Рецензии на книгу «Слепота» Жозе Сарамаго
Мне было безумно тяжело читать эту книгу.
Периодически откладывая её в сторону я всматривалась внутрь себя:
что там со мной? какова степень моей слепоты?
И, естественно, не могла ответить на этот вопрос. Потому что:
Я думаю, мы не ослепли, а были и остаемся слепыми.
Слепыми, которые видят. Слепые, которые, видя, не видят.
Мы кричим на своего ребенка (какой же тупица! неужели непонятно, как правильно решать задачу?)
Мы в очередной раз оскорбляем супруга (неужели ему трудно повесить рубашку и брюки в шкаф?)
Мы не видим протянутую руку бомжа (сам виноват, раз оказался на этой ступеньке социальной лестницы)
Мы спокойно убиваем нерожденного младенца (это же еще не человек)
Но мы с гордостью называемся человеками, ведь мы мыслим-говорим-творим. А на самом деле:
никогда не узнаешь заранее, на что пойдет человек
когда возникнет угроза его жизни. Ах, да не только жизни! Простому мирскому благополучию! Вы уверены в том, что не продадите ближнего за краюху хлеба? Вы уверены, что не промолчите, а предложите руку помощи больному чумой? Противочумного костюма на Вас нет и 100% вероятность мучительной смерти впереди...
Да о чем я? Почему эти вопросы я задаю Вам, а не себе?
Сколько раз проходила мимо, сколько раз не замечала протянутой ко мне руки...
мы уже были слепыми в тот миг, когда ослепли, страх нас ослепил, страх не дает нам прозреть
Мы часто говорим о том, что человеку необходимо быть внутренне свободным.
Но забываем спросить: а что это такое, внутренняя свобода?
Как же тяжело мне было читать эту книгу! Это была самая блестящая обвинительная речь надо мной, сидящей на скамье подсудимых. Блестящая и убийственная. Потому что судья в этом процессе опять же я сама, слепая и не умеющая прозреть. А возможно, просто не желающая. Что ж...
Истинное милосердие начинается с тебя самого.
Уверен, жизнь так плоха, потому что мы перегружены зрительными образами, - мы не слышим, не чувствуем, не понимаем, мы только видим. Я думаю, это в корне неправильно.
Д.Г.Лоуренс ''Влюбленные женщины'' (1920 год)
Через 75 лет португальский пересмешник Жозе Сарамаго написал роман о слепоте, создав роман-метафору на синдром слепоты современного человека: моральную слепоту и отсутствие самосознания. Для Сарамаго современный человек в эпоху глобализации и экономического развития становится всё более инфантильным и всё более зависимым от технических средств современного мира, утрачивая не только связь с природой, но и разрывая личностные связи между друг другом, а экономическая глобализации мира становится новым видом тоталитарной власти над человеком. И на самом деле ''Слепота'' Сарамаго это гимн антиглобализму, экономическому и политическому антитоталитаризму, - вся структура романа направлена только на одно: чтобы человек наконец научился воспринимать мир не зрением, не стандартами, не образами, а всем своим существом, чтобы наконец-то человек нашел/увидел в себе тот Абсолют добра и любви, который Сарамаго так искал и верил, что Человек может прозреть только имея внутри себя этот Абсолют. И Сарамаго в романе последовательно разрушает все достижения цивилизации, которыми так гордится современный человек, а главная идея романа не все ужасы того, насколько может опуститься человек в своих первобытных животных инстинктах, не все эти экскременты и сцены насилия, но именно в том, чтобы показать, что истинное зрение человека и его самосознание не во внешнем мире и не во внешних проявлениях, а внутри каждого из нас, что наша цивилизация может выжить, сохранить себя только в том случае, если мы наконец нащупаем в себе тот самый Абсолют. Насколько это возможно – не знаю. Да и сам Сарамаго не очень верил в это, но всё равно делал попытки достучаться до человека:
Хотя наука и технологии достигли небывалого уровня развития, позволяющего решать многие неразрешимые в прошлом проблемы, сегодня в мире больше несчастья, чем когда бы то ни было. К сожалению, я не вижу новых политических идей, способных изменить жизнь человечества к лучшему. Пока только, как сорная трава, прорастают идеи фундаментализма. А что касается религиозного фанатизма, то даже представить себе страшно, куда он может нас завести.
