Любовь – это тайна, завесу над которой люди пытаются приподнять уже много веков. Настоящую любовь, подлинную страсть дано испытать далеко не каждому, но только тот, кто отмечен ею, проживает полноценную жизнь.
Любовь трудное и совсем не ровное чувство.
Мы будто персонажи старого-престарого фильма, — два актёра, по-прежнему юные и давным-давно устаревшие.
Отношения их были скорее дружественными, чем чувственными; любовь — редко страстной, чаще игривой, а порой проникновенной и очень нежной, и всегда на волосок от признания, которые они выражали друг другу прикосновениями, а не словами.
Во взаимоотношениях мужчин и женщин мало чувств, которые были бы длительны и постоянны, но равнодушие — одно из них: и если уж отсутствие взаимного влечения возникло и укоренилось, то оно практически непреодолимо.
Как же часто лень и усталость бывают к нам добрее и милосерднее, чем любознательность и энергичность.
Наступает час, миг — один и тот же для всех, — и человеческие существа покоряются колдовству звёзд.
Они себе не лгали, не разыгрывали комедий, не внушали иллюзий. Они на самом деле были друг другу по душе, а не воображали это, не говорили этого.
Он всё понимал, но не чувствовал, что может сказать ей, что может всерьёз поверить, будто между ними уже всё кончилось. Как можно сказать "кончилось" о том, что никто не собирался длить, что даже не начиналось?
Как опасно не понять существа обиды близкого тебе человека.
Человек зачастую совсем не похож на того, каким мы его представляем или каким он показался нам поначалу. Все люди, без исключения, крайне уязвимы и в каких-то своих черточках трогательны. И, конечно, уж куда более сложны, чем хотелось бы нашему пресыщенному ироничному взгляду.
Любую женщину можно назвать «невозможной», пока не переспишь с ней. Все невозможные, каждая на свой лад. Только в неблагодарном подростковом возрасте, когда желание тебя так и распирает, возможны все.
Встретились они тоже очень вовремя: не такими уж молодыми, но совсем еще не старыми.
Он умрет в одиночестве на измятой постели, в старом халате, в ледяной комнате... И вместе с тем он всегда знал, всегда чувствовал, что бессмертен...
На глупости и безумства он был способен, только чувствуя себя здоровым, усталость возвращала его, впрочем, как и большинство людей, к нравственным устоям ответственности и житейским заботам.
Но для того, чтобы убить себя, мало стремиться к смерти, нужно еще и расхотеть жить, каждой жилкой устать от жизни и больше ничего уже у нее не просить, а это куда труднее.
Странные все-таки существа женщины!