Книга Э.-Э. Шмитта, одного из самых ярких современных европейских писателей, — это, по единодушному признанию критики, маленький шедевр. Герой, десятилетний мальчик, больной лейкемией, пишет Господу Богу, с прелестным юмором и непосредственностью рассказывая о забавных и грустных происшествиях больничной жизни. За этим нехитрым рассказом кроется высокая философия бытия, смерти, страдания, к которой невозможно остаться равнодушным.
- Бабушка Роза, похоже, никто не намерен сообщить мне, что я умираю.
- Оскар, а почему ты хочешь, чтобы тебе сказали это, если тебе это и так известно?
Это правда, мало завести детей, надо еще, чтобы хватило времени их вырастить.
Нужно каждый день смотреть на мир, будто видишь его в первый раз.
"Чем старше становишься, тем сильнее проявляется вкус к жизни".
По правде сказать, я не боюсь неведомого. Меня мучает, что предстоит потерять тех, кого знал.
- Тогда почему вы заговорили о Боге? Хватит, я уже слышал байку про Деда Мороза. Одного раза достаточно!
- Но Оскар, между Богом и Дедом Морозом нет ничего общего.
- Нет, есть. Это одно и то же. Акционерное общество "Запудривание мозгов и компания"!
Если бы я интересовался, о чем думают всякие болваны, у меня не хватило бы времени на то, о чем думают умные люди.
- Ну да. Надо различать два вида мучений, малыш Оскар, - физические страдания и страдания моральные. Физические страдания - это испытание. Моральные страдания - это выбор.
"...жизнь - забавный подарок. Поначалу этот подарок переоценивают: думают, что им вручили вечную жизнь. После - ее недооценивают, находят никудышней, слишком короткой, прочти готовы бросить ее. И наконец, сознают, что это бл не подарок, жизнью просто дали попользоваться. И тогда ее пытаются ценить"
Невысказанные мысли навязчивы, они тяготят, печалят тебя, лишают подвижности, не дают прорезаться новым мыслям. Если их не высказывать, то мозг превратится в вонючую свалку старых мыслей.
Дорогой Бог!
Мальчик умер.
Я навсегда останусь Розовой Дамой, но никогда больше не буду Бабушкой Розой. Я была ею только для Оскара.
Он угас нынче утром, за полчаса, пока мы с его родителями пошли выпить кофе. Это случилось, когда нас не было. Я думаю, он, желая пощадить нас, выжидал именно этого момента. Будто хотел избавить нас от жестокого зрелища смерти. На самом деле это не мы, это он заботился о нас.
У меня болит душа, на сердце тяжело, там живет Оскар, и я не могу прогнать его. Нужно, чтобы мне удалось удержаться от слез до вечера, потому что невозможно сравнить мою скорбь с той непереносимой болью, что испытывают его родители.
Спасибо, что мне выпало узнать Оскара. Ради него я старалась быть забавной, выдумывала разные небылицы. Благодаря ему я познала смех и радость. Он помог мне поверить в Тебя. Меня переполняет любовь, она жжет мое сердце, он дал мне ее столько, что хватит еще на много лет.
До встречи, Бабушка Роза
P. S. В последние три дня Оскар держал на тумбочке у кровати карточку. Думаю, это Тебя касается. Он написал: «Только Бог имеет право разбудить меня».
Я попытался объяснить своим родителям, что жизнь — забавный подарок. Поначалу этот подарок переоценивают: думают, что им вручили вечную жизнь. После — ее недооценивают, находят никудышной, слишком короткой, почти готовы бросить ее. И наконец, сознают, что это был не подарок, жизнью просто дали попользоваться. И тогда ее пытаются ценить. Мне сто лет, и я знаю, о чем говорю. Чем старше становишься, тем сильнее проявляется вкус к жизни. Нужно быть эстетом, художником. Какой-нибудь кретин в возрасте от десяти до двадцати лет может играть жизнью по собственной прихоти, но в сто лет, когда уже не можешь больше двигаться, тут уже следует использовать интеллект.
Я понял, что сделался скверным больным, больным, который мешает верить, что медицина — замечательная штука.
Физическое страдание — это испытание. Моральное страдание — это выбор.
Моя болезнь — это часть меня. Им не следует менять свое поведение из-за того, что я болен. Неужто они могут любить меня, лишь когда я здоров?
... обаяние вовсе не зависит от костей или мяса, оно идет от сердца.
— Вы хотите сказать, что у Жизни нет единственного решения?
— Я хочу сказать, что Жизнь имеет множество решений, а значит, единственного решения нет.
Если бы я интересовался, о чем думают всякие болваны, у меня не хватило бы времени на то, о чем думают умные люди.
Я попытался объяснить своим родителям, что жизнь - забавный подарок. Поначалу этот подарок переоценивают: думают, что им вручили вечную жизнь. После - ее недооценивают, находят никудышной, слишком короткой, почти готовы бросить ее. И наконец, сознают, что это был не подарок, жизнью просто дали попользоваться. И тогда ее пытаются ценить.
Болезнь — она как смерть. Это данность. Это не наказание.