Антиглобалисты хотя бы ставят те вопросы, ответить на которые должна цивилизация, если она хочет выжить и нормально развиваться.
(из интервью Жозе Сарамаго)
Но тем не менее, ''Слепота'' это роман антиглобалистский, и тут дело не столько в идее эпидемии слепоты, которая уже довольно много раз обыгрывалась в литературе и в ''Чуме'' Камю, и в ''Дне триффидов'' Уиндема, - а в самой идее моральной слепоты, эффект слепоты создается даже самим текстом, в отсутствии разграничения прямой и косвенной речи, в отсутствии имен собственных у героев, что создает во время чтения ощущение непонимания кто говорит, кому принадлежат слова, читателю приходится какое-то время брести по тексту вслепую, постепенно прозревая. Постепенно рушатся все внешние проявления успеха, то к чему мы стремимся и на что опираемся в своей жизни, рушатся все культурные ценности, которые, как мы думаем, делают нас лучше и добрее (в мире слепых живопись, музыка и литература оказываются бесполезными), рушится кредитно-финансовый рынок, основа экономической глобализации, даже образы в церкви с повязками на глазах, рушится весь налет цивилизации (все достижения технического прогресса оказываются бесполезны), а сам человек возвращается в первобытный строй, чтобы вне цивилизации и навязанных стереотипов культуры найти внутри себя тот самый стержень, точку Абсолюта. Но в тоже время ''Слепота'' это и антитоталитарный роман, причем тоталитаризм не только политический, когда не таких как все людей изолируют от общества, не давая ступить ногой за проведенную черту, ломая и убивая личность, но и экономический, когда человек является заложником кредитно-финансовых отношений не только с государством, но и нефтяных и горно-добывающих фирм и монополий.
Сильный и очень беспощадный роман.
Вы помните то ощущение из детства, когда тебе завязывают глаза, раскручивают и отпускают ловить веселящихся шумных друзей? Первый азарт сменяется беспомощностью, затем приходит обида, затем ярость. И вот ты уже сдернул повязку с глаз, швырнул её куда пришлось и убегаешь от смеющейся ватаги ребят.
Или чувства жалости, тоски, неизбежности, когда наблюдаешь, как передвигается незрячий человек, беспомощно постукивая палочкой впереди себя, прощупывая сантиметры дороги впереди.
Все это ничтожно мало по сравнению с теми ощущениями, которые заперты в книге Сарамаго. Потому что здесь ослепли все. И повязку с глаз не сорвать. И не будет человека, который поможет перейти через дорогу. И не будет ни воды, ни еды, более того – ни сострадания, ни помощи. Только толпы бродяг, бредущих по улицам по колено в фекалиях, обгладывающих свежее кроличье мясо с костей и умирающих, умирающих…
Книга вызывает то оторопь, то жуть, то отвращение. И всё заставляешь воображение заткнуться – чтобы не представлять себя в эпицентре слепого мира, грязного, голодного, оборванного.
Лично меня оттолкнуло в книге не обилие смердящей физиологии, а излишнее морализаторство: красной нитью проведена мысль о том, что люди – животные. Но хорошей оценки книга, на мой взгляд, заслуживает.
Есть такие произведения, прочтение которых вдохновляет. На добрые поступки, творчество, изысканное бальное платье, постройку домика на дереве, выращивание цветов на подоконнике, прогулки на природе - да мало ли, на что может настроить хорошая книга и талантливый автор. А бывают такие романы, которые обращают внимание на людские пороки и недостатки: лишний вес, пристрастие к алкоголю, излишний шопоголизм, неумение быть человеком... Жозе Сарамаго решил больно ударить своего читателя в самое сердце - показал, насколько все люди на самом деле похожи на животных.
