Рецензии на книгу «Униженные и оскорбленные» Федор Достоевский

Было время - зарекся я едва ли не публично, что Достоевского больше никогда, ни за что и ни с кем. Отродясь шел у меня великий классик с таким трудом, что я почти всегда бросал начатое.

Так чего же, спрашивается, я вдруг взялся за "Униженных и оскорбленных"? Отвечаю - коллега посоветовала, которая писала по "Униженным" диплом. Она сказала, что это лучшая книга у Федора Михайловича. Теперь, прочитав ее я могу сказать следующее. Все книги писателя, я конечно, не читал, но из всего дочитанного и недочитанного ("Преступление и наказание", "Братья Карамазовы", "Идиот", "Бесы" и "Бедные люди") это и впрямь лучшее произведение.

Как известно, это первый роман Достоевского после ссылки и второй в библиографии, и Фёдор Михайлович еще не настолько заматерел, чтобы писать длиннющие монологи, в словесной воде и бездонном нравоучительстве захлебнуться можно. Здесь всё гораздо проще. Явно выигрышная композиция романа - быстрый и интригующий старт и не менее быстрое развитие сюжета. Потом повествование немного замедляется, но читатель уже проглотил крючок, и назад не выплюнет - так и хочется узнать, кто там кого развенчает, и развенчает ли, и победит ли добро, и простят ли оскорбленные, и унизятся ли унизившие. Получилось как по жизни получается - хорошее в конце есть, но его слишком мало, сильнейшие мира сего торжествуют, а слабейшие остались живы, и слава Богу. Впрочем, не все и живы остались, и как хочется упрекнуть автора - ну почему вы, Фёдор Михайлович уважаемый, не пожалели бедняжку Нелли, дали бы бедному ребенку, хлебнувшему горя почище, чем иному старику, пожить хорошо в кругу новой семьи. А то и зубами в отдельных сценах скрежетал: но почему эта сволочь князь Валковский не понес никакого наказания? Ну хоть бы спьяну с кареты упал и руку сломал. Так ведь нет, ничего плохого с ним не происходит, как назло, хотя это не хорошо человеку зла желать, каким бы гадом он не был.

На самом деле князь - это худший сорт людей, ибо он не просто открыто признает, какая он сволочь, но и кичится этим, выставляет это как главное свое отличие. На минутку представил подобного человека рядом с собой - сразу затошнило. Понятно, что этого типа не исправит уже ничего - ни нравоучение, ни церковное покаяние, ни тюремное заключение... Только могила, пожалуй. Кстати, сынок его Алеша, на мой взгляд ничем не лучше, просто это противоположная форма своего отца. И лично мне непонятно, как такого славненького, миленького, но абсолютно бесхарактерного и в конце концов предавшего свою любовь мальчика могла полюбить Наташа? Но это мне, мужику, непонятно, а у женщин свои заморочки. Слышал я конечно о том, что "любовь зла...". Вот Наташа и полюбила...

Достоевский мастер описания подвалов, клоак, трущоб и прочих злачных мест, а также диких человеческих эмоций, пьяных побоев, морального опустошения, в какой-то степени садизма. Но финал "Униженных и оскорбленных" - это рассвет. Пусть пасмурный, пусть как бы дождливый, но это рассвет. Самое главное - что Ихменевы (в первую очередь, конечно, старик отец) не потеряли себя, остались людьми и сохранили родительское чувство к Наташе, а сама Наташа не сошла с ума, как это бывает в лучших традициях классической отечественной литературы 18-19 веков.

Так о чем эта книга? О том, что одни через трудности, нечеловеческие испытания и весь спектр внешних козней остаются людьми и сохраняют в себе человечность, а другие, живя легко и беззаботно, оказываются "с грязцой", как говаривал Валковский. Фу, гадость...

P.S. Марина! Если ты это читаешь - спасибо тебе за совет.

За эту книгу в моей жизни спасибо margo000

Вот как-то так совпало, что все время, пока я читала эту, несомненно, прекрасную книгу, мне на глаза попадались интервью и фильмы Тарантино, так что я, наверняка, слишком предвзята в том, что сейчас скажу, но

Мне кажется, что Тарантино - это Достоевский в кино.

Опустим мораль.

