к тому, что в это веришь больше. Потому что жизнь вполне конкретна, тут тоже всё конкретно, сплошные соответствия.

Как по мне, так это один из самых мощных романов Сарамаго хотя бы потому, что на эту тему сложно писать, не скатываясь в банальщину или пошлость, но при этом и не фантазируя через край о каких-то вещах. Сарамаго балансирует как эквилибрист и в итоге выдаёт тщательно выверенное произведение, где нет никакого перекоса. И даже не знаю, кому можно его посоветовать. Наверное, тому, кто уже читал Сарамаго и внутренне не против его стиля. Не стоит только обманываться названием: евангелие в данном случае будет от неизвестного рассказчика, а вовсе не глазами и не в интерпретации "главного героя". Но он в центре повествования, хотя там есть и куда более значимые фигуры бога или дьявола, а также куда более непростые персонажи вроде Марии Магдалины.

Ботаника

Хотели Евангелие от Иисуса? Получайте - Евангелие от Сарамаго, самого обстоятельного и писучего из живущих ныне нобелевских лауреатов. Характеризуя его подобным образом, я будто беру насмешливый тон, лишенный всякого пиетета перед живым классиком... И мне нечего сказать в свое оправдание. В свое время я одолела "Слепоту" и закончила чтение с противоречивыми, но скорее приятными впечатлениями. Продолжение знакомства с Сарамаго закончилось полным крахом. "Евангелие от Иисуса" убедило меня в том, что португальский автор из тех, кто всю жизнь пишет одну и ту же книгу. Хорошо это или плохо? Для такого читателя, как я, - невыносимо.

Ибо автор заслоняет собою всех, в книге нет ничего, кроме автора, который как Бог, есть и все персонажи, и отступления - тоже он, и описания - он, он тут и Бог, и дьявол, и демиург. Флобер мечтал о вездесущем, но невидимом авторе, мы же в лице Сарамого получили писателя, отвечающего первому требованию, но не соответствующего второму! В данном романе Сарамаго - и Бог, и дьявол, и Иисус, все они говорят с одной и той же интонацией, той самой фирменной сарамаговской интонацией, которая сразу обратила на себя внимание в "Слепоте". Но если тогда я посчитала ее органичной именно тому повествованию, то в этот раз убедилась в том, что Сарамаго неважно, о чем рассказывать, важно как - а делает он это обстоятельно, разжевывая вам каждую деталь и подробность, насыщая повествование рассуждениями и логическими построениями, и неважно, что вы уже раскусили, к чему ведет автор, он, нанизывая друг на друга новые аргументы и доказательства, продолжает гнуть свою линию. В общем, получается, что как бы дико и абсурдно ни было то или иное утверждение, по форме все обставлено по высшему разряду, и вот не пристало читателю, да еще и не нобелевскому лауреату, сомневаться в выводах автора.

В общем, эта обстоятельность, которая так часто встречается у инженеров среднего возраста, любящих вам рассказывать одну и ту же бесконечную историю, немало утомляет. Что же до содержания, то тут Сарамаго постарался накрутить всего поэкстравагантнее, взять основные мотивы Писания, но наполнить их парадоксальным содержанием, будто бы, к примеру, Христос, истекая кровью, сказал не известную всем фразу, а нечто иное: "Простите ему (Богу), ибо не ведает он, что творит", и вообще - вся книга напоминает полемику с официальным христианством, но автор мне всего более напоминает героя шукшинского рассказа "Срезал!", вот вроде бы искусно перевернул Сарамаго с ног на голову смыслы Евангелия, а все равно получается, что книга ни о чем.

