Рецензии на книгу «Мелкий бес (с приложениями)» Федор Сологуб

"Нынче люди пошли — пародия на человеческую породу..."

Наконец-то! Наконец-то я нашла себе учебник-самоучитель бранных слов!
Ведь согласитесь, бывает захочется под настроение кое-кому ответить, да как положено. Или послать туда, куда надо. А слова и не находятся никакие. Так, банальщина одна в голову приходит. А здесь то в книге, оказывается, самый настоящий кладезь мудростей, да еще и народных. Записывай, запоминай и тут же, употребляй в речи, не отходя, как говорится, от кассы.

Итак. Рекомендации, буквально, на все случаи жизни.

Скажет вот, однажды, ваш собеседник в сердцах: "Да плевать я на тебя хочу!" А вы ему в ответ, также в сердцах: "А плюй! Не проплюнешь!" Ну не красиво ли?! И как интеллигентно, к тому же.
Или вдруг сложатся так обстоятельства, нужно будет вам обратиться к человеку с некоей просьбой. А человек этот вам ну совсем несимпатичен. Не внушает доверия. Как настроить себя заранее на разговор? А просто! Произнесите про себя несколько раз: "Мне с ним не котят крестить!" И уже дышится во сто крат легче! Не так ли?
Кто-то из ваших приятелей отлынивает от давече данных обещаний? Смело говорите ему: "Полно тебе, друг разлюбезный, петрушку-то валять! Полно!" Приятелю вашему и крыть сразу будет нечем! Никуда не денется, придется обещанное таки исполнить.
Торопитесь на важный разговор с начальником? Припасите фразочку про запас: "Иван Иваныч! Всю дорогу думал, как бы не забыть, и чуть не забыл.» Иван Иваныч несомненно оценит ваше усердие. Да-да, так и зарабатывается репутация ответственного, незаменимого сотрудника.
Ваш муж уже в третий раз за вечер игнорирует вашу просьбу вынести мусор и не поднимая глаз от газеты, как бы отнекивается: "Да слышал я уже!", ожидая, что вам надоест ему напоминать, и мусор вынесете вы сами. Не сдавайте оборону! Вырвите газету у него из рук и прокричите в самые уши: "Слышал-то ты слышал, разлюбезный мой, да может и не дослышал!" Очень уместное замечание с вашей стороны. Впредь муж будет точно внимательнее к вашим просьбам, (хотя бы, потому, что никто не захочет стать глухим раньше времени).
У вас свадьба или семейное торжество в ресторане, все гости нарядные и красивые - один краше другого, - а тут значит некто, в стареньких джинсах и футболке?! "Изволите видеть, - подхватывайте обрадованно и с нескрываемым возмущением. Да погромче, чтобы все окружающие вас точно услышали, — у нас праздник, а этот вдруг явился этаким мамелюком?!"
Ваш сосед каждые выходные устраивает шумные вечеринки, слушает громкую музыку до полуночи, идите в полицию, жалуйтесь на него: "Фордыбачит! Собака эдакая!"
К вам пристает мужчина в кафе, хочет познакомиться? Научите мужа, как он должен гадкому этому обольстителю пригрозить: «На одну ногу стану, за другую дерну, пополам разорву!» Поклонника след точно простынет.
Соседки о вас сплетничают? Обсуждают за спиной? Не время отчаиваться. Скажите им в глаза: "Эх! Плюнуть бы вам в морды, соседушки, я барыня хорошая, ничем с такими расподлыми людишками как вы возжаться!"
Ваш коллега в плохом настроении? Зовите его просто, без обиняков: "Кисляй Кисляевич!" Он оценит ваш юмор.
Ждете женишка на свидание, а он, зараза, где-то запропостился. Не забудьте объявить ему сразу как заявится: «Паскудник ты эдакой! Я то уже ждала, ждала, да и жданки все потеряла.»
В автобусе кто-то из попутчиков все время на вас смотрит? Грубо спрашивайте: "Чего вы на меня глазеете? На мне узоров нету!" А если это женщина, так ей можно прям в лицо бесцеремонно и крикнуть: "Чего уставилась? Глазопялка?"
"Шиш тебе с маслом!", - заявил вам на днях друг, у которого вы хотели взять книгу на время, прочитать чтобы. Сделайте обиженное лицо и немедля заявите: "Позвольте, товарищ мой разлюбезный, я с маслом хлебец изволю кушать, а шиша с маслом я не хочу кушать.»
Ваш коллега по работе думая, что вы хотите его обмануть, вокруг пальца обвести, заявляет вам ни с того, ни с сего: "Ты чего это черта в кармане носишь?" Не теряйтесь, отвечайте сразу же: "Это ты, может быть, чорта в кармане носишь. Откуда я тебе чорта-то возьму? Разве по заказу из Голландии тебе выпишу!?"
Обсуждаете с соседкой мужа ее-алкоголика? Добавьте, с тяжелым вздохом: "Да уж, поменьше бы сивухи трескал, опитоха проклятый!"
Встречаете гостей? Напекли-наготовили? Вы - хорошая хозяйка. Не забудьте еще гостям своим все время поддакивать: «Кушайте, господа хорошие. Ешьте, дружки, набивайте брюшки по самые ушки."
Продавщица в магазине, каждый раз, отсчитывая сдачу, думает вас обмануть? Не поддавайтесь на провокации, будьте увереннее. Скажите как-нибудь ей прямо в глаза: "Все придумки разные придумываешь? Не выйдет у тебя. Я сам всякого обмишулю!"
Решили таки подучить английский (немецкий, французский и пр. нужное подчеркнуть). Не забудьте, как-нибудь вечерком за чаем, поделиться планами с семьей: "Ээх! Вот теперь мне надо бы по-французски дык насобачиться, а то ж я по-французски то ни бе, ни ме.»