Много ли в нас человечного? Вот правда, задумайтесь на минутку. Что это вообще такое - быть человеком? Ходить на двух ногах с прямой спиной? Противопоставленный большой палец, позволяющий держать ложку, вилку и нож в руке, изысканно отставив мизинчик? Возможность созидания делает из нас людей? Или, может, наши социальные взаимоотношения, которые имеют богатейший спектр?
Вот вы идёте по улице. Спокойно слушаете любимую музыку в плеере, переходите дорогу на зелёный свет, продвигаетесь по парку, рассматривая белочек на деревьях и любуясь обилием молодых мамочек с детишками. И вот вы делаете очередной шаг, он менее уверенный, чем все предыдущие. Музыка по-прежнему позитивно играет, но на вас наваливается белая пелена - слепота. Огромное количество белого света, сквозь который совершенно ничего не видно. И теперь вы ощущаете, что музыка - она не спасает от одиночества, что больше всего на свете вам сейчас нужно почувствовать ласковое прикосновение близкого человека, что вы абсолютно беспомощны. Страшная картина, правда? А если идущий вам навстречу человек тоже ослеп, и вы слышите его крик?..
Своеобразное чтение. Как будто ранка на коленке уже заживает и только-только образуется корочка, а ты её ногтиком цепляешь и отдираешь: снова идёт кровь и болит, и так повторяешь изо дня в день, со страницы на страницу... Какое-то непонятное мазохистское удовольствие получаешь от созерцания всей этой катастрофы, которую описал Сарамаго. Вроде и страшно, и больно, и противно, а глаз всё равно не отвести и жадно бегаешь взглядом по строчкам, не в силах остановиться.
Это произведение нужно пропустить через себя, всего навсего. Дать ему немного пожить внутри, пустить корни и дать побеги - тогда только можно будет начать о нём говорить. Мне понадобилось около недели, чтоб более-менее улеглось впечатление, но этот процесс всё равно ещё не окончен. Слишком многое эта книга может сказать читателю, автор постарался на славу, оживив свой текст и наделив его властью над человеческими умами.
(У)видеть
Снимите с холодильника магнитики, подойдите вплотную и понюхайте дверку. Закройте глаза, откройте... Вы ослепли белой слепотой!! (как герои этой книги)
Эта слепота не физическая, это нравственная слепота. Мы не видим, как плохо ближнему; не видим яркой природы вокруг; не видим выхода в жизни. А надо только внимательно посмотреть. Не замечаем доброе в посторонних; не радуемся тому, что просто видим дочь, отца или жену. А надо всего лишь приглядеться.
Государство бдит, но делает вид, что ничего не видит. Люди голодают - оно не замечает. Умирают - не оказывает помощь. Убивают друг друга - не вмешивается. А когда приходишь к нему с мольбой - наставляет автомат и сторонится.
Вот такую притчу написал Сарамаго. Это не медицинские анналы эпидемии, это сказ о любви и розни человека с человеком.
Меня всегда очень привлекали сюжеты, когда группа незнакомых людей по вине обстоятельств на некоторое время оказывается заперта в замкнутом пространстве ("Lost", "Последний герой", "Куб", "Пила"), и эти люди волей-неволей вынуждены строить взаимоотношения, находить точки соприкосновения, помогать друг другу. Примером из реальной жизни служат летние детские лагеря или служба в армии. Надо спросить социологов: как протекает функционирование таких (кратко)временных коллективов. Есть ощущение, что кто бы и в каком количестве не попал в схожие условия - "ботаники" или "двоечники", мужчины или женщины - основные компоненты будут в целом одинаковы: дружба, вражда, поддержка, равнодушие, братание, драки, любовь, секс и т.д.
