Россия блистательной эпохи Екатерины II. Граф Калиостро, тайные ордена масонов и розенкрейцеров внедряют опасные мистические учения в умы высшего русского общества, что грозит утерей истинной веры и духовной гибелью. Потому что волхвы – это люди, владеющие тайными знаниями, достигнутыми без Божьей помощи, а значит их знания могут завести человечество в преисподнюю.
Нет, господа, я всё понимаю: исторический роман, Великая Россия, матушка-Екатерина, просветители, Вольтер-шмольтер, юные девушки с потаёнными желаниями кровавых простыней, таинственный мастер-розенкройцер, который, естественно, должен стать причиной этих простыней, а также несвятой святой небородатый священник, что силою толоконнолбистых молитв и живого человеческого участия (без этого не обойдется никакой литературный пастор, только советский поп) излечивает от любой болезни и убеждает прошедших триста вёрст родителей, что их принесённый на горбе овощ-отрок — это нормально, и нужно любить его таким, каким уродился, и вообще лучше всю жизнь положить, а на том свете “свои люди, сочтёмся”, — я всё понимаю, но уж больно бредоватый роман написался у Всевлдсергеича. Таких ненатуральных типажей и ходульных диалогов если только в современных российских сериалах поискать. «Любовь до гроба Господня». «Тайна кровавой простыни». «Барышня в фаворе».
И только прочтя роман, мы узнаем: у него есть приквел с не менее впечатляющим названием, тянущим на современный блокбастер — «Волхвы». Они как волхты, только волхвы — от одного воспоминания о романе, лишенном юмора, тянет хохмить. К слову, это верный признак, что с книжкой что-то не так — ни одной шутки на весь кусок текста. В «Библии» нет юмора, в «Майн кампф» нет юмора. Без шутки литература теряет что-то человеческое, становится флагштоком для одиозных идей. В «Статанинской библии» Антона Шандора Ла Вея, пронизанной скрытой иронией, больше теплоты и ламповости, чем в историческом романе Соловьева. «Истинно серьёзные люди глупы» — утверждает Кроули в комментарии к XV аркану, а уж хохмач Алистер знал, когда и что говорить.
Шутка ли, если двухсотлетнее братство, с родословной от самого Трисмегиста, вдруг становится несостоятельным, копившиеся знания теряют ценность перед “ликом истинной любви”, а русская деваха, сама того не осознав, одолела в эротическом поединке принцессу сильфов. Мэри Сью на машине времени, заездом в Екатерининский дворец. И кто, как не русский поп, своею святостью поправший святого Петра, а длиной животворящего клинка соревнующийся с апостолом Михаилом, — кто, как не он наставит на путь божий заблудшего розенкройцеровского барана. Ведь даже в символе этом един тандем попа и девахи: крест и роза, как серп и молот, косят сорни ереси и вбивают клинья любви. Шутка не шутка, но сделавший своё дело священник уходит в закат, а деваха — падает в обморок, как в первосортном галантном романе. Вот только вместо поля — простыня, а вместо алых роз — гранатовый сок древа познания.
Наша история должна бы начаться с одиноко стоявшей на полке, никогда никем не читаной книженции, что серым переплётом, туалетной бумагой и золотыми букифками на обложке громко заявляла о принадлежности своей ни много ни мало к высокому штилю высокой литературы — к реалистическому историческому роману. О, этот гордый продолжатель традиций Сенкевича, он подобрал обронённый штандарт и не собирался ни в чем уступать предшественнику — если только в объёме. Но хорошего помаленьку, как говорится. Хорошие книги просто так в шкафах не валяются — явно что-то случилось. И если не сломаешься, не достанешь книжки из шкафа, то, по закону Хофзайдера-Вирбинга о реверсивной реакции, она достанет тебя. Но наша история началась с господ, которые, как известно, есть начало и конец. А мы же смиренно, вслед за автором и чехами, крикнем читателям: Vole!
Нет, господа, я всё понимаю: исторический роман, Великая Россия, матушка-Екатерина, просветители, Вольтер-шмольтер, юные девушки с потаёнными желаниями кровавых простыней, таинственный мастер-розенкройцер, который, естественно, должен стать причиной этих простыней, а также несвятой святой небородатый священник, что силою толоконнолбистых молитв и живого человеческого участия (без этого не обойдется никакой литературный пастор, только советский поп) излечивает от любой болезни и убеждает прошедших триста вёрст родителей, что их принесённый на горбе овощ-отрок — это нормально, и нужно любить его таким, каким уродился, и вообще лучше всю жизнь положить, а на том свете “свои люди, сочтёмся”, — я всё понимаю, но уж больно бредоватый роман написался у Всевлдсергеича. Таких ненатуральных типажей и ходульных диалогов если только в современных российских сериалах поискать. «Любовь до гроба Господня». «Тайна кровавой простыни». «Барышня в фаворе».
И только прочтя роман, мы узнаем: у него есть приквел с не менее впечатляющим названием, тянущим на современный блокбастер — «Волхвы». Они как волхты, только волхвы — от одного воспоминания о романе, лишенном юмора, тянет хохмить. К слову, это верный признак, что с книжкой что-то не так — ни одной шутки на весь кусок текста. В «Библии» нет юмора, в «Майн кампф» нет юмора. Без шутки литература теряет что-то человеческое, становится флагштоком для одиозных идей. В «Статанинской библии» Антона Шандора Ла Вея, пронизанной скрытой иронией, больше теплоты и ламповости, чем в историческом романе Соловьева. «Истинно серьёзные люди глупы» — утверждает Кроули в комментарии к XV аркану, а уж хохмач Алистер знал, когда и что говорить.
