Рецензии на книгу «Кто виноват?» Александр Герцен
Прежде всего, роман все время летит куда-то мимо.
Он совершенно не оправдывает ожиданий. От великого бунтовщика, политического эмигранта, связавшего традицию декабристов и народников в русском революционном движении, ожидаешь другого. Ну, например, чтобы он ответил на вопрос, кто виноват.
Кто виноват в наших проблемах?
Ответа нет.
Ты думаешь, ну, среда, наверное. А что еще?
Хрен.
В тексте вообще нет социального конфликта, конфликта героя с косной действительностью.
Конечно, показаны жестокие помещики и тупые чиновники. Короче, николаевская Россия. Но не она виновна в бедах наших героев. Она лишь фон, лишь печальная декорация к личной драме.
Еще одна деталь, которая в романе становится полной неожиданностью – в нем нет отрицательных персонажей.
Нет антигероя.
Сюжетообразующий конфликт происходит между хорошими людьми, людьми, к которым не возникает никаких претензий.
«Лишний человек» Бельтов (главный герой) совсем не такой, как Онегин или Печорин. Он никого не убил от скуки, никого не развратил, никого не обманул. Он честно влюбился в хорошую замужнюю девушку. И один раз ее поцеловал. А когда понял, что ее хороший муж мучается ревностью, и семья в опасности, благородно уехал из города.
Все.
Девушка в горячке. Муж начал закладывать за воротник.
Что будет дальше, мы не знаем. Выживет ли хорошая девушка? Сопьется ли хороший муж? Все это остается за рамками повествования. Мы знаем только, что карета Бельтова прогремела по какому-то мосту и укатила навечно в Париж.
Конец истории.
Никто не виноват.
«Любовь это когда хорошим людям плохо».
Еще бросается в глаза странная композиция романа.
Где-то я слышал высказывание Белинского, мол, «Кто виноват?» вовсе не роман, а набор биографий. Это так. Герцен страстно любит рассказывать биографии. Мы становимся заложниками его страсти и вынуждены читать жизнеописания десятка не имеющих отношения к сюжету личностей. Бабушки и мачехи героини, дяди и учителя героя, какого-то генерала, злой старушки, жены генерала, мужа злой старушки и так далее. Все это написано очень изящно, иронично, но ЗАЧЕМ? С какой целью? Энциклопедия русской жизни? Может быть. Но когда Пушкин пишет свою «энциклопедию», торжествующему крестьянину он посвящает четыре строки, и в них – вечная радость от первого снега, знакомая каждому, причем без ущерба романной композиции и читательскому интересу. Когда Герцен фигачит по десять страниц бессмысленных подробностей о левой старушке и жене генерала – становится просто скучно и досадно. Не роман, а раскоряка.
Может, именно поэтому Герцен не вошел в топ великий русских писателей? У него были все задатки суперклассика, кроме умения строить хорошую композицию? Взгляните на «Былое и думы». Когда Герцен пишет про «кружение сердца», про «наших» и «не наших», славянофилов и западников, когда он в «арабесках» дает блестящую критику мещанства – все это вызывает восторг.
Как откровенно! Как умно! Как красиво!
Но когда он берется рассказывать про унылых эмигрантов польской третьей лиги, мотающихся по Лондону, про немецких и итальянских авантюристов революции, мухи дохнут. Неужели Герцен не чувствовал, что это лишняя информация?
И еще:
Пруст, интересно, читал Герцена? Мне вдруг пришло в голову, что неуважение к традиционной романной композиции, которое есть у Герцена, Марсель Пруст сделал методом. Пруст говорил, что в литературном произведении не должно быть главного героя и второстепенного, важного сюжета и неважных деталей. Все должно быть главным и важным. А чтобы этого добиться, надо ослабить сюжет, убрать героя и обо всем говорить с одинаковой подробностью: о запахе мыла из детского сна и об убийстве под твоим окном.
Что мало читают Пруста, мне не жаль. Он в учебниках, он классик. Его Познер пиарит каждую неделю на первом канале. А вот за Герцена обидно. Герцен изумительный писатель. Но «Былое и думы» надо сократить на треть, а «Кто виноват?» – вдвое.
Образцовая русская классика
Как и многие другие читатели, я ожидала от этой книги чего-то революционного, а получила добротную историю о жизни в провинции, о семейной драме и пути русских интеллигентов.