Сарамаго в этом плане был весьма стереотипен: он собрал воедино ребёнка, старика, средних лет мужчин и женщин, добряка и негодяя, красавицу (а позже - даже животное). Подрались, поплакали, посмеялись, похоронили, полюбили, поласкались, потерпели - всё было. Но главное - получив таки "свободу", наши семеро остались жить вместе, потому что есть плечо, на которое можно опереться сослепу. Об этом то и книга. Слепые, мы нужны друг другу - без опоры, руки, голоса мы пропадём; зрячие, мы надеемся только на самих себя и забываем об остальных. Поэтому старик с чёрной повязкой не хочет прозревать - такого единения, как в квартире у доктора, больше не будет. И возвращаясь из лагеря или армии, ты ещё твердишь себе, что никогда не расстанешься с друзьями и запомнишь их навсегда; что те, с кем был так долго близок, будут близки тебе всю оставшуюся жизнь - но нет, проходит время, а их и след простыл. И наши семеро, конечно, после прозрения уже не будут так счастливы, как они были, распивая чистую воду, слушая, как жена доктора читает книгу по вечерам, или вместе моясь на балконе под дождём.
Эта община семерых - прообраз рая. Там, наверху, все люди едины и живут вместе, во взаимопонимании и любви. И им даже не надо видеть собрата глазами, можно смотреть душой. В свою очередь карантин - подобие ада. В моём представлении ад выглядит именно таким: скученность, теснота, темнота, боль, болезни, смрад, кровь, дерьмо и отсутствие надежды.
В первом случае получился рай, потому что люди внимательно "смотрели" друг на друга, т.е. ценили и уважали. Во втором вышел ад, т.к. людей волновали лишь собственные горести.
Тема автором, конечно, выбрана шедевральная. По-моему, всё, что подходит под концепт "зрение", сказано в этой книге - все метафоры, метонимии и прочее. Сарамаго не упускает случая для языковой игры, постоянно используя (то иронично, то саркастично) выражения, типа "Посмотри!", "на глаз", "вслепую", "Не видишь, что ли!", "не вижу разницы", "сослепу", "глаза бы мои не видели" и т.д. Я сначала подумал, что в тексте нет разбивки на диалоги, вопросительных знаков и многоточий, чтобы читатель максимально приближенным образом почувствовал себя слепым: ведь незрячий не видит мимики, а говорящего определяет по голосу или по сказанному - так же примерно и обстоит дело у нас, когда мы читаем эту книгу. Но потом узнал, что это типическая черта писателя. В смысле же идентификации со слепыми, пожалуй, было бы любопытно книгу слушать: по ночам, плотно зашторив окна.
Тема потому точечна, что автоматически включает в себя множественные библейские толкования. Жена доктора - кто она и почему не ослепла? Мессия? Вне сомнений, черты Христа в ней есть, и очень резкие. Вести людей за собой; видеть их и их грехи, когда они не видят тебя, и се пригрешения прощать; подавать руку помощи, кормить и поить; взять на себя чужие страдания. Непонятно только: почему именно она, а не кто-то другой.
Как много у автора потрясающе ярких, удивительных сцен, метких решений! Это скотство банды из третьей палаты, от которого трясёшься в злобе (особенно от насилия). Эти групповые прослушивания радио, стариковских новостей; описание живописи на слух. Физиология, бьющая в яблочко своей правдоподобностью. Вспышки любви и страсти посреди хаоса. Братская могила в супермаркете, когда шаг до спасения. И многое другое. Браво!
Что же. Вы видите эту рецензию. Видите своё отражение в зеркале. Видите, как по дому ходит любимый человек. Видите луну в окошке. СмотрИте. СмотрИте внимательней, и только тогда увидите.
Могущий смотреть да увидит.
Могущий видеть - да заметит.
Пандемия бесчеловечности
Мир поражает внезапная эпидемия слепоты. Всех ослепших военные свозят в карантин в бывшую психиатрическую лечебницу. Среди первых ослепших оказывается глазной врач. Его жена видит, но притворяется ослепшей, чтобы не разлучаться с ним. Далее следует история слепого безумия охватившего вначале маленький мир больницы, а затем и мир "большой".
В первую очередь, стоит заметить, что у романа свой особенный стиль повествования. Нет деления на диалоги, прямая речь никак не выделена. Также текст состоит из очень длинных пространных абзацев. Лично мне было очень легко к такому типу повествования привыкнуть, тем более что поначалу сюжет развивается динамично, и без философских отступлений, кои, впрочем, я в целом люблю и ценю в романах.