Ну вот. Кажется ничего не забыла.
Правду таки говаривал писатель какой-то. Или поэт. Богатый наш, русский язык! Красивый! Великий и могучий!

Это не мелкий бес. Это необъятная бесовщина. Которая кряхтя, нехотя исподтишка начинает свое вращение вокруг оси и набирая обороты, заполняет собой все.
Сначала держит цепкими коготками веревочки, которые двигают дурные мысли одного. Дурные мысли одного, будто магнит, притягивают к себе дурные мысли других. Вместе они соединяются и создают наживку для третьего и таким образом, в прогрессии, завладевают умами всех.

У каждого бывают дурные мысли. Но не каждый приветствует их и радостно встречает. Наверное, тот, кто не приветствует - будет спасен. А тот, кто приветствует - напротив. Почему они так сладостно влекут? Почему им зеленый свет? Вроде как они хозяева и ищут своего уютного, законного местечка. Почему они привлекательны в других, почему манят и приглашают соединиться, увеличить свою власть? Разве с ними хорошо? Бесовщина.

Очень порадовало то, что не все герои подвержены и восприимчивы. Причем, сомневающихся нет. Все, кто не уверен - в пользу зла. Невосприимчивые даже не сомневались. Он знали с самого начала - БЕС. Откуда? Почему не очаровались? Почему не впустили? Воспитание? Чувство собственного достоинства? Свое понимание мироздания? Не пойму… Но значит, что-то есть, не позволяющее даже взглянуть, и это очень радует, хоть они и в меньшинстве, дает шанс и миру, и книге, тогда как другие видят будто себя в зеркале и не сговариваясь общаются с чертовщиной на одном языке.

Думаете, это про ад какой-нибудь? Мистика? Ничего подобного. Это про людей. Про навязчивые идеи, перерастающие в сумасшествие. Про обычных людей. Про бесов, живущих в них. Про их агитационную работу, вербовку новых членов и управление ими. И как все слажено! Без сучка и задоринки! Попробуйте внедрить в общество что-то здоровое и светлое - сколько протеста, неприятия, насмешки. Пустите на самотек бесовщину и она удивит такими слаженными взаимодействиями и скорыми показателями , что впору премию выписывать. Одно утешает, что процесс этот на самоуничтожение работает.

Жуткая книга. И захватывающая. Пожалуй, в русской классике мне не встречалось такого явления, как невозможность оторваться от чтения ни на минуту. Какие-такие дела? Подождут… Что же дальше? Что же будет дальше? Особенная тема гимназиста Пыльникова. Если Сологуб подпитался Достоевским, то Набоков Сологубом. И не только он. Первую часть книги не могла отделаться от ощущения, что Камю с его Посторонним вдохновился эмоциональной скудостью Передонова, но пошел дальше, решив сделать его жертвой и польстись себе жалостливой слезой читателя.

Книгу эту можно было бы порекомендовать всем желающим спасти свою душу, но только страшно, как бы во время спасения души ее не потерять… Абсолютно уверенно рекомендую читать родителям, воспитывающих школьников. Не всегда можно верить учителям, благонравным старушкам-опекуншам и прелестным девицам!

Плохой лейтенант

Эта худенькая книга заслуживает, на мой взгляд, первостепенного внимания. И с чисто литературной точки зрения, и эмоционально, и, если хотите, социально (хаха). Замечательная в общем история: старательный графоман, оттачивающий десятилетиями какие-то свои чудаковатые мотивчики, разражается бестселлером, вписывающимся и в исторический момент, и в эстетическую вечность – как влитой. Что произошло? Обычно ответ на подобный вопрос аппеллирует к столкновению обстоятельств, магии литературной мозаики, сохраняющей одних и умерщвляющей других по своей особенной логике, которую понять можно только условно и постфактум, в чем нет никакой заслуги. Но в случае «Мелкого беса», мне кажется, всё намного человечнее.

Этюд о нравах провинциального образования, мягко перетекающий в гоголевско-щедриновский кошмар, вышел у Сологуба столь… изящным и увлекающим в силу совпадения рассказчика и свидетеля. Игра повествователя в «и я там был, знаете ли» (вот Достоевский так любил, например) это в данном случае не игра никакая, это правда, даже правдище. Игрой притворяется реальный опыт преподавания в провинции и соседства со всем тем макабром, который на страницах романа выпирает в 3D. Конечно, выпирает, потому что искусство, подражающее жизни – это чудесно, но жизнь, подражающая искусству – это лучше всего. Сологуб и сам писал, попав после издания романа в пучину общественного скандала, что события, описанные в «Бесе», смягчены и отредактированы, ибо тому, чему он сам в своей уездной гимназии был свидетелем – никто не поверит. Извините за параллель, но заявление-близнец слыхала я недавно из уст молодого режиссера сериала «Школа», что возвращает нас к банальной мысли о том, что время идет, но ничего не меняется. Жизнь всё ещё слишком тверда и причудлива на вкус, чтобы общественное сознание смогло её раскусить – чего уж там переварить. И школа - один из наизабавнейших и наистрашнейших её бестиариев.