Я, признаться, Достоевского не за мораль люблю. Слишком циничное я существо, чтоб искренне переживать всем его персонажам, которые сами себя радостно загоняют в безвыходное положение, выбраться из которого возможным уже не представляется.

Но вот просто вспомните, с чего начинаются Бешеные псы. Правильно, с обсуждения песни Мадонны. Как это влияет на сюжет? Да никак, но ведь хорошо-то как!

Вот в Достоевском мне всегда нравилось именно это.
То, что сюжет и диалоги у него существуют отдельно друг от друга. Все эти нескончаемые разговоры, которые ведут персонажи ну никак не приближают нас ни к развязке, ни к чему бы то ни было. Просто автору хотелось рассказать пару забавных историй - и он их рассказывает. И, кажетсчя, делов-то - взять и бросить читать.
А у меня, тем не менее, ни разу в жизни не вышло бросить читать Достоевского. Вот потому что начала - и он не отпускает меня до самого конца.

И вот я читаю все эти истории про эксгибионистов, жестокость, несчастье, публичные дома, пьянство, бедность, патологическую гордость и все такое прочее, а на их фоне случается невероятного накала история расставания. И остановиться я решительно не могу.

Это я к тому, что Достоевский прекрасен.

Упоительна, для души.

Как же я люблю Санкт-Петербург глазами Фёдора Михайловича. Такой родной, и, в тоже время, такой чужой для меня. Посредством описаний я могу хотя бы на минуту - другую очутиться в этом загадочном, притягательном городе; вдохнуть воздух полной грудью и насладиться теми красками, которые описывает сам автор. Повествование разделилось, лично для меня, на две линии: Питер, глазами Ивана, когда он был еще ребенком и Питер, глазами взрослого человека, повядшего во всем том водовороте событий, которые разворачиваются на страницах романа. И насколько же резко меняется палитра излагаемой истории, когда она сменяется из детского взора в более зрелый, осознанный.

Герои оставили во мне довольно спорные эмоции. Сам Иван Петрович, от лица которого и ведется история, был на протяжении всего времени для меня человеком с дырой в сердце, кровоточащей и давящей даже на меня саму. Одна линия с Нелли чего стоит! Как он проникся к этой девочке, как хотел ее от всего уберечь. Пожалуй, это одна из самых моих любимых судьбоносных сплетений в романе.

Много прошло уже времени до теперешней минуты, когда я записываю все это прошлое, но до сих пор с такой тяжелой, пронзительной тоской вспоминается мне это бледное, худенькое личико, эти пронзительные долгие взгляды ее черных глаз, когда, бывало, мы оставались вдвоем, и она смотрит на меня с своей постели, смотрит, долго смотрит, как бы вызывая меня угадать, что у ней на уме; но видя, что я не угадываю и все по прежнему недоумении, тихо и как будто про себя улыбнется и вдруг ласково протянет мне свою горячую ручку с худенькими, высохшими пальчиками.

Иван чрезвычайно мягкий, но в этом и был его минус: об него легко можно было вытереть ноги; да использовать тоже, чего уж тут! Чем, особенно, пользовалась Наталья Николаевна. Премерзкая особа стала для меня дьяволом во плоти. Все, что в ней есть: как она себя ведет, как говорит, как думает - именно то, что я так ненавижу в женщинах, да и в людях в целом.
Она поплатилась за собственную дурость, - осознанную, черт побери!!! - связав свою жизнь с человеком, которого даже не уважала.

Она слушала его рассказы с какою-то грустною улыбкой, а вместе с тем как будто и любовалась им, так же любуются милым, веселым ребенком, слушая его неразумную, но милую болтовню.

Самым поразительным оказалось то, как она ловко переключилась от Ивана к Алеше. Глава, в которой присутствовала эта личность, заставляла стопорится в чтении и откладывать произведение на неопределенный срок: не могла читать и все тут! Само представление ее было для меня противно, что уж тут говорить, когда ее иной раз восхваляли и отмечали проницательный ум (ммм-да...). Удел Натальи Николаевны - страдать. Она прекрасно сознавала, на что шла, а потом: глазки в пол, бесконечное хождение в зад и вперед, ревность и вечное "Если я не буду при нем всегда, постоянно, каждое мгновение, он разлюбит меня, забудет и бросит. " .... Думает только о себе! Что очень видно, как она боялась, что он первый ее разлюбит и заявит ей об этом или забудет о ней быстрее нее, когда они расстанутся.

