В книгу Алеся Адамовича вошли два произведения — «Хатынская повесть» и «Каратели», написанные на документальном материале. «Каратели» — художественно-публицистическое повествование о звериной сущности философии фашизма. В центре событий — кровавые действия батальона гитлеровского карателя Дерливангера на территории временно оккупированной Белоруссии.
"Уж, кажется, не раз убеждались: делай с людьми что хочешь, но время от времени поговори с ними основательно, даже в чем-нибудь повинись — и можешь ехать дальше! Нет чего-то, ну и признай в удобный момент, что нет, что были такие-то упущения. Люди обрадуются правде, а про суть и забудут..."
Он. Хочешь сказать: они такие, какими из Моих рук вышли. Но я уже объяснил. А Мне один физиолог попытался и научно разъяснить результат моего вдохновения – феномен человека. Оказывается, в зверюшек Я вложил их самих. И ничего больше. Они изначально равны себе. А человек равен тому, что из него еще сделают. Условия сделают и другие люди. В волке заложен «волк», в овце запрограммирована (как выражаются мои знакомые) «овца», и они ролями не поменяются. Как это происходит у вас – палачи и жертвы!.. Ни при каких условиях. Из нормального кузнечика всегда получится кузнечик, из воробья – воробей, из тигра – тигр. Не то, совсем не то человек! Если его вырастят обезьяны, будет обезьяна, хотя и в человеческом обличье. Если волчица вскормит своим молоком и воспитает, будет волк. Пустота, которую Я оставил в человеке, может заполниться чем угодно. Я лишь сосуд изваял – особенный, не могу не гордиться! – и вручил вам. Сами собой наполняйтесь. Всем, что накопили, накопите. Друг другом наполняйте себя. Собою – других. Род ваш неделим. В тебе – все, и в каждом – ты. Сами себя делающие, творящие – вот кто такие люди!
Она. Но мы так хотим счастья! Больше всего. Все хотят счастья.
Он. Хотят все. Но почему же так часто – это Я у себя спрашиваю – желание и обещание добра кончается злом? Даже крест, на котором умер Мой сын во имя любви, сумели превратить в символ раздора, ненависти.
Она. Кончится тем, что Ты нас возненавидишь!
Он. Даже у богов есть свой ад: это их любовь к людям! Тут прав студент твой… О, если бы Я знал, перед кем стать на колени. Если бы знал, перед кем. Просить, молить: не загубите случайное и лучшее Мое творение! Не сотрите живые письмена! Никто не сможет – и Я тоже не смогу! – повторить. Никогда больше.
Из будущих исследований, источников о гипербореях XX столетия:
«В эпоху долгожительства воистину редкой добродетелью среди гипербореев стала готовность прекратить собственное существование. Даже когда жизнь теряла всякое человеческое оправдание и становилась опасной для чужих жизней. Гипербореи живут восклицая: «Лучше ты умри сегодня, а я – завтра!» И в одном они талантливы, все без исключения гипербореи – в искусстве самооправдания. И тем искуснее здание, чем меньше у них материала».
Я каким-то образом оказался среди них уродом, так пусть же весь мой позор падет только на меня.
Будучи в плену, я во многом заколебался и считал, что навсегда потерял Родину. Я был совершенно обессилен и убит. Уже тогда я считал себя преступником и не понимал, почему так случилось. Я не могу точно сказать, почему оказался в стане врага. У меня не хватило сил сопротивляться, и я стал врагом по стечению обстоятельств. Всему виной война. Попав в плен, я считал себя конченым, потерянным для страны человеком. Я пошел на службу к немцам, т. к. у меня было одно желание – выйти из лагеря. Меня преследовала мысль, чтобы только выжить.
Все происшедшее со мной в 1942–1944 гг. я расцениваю как большое горе, причиненное Родине, а также мне и моей семье… Я не стараюсь защитить себя, однако я хочу сказать, что мы сейчас не такие, какими были тридцать лет назад… Но несмотря на все это, я считаю, что ко мне должна быть применена высшая мера наказания. Только прошу не обижать мою семью и не конфисковать имущества.
Я не отрицаю своей вины, не прошу снисхождения, но не могу принять на свой счет ряд преступлений. Я занимался укомплектованием кадров, рекомендовал офицеров и унтер-офицеров, устройством семей полицейских, конфликтами между немцами и русскими – был просто офицером связи.
Я предал свою Родину, я изменник, я подлец, но я был солдат в стане врага, а не изверг и палач!..
В то время я был в основном солдатом, которому была противна такая жизнь, я лез всюду, где меня могли убить, но, к сожалению, пуля не нашла меня тогда.
Разве я знал, куда попал, когда из плена «добровольно» поступил в команду СД? Только через месяц узнал. Желание выжить, а также узнать, что же это за сила, которая смогла сломать Советскую власть (тогда казалось именно так), и привело к падению, а потом немцы окончательно связали одной веревкой с собой…
Господи, сколько в одном человеке разных существ!
"Изобретательные командиры неплохо используют деревянные здания с соломенными крышами. У славян даже церкви покрыты соломой. Что-то языческое, крематории одноразового употребления..."
"От детской крови еще никому просохнуть не удавалось."
"А бандеровцы, похоже, что и оплеухами своего командира гордятся. У них все лучшее, «западное» — и дисциплина, и поп, и трезубец, и «уважение к старшим»!.."