И дело не в примитивном принципе «пиши о том, что знаешь», нанизанном на стилистические способности, коих у Сологуба никто до многострадального романа особо не замечал. Реальность «Мелкого беса» - это зеркало взаимных узнаваний искусства и жизни, и в этом его главная сладость и главная сологубова победа. Хорошая училка Сологуб в изумлении чистой и честной своей души действительно увидел в реальной жизни шмыгающих туда-сюда и глупо хихикающих Щедрина, Гоголя и Достоевского – это не русофильский бред, это лишь свет от угасшей звезды, бумеранг, который когда-то словила и запустила в пустоту эта мрачная троица. Всё, что осталось хорошей училке – не потерять это чувство свежести и свободы, создать галерею взаимноотражающихся литературностей и грубостей ровно так, как увидел, как испугался, ну и добавить немножко стилевых отсылок – шмыгающих и глупо хихикающих))

Такое сочетание своего/чужого, слова и опыта, личного и универсального сделало «Мелкого беса» номинантом не только на звание русского символистского романа (оставим эту дискуссию другим), но и, извините, постмодерна до модерна. Потому что если модерн умеет в основном вульгарно цитировать и упрощать чужой труд, то во времена всеми нелюбимого постмодерна межавторский диалог хотя бы научились вести тонко, на уровне синтаксиса. И вот за такое уважение, такт, чувство собственного достоинства, наконец – я этот роман особенно люблю.

Сам по себе социальный укол, «передоновщина» и проч. мало бы стоили без удовольствия вставить этот персонаж, как шахматную фигуру, в ряд с онегинщиной и обломовщиной и обнаружить, словно после нахождения особенной косточки где-то в Африке, что это – цепь. Не эволюции, но регресса, потери прямохождения, увеличения надлобной складки и волосяного покрова. Передонов последний, на нём – кончено. Животное. Бес.

И это не повод унывать. Закат типажей в «Мелком бесе» соседствует с замечательным грохотом естественности, необузданности, языческой свободы, взрыва чего-то нового, то есть забытого старого, дохристианского. История совращения духами слаще и страшнее набоковских игр с яблоком на старой тахте. Но при этом – совесть чиста. Совесть – чиста. Как это у него вышло? Сологуб не простой любитель словесности. И, конечно, в его время просто необходимо было быть философом, но у него это вышло гораздо интереснее, чем у многих его современников. Потому что у него Абель-Ферраровский сюжет о вреде плохих людей в роли священников, копов, врачей и учителей (общество, обрати внимание! Эти профессии очень важны!) в итоге повествует о красоте и ужасе наступающего 20 века и приветственно машет ему ручкой. Глупенький, милый...

Разруха и безумие

Один из великих символистских романов начала XX века. При жизни автора было выпущено десять изданий романа, что по тем временам было довольно большим числом. Книга, по которой написано множество литературоведческих работ. Страшный в своей мелочности, обыденности и саморазрушении роман – «Мелкий бес» Федора Сологуба.

Главным героем книги является сельский учитель Ардальон Передонов. Он издевается над своими учениками, бьет свою сожительницу Варвару, и в общем ведет довольно мерзкий образ жизни. С определенного момента ему начинает мерещиться некая недотыкомка, которая отравляет его и без того нерадостное существование.

У Сологуба наблюдается очень интересный феномен. Все персонажи довольно таки неприятные, их радует несчастье других, они склочные и злобные. А читается роман тем не менее с интересом. Может, это оттого, что люди, описанные в романе, встречаются в жизни в любые времена на каждом шагу. Обхаяли в очереди, наступили на ногу в транспорте – и вот день удался.

Отдельная тема романа – это то, как Передонов постепенно сходит с ума. Нам представлены различные его патологические мысли и действия. Он замкнут в своем мире злобы, и эта злоба доводит его до невменяемости.

Тексты Сологуба отсутствуют в нашей школьной программе по литературе. Поэтому, если вы читаете классику и еще не читали «Мелкого беса», очень рекомендую. Также можете прочитать, если вам интересна популярная в последнее время тема безумия в литературе.

Прелести провинциального городка, пляска галлюцинаций и история одного садиста

Не так давно я слушала лекции по психиатрии Михаила Литвака. В них он очень занятно разложил на психиатрический манер «Божественную комедию» Данте и «Евгения Онегина» Пушкина. Поэтому, открыв «Мелкого беса» и прочитав от силы несколько страничек, сразу подумала, что надо обратить внимание Литвака. Но чем дальше я продвигалась по произведению, тем становилось понятнее: нет, не то. Потому что здесь даже искать ничего не надо. Психиатрический концентрат, так уж написано, без прикрас и уверток.

Персонажи романа – пренеприятные. Впереди книги всей, разумеется, Передонов – грубый, тупой, страдающий широким спектром психологических проблем и комплексов и дивным разнообразием параной, возникших, очевидно, на фоне самовлюбленности. При всем при этом на физиономию он хорош, плюс неплохой доход и самоуверенность, как результат – женщины ему весьма благоволят. А Варвара так и вовсе до такой степени, что заманивает его в брак мнимыми связями с некой княжной, которая-де организует Передонову место инспектора. Вокруг этого и вьется основной сюжет.

Все окружение Передонова преимущественно пустое, глупое, колкое и легковерное – один персонаж другого хуже. Но и те, кто более или менее получше, жить не могут без того, чтобы посплетничать. В этом плане городок вполне соответствует представлениям Передонова – этакий адский клубок, в котором всякий рад ужалить. Как ни прискорбно, это картина вполне типичная и для современных сообществ, где все друг друга знают.