Надо как-нибудь выстрадать вновь наше будущее счастье; купить его какими-нибудь новыми муками. Страданиями все очищается... Ох, Ваня, сколько в жизни боли!

А ее отношение к родителям, к своему отцу? Можно прочесть все ее нутро, даже смотря на то, что она говорит и чего, собственно, не ценит. Жаль было отца и мать, которые места себе не находили. Даже простив, родительское сердце не унимается от боли, какой бы ни была радость или оправдание тому, что было сделано. Говорят: "все забыто уж давно!" Да все это так, взгляд отвести, от все еще трясущихся рук и беспокойного сердца - здоровье, к сожалению, не купишь ни за какие деньги.

За три дня до моего ухода он приметил, что я грустна, тотчас же и сам загрустил до болезни, и - как ты думаешь? - чтоб развеселить меня, он придумал взять билет в театр!.. Ей-богу, он хотел этим излечить меня! Повторяю тебе, он знал и любил девочку и не хотел и думать о том, что я когда-нибудь тоже стану женщиной... Ему это и в голову не приходило.

Глупость Алёши Валковского и то, как отец его преспокойно оставил на попечение в чужой семье горячо "любимого" сына - вызвало нервный смешок. Податливый мальчишка, словно тесто. Все ему любо, за все бы ухватиться: да только вот, амбиций много, а вот ума - ни сыщешь.

Если он не мог сам мыслить и рассуждать, то любил именно тех, которые за него мыслили и даже желали.

Князь произвел впечатление прямолинейного человека, совершенно безразличного к своему отпрыску, а вот к деньгам... Местами он меня все же поразил, особенно, когда выразил свое мнение Ивану касательно его роли в отношениях "голубков" и насколько Иван себя ни во что не ставит. Валковский совершенно не смущается своих позиций, глубоко и с чувством рассуждает, не скрывает своих выходок и пристрастий. Высказывается прямо, хоть и звучат его речи, порой, крайне бахвально. Но для меня, от того, Князь не стал отрицательным персонажем, даже вызвал какую-никакую симпатию.

Алеша отбил у вас невесту, …, а вы, как какой-нибудь Шиллер, за них же распинаетесь, им же прислуживаете и чуть ли у них не на побегушках… Вы уж извините меня.

Как все это похоже на современное общество: "стерпится-слюбится", ослепляющий эгоизм, браки по расчету, лицемерие, гнусность поступков и ходов на шахматной доске жизни. Одним словом, эмоций было море. И вслух что-то произносила в момент чтения, да и возмущения прорывались с тем жаром, кой может вызвать во мне только Фёдор Михайлович. Так и знала, что не уложусь в пару строк, но, поверьте, очень многое тяжело пока сформулировать и то, что во мне бушует, будет бушевать еще долгое время.

Прочитано в рамках игры "Игра в классики"

Это уже вторая книга Достоевского в моем Флэшмобе-2013 (еще есть третья). Мои советчики, как один, решили мне порекомендовать именно этого автора, за что им отдельная благодарность. Уже с первой книги я поняла, что Достоевский — это Великая классика. Держишь в руках не книгу, а судьбы, читаешь целые жизни. Живешь персонажами, разделяя их неудачи и успехи… Достоевский — это жизнь, причем неприукрашенная, как есть, персонажи вылеплены идеально даже в своих минусах. Беря в руки книгу классика нужно быть готовым к жизни, такой, как она была, какой она есть и какой будет…

Мрачная это была история, одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни…