Моментами возникало ощущение схожести этого романа с «Горе от ума» Грибоедова – тут тоже описание патриархальной Москвы, высмеивание нравов аристократического общества XIX века, да и главный герой Бельтов отчасти похож на Чацкого, такой же не вписывающийся в общество молодой человек, который, немного помаявшись, решает вовсе уехать прочь из родных мест.
С другой стороны, читая это произведение, нельзя не вспомнить роман Тургенева "Новь": тут тоже поднимается тема незаконнорожденных детей и их двусмысленного общественного положения, когда они не ровня ни благородным, ни простому люду. Очутившись между двумя мирами, персонажи оказываются в некой изоляции, очень чувствительно переносят свое отличие от других и из них получаются глубоко чувствующие интеллигентные натуры. Читая историю Любы и следя за развитием ее отношений с Круциферским, вспоминаешь другую пару – Марианну и Нежданова и видишь очень много общего ( для меня роман «Кто виноват» в этой части как будто пояснял то, что у Тургенева прописано лишь вскользь)
Но, в отличие от других ранее прочтенных мною произведений наших классиков, тут содержится и новая тема - «любовь на троих», возможность испытывать разную любовь к двум мужчинам, ценность семьи и невозможность ее разрушить, даже несмотря на горячую влюбленность в другого.
Эта тема наверняка была близка автору, ведь, судя по его биографии, у него жизни было несколько подобных ситуаций, где он сам был то в роли покинутого мужа, то в роли разлучника, к которому уходила жена друга.
Герцен описывает нам внутренний мир женщины, которая оказалась сильнее своего мужа, переросла его, оттого-то ее столь прельщает повидавший мир Бельтов (а, может, дело еще и в том, что за 4 года муж стал просто слишком привычным и скучно-знакомым). Хотя не стоит полагать, что на страницах романа царят шекспировские страсти или дано подробное описание адюльтера – нет, скорее сплетни развели супругов, их беда - взаимные подозрения и потеря единения.свернуть
В общем, советую данный роман всем любителям классики – вместе с автором можно поразмышлять над политической ситуацией в Российской империи, о том, почему образованные, порядочные люди не могут найти себе применение и не умеют жить в российских реалиях, а можно сосредоточиться на любовной трагедии и представить, как сложится в дальнейшем судьба четы Круциферских.
Герцен изобретателен на фамилии своим героям. Негров, Круциферский, Крупов, Бельтов… что называется взятые с потолка, но роман получился социально-психологическим и важным для своего времени, несмотря на странные и несуразные фамилии.
В школе я читала его неохотно, буквально через силу, но делать было нечего. А недавно перечитала и уже не морщилась, а даже находила в романе свои прелести. Писатель описывает обычную жизнь провинциального городка с его размеренной и скучной жизнью, где приезд нового человека – это событие.
Провинция не желала принимать Бельтова. Круциферская замечает его. Но это общество…серое гадкое общество, которому до всего есть дело.
Если спроецировать историю, описанную в романе на нашу действительность, то проблемы, поднимаемые писателем, покажутся наивными и где-то даже смешными. Ну правда же. Современный человек занят совсем другими вещами. Духовный поиск, чувство совести, раскаяние из-за любовных треугольников сегодня менее актуальны. Но классика остаётся классикой. Нужно знать, чем были живы наши предки, о чём они переживали, грустили, как строили отношения, от чего страдали.
Самый распространённый вопрос «кто виноват?» остаётся без ответа и по сей день.
«Кто виноват?» - одна из любимейших книг. Когда её читаешь, действительно наслаждаешься и формой, и содержанием, и языком, и философией книги. Герцен пишет поистине с гоголевским смаком. Повесть можно разобрать на сочные цитаты, от которых довольно улыбаешься даже при энном прочтении. Это сатира высшего класса, лёгкая, естественная, сатира на обывательский быт, к сожалению, не потерявшая своей актуальности и по сей день.