Один сомнительно-светлый лучик книги – линия мальчика Саши, которого принимают за девочку, и его дружба с Людмилой. Их странноватые, так скажем, развлечения и все укрепляющаяся связь представляют собой довольно милый сюжет, хотя и чреватый последствиями. Но, по крайней мере, это один из немногих моментов, где все пылает не злобой и отвращением, а любовью. И на фоне всего остального психоделически-злобного трэша за ним особенно приятно наблюдать.

Что не так с самим Передоновым, любящим в открытую сказать барышне, что она некрасивая, клеветать на всех подряд и любоваться на детские слезы, сказать сложно. Товарищ, безусловно, сошел с ума (хотя, не с чего было сходить, как не раз подмечали его знакомые), но вот что к этому привело? Собственная злоба и ограниченность или приплывшее – либо проснувшееся – заболевание? Судя по изначальному поведению Передонова, кажется, что все-таки второе. Как бы то ни было, его нездоровье впоследствии становится очевидным, и что происходит? Варвара и Володин, самые близкие ему люди, не проявляют никакого беспокойства, а намеренно усугубляют его состояние нелепыми шутками. Город тихо злословит за его спиной. И только директор гимназии, в которой преподает Передонов, хлопочет о том, чтобы показать его врачу, и то учеников ради, чтобы неуравновешенного психопата сняли с должности.

Есть и еще вариант – обратиться к потустороннему. Презрение ко всем и вся и самовлюбленность приветливо открыли двери злу, и оно не замедлило этим воспользоваться, чуя в самом Передонове и его окружении благодатную почву. Иногда действительно кажется, что с Передоновым, а заодно и со всем городом, шутит шутки настоящий бес – наводит на эту мысль специфичность галлюцинаций и то, что впервые бес-недотыкомка появляется не когда-нибудь, а во время молебна. Можно возразить, что это, наоборот, указание на психическое отклонение, так как, согласно распространенному убеждению, черт ладана боится. Да только это совсем не так. Тут надо вспомнить, что дьявол издевается над людьми с позволения Бога, и случай Передонова вызывает понимание такой зачастую непонятной божественной воли. Кому еще, как не злобному и тупому клеветнику-эгоисту, пожелаешь адских мук? Кроме того, вся вера Передонова – спектакль на публику, в ней ноль искренности. И, однако же, он чурается, и на тебе – бес неохотно, зашипев напоследок, но все-таки исчезает.

За счет отвратительного сброда, собравшегося на страницах романа, его ну никак нельзя назвать приятным. Но он безусловно интересный и настораживающий, вызывающий желание выжечь передоновщину каленым железом – из своего окружения и заодно из себя самого.

История сумасшествия

Великолепная книга-предупреждение, жуткая в своей правдивости, пропитанная болью. «Мелкий бес» описывает неприкрытый грязный мир, полный низости и убогости. В некотором роде - это история сумасшествия, причем не одного человека, а всего разночинного провинциального общества, прозябающего в такой привычной и обожаемой им клоаке.

Передонов стал воплощением этого сумасшествия, возникающего на почве безделья, скуки, злорадства и тупости, обильно сдобренных врожденной гнильцой. Он - муха, завязшая лапами в гадком маленьком мирке, нелепая, малахольная, поганенькая, тошнотворная недотыкомка, перерастающая в благоприятных условиях в большого гнуса.

Его чувства были тупы, и сознание его было растлевающим и умертвляющим аппаратом. Все доходящее до его сознания претворялось в мерзость и грязь. В предметах ему бросались в глаза неисправности и радовали его. Когда он проходил мимо прямостоящего и чистого столба, ему хотелось покривить его или испакостить. Он смеялся от радости, когда при нем что-нибудь пачкали. Чисто вымытых гимназистов он презирал и преследовал. Он называл их ласкомойками. Неряхи были для него понятнее. У него не было любимых предметов, как не было любимых людей, — и потому природа могла только в одну сторону действовать на его чувства, только угнетать их… Быть счастливым для него значило ничего не делать и, замкнувшись от мира, ублажать свою утробу.

Да и остальные актеры, играющие в сологубовском спектакле под названием жизнь, отнюдь не ангелы. Нет-нет, да и то от одного пахнЁт слякотным душком мыслей, то от другой понесет трухлявостью поступков. Скорбные душой, ограниченные людишки, искалеченные пристанища мелких бесов, извращенные уродцы, стремящиеся все прекрасное уподобить себе, упорно пытаются доказать что их существование – истинная жизнь. В погоне ли за карьерой иль кандидатом в мужья, просто от природной подозрительности, злобности, зависти, скудоумия, эгоизма, или из желания испакостить чужое, поиздеваться над слабым, обмануть, облапошить, иногда в поисках куража, неизведанных ощущений, а то и в попытке выпятиться из рядов себе подобных, вызревают они этакой бомбажной консервой, чтобы однажды взорваться и обдать все вокруг личным паскудством.

Тоска, муторная, серая, убогая тоска, накрывающая человека, когда некуда податься, выворачивающая его наизнанку, и выстраивающая стену перед всем светлым и искренним… Именно в таких условиях рождаются недотыкомки и начинается растление души…

P.S. Интересно, читал ли Сартр «Мелкого беса», прежде чем написать «Тошноту»? Сдается мне, что не просто читал, а перечитывал неоднократно…

Три варианта Недотыкомки. Иллюстрации Мстислава Валериановича Добужинского к роману Фёдора Сологуба «Мелкий бес», 1906-1907 гг.