Есть мгновения, перевернувшие всю жизнь. Кажется, что одно событие способно переменить всю жизнь. Так и случилось в судьбе молодого писателя Ивана, он стал свидетелем определенного происшествия, которое будто бы сузило его собственный мир, его настоящее. Теперь он стал посредником для множества других людей, теперь около других драм развивается его собственная, и едва ли можно определить, кто больше заслуживает сочувствия. Когда все вокруг писателя обретают и теряют... Обретение и потеря в этом романе сосуществуют не как антонимы — уж очень близкие это понятия и чувства. Здесь потеря заключена в обретении, а обретение — в потере.
Эта книга о высших ценностях в жизни людей. О моральной и материальной составляющей; о семье и дружбе; о влиянии и хитрости; об изощренности и искренности; о возможностях и бездействии; о молодости и любви... Что важно для каждого из нас? Все ли могут выбрать? Сможет ли понять каждый, что не все из этих, кажется порой неразделимых ценностей, можно избрать в нашей жизни? Что, возможно, нужно будет выбрать между, и выбор этот будет несправедливым и жертвенным априори? Потеря и обретение, помните?
• Можно ли выбрать любовь вместо семьи? Или пожертвовать любовью ради дружбы? А такой привлекательной молодой ветренностью и свободой, ради создания нового себя, повзрослевшего, более самостоятельного? Можно жертвовать ребенком за проступки? Так ли легко простить или искупить вину? А легко выбирать между богатством, к которому привык, и бесхитростной бедностью, к которой совершенно не приспособлен? Все смогут не использовать свои возможности в устроении судьбы близкого человека как можно более легким путем? Получится у вас выбрать между молодостью и зрелостью? Между сходством и отличием? А увидеть недостатки любимого человека и достоинства любящего? Сможете видеть разницу между влюбленностью и Любовью с большой буквы? Думаете, всегда легко принимать чужой выбор, каким бы он ни был? Рядом ли в шкале жизни — чувства и возможности? Не бывает ли в жизни безвыходных ситуаций? А все ли слова легко говорить? Сосуществуют ли вместе моральные принципы и богатство? Да и вообще, сколько жизни нужно давать собственным принципам и где проходит грань? Можно ли забыть унижение и оскорбление ради мира и счастья? Да и разве всем под силу сделать твердый и уверенный выбор, вопреки?.. Бесконечная череда вопросов, колосальной жертвенности и выбора, который порой стóит необратимо дорого.
Сколько стóит наша жизнь? И что — наша жизнь? Вечные обретения и вечные потери, они так и ходят рядом, порой удивительно рядом.

У вас, напротив, всь это как-то прячут, все бы пониже к земле, чтоб все росты, все носы выходили непременно по каким-то меркам, по каким-то правилам — точно это возможно!

Флэшмоб-2013: 16/27
Спасибо огромное, svetaVRN , за еще одну замечательную книгу Достоевского во флэшмобе! Это однозначно автор флэшмоба-2013!

Мрачная это была история, одна из тех мрачных и мучительных историй, которые так часто и неприметно, почти таинственно, сбываются под тяжелым петербургским небом, в темных, потаенных закоулках огромного города, среди взбалмошного кипения жизни, тупого эгоизма, сталкивающихся интересов, угрюмого разврата, сокровенных преступлений, среди всего этого кромешного ада бессмысленной и ненормальной жизни… Но эта история еще впереди…

Есть ли в жизни человека что-нибудь более ценное, чем семья?
Знаю, что найдутся люди, которые ответят, что деньги, слава, успех куда важнее, а еще те кто, не гнушаясь ничем, воплощают эти идеи в жизнь. Но мы то знаем, что слава не согреет нас в старости, что деньги не способны понять человеческих переживаний, что успех не долговечен и он не подаст стакана воды перед последней в жизни дорогой. Все наживное не долговечно, и имеет нехорошую привычку неожиданно прекращать свое материальное существование. Душевные связи же навсегда. Никто и никогда не купит любовь матери, никто и никогда не добьется искренней теплоты любимой женщины просто заплатив.

Книга захватила сразу. С первых страниц, с первых строк. Федор Михайлович не стал тянуть кота за хвост и сразу погрузил меня, несчастного, во все перипетии этой совсем не радостной истории. Но… зачем же я так строго? Не хочу отпугнуть будущего читателя, обвинив книгу в излишне драматической концовке. Нет, все совсем не так сумрачно, и светлых моментов читателю тоже хватит. Отчего же я называю себя несчастным? А оттого, что приступал к прочтению сего труда, будучи заранее убежденным, что мрачнее и драматичнее я раньше ничего не читал. Виной тому и рекомендации друзей и рецензии, читанные мной давеча, ну и, в конец, заявление жены, что под занавес книги она рыдала как ребенок. А она у меня, надо сказать, не ребенок, и слезу из нее выбить – это еще силенку приложить надобно. Но, перейдем к итогу: я не плакал, скажу честно, мне не было даже грустно следить за судьбой героев. Но зато других чувств у меня было предостаточно: злость, ненависть, отвращение, обожание, восторг. Достоевский – кудесник мысли и умения подать ее правильно. Он не красноречив и витиеват как Бальзак, не изыскан как Тургенев, но, Господи, как же он умеет выразить чувства, порой всего двумя, тремя, но такими точными (точечными) словами!