И в то же время «Кто виноват?» книга совершенно не злая, даже в сатирических своих моментах. Герцен добр, ему мало обвинить своих персонажей в том, что они живут гадко, мало сказать: «ребят, посмотрите на свою кривую рожу, ну не противно ли?». Нет, он адвокат своих героев. Его биографические описания – это не только маленькие литературно-психологические шедевры, но и слово в защиту персонажей книги. Герцен сочувствует им всем: затюканной своей тёткой Глафире Львовне, лежачей старухе-немке, даже Негрову, в котором жизнь задавила не одну хорошую возможность. Из его героев лично никто ни в чём не виноват, никто не делал другому гадостей по злому умыслу, просто всех жизнь так затюкала, что они не могут не портить друг другу существование. Но если, допустим, для Глафиры Львовны, подобное звучит оправданием: ну не со зла она обижала Любоньку, а от неразвитости, даже жалела её искренне, хоть и по-глупому, то для героев «положительных» это уже звучит уже в некотором смысле упрёком. Да, они все хорошие, прекрасные люди, но совместная жизнь для них оказывается невыносимой и заканчивается вялотекущей трагедией. Эта мысль для 19 века была совершенно революционна, да и сегодня её зачастую отказываются признавать: заменяют живых многогранных людей социальными ролями «муж», «жена», «тёща» и т.д. и дают рецепты счастливой жизни ходячим абстракциям, не учитывая, как из-за банальной психологической несовместимости, несовпадения взглядов на жизнь, замечательные люди могут портить друг другу жизнь и оставаться чужими друг другу. Герцен ведь не обвиняет ни Бельтова ни Любоньку в том, что они разрушили прекрасную семью, признавая за ними моральное право на любовь (вообще, за крамольную мысль, что одного семейного счастья человеку мало для счастья я вообще аплодирую Герцену стоя), а Круциферского хоть и жалеет, но не считает его только жертвой, заслуживающей только сочувствия. Он тоже мучает Любоньку своим непониманием, своей гипертрофированной жертвенностью. Вообще, это осознание того, как может напрягать и мучать самоотверженность - большая редкость, к сожалению.
Отдельное спасибо Герцену за Бельтова, за то, что не осуждал его огульно, не обвинял в лени, в нежелании работать, не ставил ему в пример отца Жозефа с его способностью удовлетвориться работой в пределах узко очерченной для себя сферы. Бельтов не ленив, он просто не нужен, а это гораздо ужаснее. Здесь, как и в случае драмы Бельтова-Круциферских опять персонально не виноват никто, виновато устройство жизни, общества, в котором подавляющее большинство людей эмоционально и интеллектуально неразвито, в котором общественное мнение считает себя вправе влезать в личное пространство людей, разрушая их жизни, в котором не нужны сильные таланты, которые, впрочем, и развиться полностью там не могут. Единственное спасение – спрятаться покалеченным героям в свою скорлупу, спрятаться друг другу под крыло, как это делают в конце Круциферские, Крупов и Бельтова, спрятаться от мира, который никогда не покажется им своей праздничной, красивой, благородной стороной, а только стороной мелкой и злобной. Конец повести удерживается на тонкой грани между пошлой слезливостью и действительно искренним сочувствием. Более того, мне иногда кажется, что ирония Герцена на протяжении всей книги – это в каком-то смысле только маска, позволяющая не скатиться в сентиментальность, потому что книга–то сама по себе очень грустная и тяжёлая в своей обыденности, несмотря на весь искромётный юмор Герценовского стиля.
В общем, однозначно, одна из любимых вещей. Даже больше – одна из немногих книг, которые не вызывают нареканий, принимаются безоговорочно, без каких-либо «но».
Если любовь иссякнет в душе твоей, ты ничего не сделаешь, ты будешь обманывать себя; только любовь созидает прочное и живое, а гордость бесплодна, потом; что ей ничего не нужно вне себя…»
Ой, затяну-у-ул, ой затяну-у-ул. Хорошо, что слушал это в аудиоверсии. Бумажную или электронную книгу ни за что бы не осилил.
Но как я обманулся в своих ожиданиях. Герцен! Революционер! Оппозиционер! Эмигрант! Чего я ожидал? Чего-нибудь революционно-идейного. А это - о любви! Да, похоже, слишком часто я на третьем курсе ошибался дверью, и вместо филфаковской аудитории попадал в свою любимый бар.
Ну-с. Александр Иваныч спрашивает, кто виноват? Да все виноваты. Ну, а как это бывает всегда, если виноваты все, то не виноват никто.