Скандального в ней я ничего не увидела: секс с Марией Магдалиной, сомнения в себе, все это совсем не ново. Другое дело, что Христос у Сарамаго как слепой котенок, сам не понимает, что творит, Бог - как обстоятельный и расчетливый бухгалтер, а что хотел автор сказать нам образом Дьявола, он и сам в спешке позабыл. В общем, как-то потерялась в подробных рассуждениях мало-мальски нащупываемая нить, что-то схожее с миссией любого коммуникатора от начала времен: а к чему, собственно, он ведет? Что хочет сказать? И тут предложить, так сказать, позитивную программу Сарамаго не может, потому что если Бог - бухгалтер, а Иисус - кто-то вроде помощника бухгалтера, то вся мировая история - не то что бессмыслица, или компьютерный квест, а просто неудачный проект, из которого автор не удалился, а напротив, где он заслонил и заменил собою все, не оставляя ничего отличного от собственной личности, а значит, если в его представлении красота мира - яичница с колбасой, как говорили герои одной детской книжки, то у мироздания не остается иного выбора... Представим, что свои представления о красоте нам навязывает инженер с интонацией Сарамаго, делая даже из ботаники бухгалтерию...

И у него в глазах - тайна столетних трав. Ботаника!

Бог сказал Лазарю - мне нужен кто-то живой Господь сказал Лазарю - хэй, проснись и пой! А Лазарь сказал - Я видел это в гробу Это не жизнь, это цирк Марабу

Сарамаго хороший, но какой-то неродной. С одной стороны, его скучно читать даже на беговой дорожке. С другой - я даже с заложенным носом хорошо чую дух большой Литературы и всё понимаю. Но чуять и любить - это же две большие разницы. Из всего прочитанного я, пожалуй, люблю только "Книгу имён". Да и ту, наверное, только за кафкианские мрачные бумажные лабиринты. Благородная скука "Евангелия.." в итоге перешла в благородное согласное кивание головой, вот так, да, чего и следовало ожидать от такого бога, ну а чего вы хотели, ведь какой народ, таков и бог.
Меня не смущает и не возмущает написанное. Вероятно, потому что оно мне во многом созвучно.

Бог, в которого я не верю, но которого могу нафантазировать, скорее равнодушен и пресыщен. Он придумал игрушку, но она ему уже давно наскучила и потому он взял и ушёл. Если бы я верила, такая версия меня бы здорово обидела. Как так ушёл? А мы как же? Ведь мы живём как он сказал, совершаем обряды (ведь, конечно же, богу есть дело до того, кто и как с кем живёт, а не в грехе ли, и венчаны ли, а если нет, то атата), устанавливаем со своим творцом замысловатые отношения. Я тут своего ребёнка окрещу, а ты за ним сверху присмотри, окей? Но если ребёнок вырастет и захочет молиться кому-то другому, то не обессудь, ты ж сам разрешил нам выбирать. Недавно я узнала, что у христиан есть обряд отказа от крещения (неофициальный, конечно, потому что церковь считает крещение несмываемой энергетической меткой на всю жизнь), чтобы сделать его недействительным. Ну прямо как договор прекращаешь. Забавно даже, получаются такие чисто человеческие отношения с богом, вроде как: дорогой бог, я тебя разлюбил, потому что встретил другого. У него семь рук, он красивый, приятного синего цвета и перерождается вечно, так что извини. И вот тебе твоё крещение, возвращаю. Как возврат товара в магазин.
Так вот, в такого бога я не верю совсем, абсолютно и категорически. Человек, вроде меня, угоревший в своё время по придурковатой богине из "Догмы", самолюбивому Чаку из "Сверхъестественного" и всезнающему и оскорблённому забвением из "Отягощённых злом" АБС, никак не может такое создание всерьёз воспринимать.
Итак, бог Сарамаго. Воинственный, кровожадный, миллионами пускающий в расход своё стадо. Манипулятор, стратег, деспот. Ещё не устал от славы, потому что за неё предстоит побороться, ещё не наелся кровью. Вполне достоверный, на мой взгляд. С чего бы ему быть другим? И Иисус - человек, которого оглушают ненужным ему знанием и заставляют взвалить на спину свою ношу, о которой он не просил. Да и никто бы не попросил. Ещё одна овца из общего стада, но овца-дамка, которая предназначена не просто на заклание, а на заклание-шоу.