Далее, в романе есть жестокие сцены насилия. И отвратительные подробности. Поэтому роман нельзя порекомендовать натурам чувствительным. Так как себя к таковым не отношу, мне это не помешало читать.
Что в романе мне не понравилось - искусственность созданной в начале ситуации. Дело даже не в фантастическом допущении эпидемии заразной слепоты. А в том, как правительство отреагировало на эпидемию. Отказ предоставлять зараженным медицинскую помощь, отсутствие надзора, расстрел в случае нарушения карантина. Слишком сомнительно для романа, в котором исследуется человек и общество.
Кстати об этом исследовании. В романе очень много рассуждений на тему, что есть слепота. И не слепы ли мы по отношению к людям, нас окружающим. Немного с иронией, эти размышления поданы от лица рассказчика, и в словах персонажей, сливаясь друг с другом, заставляя нас и погружаться внутрь романа, и смотреть на события со стороны.
У романа Сарамаго есть экранизация 2008 года, с Джулианной Мур в роли жены доктора. Это очень достойный фильм, где-то более адекватный относительно реалистичности событий, где-то менее жестокий, нежели роман. Но в любом случае, предпочтете вы посмотреть фильм или прочитать книгу, этот сюжет стоит того, чтобы с ним ознакомиться. У романа есть еще продолжение, [Про]зрение, и возможно даже я когда-нибудь его прочитаю.
Спасибо swdancer за совет в Новогоднем флешмобе!
Равнодушие пополам с подлостью.
Глубока бездна человеческих пороков. Манит она писателей и мудрецов с испокон века. Бродят они по краю этой пропасти, стараясь рассмотреть дно, но тщетны их попытки, не найдено еще предела человеческому падению нравов. Возможно, его и вовсе не существует. Вот и Жозе Сарамаго решил приобщиться к этой когорте и написал еще одну книгу о том, как человек несовершенен. Мало того, без правил и табу устанавливаемых обществом, он может быть просто безобразен. Слепцы в романе лишены многого. Обитают они в своих юдолях без имен, без помощи, без присмотра, без лекарств. Все, на что может рассчитывать каждый из них - участие такого же беспомощного и невидящего, как и он сам. Вокруг творится гигиенический беспредел. Безнадежное отчаяние и стыд наполнили до краев каждого. Кромешный ад. Непонятно, как жить дальше и будет ли завтрашний день. Сломленные осознанием собственной слепоты люди покорны тем, кто желает извлечь выгоду из собственного бесстыдства. Им уже не до гордости и собственного достоинства. Они готовы стерпеть многое, потому что уверены - им не победить грубую силу.
Между тем, обладатели этой силы сами угнетенные той же болезнью, что и сломленные. Слепота душевная. Она не в глазах, они здоровы. Она – в мыслях, формирующих общество замкнутых в себе существ, большинство из которых слушают, но не слышат, смотрят, но не видят. Равнодушие - причина такой слепоты. Да еще чувства, вернее их утрата
Зрячей в книге осталась единственная женщина. Все остальные предпочитали не видеть, что твориться вокруг. Так проще, спокойнее, комфортнее.- Вы хотите сказать, что у нас слишком много слов?
- Я хочу сказать, что у нас слишком мало чувств. А если даже и не мало, то мы перестали употреблять слова, выражающие их.
Тяжело жить с увиденным, ведь надо как-то реагировать, что-то делать. Остаться собой несмотря ни на что. Вот выбирают, кто неосознанно, а кто сознательно, слепоту. Не теряющий надежды на лучшее, Сарамаго прописывает жесткое лечение. В мире должна была случиться эпидемия физической слепоты чтобы исцелить душевную. Потому чтоНет сомнения, что трудно не жить с людьми, а понимать их.
Потому чтотолько в мире слепых все становится таким, как оно есть на самом деле.
Глаза - это единственная часть тела, где, быть может, еще пребывает душа.
С глаз долой!
(...) и как же далеко мы от мира, в котором скоро перестанем узнавать, кто мы, и не вспомним даже, как нас зовут, да и зачем, для чего нужны нам имена, одна собака узнаёт другую не по кличке, нами данной, а по запаху, и мы здесь — словно какая-то особая порода собак, узнаем друг друга по лаю, по голосу, а все прочее — черты лица, цвет глаз и волос — не в счет, как бы и не существует (...)