Но оставим, речь не о Достоевском, а о книге. А я уже сказал, что книга захватила с первых строк. Любовь, страдания, конфликты отцов и детей, богатых и бедных, оскорбления, унижения – все это здесь же, прямо с первых строк. Пуще всего затянула и некая мистическая завязка со Смитом в начале книги. Кто читал – знает, для других пояснять не буду – не хочу портить ощущения. Будь у меня больше времени, книга бы не залежалась у меня больше чем на пару дней, но – мечтами мы живем)) Вдаваться в подробности сюжета нет смысла, ведь книга о многом и всего не перечесть, а рассказывать основной посыл – спойлерить.

Книга – одна из лучших у Достоевского, из тех, что прочитаны мной на сегодняшний день. Отчего же тогда только четыре звезды? Буду честен – из-за концовки. Я ожидал большего, хотел крови. Но Достоевский гуманен. Что же, будем и мы такими. Но звездочку я все же оставлю про запас.

В рамках борьбы с долгостроем.

Федор Достоевский - большой мастер по созданию тяжеловесной и гнетущей атмосферы. Герои его литературных творений зачастую находятся в крайней степени какого-то чувственного исступления, буквально на грани безумия. Они одержимы такими впечатляющими страстями, что герои латиноамериканских сериалов с их жалкими порывами чувств бесследно меркнут на их фоне. Но ведь не скажешь ни об одном романе великого русского классика, что это лишь шквал эмоций и ничего больше.

Задолго до Эриха Фромма, сделавшего много открытий в плане подчинения человеческой личности, Федор Достоевский вывел в романе "Униженные и оскорбленные" жизненную формулу, по которой все люди в определенной степени делятся на садистов и мазохистов, на оскорбителей и оскорбленных, на унижающих и униженных. Кто-то любит подчинять, а кому-то для выживания необходимо всецело подчиняться другому. Каждому, собственно, по потребностям. Казалось бы, признать сей факт и правдоподобно отразить его - уже достойно уважения, но Достоевский на этом не останавливается. Автор закладывает в роман основы своей будущей философии и однозначно принимает сторону униженных и оскорбленных, ибо через страдания очистимся, а через прощение и вовсе достигнем нирваны. Не смотря на кажущуюся мрачность своих произведений, Федор Михайлович - большой оптимист, потому как верит в то, что люди способны меняться. Основываясь на собственном жизненном опыте с ним можно соглашаться или нет и, наоборот, быть уверенным в том, что "горбатых только могила исправит". По моему мнению, это строго индивидуальный вопрос - что добавят человеку страдания и тяжелые жизненные испытания - человечности или же озлобленности на весь мир.

Замешав в романе затейливую смесь, состоящую из любовного четырехугольника, с вершинами в виде неискушенных молодых людей - Алеша+Наташа+Катя+Ваня, почти детективной истории с темным прошлым, отражения неприглядной социальной городской действительности 19 века и изрядной доли морализаторского нравоучения( куда же без этого), автор выдал коктейль, который "пьется залпом" и еще долго сохраняет после себя будоражащее ум состояние. Достоевский, как и всегда, довольно многословен, но все слова приходятся в кон и не создают ощущения пустословия. Хороший роман, а аудиоверсия в исполнении Кирилла Радцига просто безупречна.

P.S. После прочтения этого романа мне стала понятна этимология презрительного выражения к проявлениям крайней степени наивности человека, звучащего как:" Ну, ты в натуре Аааалллешенька!"

Прочитано в рамках Игры в классики.