Чтение это - как долгая дорога под солнцем. Со временем впадаешь в некий транс, во время которого тебе уже не жарко и не скучно, это как плыть сквозь такую тёплую воду, что она почти твоё тело, вы неразделимы. Не всем такое нравится, мне вот тоже иногда хочется, чтобы обжигало и ноги сводило от холода, тогда голова прочищается.
А ещё несколько смущает авторское додумывание воображаемых диалогов. И тогда он бы спросил, а она бы ему ответила, что, а он бы ответил, мол, но... Всё это весьма напоминает шизофрению, которую очень хорошо описал давным-давно Сергей Воронин в рассказе "Мечтания Андрея Семёновича Полуэктова".
Там мужичок всё время мечтает о выигрыше в лотерею, и вот однажды заходит в своих мечтах так далеко, что начинает в красках представлять, что он действительно выиграл главный приз, что приходит он в пункт выдачи, а там красивая женщина работает, с которой вдруг завязывается интересный флирт. То да сё, познакомились, влюбились, решили жить вместе, попутно наш герой отмахивается от огорчённого лица жены, которое изредка всплывает в его сладких грёзах и отвлекает. Заканчивается всё в больничной палате, где и наступает блаженный покой, потому что никто больше не мешает наконец уединиться с его моложавой возлюбленной и даже уехать к ней ночевать насовсем.
Я так тоже несколько раз додумывала в уме разные (неприятные) жизненные ситуации, тоже с диалогами и даже физической расправой, но эта практика меня пугает, так что пришлось бросить. Ну так где я, а где Сарамаго.

Несмотря на условное соответствие основных глав этой истории традиционно библейскому сюжету, дух произведения стал совсем другим. Начало было в меру земным, в меру божественным. Вроде наличие чего-то сверхъестественного присутствует, но далеко не на первом плане.

Дальше - лучше. Наш герой, юный Иисус, все меньше становился похожим на себя каноничного, он становился все более и более самостоятельным, ищет себя и правды. Он почти перестал быть проводником бесстрастной божественной воли, он начал задавать вопросы, которые отличают независимую Личность от раба божьего. Ситуация стала особенно вдохновляющей, когда он отказался принести на Пасху в жертву ягненка, которого пас, будучи наемным пастухом и полюбил всей душой, он поставил свою любовь выше любви к своему богу (или суеверного страха перед ним же?). Когда же Бог его все-таки припугнул, спустя несколько лет, и жертва все же была принесена, очевидно было, что это сильнейший шаг назад в его духовном становлении и придется начинать все сначала.

Если бы такая линия была продолжена, линия противостояния Сына Отцу, противопоставления чистой любви к живому существу, человеку или животному, тому рабски покорному, обусловленному страхом перед неведомым и суровой догматической традицией, преклонению и бараньему смирению перед тем, что кто-то может забрать плоды трудов твоих и любви твоей, потому что ты сам ему из страха это принесешь, то при таланте Сарамаго это книга была бы самой светлой одой, самым лучшим гимном человеческому благородству, воле, которую не согнет никакой страх, любви, которая неподвластна никаким богам, и вере, которая умрет только c последним человеком, потому что это - вера в него.

Но облом. Ни-фи-га. Никакой тебе свободы воли, никакой победы человека разумного и любящего. Догматизм, в лице обыкновенного властного божества, которому просто хотелось распространения своего влияния над многими народами на грядущие века и который ради этого готов и на убийство своего сына, и на инквизицию, и на крестовые походы, и на прочее мракобесие, победил. Все попытки встать с колен у человечества в лице Иисуса потерпели крах. Человечество проиграло, Бог-Отец выиграл. Дьявол, кстати, тоже в проигрыше. Ему навсегда уготована роль плохого парня, чтобы оттенять хорошего и чтобы списывать на него все злодеяния. Ну, и...собственно, все. Печально.

По сути, эта книга книга не против какого-то конкретного божества или божества вообще, она скорее, о противостоянии гуманистических и авторитарных ценностей. Пока авторитарные победили. Увы.

Все о Марии (-ях)

Пожалуй, не буду писать тут о невероятно плотном языке Сарамаго. О ни на что не похожем формате притчи, романа взросления и практически приключенческого романа. Все это написано до и лучше меня. Но что осталось в воспоминаниях две книги спустя после прочтения – это Марии. Знаете, как когда-то в школьных сочинениях: "Женские образы в творчестве...". Вот здесь для меня в конечном итоге на второй план отошли философские рассуждения Бога, Дьявола и Иисуса, интерпретация канонических сомнений Христа, да и вся подспудная критика Бога от Сарамаго. Остались женщины.