Двойственные впечатления остались у меня от этого романа по итогу. Такие же двойственные как и сама книга, в которой автор попытался совместить не слишком (по крайней мере лично для меня) совместимые вещи, а точнее жанры. Сначала я была просто в диком восторге, ну как же одна из моих любимых тем как в литературе, так и в кинематографе - апокалипсис и постапокалипсис. Внезапно люди без каких либо видимых причин начали слепнуть один за другим, слепота поражает как здоровых, так и больных, как детей, так и стариков, как мужчин, так и женщин. И первая реакция властей - попытаться сдержать распространение таинственной и жуткой эпидемии, отправив зараженных и тех, кто с ними контактировал, в карантин, где им сразу популярно объяснят, что теперь на них не распространяются какие либо свободы, права и законы, они теперь не люди и граждане, а угроза, которую нужно изолировать любой ценой. И тут автору хотелось просто аплодировать за то как ярко, красочно и жутко в своей реалистичности он изобразил и то как легко можно поставить рядового гражданина, не совершившего ничего противозаконного, вне системы, лишить его всего во мгновение ока и ничего ты с этим поделать не сможешь и никто и пикнуть против не то что не посмеет, но и даже не подумает, если его лично это пока не коснулось.
И то как быстро в таких ситуациях с нас слетает шелуха цивилизации, оставляя лишь животное начало и самые примитивные инстинкты, власть в таких случаях очень быстро оказывается в руках бандитов и негодяев, потому что они не сомневаются в своем праве, праве сильного, пока люди более порядочные и честные терзаются моральными вопросами, а имею ли я право указывать другим что делать. И здесь мне даже не мешал своеобразный стиль автора, который может показаться тяжеловесным, трудным для восприятия, делающим текст каким-то плотным. Все эти длиннющие предложения с минимальным количеством пунктуации без разбивки диалогов на собственно диалоги, они только усиливали эффект погружения в хаос, у меня было ощущение, что я читаю хроники выживших, тех, кто уже не имеет никакого отношения к нашей с вами цивилизации, возможно смотрящих на произошедшую катастрофу через десятки, а то и сотни лет. Этому же способствовало и обезличивание героев, ни у кого здесь нет имен: жена доктора, таксист, первый слепец, девушка в черных очках... Все это создает достаточно сильный, проникающий под кожу эффект.
Однако же карантин не может быть вечным: либо эпидемию удастся остановить, либо она охватит весь мир. Не думаю, что сильно проспойлерю сейчас, что тут сюжет развивался по второму сценарию. Люди вышли из психушки, которая служила им зоной карантина и обнаружили, что привычного мира больше не существует. Нет частной собственности, так как ослепшие владельцы не в состоянии найти дорогу домой, нет транспорта, так как некому им управлять, нет электричества и прочих благ цивилизации, потому что мир ослеп и теперь вынужден бродить в потемках, пытаясь найти остатки продовольствия и пресной воды. Улицы медленно но уверенно покрываются слоем грязи и дерьма, бывшие домашние любимцы теперь не прочь отобедать человечиной, благо трупов в городе полно, а законов, правил и хоть какой-либо организации больше не существует. И тут в принципе тоже вроде как придраться не к чему. Нарисованные автором картины метафоричны и показательны, они заставляют задумываться и искать вложенный в них смысл. Вот, например, церковь, в которой кто-то еще будучи зрячим замалевал белой краской глаза и всем святым, или площадь, на которой слепые ораторы обращаются к слепой публике. Слепота здесь становится лишь метафорой, все мы слепы и живем в мире слепцов...
Но! Часть, посвященная жизни наших гг в городе уже откровенно превращается в притчу, не будет никаких ответов на вопросы, типа а чем была вызвана слепота или почему лишь один единственный человек так и не ослеп. Ответ у меня тут есть лишь один: так надо было автору, чтобы показать читателям то, что он хотел показать... И я в общем-то не против притч, но я против такой радикальной смены курса, у меня по итогу осталось впечатление как будто я прочитала две хорошие, сильные, умные книги, но которые, увы, так и не слепились у меня в одну... С автором я точно не прощаюсь. Но и спешить продолжать знакомство пока тоже не буду.