Не дать мелкому бесу стать крупным

Серебряный век рождал поистине золотые произведения. Бриллиантовый роман! И интересный, и увлекательный, и вкусный, и образный! Читайте, не пожалеете!
Только имейте в виду: не читайте предисловия к изданиям!!! В моей книжке, в одном таком предисловии содержался огромнейший спойлер. Пришлось замутнять сознание, чтобы не испортить процесс (это когда специально стараешься не запоминать только что прочитанное, сразу же выкинуть из головы).
Бьюсь об заклад, что узнал об этой книге из телепередачи "Игра в бисер", в списке выпусков, около года назад. Но сейчас не могу найти этот выпуск, как будто бы его удалили из всех источников. Может, дело в том, что в книге показано совращение малолетних и садизм по отношению к детям? Цензурщики одумались и вдруг решили, что книга пропагандирует это?

Раз уж заговорили, то попытаемся понять, зачем в книге это совращение/педофилия. Во-первых, чтобы показать: далеко не все слухи, распространяющиеся в городе, правдивы. По факту, Людмила совращает Сашу (так говорят люди), а изнутри мы видим, что ею руководят не похоть, не грязные желания, а чувства; пусть глупые, пусть не совсем невинные, но чистые чувства. Это трогательно. Во-вторых, эти чувства, говорит писатель, даже в такой отвратительной среде возможны. Даже на помойке может вырасти роза. Однако, в-третьих, такой цветок не всегда получится здоровым. Всё таки, в слоях грязи провинциального города чаще вырастают чувства-гибриды, мутанты, извращённые любови.

Неблагодатная почва для любви и простых добропорядочных отношений - это среда, в которой крутятся герои, провинция. И показана она резко отрицательно. В этом романе отрицательное гиперболизировано: герой - полнейшая сволочь, а город - сволочнИк. Пьянство. Сквернословие. Поклёп. Доносничество. Такой рассадник не может дать хорошие всходы. И Передонов не один такой сволочной вокруг ангелов, все его знакомые ничем не лучше. Варвара мошенница, воровка, выдерга, самоуважения ноль. Ей плюют в лицо, она вытирается, ожидая лучшей жизни. Грушина с ней заодно. Вершина пойдёт на все хитрости, дабы заманить жениха себе и Марте (вот она более-менее невинна, хотя 5 тыщ все таки взяла). Сестры Рутиловы недалеко ушли + укрывают Людмилин "разврат". Володин тот ещё прохиндей, легко соглашается на всякие аферы. Все хороши.

А "хорошее" всех Передонов. В предисловии (спойлерном, но полезном) писатель объясняет, что П. - это не автопортрет, это все мы; черты Передонова есть в каждом из нас. И во мне, конечно, они тоже есть. Самое простое: Передонов переводил часы, чтобы урок скорее кончился, а я, было дело, прятался в учительской полурока до звонка. Мне этот герой напомнил Джеймса Броуди из романа А.Кронина "Замок Броуди": такой же рафинированный негодяй, без единого положительного качества, мнящий себя пупом земли. Учитель, как поняли. И я учитель, поэтому читать было втройне любопытно. Чеховский Беликов ("Человек в футляре") приходил на ум, но всё же они разные. Сологуб на примере Ардальона Борисовича дарит нам, педагогам, новый термин - "передоновщина". Есть обломовщина (мечтательность, безволие), а есть передоновщина - пренебрежительное отношение к людям и труду, клеветничество; а применительно к учительству - разное отношение к разным детям (в зависимости от сословия), придирки, высмеивания, наговоры, лишние анекдоты на уроке, недобросовестность. Сологуб сам в прошлом учитель и завещает нам бороться с передоновщиной.

Сумасшествие Передонова нагоняет как ужас, так и смех. Его бредовые видения, эти живые карточные фигуры, подсматривающие в каждую щелочку соглядатаи, коварный кот и, конечно, противная Недотыкомка - о, они страшат и бросают в дрожь! В то же время чем ближе к концу, тем абсурднее становится поведение героя: побрить кота (который, не дай бог, намяукает городовому слухи), отказаться от трёх невест подряд, доносить на барана и, апогей, послать такое письмо княгине - это смешно. Посмеёмся и пожалеем, ибо каким бы ни был скотиной, он ещё один потерянный для общества человек.
Недотыкомка - это в какой-то степени преследующая его совесть. У неумного и сухого, как он, нормальной совести не нашлось, вот и возник эдакий монстр. Мелкий бес - это Недотыкомка, которая сидит в Передонове и толкает под руку, просит совершить злодеяние. Помните же, именно из-за неё Передонов устраивает пожар на маскараде. У всех, даже у самых пушистых сидит внутри своя такая недотыкомка; главное не дать ей стать Недотыкомкой, т.е. не дать вырасти, стать живой; на позволить мелкому бесу стать крупным (в конце повествования строчная буква "н" обращается Заглавной "Н").

У Тетерникова не так много прозы, и если я до неё не доберусь, то его многочисленной лирике я уделю внимание, благо нет лучше эпохи в поэзии, чем Серебряный Век, а Блока и Маяковского я люблю. Говорят, его стихи наполнены бесовщинкой, мелкой и крупной, и символизмом; посмотрим!

Давно мне книга не приносила такого низменного удовлетворения...