Обманутые и разорённые

К творчеству Федора Михайловича отношусь с огромным пиететом еще со школьных лет. Он, пожалуй, самый почитаемый для меня русский классик – как-то совпадаем мы с ним ментально. И ничего, что нежно любимый мной мой родной Питер в его произведениях выглядит обычно вот так, как это описано здесь: «Мрачный, угрюмый город, с давящей, одуряющей атмосферой, с зараженным воздухом, с драгоценными палатами, всегда запачканными грязью; с тусклым, бледным солнцем и с злыми, полусумасшедшими людьми» - я-то знаю, что тут все зависит от восприятия (а, впрочем, вполне вероятно, что в середине 19 века так оно действительно и было). Достоевскому я могу простить и это, и некоторую велеречивость и чрезмерную аффектированность его героев хотя бы потому, что каждый раз его романы цепляют за душу и подолгу не отпускают даже после прочтения.

Вот и сейчас никак не могу избавиться от наваждения и начать читать что-то другое – всё ещё крутится в голове незатейливый сюжет этого романа и его незадачливые персонажи. Может, хоть рецензия поможет переключиться?

Фабула этой книги, как я уже отметила, довольно проста – две сюжетные линии, события одной из которых происходят здесь и сейчас, а вторая произошла примерно десятилетием раньше. Поначалу они кажутся не связанными между собой, однако впоследствии выяснится, что это отнюдь не так.

Устами бедного молодого начинающего литератора, Ивана Петровича, являющегося одним из непосредственных участников происходящего, читателю поведают печальную историю о любовном многоугольнике. Ваня любит Наташу, Наташа – Алёшу, а Алёша – Катю (а ещё Наташу, Жозефину, Минну и много кого – просто парень он влюбчивый). Все страдают. Наташа Ихменева, единственная дочка обедневшего дворянина, решается ради своей неземной любви покинуть любящих родителей и таки делает это (причём о заключении брака на момент её побега из дому даже речь не идёт). Её романтический герой, Алёша, мало того, что сын человека, опозорившего и разорившего семью Наташи, так ещё и человечишка-то так себе – инфантильный, пустоватый и внушаемый, но с благими помыслами и «добрым сердцем» (это мнение тех, кто его хорошо знает, лично я поспорила бы). В общем, парень из тех, кого на Руси не всегда заслуженно, но по-доброму именуют «блаженненькими» (кстати, имя ему чрезвычайно подходит. Помните поговорку: «Алексей – это имя, Алёша – диагноз»? Вот тут как раз второй случай). Но Наташа страстно верит, что именно он её судьба и единственно возможное счастье, а вот для её родителей, особенно для отца, порядочного и честного пожилого человека, оболганного и почти разорённого стараниями отца Алёши, графа Валковского, предательство дочери становится тяжким ударом. Он пытается вырвать её из своего сердца, забыть и даже проклясть навеки, но любовь к своему единственному чаду не позволяет старику Ихменеву окончательно разорвать отношения. И хотя единственным связующим звеном между покинутыми родителями и дочерью является бывший их воспитанник, Иван Петрович, выросший вместе с Наташей и продолжающий общаться и с ней и с Ихменевыми, всё же родственные связи полностью разорванными счесть нельзя.

И он же, Ваня, становится непосредственным участником второй сюжетной линии романа, в некоторой степени отзеркаливающей происходящую в настоящем – став случайным свидетелем смерти нищего старика (и впоследствии заняв его квартиру), он в результате стечения случайных событий берет на свое попечение внучку умершего, маленькую сиротку Нелли, девочку нервную, нездоровую и глубоко несчастную. И каково же было удивление нашего героя, когда ему при посредстве старинного приятеля, частного детектива (прохиндея и пьяницы, но при всем этом довольно порядочного человека) Маслобоева, стало известно о том, что и на судьбе Нелли от души оттоптался тот же самый граф Валковский, отец Алёши, высокомерный подлец, интриган и (простите мне нелитературное слово) откровенный мудак. Впрочем, это знание никак не изменит судеб героев и ничем не улучшит их положения… Богатые останутся при своём богатстве, бедные продолжат с трудом сводить концы с концами и даже романтическая история хэппи-эндом не завершится. В общем, всё как в жизни. За это и ценю Фёдора Михайловича – за честность.