Сначала ужас – омерзительное чувство презрения "ко всему роду мужскому", которые устроили такую скотскую жизнь женщинам. Я понимаю, религиозные догматы, постановления старейшин. И вообще, в то время даже рабство было. Но когда вот так в открытую видишь, кем была и как жила "Богоматерь" – оторопь берет. Молчаливая покорность, постоянное чувство вины ни за что, бесправность даже ниже, чем у того самого ослика, которого стараются не напрягать, не переутруждать. А женщина что? С ней вообще можно не считаться. И поймите, ужас не в том, что так было. Ужас в том, что все это написано в книге, которая для многих по сей день является Непререкаемой Истиной без всякой иносказательности. Вот мы читаем "Возлюби ближнего своего", а несколько сотен страниц назад – и там всё "прекрасное": про побивание камнями, про грех Евы, про молчание и смирение.

Сарамаго первым (для меня) дал голос женщинам из истории Иисуса. Для меня впервые условно обрела плоть мать, обрела голос Марфа. А Магдалина вообще превратилась практически в 13 апостола, заняв логичное место любящей женщины – надежного тыла героического мужчины. И Иисус – как первый феминист. Общающийся с матерью хоть и обидняками (проблему отцов и детей никто не отменял), но как с равной. С ним ей дано право голоса. Он же впервые видит в женщине человека, а не инструмент для удовлетворения мужских желаний или продолжения рода.

Мы практически не видим общения Иисуса с мужчинами. Он им "проповедует". Общение с Пастырем не в счет по понятным причинам. Вся его человечность раскрывается именно в общении с женщинами. И от этого он, конечно, теряет свою нечеловеческую святость, но обретает то, что для меня гораздо важнее – он становится реальным, понятным и от того достойным внимания.

Я ловила себя на мысли о том, что в итоге так, как он хотел, мир не изменился. Чем больше я пропускаю через себя его историю, тем больше понимаю – современное христианство ни в одном из его проявлений не отражает идей самого Христа. Это какая-то мешанина из его идей, ветхозаветных догматов и элементов эпохи. В каждую из которых светские и церковные власти собирают новый коктейль предписаний и ограничений, обосновывая их непререкаемой Библией. Знаете, пожил бы он подольше, может, все сложилось бы не просто по-другому, но в разы лучше. Адептов его учения становилось бы все больше. И он удержал бы его от вмешательства и подстройки под себя иерархами церкви. Вот тогда-то мы бы узнали, что он на самом деле проповедовал, и каким на самом деле хотел видеть мир.

C.R.
Очень мне нравится эта серия. Точнее, даже можно назвать эти книги собранием сочинений. Надеюсь, соберу всё.
Мне нравится родная португальская обложка, хоть и не совсем мне понятно, что она означает. Испанская тоже хороша. Американская слишком банальна, на мой взгляд.

Вы меня, конечно, простите...Я очень люблю библейскую тему и с интересом рассматриваю разные версии бытия Христа. Вот и эту книжку я с трепетом читала до...так называемого "разговора с Богом", который меня просто убил. Как-то было жутко и неприятно. Бог предстал в образе какого-то наглого (о, Боже, что я несу), сварливого старика (какая дикость...)...Идея расширения своей власти на планете и вытеснения других религий не показалась занятной нисколько. Речь сразу пошла о католиках, что вызвало мое недоумение. А выражение Бога "у женщин свои заморочки" меня попросту добило...Может быть перевод хромал. Ну в общем последние страницы, на которых было запланировано попускать сопли и полить слезы, были дочитаны через не хочу. Казандзакис, с его менее оригинальной версией, читался куда более интереснее и живее.