Можно назвать Мелкого Беса постмодернизмом в эпоху классики, если в этом есть какой-то смысл. Классическая литература стоит фундаментом на красивых, благородных людях, в качественных нарядах, у которых, скажем так, имеются приятные, литературно приемлемые грехи.

Мелкий Бес показывает вырождение, неправду, пустоту всей классической литературы, описывая нечто более приземенное, более правдоподобное. Передонов - мелкий противный пакостник, высокомерен не по статусу, не производит ничего хорошего. Цель его жизни - совершать мелкие пакости, вредить тем, кто слабее него и не может ответить, распускать слухи о тех, кто сильнее него...

Так он себя и ведет, вместе со своей женой и остальными героями романа. Все до одного - мелкие бесы, а Передонов - самый мелкий и противный.

Книга написана шикарно, непроизвольно пришло сравнение Передонова с Амбридж из ГП и Орден Феникса)

Подорожник от мнительности

Это действительно страшная книга, с которой я давно планировала свести близкое знакомство и вот, благодаря аудиоформату – ставлю галочку.
«Мелкий бес» - это не такая уж, голая выдумка:
«всё анекдотическое, бытовое, психологическое в моём романе основано на очень точных наблюдениях, и я имел для моего романа достаточно «натуры» вокруг себя».
Дослушав до конца – верю автору.
И среди своих знакомых, пусть дальних, пусть встреченных однажды… есть, кого похожего вспомнить. Когда много общаешься с людьми, разное наблюдаешь, хочешь того или нет.
Сначала я недоумевала, что за бред, что за мелкие душонки и почему у всех тупые лица… Что за отношение автора к людям… Ключевое тут, сначала.
Знакомьтесь.
Ардальон Борисыч Передонов – гимназический учитель. Угрюмый малый, который не любил людей, терпел. Верил всему, что ему говорилось, но притом, подозревал каждого встречного, да и близкого, в том, что отравят его, донесут ли… всех считал врагами. И не такие, бывает, деток учат.
Передонов жил, снимал квартиру, со своею троюродную сестрицею, с Варварою. Она была мелкой, глупой, злой и неряшливой дамою, средних лет. И замуж невтерпёж ей было.
Ардальон Борисыч слыл завидным женихом, несмотря на описанное выше, да. Работал и деньжата у него водились, кому-то и это лишь главное. Сам Передонов желал перемен, взлёта по карьерной лестнице желал и мог получить, если койку разделит с Варварою, в супружестве. Так сестрица сказывала, сказывала, что обещала ей содействие в этом деле, сама княгиня Волчанская, у которой она, когда-то портнихой работала. Дескать, не с руки ей для какого-то братца стараться.
Так и пошла их кривая по встречной.
Помимо Перидонова с сестрицею, будут и такие, как:
Рутилов – хитрый и вертлявый тип, желавший сбыть своих сестриц в любые руки.
Володин – учитель ремесла в городском училище. Глупый и прилипчивый человечишка, готовый делать то, что ему скажут. Который и подлую шутку воспримет за шалость и сам сотворит.
Немало и прочих, блудливых, болтливых, за пазухой камни носивших.
Некоторые моменты книги, для меня, до того шоковые, что вызывали дикий смех… защитная реакция. К ним, к «сладкому», можно отнести и то, что Передонов с Варькою да с Володиным сотворили на квартире у Ершихи, на своей съёмной квартире. А когда Передонов по начальникам пошёл, это вообще, за гранью:
«Про меня в городе всякий вздор мелют. А это вздор.»
Между делом, оговаривая всех и каждого, то, кто-то слишком громко в церкви сморкается, то ученик у него – слишком красивый для мальчика и всё это с перечислением фамилий.

В общем, есть что вспомнить и помимо вышеперечисленного. К слову, хотела бы я посмотреть на лицо княгини, когда она письмецо в конверте получила - это ж надо было до такого додуматься. Сумасшедший дом, кое-кого, заждался.

Советовать эту книгу каждому? Нет, не стала бы. Только тем, кому интересно, куда может завести человека, борьба с ветряными мельницами, с воображаемым врагом; тем, у кого не слабый желудок.

У этой книги интересная и трудная судьба, как впрочем у большинства достойных произведений. Она создавалась Сологубом около десяти лет, а после её долго не хотели издавать. Но тем не менее произведение выдержало 11 изданий при жизни автора.

Главное действующее лицо - Передонов Ардальон Борисович. Странный и своеобразный преподаватель. Место действия - безликий провинциальный город, которых сотни. Его жители разные по темпераменту, отношению к жизни, цвету эмоций.

Интереснее всего мне было наблюдать за Людмилой и Сашей. Да, я всё понимаю, возможно, в их дружбе было не всё чисто, гладко и свято, но они были живыми и тёплыми, выпуклыми героями.

Передонов же меня бесконечно пугал. Таких вот Передоновых полно. Они не заканчиваются и это действительно страшно.

Считаю, что это произведение не заслужено положено на самую дальнюю полку. Многие даже не знают имени этого прекрасного автора. А зовут его Фёдор Сологуб. Замечательный автор, который затрагивает волнующие и глубокие темы, актуальные во все времена.

Хотя многим не нравится эта книга. Её считают странной и тёмной. А я в восторге! Люблю такие вещи, от которых свербит в душе. Хотя светлую и мягкую прозу тоже иногда уважаю.