В большей степени, конечно, виноваты супруги Круциферские. В том, что не доверились друг другу, в том, что в ответственную минуту она вдруг забыла, что такое откровенность, а он - проморгал ситуацию. А чего он хотел? В какой стране жил? Надо знать русские поговорки - типа той, что "в тихом омуте черти водятся". Нет, конечно Люба не черт, но если семейная жизнь тиха и спокойна, как летний вечер, ОБЯЗАТЕЛЬНО, друзья мои, ОБЯЗАТЕЛЬНО жахнет гроза. Так вот, надо было быть к ней готовым. Конечно, Круциферский готовился, но как? Нытьем? Донылся!
Бельтов ли виноват? Конечно. Но... он руководствовался желанием быть понятым. А это, к сожалению, подчас гораздо сильнее любовной страсти. И если последнюю можно хоть как-то обуздать, то первое - практически невозможно. Так что Бельтов был неволен в своем поступке. Ну, то есть неволен пересилить себя.
Герцен молодец. Язык хорош, и юмор отменный. И знание психологии семьи и любви тоже на глубину претендует. Вчитайтесь:
...первый поцелуй любви — горе тому, кто не испытал его!
Если любовь иссякнет в душе твоей, ты ничего не сделаешь, ты будешь обманывать себя; только любовь созидает прочное и живое, а гордость бесплодна, потом; что ей ничего не нужно вне себя…»
Человек может жить только один спокойно и свободно. В семейной жизни, как нарочно, все сделано, чтоб живущие под одной кровлей надоедали друг другу, — поневоле разойдутся; не живи вместе — вечная нескончаемая дружба...
...любовь истинная вовсе не интересуется выказываться...
Очень часто людей, живших лет двадцать вместе, в гроб кладут чужими, а иногда они и любят друг друга, да не знают...
И все же автор затяну-у-ул...
На самом деле, книгу сложно оценивать, потому что, с одной стороны, здесь есть очень интересные и содержательные диалоги, но с другой – она довольно скучная.
Уж не знаю, почему я раньше думала, что это не художественное произведение, а полноценный философский труд. В школе мы Герцена и Чернышевского не проходили, но названия “Кто виноват?” и “Что делать?”, конечно, были знакомы. Еще и родители при воспоминании об этих произведениях закатывали глаза и бросали “скучно” и “заставляли”. А оказалось, что Герцен писал, по сути, о том же, о чем и другие русские классики: быт, лишний человек, любовь.
Мне очень понравилось то, что Герцен, описывая метания Бельтова, который не знает, в какой области себя реализовать, не только задает вопросы. Он пытается найти ответы. Очень ярко в произведении противопоставляются деятельные мсье Жозеф, доктор Крупов и мающийся Бельтов. Понравилось, как четко выражена мысль:
Нельзя, да и не нужно всем выступать на первый план; делай каждый свое в своем кругу, — дело везде найдется, а после работы спокойно заснешь, когда придет время последнего отдыха. Наша жажда видных и громких общественных положений показывает великое несовершеннолетие наше, отчасти неуважение к самому себе, которые приводят человека в зависимость от внешней обстановки.
В то же время оставлено здесь место и сомнениям (не все же люди могут работать в свое удовольствие, приходится и поступаться чем-то, или вообще работать ради выживания). Есть и предположение, откуда вообще берутся лишние люди (и не только в России в то время):
Дело в том, что силы сами по себе беспрерывно развиваются, подготовляются, а потребности на них определяются историей. Вы, верно, знаете, что в Москве всякое утро выходит толпа работников, поденщиков и наемных людей на вольное место; одних берут, и они идут работать, другие, долго ждавши, с понурыми головами плетутся домой, а всего чаще в кабак; точно так и во всех делах человеческих: кандидатов на все довольно — занадобится истории, она берет их; нет — их дело, как промаячить жизнь. Оттого-то это забавное à propos всех деятелей. Занадобились Франции полководцы — и пошли Дюмурье, Гош, Наполеон со своими маршалами… конца нет; пришли времена мирные — и о военных способностях ни слуху ни духу.
Подобных размышлений мне не хватало в других книгах на ту же тему. Обычно всякие Лаврецкие и Райские страдают, да и только. Бельский тоже все время страдает, но хоть какое-то разнообразие.