В последних абзацах куча спойлеров, читать лучше после прочтения книги.
Сложно, сложно, сложно, все сложно у меня с этой книгой.
Она вроде бы затягивает, а вроде бы и нет.
Она вроде бы оставляет гнетущее чувство дерьма на глазах и пальцах рук и ног, а вроде бы мягко-нежный ванильный финал все это перечеркивает.
Сарамаго написал, наверное, самую жуткую книгу ужасов. Самый страшный кошмар человечества. Какие там зомби, ха. А вот подсознательный страх каждого человека - ослепнуть - это, я вам скажу, жуть. Не видеть. Ничего. Никому. Совсем. Это страшно. Ни толком помыться, ни толком поесть, не говоря уж о том, чтобы толком приготовить. Ни одеться, ни умыться, ни еще целый перечень основополагающих ценностей нынешней цивилизации. Остаются лишь 2 самых нижних уровня потребностей пирамиды Маслоу - уровень физиологических нужд и уровень потребности в безопасности.
И от этих двух нижних уровней автор мягко выводит нас на мысль, что "Люди - вы звери". А когда вместе собирается толпа озверевших людей...
...то из всех щелей прет дерьмо. И то самое натуральное, вонючее, как неизбежный спутник человечества, покрывает все кругом, не измазаться не получится, пальчиком да прилипнешь. И самое что ни на есть метафизическое, из каждого вылезает то, что в обычной жизни скрыто за темными очками, за привычными масками. Казалось бы, человечеству дали шанс вглядеться в себя, подумать о себе, раскопать в себе что-то. Но почему-то первым из души всегда лезет первобытный страх, а вместе с ним и все спонтанные реакции - "только не я", "я боюсь", "все, кто не как я, чужие", "чужих можно убивать".
И только некоторым, совсем некоторым удается остаться с достоинством, к которому дерьмо не липнет, несмотря на разные поступки. Тот же доктор-офтальмолог, залезший в койку к девушке в темных очках. Ведал он, что творил? А ведала ли она? Или это тоже просто была потребность? Потом события у них спутались, но что это было? Много у меня вопросов без ответов. И жена доктора... Вот уж действительно ноша так ноша - быть единственным зрячим свидетелем всего непотребства, оскотинивания. Почему она, видевшая любовную сцену со своим мужем и девушкой, так просто пожалела, обняла, и вообще зачем признала, что видела? Не за эту ли честность к себе самой и другим ей оставили способность видеть? Или это... любовь? Любовь к мужу, к миру, к людям вообще? Она видит всех насквозь, и слепота ей не помеха? Книга оставляет меня просто с ворохом вопросов.
Финал... я всю книгу ждала такой финал, вот такой, каким все и закончилось, но одновременно он меня и разочаровал. Я жаждала этого, но втайне мечтала о другом.
Чтоб закончилось все не очищением под дождем, не посиделками при свечах, не поразительной любовью душ и тел , казалось бы, неподходящих для союза героев (старик и юная девушка)... Хотела, чтобы закончилось все плохо, чего уж там. Чтобы финал соответствовал общей атмосфере. Чтоб все умерли, наверное.
Тяжело шла книга, тяжело шел отзыв, тяжело мне с притчами, сложно.
Мне было непросто и тяжело читать этот роман. Один из самых больших моих страхов - это страх того, что рано или поздно меня настигнет слепота. Я настолько боюсь не видеть того, что вокруг, что одна только мысль сводит меня с ума. А в "Слепоте" Сарамаго сумасшествие проступает на поверхности до ужасного медленно, отчего каждая строка - это словно часть крутого подъема.