«случай Сологуба уникален тем, что обойти биографические аспекты его творчества невозможно»

«Федор Сологуб — это осложненный мыслью и дарованием Передонов»

«Он был человеком с пограничной психикой, сформировавшейся в детстве. Мать секла его с ранних лет — что называется, «во славу Божию», пытаясь воспитать как истинного христианина, приучить к страданию. Она секла его, когда он был уже учителем, а после ее смерти — секла сестра, и он был уже инспектором, об этом остались автобиографические записи.»
М.Павлова

Обратиться к биографии писателя меня подтолкнули противоречивые чувства, возникающие при чтении романа. Возникло недоверие к словам автора в предисловии:

«Этот роман – зеркало, сделанное искусно. … Ровна поверхность моего зеркала, и чист его состав. Многократно измеренное и тщательно проверенное, оно не имеет никакой кривизны.
Уродливое и прекрасное отражаются в нем одинаково точно.»

После чтения возник вопрос: «А где отражено прекрасное?» Но ведь, по мнению автора это прекрасное было! В розгах? В телесной эротике?
Чтобы утверждать о чистоте отражения надо быть уверенным в составе самого зеркала – души писателя, именно там всё отражается.

«надо иметь нечто от такого сознания, чтобы так взглянуть на мир, как он отражен в «Мелком бесе»»

С одной стороны увлекательный сюжет, интересные сцены из жизни провинциальной России, часто имеющий сатирический оттенок, легкочитаемый и продуманный слог писателя. С другой стороны ярковыраженное отвращение к мерзостям, описанным в некоторых эпизодах романа, которое портит общее впечатление о книге.
Для того чтобы разобраться в своих ощущениях прочитал воспоминания современников Ф.Сологуба, критические статьи и анализы его творчества. Много материалов о творчестве писателя можно найти на сайте: http://www.fsologub.ru/
Однозначно могу сказать, что произведение уникально и если исследовать само произведение, то только совместно с пониманием личности Ф.Сологуба.

Одно из чувств, возникающих у меня к роману «Мелкий бес», это сострадание к автору, который родил и вынашивал это произведение в себе, со всеми мерзостями в нем. Хотя автор и говорил, что Передонов не является его отражением и исследователи подтвердили, что прообразом Передонова был учитель Страхов, какое-то время работавший вместе с Сологубом, тем не менее, часть собственной психики автора отражена в произведении. С другой стороны, само направление творчества к описанию мерзости жизни, детальное продумывание каждого эпизода, взращивание в себе процесса сумасшествия главного героя, все это должно было переплетаться, как и любое творчество, с чувствами создателя. Мы роднимся с тем, чем увлечены, какие мысли мы создаем.

«Андрей Белый был потрясен тем, что узнал от Иванова-Разумника: потрясенный, он писал ему, что если бы знал обо всем при жизни Сологуба, то «рвался бы к нему с иррациональным сердечным плачем, чтобы хоть чем-нибудь отогреть эту неотогретую жизнь».»

Некоторые читатели чувствуют в произведении «Мелкий бес» нотки садомазахизма, исследователи творчества писателя подтверждают подобные наклонности.

«Садомазохистский комплекс, который сформировался в детстве из-за жестокости матери, определил и личность Сологуба, и суть его творчества. Критики упрекали писателя в садистических безумствах, особое внимание в статьях уделяли брутальным сценам из его романов и рассказов («при виде розог или побоев герои Сологуба захлебываются от садического восторга»). На самом деле это была сублимация комплекса, который в некотором смысле стал для него источником творчества.»

С самого начала роман «Мелкий бес» подвергся большой цензуре. Поэтому в окончательном варианте мы видим только отголоски самой идеи автора, которая осталась в черновиках и в заметках на полях. Роман постоянно подправлялся и можно считать, что он был не завершенным. Я читал роман из восьмитомника писателя, в котором, в виде примечаний давались некоторые законченные отрывки из рукописи писателя. Для прохождения цензуры автор исключал из романа сцены излишней мерзости, излишнего эротизма, жестокости, то, что не давало уже чего-то нового. Количество персонажей в исходном тексте было больше, были исключены некоторые родители гимназистов, которых посещал Передонов. В романе можно заметить места пробелов, обрубленности сюжета, когда вместо исключенных сцен вставлялось пару предложений. Например, убрано насильное сечение Варвары крапивой и сечение одного из учеников в деревне, куда Передонов ездил с ним. Исключались целые главы, подправлялись слова, придавался им более культурный вид. В результате подобных правок роман в некоторых местах носит противоречивый и незавершенный характер, не до конца проявляется взгляд автора. Этот взгляд пришлось маскировать под требованиями редакционного цензора.

Надо отметить, что написание романа и его выход совпали с борьбой с наказанием розгами. Сам писатель был за применение розог, но с учетом того, что он стремился стать инспектором, Сологубу пришлось скрывать своё отношение к розгам, это наказание стало не популярным в верхах.

«Плюс его замечательный трактат о телесных наказаниях, где он пишет о том, что детей надо сечь везде: в школе, дома, на улице, в участке и т. д. На полях этого трактата маргиналии: «так поступала моя мать», а далее о том, что он испытывал во время сечения и как сечь правильно.»