P.S. Кстати, интересно, не у Достоевского ли Стивен Кинг подсмотрел свою фирменную фишку - упоминать в более поздних произведениях свои же более ранние?

Прочитано в рамках игр "Книжное путешествие. Тур 12. Найди своё предназначение!" и "Охота на снаркомонов" (категория - город рождения).

Бывают такие книги, в которых всё тяжело, в которых даже счастливым поворотам ты не радуешься, понимая, что они не такие уж и счастливые на самом деле, но продолжаешь читать с удовольствием и желанием. Вот эта как раз такова. Радовался я только один раз, когда главный герой вломил этому гомогею-князю по роже.

Рецепт этой книги прост. Берём несколько хороших людей, создаём между ними более или менее обычный конфликт, который интересен только из-за характеров этих самых людей и несколько нетипичного Алёши… а потом включаем в повествование Нелли и повышаем градус интересности до невообразимых высот! Реально, поначалу это была весьма неплохая книга, но не более того: стандартный конфликт двух семей. Князь засудил Ихменёва, дочь Ихменёва сбежала с сыном князя Алёшей, князь хочет женить Алёшу на Кате, у которой в приданном 3 миллиона. Все няши, особенно Катя и Наташа Ихменёва, князь — полный гомогей, Алёша — очень честный парень с инфантилизмом головного мозга в терминальной стадии. Главный герой-рассказчик, литератор, который всем друг и довольно умён. Пара персонажей вокруг. Конфликт как конфликт, пусть и ум князя вкупе с упоротостью его сына добавляют некоторую остроту в него.

А потом в повествование врывается Нелли, и у рассказчика становится одной проблемой больше. Кто она, откуда она, зачем она? Как ей помочь? Почему она такая злая, хотя она невероятно добра? Почему сама судьба тянет её связать с вышеуказанным конфликтом? Ведь развязка оного понятна всем, кроме Алёши, ещё с самого начала, и только на нём такой признанный гений, как Достоевский, не мог построить сильный роман. Вот Нелли и есть тот секретный ингредиент. Фёдор Михайлович постоянно превосходит сам себя, выдумывая персонажей для своих книг, и вот тут он вновь не подкачал. Настолько не подкачал, что по моему нескромному мнению даже не до конца понял, кого он породил. Какой злой эгоизм, Фёдор Михайлович?! Что вы такое говорите? Но, что опять же возвеличивает талант Достоевского, он, может, и считал истерические проявления Нелли «я сама всё заработаю» злыми и так далее, но неукоснительно следовал тому, что написал, тому, что она просто не привыкла к доброте чужих людей, не привнёс в её характер действительно тех злых и эгоистичных черт, про которые почему-то сказал. Снимаю шляпу.

Герои тут не так ярки, как в «Преступлении и наказании», но это даёт возможность прочувствовать другого героя, так восхваляемого (по праву) критиками, но который всё же несколько потонул среди ярких Раскольниковых и Мармеладовых, отзываясь лишь комнатой-гробом Родиона. Я про Петербург, конечно же. Яркий город, полный разнообразных людей, счастья и праздника. Тусклый ад, покрытый свинцовым небом, где умирает от чахотки всеми оставленная женщина. Князья, шикарные дома, дорогие вина. Одинокий литератор, расхаживающий по просторной, но такой мрачной и низкой комнатёнке. И невозможность написать, что описанные вещи соседствуют друг с другом, как нельзя написать, что голова соседствует с шеей: они обязаны быть вместе, это их естественное положение. Это — Петербург Достоевского, который так близок к любому крупному городу, если смотреть на него предельно ясным взглядом, если любить людей и видеть в каждом настоящего человека. У Фёдора Михайловича, я считаю, нет таких уж отрицательных персонажей среди бедноты не по той причине, что он против богатства, а лишь потому, что это убьёт его город, что злобные свиньи-быдло, которые будут постоянно встречаться в подворотнях, попросту уничтожат роман своей всёуничтожающей серостью. Злобная пьяная баба, которая хотела заставить Нелли заниматься проституцией, несмотря на её детский возраст — букашка, которую быстро раздавили, а там ей и место.

Резюмировать опять можно только восторгами. Достоевский невообразимо прекрасен. Он, конечно, не оставляет радости на душе, он кладёт на неё тяжкий груз, но этот груз — не бессмысленная и пустая темнота, а что-то, что переродится в те или иные выводы. Он пытается говорить о важном, и у него это блестяще получается, делает же он это невероятно интересно.