Шутка ли, если двухсотлетнее братство, с родословной от самого Трисмегиста, вдруг становится несостоятельным, копившиеся знания теряют ценность перед “ликом истинной любви”, а русская деваха, сама того не осознав, одолела в эротическом поединке принцессу сильфов. Мэри Сью на машине времени, заездом в Екатерининский дворец. И кто, как не русский поп, своею святостью поправший святого Петра, а длиной животворящего клинка соревнующийся с апостолом Михаилом, — кто, как не он наставит на путь божий заблудшего розенкройцеровского барана. Ведь даже в символе этом един тандем попа и девахи: крест и роза, как серп и молот, косят сорни ереси и вбивают клинья любви. Шутка не шутка, но сделавший своё дело священник уходит в закат, а деваха — падает в обморок, как в первосортном галантном романе. Вот только вместо поля — простыня, а вместо алых роз — гранатовый сок древа познания.
Наша история должна бы начаться с одиноко стоявшей на полке, никогда никем не читаной книженции, что серым переплётом, туалетной бумагой и золотыми букифками на обложке громко заявляла о принадлежности своей ни много ни мало к высокому штилю высокой литературы — к реалистическому историческому роману. О, этот гордый продолжатель традиций Сенкевича, он подобрал обронённый штандарт и не собирался ни в чем уступать предшественнику — если только в объёме. Но хорошего помаленьку, как говорится. Хорошие книги просто так в шкафах не валяются — явно что-то случилось. И если не сломаешься, не достанешь книжки из шкафа, то, по закону Хофзайдера-Вирбинга о реверсивной реакции, она достанет тебя. Но наша история началась с господ, которые, как известно, есть начало и конец. А мы же смиренно, вслед за автором и чехами, крикнем читателям: Vole!
Берясь за эту книгу, я не знала чего от неё можно ожидать, а потому нырнула как Алиса за Кроликом. Но, увы и ах, страны Чудес не обнаружила, книга меня не привлекла, правда в начале меня смог заинтересовать наш великий розенкрейц, но уже буквально через пару-тройку страниц я и в нём разочаровалась. Налёт мистики и магии тоже не прельстил, если уж сравнивать, то тот же «Трехглавый орел» куда как интереснее, там хоть наш граф Калиостро вышел живым и непредсказуемым. Интересных сюжетных ходов так же не обнаружено, многих персонажей хотелось передавить самолично, конец вышел ещё более слащавым, чем вся книга. В общем, скучно, приторно, нереально.
Это вторая часть мифической дилогии Соловьева, первой частью которой является роман "Волхвы".
Калиостро изгоняется из России Екатериной II Его жизнь бесславно заканчивается в вововороте первой французской революции.
Князь Захарьев-Овинов приходит к пониманию, что только духовность, любовь к ближнему может принести человеку счастье.
Необычен интерес графа Потемкина к Калиостро и запоминается его встреча с этим международным авантюристом.
Говорят, что книга попадает в руки в тот момент жизни, когда ты в ней нуждаешься. Вот не могу сказать, что я сильно хотела провести время в полнейшем недоумении и фейспалмах в компании с Мэри-Сью и Марти-Сью всевозможных видов и сортов. В последний раз такое раздражение от сюжета я испытывала, когда смотрела последние сезоны "Дневников вампира".
Честно сказать, про самого автора я раньше не слышала, несмотря на то, что он принадлежит к моей любимой литературной эпохе. Подтолкнули к прочтению само название и первые абзацы про императрицу. Ведь что может быть восхитительней, чем тема тайных обществ, влияющих на умы и ход истории! А от их взаимодействия с власть имущими я ожидала интриг, особой мудрости, пищи для ума и загадок, а получила нечто, что даже слаще современных романов для девочек-подростков. Хочется только ссылаться на тот факт, что я прочитала лишь одну книгу из цикла и в нем все же имеется смысл.
Итак, собственно, в чем минусы минусы:
- отсутствие какого-либо конфликта. Да, они где-то намечались, но боги из машин все разрулили задолго до того, как конфликт получил какое-либо развитие и дошел до кульминации. Все так легко и само собой сложилось. Неправые быстро поняли свои ошибки, правые толкали много (ооочень много) сладких, слезливых и пустых речей. Неужели серьезные мудрые дяди позволили бы так просто развалить свое сообщество и купились на речи о сомнительном счастье в несерьезной влюбленности. Идея красивая, но нереально наивная. Да и внутренний конфликт ГГ каким-то скомканным вышел.
- Зина - образец добродетели, красоты и всего самого светлейшего. Такая вот Елена Троянская, которая только одним наличием внешней красоты меняет историю. Почему же в эпилог не внесли долю правдоподобия: она не подурнела после первых родов, наш розенкрейцер ни разу не заскучал в браке и не испытал тяги к той деятельности, которой он жил всю жизнь. Да, наш герой испытывал эмоциональный голод, но и в семейном счастье пытливый ум должен взять свое. Просто не верю ни одному слову.
- Схватка с мерзким старикашкой - велика победа для выдающегося деятеля! До последнего ожидала, что с Калиостро у него интересы пересекутся. Вот развернулось бы зрелище! Но и тут все ограничилось дружеской беседой. Почему так много внимания было уделено аферам "великого комбинатора" из 18 века, если его история не имела практически никакого значения в произведении, я так и не поняла.
Из положительных моментов в книге, хочу отметить некоторые мысли. Едва ли я почерпнула что-то новое, но книга напомнила, что стоит "видеть людей, кого встречаешь на пути", и о том, что перемещение разума в сердце и есть рецепт счастья. Мне понравилось, как автор описывает скуку и пресность жизни, в которой помимо интересов и знаний, должны быть люди, с кем можно разделить их плоды. Полагаю, если закрыть глаза на минусы, книга и все же попала ко мне в руки вовремя))