Еще из хорошего отмечу, что написано весьма остроумно, временами было приятно читать. Но очень уж много всего. Автор сам признался где-то в середине, что любит биографии простых людей, и с первой до последней строчки не отказывает себе в удовольствии пространно описать каждого персонажа: и главного, и второстепенного, и мимо проходящего. Тут на любителя, мне в конкретный период времени не зашло. К тому же, основная история настолько теряется, что берет сомнение: наверное, тут главное не Бельтов, не Круциферские, не любовь. А что тогда? Панорама жизни?
В общем, книга из разряда “расслабься и получай удовольствие”. А зацепит или пройдет мимо – как повезет.
Прочитано в рамках игр Собери их всех! и Игра в классики
Tu nur das was dein Herz'en ^^ dir sagt,
Alles andere soll dich nicht stören…*
...хуже всего, непонятнее всего, что у меня совесть покойна; я нанесла страшный удар человеку, которого вся жизнь посвящена мне, которого я люблю, и я сознаю себя только несчастной....
Не виноват никто. Никто не виноват, правда. Вина ли Бельтова, что он свел знакомство с четой Круциферских, которое обернулась следующим происшествиями? Вина ли Любови Александровны, что все познается в сравнении, и она обнаружила вдруг, что выдержанный Бельтов отвечает запросам ее души больше, чем восторженный Круциферский? Вина ли Круциферского, что однажды он своей маниакальной любовью вызволил Любоньку из плена генеральской семейки Негровых и что после совсем было отчаялся, когда понял, что доселе невредимый брак его под угрозой? Потому и Герцен в заглавии романа ставит вопросительный знак, что читатель его задается вопросами без однозначного ответа.
Но по многим же вопросам Александр Иванович отвечает в присущей ему радикальной и остроумной манере весьма охотно. Он, например, решительно против обывательской, мещанской морали, немало потрепавшей молодых героев и героев в возрасте, когда они были помоложе. Будучи знакомой с мемуарными «Былым и думами» писателя, я, конечно, и главных резонеров его отгадывала легче: возмутитель спокойствия Бельтов – представитель герценовского поколения, поколения, желавшего быть причастным к делам государственной важности, но не находившим себе места и колесившим потому по Европам и русским провинциям (сюда же - тургеневский «Рудин» несколькими годами попозже); швейцарец Жозеф, воспитатель Бельтова – олицетворение идеализма юношеских лет того поколения, которому в глубине души иные представители оставались верными; обязательно доктор Крупов – зрелость и опыт самого Герцена, часто скептичный, но циничный – никогда. Слог Герцена великолепен, чего и следовало ожидать, - получила истинное наслаждение и посмеялась на славу; помнится, такие же покатушки вызывала у меня гончаровская «Обыкновенная история»: 7 утра, электричка битком, а у одной пассажирки, уткнувшейся в книгу, челюсти сводит от попыток сдержать многочисленные улыбки. В «Кто виноват?» имеется тоже, кстати, интересный дядюшка, не занимая, правда, столь значительного места, как у Гончарова: «оригинал большой руки, ненавидимый всей роднею, капризный холостяк, преумный, препраздный и, в самом деле, перенесносный своей своеобычностью» (и в такой вот манере весь почти роман – прелесть же!).
И наконец: «не могу молчать»! не могу молчать о непреходящем этом сравнении романа Герцена с вопрошающим же романом Чернышевского. Последний мне тоже друг, но истина дороже, потому: «Кто виноват?» - 1846, «Что делать?» - 1863; вопрос о том, копипастил ли Герцен роман Чернышевского, думаю, сразу же снят с повестки дня. Никто не задумывается даже и над тем, что двумя этими вопросами русский человек из века в век задается именно в таком порядке. Или выходит, что: а) копипастил не Александр Иванович, а Николай Гаврилович, но для того, чтоб поверить в это, я слишком верю в талант Чернышевского, да и круг тем в романе последнего стал обширнее (отмена крепостного права как-никак); б) Александр Иванович предвидел за 17 лет замысел Николая Гавриловича, но первый, мне думается, первее всех рассмеялся бы над таким предположением.
* Делай только то, что говорит тебе твое сердце,
Все остальное не должно тебя беспокоить…
«Sportfreunde Stiller»
К своему стыду я и не знала, что оказывается Чернышевский с Герценом переговаривались путем любовного романа. Если понимать, что Чернышевский сюжет не выбирал, тогда и "Что делать" прочитывается совсем иначе.