Ни на минуту не забывая, что собираюсь читать fiction, я приступила к 'Евангелию от Иисуса'. Приступила с интересом  - любопытно было узнать, как Сарамаго станет пересказывать евангельскую притчу об Иисусе и главное, зачем?  На первых же страницах романа автор сообщает читателю, что канонические тексты  ему не указ, потому что они основаны на  "других, отличных от наших источниках, быть может более освященных традицией, но оттого не более достоверных."  Чтобы рассказать свою историю, он призвает на помощь самую близкую нам ипостась Христа, а именно -  человеческую. Призывает в свидетели  Иисуса-Назаретянина, человека, рожденного людьми, жившего среди людей, и умершего, как человек. 
По стилистическому решению этот роман - БЕСЕДА.  Рассказчик ведет диалог с воображаемым собеседником. Весьма возможно, что собеседник этот - Alter Ego самого писателя, а диалог  -  его попытка  разобраться в самом себе. Сарамаго рассказывает историю взаимоотношений человека с богом, историю, в которой человек - существо заведомо подчиненное - начинает задавать вопросы, идущие вразрез с религиозными догмами и, таким образом, проявляет свою высшую, человеческую сущность. И вот парадокс - это удается юноше Иисусу именно потому, что он глубоко верующий человек.  После мученической смерти на кресте своего земного отца, Иосифа, отцовский сон, как страшный бич, начинает преследовать и его, Иисуса. Духовные поиски заставляют его уйти из дома, приводят в Иерусалимский храм, а потом в Вифлеем. Иисус чувствует ответственность за грех Иосифа, мучается от сознания того, что за его жизнь пришлось заплатить жизнью невинных вифлеемских младенцев. Иисус ищет ответ, потому что "волк вины не насытится никогда и вечно будет грызть, пожирать и изблевывать."
Вот здесь он первый раз поступает вопреки религиозной догме, поставив закон нравственный выше религиозного. "Не поведу на смерть того, кого растил",  говорит Иисус. Но вопрос остается.
Годы работы пастухом и духовный опыт, который Иисус приобретает, общаясь с Пастырем, тоже не дают ответа. Тогда же случается первая встреча Иисуса с богом. Захваченный врасплох, Иисус не проходит испытание, авторитет догмата перевешивает человечность. "Ты ничего не понял, уходи" - Иисус должен сам искать свою дорогу.
И он ее находит - с помощью Марии Магдалины он познаёт любовь, а значит, ответственность за другого человека, и таким образом возвращается к человечности. Проповедуя Любовь и Терпимость между людьми , Иисус обретает верных сторонников и последователей. теперь он - проводник Слова Божия.
Но не так-то прост Сарамаго.  Его не устраивает каноническое толкование дальнейшей жизни Христа. Он уже давно расставил фигуры на шахматной доске, и жертвуя малым, лавируя, готовит центральной фигуре короля смертельную ловушку. 
Сарамаго вынимает из рукава Ферзя - устраивает вторую встречу Иисуса с богом и дьяволом, дает Иисусу возможность узнать будущее. И дает свободу сделать выбор. Иисус его делает - он отрекается от славы Сына Божия, с тем чтобы, заявив себя Царем Израилевым, стать вне римского закона. Он хочет умереть не как мученик веры (римлян не интересовала какая-то там иудейская вера), а как опасный мятежник, посягнувший на власть Рима. Таким способом Иисус надеется избавиться от оков проводника божьего промысла, надеется предотвратить череду будущих священных войн, крестовых походов, всех зверств, творившихся людьми с именем бога.
Но "человек — это всего лишь игрушка в руках Бога, до скончания века обреченный делать лишь то, что угодно Богу, причем и когда думает, что всецело повинуется ему, и когда уверен, что противоречит."  Теперь Иисус нужен тому богу (и дьяволу заодно), который дергает марионеток за нитки. Тому, кто, используя его веру и талант проповедника, преследует свои далеко идущие имперские цели - поработить мир, расширить границы влияния. У этого бога "спасенный спасен не навсегда, а обреченный — обречен окончательно".
Для чего Сарамаго затеял этот разговор, верит ли он в возможность победы добра над злом?  Роман не дает однозначного ответа, но предоставляет богатую пищу для размышлений. Читать всем, кому интересно иногда задуматься о вечном.