Герои Сарамаго не просто теряют способность видеть - видеть в физическом плане. Их словно лишают внутреннего зрения, которое до сих пор помогало не забывать, что есть такое человечность и чувство собственного достоинства. С потерей зрения люди Сарамаго словно теряют суть себя, превращаясь в нечто ужасное, существо, для которого порой нет и не будет преград. Уходит стыд, гуманность, вежливость как суть не существует - есть лишь желание выжить, доказать, что ты еще на что-то способен. И пусть тебя не слышат, пусть тебя хотят уничтожить, ты борешься за выживание - а уж какими методами, для тебя уже не суть важно.
Пророчество? Фарс или своеобразный философский трактат? Суровая правда или фантасмагория? Для меня это очень тяжелая для меня книга, даже не знаю, стоит ли после смотреть экранизацию, тем более что отзывы о ней более чем противоречивые. Так или иначе, "Слепота" в моей памяти останется как роман, каждую строку которого читаешь с невероятным трудом, ведь порой объективность и гротеск сливаются в такой страшный тандем, что хочется не верить и не видеть, пока внутренний голос твердит, что вероятно так оно все и будет, если вдруг однажды...
Моя попытка № 3, или А ларчик непросто открывался.
И вот я прочитала Сарамаго. Впервые от начала и до конца. На этот счет имею вам сказать следующее:
- Сарамаго непростой писатель. Его сложно, а то и просто невозможно читать ради зрительного удовольствия, складывая буковки в слова. Вы видели его деление на предложения, абзацы и диалоги? Я – нет. Потому что деления тоже почти нет. И это первая сложность, с которой сталкивается читатель. Как в русских сказках, когда царь проверяет жениха для своей дочки на пригодность. Прошел испытание? Готовься к следующему!
- при ситуации глобальной эпидемии или гибели или вымирания человечества красиво не будет. Будет грязно, вонюче, мерзко и противно. И далеко не в метафорическом смысле «фу какие люди свиньи». А в самом прямом физиологическом. Сарамаго все это нарисовал у себя в голове и щедро поделился с читателем. Это местами треш, да еще какой. Вы готовы?
- наверное, «Слепота» - дурной сон писателя. Либо у него такая богатая фантазия. Вроде бы простая идея, но какое исполнение! Какая прорисовка деталей! Такое подробное описание делает картину по-настоящему ужасной, потому что она до ужаса похожа на правду. И лучше не ставить себя на место главных героев, чем страдают многие из нас, ибо то, что вы найдете в глубинах своей души вам может ой как не понравиться.
- я негодовала и, дыша огнем, бегала по квартире. Хорошо, что все уже спали. Но я не могла уснуть! Меня разрывали ярость и злость на человечество и на Сарамаго. Особенно на Сарамаго. Как можно без анестезии резать правду матку? Ведь по живому! Если случится что-то подобное, все будет так, как рассказал писатель. Во все века от рождения Иисуса люди ждали апокалипсиса, так почему бы ему не наступить завтра? Проблема в том, что Сарамаго отнял у меня надежду. Теперь я знаю, как это случится.
- стою перед выбором: воткнуть голову в песок в позе страуса или идти записываться на курсы по выживанию, чтобы научиться определять по мху стороны света и разводить огонь без спичек. Конечно, как каждый цивилизованный человек я сделаю выбор в пользу спокойной и удобной позы страуса. Раз Сарамаго написал такие ужасы, они уже с нами не случатся. Наверное. Скорее всего.
- кстати, если вы никогда не обращали внимание на множество оборотов речи со словами «видеть» и «смотреть», теперь вы выучите их наизусть. Нобелевский лауреат явно не был равнодушен к языкознанию в целом и к фразеологии в частности. Интересно, какую работу проделал переводчик. Видимо, немаленькую.
Книга не оставляет равнодушным. Кто-то читает ее залпом, кто-то же предпочитает отрезать хвост собаке по кусочкам, чтобы не было сильно больно. К последним отношусь я. Эмоции настолько зашкаливали, что приходилось регулярно останавливаться, чтобы пульс успокоился и дыхание выровнялось. Зато ни одна маленькая деталька, ни одна сцена насилия, ни одна несправедливость не прошли мимо моего внимания. Я впитала всю грязь и мерзость реальности книги своим сердцем. И, наверное, не скоро смогу их забыть. Если вообще смогу.