В художественном смысле у Герцена конечно получилось гораздо лучше, но и у него много натянутостей. Мне показалось, что даже "Былое и думы" написаны более живо и образно, чем "Кто виноват".
Интересно, почему Герцена всю жизнь затягивало в любовные треугольники. Начинаешь думать, что он сам накаркал себе измену жены с Гервигом (судя даже по "Былому и думам" Александр Иванович вел себя совсем не так самоотверженно как написанный им Круциферский). Правда, можно сказать, что он взял реванш, "отбив" впоследствии жену у Огарева (лучшего своего друга, между прочим). Но, как говорится, любим мы его не за это.
Мне кажется, что "Кто виноват" и "Что делать" интересно читать именно в паре. Тогда отчетливо видно, какая пропасть между 1846 и 1863 годами.
Что же касается собственно сюжета... он классический для русской литературы. "Все благородны, и все несчастны".
Это совершенно очаровательная вещь! В ней есть изящество - тонкое, грациозное изящество слога. Язык Герцена пленит читателя с первых абзацев, его тонкая ирония и прекрасный юмор никого не оставят равнодушным. Сюжет да - банален, но и вечен вместе с тем. К тому же, прочитав "Былое и думы", я понимаю, насколько автобиографична (в собирательном плане) эта книга.
Самое то для знакомства с автором!
Вообще меня роман приятно удивил. Попробую объяснить Почему. Когда я вспоминаю о социальных произведениях 19-го века, на ум приходят "Что делать?", "Кто виноват?", ну и до кучи "Кому на Руси жить хорошо?". Ну вот так они в подсознании встали в одном ряду ещё со школы, видимо вбили именно тогда в подкорку. Поэтому берясь за Герцена я ожидал примерно того же, что от Чернышевского. Но, оказалось, что здесь не только и не столько социальная составляющая играет главную скрипку, но больше психологизм и семейная драма, если не сказать трагедия. Посему не одной "Анной Карениной" единой, скажу я вам (тут я упрощаю, конечно).
В первой части Герцен противопоставляет друг другу два мира. Это семья генерала Негрова, отупевшая от безделья и располневшая от излишеств. Умная думающая Люба исключение, попадая в этот мир случайно.
И это семья учителя Дмитрия, отцу которого приходилось очень много работать и при этом продолжать бедствовать. Ну и давайте сюда же отнесём судьбы дворовых людей генерала. Не случайно каждому из этих миров посвящена своя отдельная глава.
Таким образом, возникает противоречие. Одно сословие вырождается, другое, более наверное достойное по ряду признаков, изнывает от нужды и беспросветного существования.
Дальше эта тема отходит немного на второй план и читатель окунается в психологический роман.
Диалоги Круциферских и доктора Крупова - настоящий литературный экстаз, и по стилю своему и по тому, насколько все затрагиваемые вопросы актуальны сейчас и откликаются в моей душе. Взять хотя бы разговоры о женитьбе и рассуждения доктора о том, что удачный брак - огромная редкость и почти чудо (дальше мы ведь видим этому прямое подтверждение), о том, что душевное устройство некоторых людей (Дмитрий) не позволяют жить днём сегодняшним, а будучи счастливы они всё ждут и ждут подвоха и лишений в будущем (я например и сам такой), таким образом они и не живут полной грудью.
Когда возникает треугольник Бельтов-Люба-Дмитрий, семья Круциферских рушится. Автор задаётся вопросом - Кто виноват? Сам он на стороне Бельтова, это очевидно. Выходит, что образованный, умный, думающий и ищущий Бельтов может легко перешагнуть за такие условности, как священство брака. Это прогрессивность? Не могу сказать. Но актуально же, чёрт возьми.
Совершенно отдельная тема - это Бельтов. Самая одарённая личность в повествовании, которая просто не смогла найти себя в жизни ни на Родине, ни в Европе. Здесь тоже можно поставить вопрос Почему так происходит и кто виноват. Можно предположить, что писатель хочет показать, что Россия ещё не дозрела до людей такого порядка, поэтому он уезжает отсюда дважды. Но ведь на чужбине он тоже ни к чему не пришёл, а просто прожигает жизнь и таланты впустую. Значит вопрос открытый, без ответа.
[Аудиокнигу прослушал в исполнении актёра МХАТ и заслуженного артиста РФ Виталия Толубеева]
Герцен.