Не буду делать из Сологуба монстра, он по-своему любил детей, до того как они вырастали.
Хотя, в тоже время, любил мистицизм, вспомним Передонова с его «чурами». Особые отношения у него были со смертью, товарищи называли его Смертерадостью (по его рассказу «Смертерадостный покойничек») или Черным Рыцарем. Да и по характеру был неулыбающимся пессимистом. Одно из стихотворений Ф.Сологуба, где дети, сначала живы, а когда вырастают, то шатаются в виде мертвецов :) :

"Живы дети, только дети,-
Мы мертвы, давно мертвы.
Смерть шатается на свете
И махает, словно плетью,
Уплетенной туго сетью
Возле каждой головы,

Хоть и даст она отсрочку -
Год, неделю или ночь,
Но поставит всё же точку
И укатит в черной тачке,
Сотрясая в дикой скачке,
Из земного мира прочь.

Торопись дышать сильнее,
Жди - придет и твой черед.
Задыхайся, цепенея,
Леденея перед нею.
Срок пройдет - подставишь шею,-
Ночь, неделя или год."

Подобное отношение к людям проявлено и в "Мелком бесе". Невинен был, по мнению Сологуба, только Сашенька.

При чтении необходимо учитывать, что для каждого эпизода книги "Мелкий бес" автор тщательно подбирал слова и детали, чтобы вызвать у нас определенные чувства. Необходимо обращать внимание на цвет, одежду предметы обихода, растительность, погоду, внешний вид и настроение участников сцены. При работе с архивом, исследователи творчества писателя делают вывод:

«Содержание этих записей позволяет заключить, что автор стремился выдержать все повествование в едином эмоциональном русле: создать общую для всего произведения угнетающую психологическую атмосферу, которая должна была пронизывать все насквозь — пейзаж, обстановку, речь, поступки и настроения героев.
…выписки из ботанических справочников и учебных пособий с описаниями растений, внешний вид, свойства и место произрастания которых, по мысли автора, могли способствовать угнетению болезненной психики героя. В картотеке и в тексте романа в основном это сорняки, ядовитые растения или травы…»

Наиболее впечатлил меня следующий словарь синонимов из архива автора:

«… в его картотеке зафиксированы слова, устойчивые словосочетания и синонимические ряды, связанные с темой телесных наказаний или брани, использованные затем в романе. Характерные примеры записей:
Наказание розгами. Сечение. Дранье, дёрка, дёра. Порка, поронье. Стеганье, стёжка. Хлестанье. Березовая каша, лапша. Припарка. Жарёха. Дать жареху — Ряз., Кад., Выт. Наука;
Высечь. Наказать телесно, на теле. Задницу в кровь. Пропутешествовать в Нидерланды. Поговорить с няней Розалией. Починить задницу. Проучить, прошколить розгами. Заднего ума прибавить. Посмотреть под рубашку. Блох попугать;
Высечь розгами. Сечь, высечь, посечь, засечь. Драть, выдрать, отодрать, задрать. Пороть, выпороть, отпороть, запороть. Стегать, выстегать, отстегать, постегать. Хлестать. Отхлестать. Дать розог, жареху. Задать дёрку, дёру, порку. Задницу высечь, выдрать, выпороть, выстегать. Разжелудить. Прошколить розгами, заднего ума прибавить, посмотреть под рубашку, блох попугать. Спрыснуть. Угостить, накормить, попотчевать березовой кашей, лапшой. Дать розгачей, розочек. Дать горячих, горяченьких. Всыпать столько-то горячих. Дать лозанов. Задницу разрумянить, разрисовать, расписать. Наказать розгами (ою), лозою, лозами. Взъерепенить. Поддать жару. Отжарить, жарить. Лупить, лупсовать и т.п.;
Бить — хлестать, колошматить, таскать, заушить, отзвонить, утюжить, жарить, отжарить, поучить, наказать, колотить, шлепать, сечь, стегать, пороть, драть, хлопотать, влепить, всыпать, дать, задать (пороху, звону), шпандорить;

По поводу сюжетной линии Людмилы и Сашеньки у меня однозначное мнение – несмотря на цензуру и правки, ничего возвышенного там нет, описана телесная страсть и растление подростка. Хотя, как я понял, Сологуб иного мнения.

«обстоятельный рассказ о том, как одна из барышень Рутиловых ведет любовную игру с хорошеньким мальчуганом, гимназистом Сашей. Я говорил недавно о нашей эротической литературе, но должен признать, что ее реалистические эксцессы — детская игра, наивная и невинная в сравнении с чудовищным напряжением похоти, которое вложено здесь в рассказ о том, как молодая девушка развращает невинного мальчика. Оба остаются физически невинными — но тем более ошеломляет эта беспредельная извращенность.»
Аркадий Горнфельд. НЕДОТЫКОМКА

Эротизм в произведениях Ф.Сологуба, это отдельная тема. Исследователи делают параллели этой сцены с происходящим в то время процессом Оскара Уайльда, где фигурируют «голубые» игры и переодевания в женское платье.

На основе творчества Ф.Сологуба и воспоминаний о нем, смею предположить, что соционистический тип писателя – интуитивно-логический интроверт (ИЛИ, «Бальзак»).

Могу сказать, что исследование творчества Ф.Сологуба дало мне большее удовольствие, чем чтение самого романа. Наверное, потому, что в этом был самостоятельный исследовательский порыв и не возникало чувство отвращения к прочитанному. Произведение «Мелкий бес» остается самобытным литературным экземпляром, представляющим интерес, как для читателя, так и для исследователей человеческой психики и исторического быта России.

«Голгофа есть везде, где есть творчество; однако поистине кровью своего сердца пишет не тот, кто должен говорить дурное о других, но тот, кто самое злое и гнусное для изображения находит не вне, а в сокровенности своего существа.»
Аркадий Горнфельд. НЕДОТЫКОМКА