Ну...
Думала, что будет что-то публицистическое, да еще и огромное, поэтому никогда не интересовалась; да и в принципе - мне зарубежная классическая литература нравится больше русской (это НЕ значит, что русская классика мне НЕ нравится, это значит, что зарубежная мне нравится БОЛЬШЕ - всего-навсего). В общем, все мои мысли разбились волною о скалу, когда я увидела тонюсенькую (на 200 страниц) книгу. О любви. О любви, черт дери! И да, я ее прочитала. И да, мне понравилось, хоть... и было скучно.
- Обыкновенно думают, что толстые люди не способны ни к какой страсти, - это неправда: пожар бывает очень продолжителен там, где много жирных веществ, - лишь бы разгореться. ©
Итак. "Кто виноват?" кажется таким названием, на которое можно дать миллиарды ответов и ни один из них не будет правильным. Но когда мы уточняем - "кто виноват в своеобразной трагедии главных героев" - тогда все становится на свои места. Почему не складывается у Любоньки и Круциферского? Ну почему приехал Бельтов? Ну за что такая ситуация? Соответственно, в центре повествования - любовный треугольник, который обрастает обильными биографиями каждого из героев, так что мы получаем ну очень обширную картину; Герцен сам писал, что он считает, в биографии человека содержится важный ответ на вопрос - а почему он таким стал, вот он и не скупил на детские годы Круциферского, Любоньки и Бельтова. Да и не только их.
Слог, конечно, пышен и красив. И описания тоже красивы. Роман - прелесть, вопрошающий - ну почему же все люди хорошие, а счастья нет?! Единственный минус (лично для меня) - я засыпала. Биографии казались очень долгими. Но все равно - прочитала быстро. И прочтение оставило лишь приятные впечатления.
Т.
Я не ожидал, что повесть окажется действительно неплохой. Всё-таки Герцен известен более как публицист, а ещё более как революционер, а художественная литература всё-таки несколько иная вещь. Однако, не взирая на некоторые шероховатости и неровности повествования, чтение было вполне увлекательным и занимательным. Удачное сочетание биографий героев и диалогов – вот и весь секрет романа.
Любопытно, что описанная в этом романе ситуация через несколько лет приключилась с самим автором. И чего ему было удивляться, что жена предложила ему жить втроем с его другом. Это вполне прогрессивно и революционно. Однако Герцен этим был не очень доволен и воспрепятствовал её соединению с любовником, а ведь в романе «Кто виноват?» говорится о том, что препятствовать чувству нельзя – в итоге это привело к негативным последствиям. А как же свобода чувств? Что же он? Мог бы и не возражать против близости своей жены с любовником. Всё-таки отстраненные размышления и фантазии на заданную тему всегда разбиваются о реальность.
И кто же виноват? Ставит автор вопрос в финале романа перед читателем. Соблазнитель, жена или муж? Ответ видимо стоит искать за пределами этого любовного треугольника. По ходу чтения романа я предполагал, что автор постоянно задает этот сакраментальный вопрос перед читателем, не выражая его словесно. Кто виноват в том, что юная девушка страдает от своего двусмысленного положения в семье, которая её ненавидит, или кто виноват в том, что мальчик получил превосходное воспитание и, будучи умен, не смог найти себе призвание и деятельность и так далее. Но Герцен данный вопрос ставит именно в финал истории, предлагая читателю разобраться в последней щекотливой ситуации. Богатый помещик влюбляется в жену своего друга, та отвечает ему взаимностью, а муж не может ничего им возразить, так как переживает за душевное состояние своей жены. И вроде бы преступные чувства чисты и невинны, завязаны не на плотской связи, а вроде как на душевной близости. Так кто же виноват? А виноваты, судя по всему, все или никто. Куда важнее в данной ситуации вопрос – что делать? На него автор дает недвусмысленной ответ, изображая негативный исход истории, по которому чистым, но преступным чувствам воспрепятствовали.
Если же взглянуть шире на описанные события романа, то ответом на главный вопрос книги будет – общество, его нравы, обычаи, предрассудки. При этом не важно дурное оно или хорошее, потому что хорошее общество сделало из молодого человека лентяя и труса, а дурное общество причиняет боль безвинному существу, обрекая его на долгое и мучительное страдание.