Удивительно, что может сделать один луч солнца с душой человека!

Федор Достоевский
"Униженные и оскорблённые"

"То вдруг слышится мне - страстный голос поет,
С колокольчиком дружно звеня:
"Ах, когда-то, когда-то мой милый придет,
Отдохнуть на груди у меня!
У меня ли не жизнь! Чуть заря на стекле
Начинает лучами с морозом играть,
Самовар мой кипит на дубовом столе,
И трещит моя печь, озаряя в угле
За цветной занавеской кровать..."

Если вы меня спросите про моё любимое творение у Достоевского прямо сейчас, то я незамедлительно отвечу вам, что это "Униженные и оскорблённые". И дело не в том, что я этот роман прочитал только-только. Это далеко не так. Всё прочитанное у него в течение последних четырнадцати месяцев (начиная с "Идиота" в апреле прошлого года) до сих во мне сидит, бурлит и никак не хочет отпускать. Страсть, которая имеется в его произведениях и присущая многим персонажам, зацепила однажды. И думаю, что это очень надолго. Ведь он учит и помогает в жизни. А этого уже должно быть более чем достаточно...

"Дурак, сознавшийся, что он дурак, есть уже не дурак!"

"Униженные и оскорблённые" - это роман не совсем характерный для позднего Достоевского! Это первый роман, который писатель явил миру после ссылки. Роман воздушный, замечательный, легко читающийся, ничем не перегруженный, с огромным количеством диалогов, с быстрым развитием сюжета (да здравствует его величество экшен), малым количеством отступлений. "Униженные и оскорблённые" - это небольшая (для Достоевского, конечно) простая книга, которая написана красивым слогом, простым и понятным языком о простых, обычных и не совсем людях, и о том какая же всё-таки переменчивая эта штука - жизнь. Сегодня у тебя одно положение, а завтра (через год, два...) уже совершенно противоположное. Поразительно то, как люди могут измениться за этот казалось бы непродолжительный срок под гнетом внешних и внутренних проблем; как некоторых могут сломать определенные обстоятельства. А могут и не сломать. Они - обстоятельства - могут и закалить человека, укрепив его внутренний мир и любовь, которая в нём зачастую горит ярким пламенем. Я, например, еще года два назад и не подумал бы, что могу стать (быть) проженным циником, а оно вон теперь как... Сегодня человек полон всепоглощающей любви, устремлений и надежд, а завтра уже полностью разбит, подавлен, полон ненависти и обиды, и задушен, вынужден приспосабливать к жизни из-за перемен в жизни, отношениях с людьми и проч.

"Коли ты хочешь, чтобы тебя уважали, во-первых и главное — уважай сам себя.

Не каждый роман способен вызвать сердечные движения и душевные поползновения. Пусть порой я с Достоевским не соглашаюсь и даже готов бесконечно спорить с ним кое о чём, я в очередной раз убедился, что он мой писатель. Именно так! И никак иначе... Мне близки многие (далеко не все) поднимаемые им темы и рассматриваемые вопросы в его творчестве. Я иногда до чертиков визжу от некоторых написанных им диалогов (так они тонко прописаны и невероятно точно передают характеры не только отдельно взятых героев, но и целых слоёв населения нашей великой страны). Я не устаю повторять (хотя вы, может быть устали читать об этом) как же сильно его творчество, и данный роман в частности, резонирует с моим нынешним душевным состоянием и моими же поисками ответов на всевозможные вопросы. Это не сравнимое ни с кем и ни с чем как никогда подходящее описание природы человека, его натуры и внутреннего стержня в этом романе выходит на первый план. Между диалогами и историями героев органично вплетены абзацы, подчеркивающие вышесказанное. Боль и страдания родителей, "лишившихся" дочери, метания их внутреннего Я и стремление не показать это на людях, удерживая в себе; бесконечные муки бедного ребёнка из-за злобы окружающего мира; мрачные путешествия по подворотням и подвалам Петербурга. Мне тяжело понять, почему всё должно быть обязательно через боль и страдание. Почему, чтобы любить надо обязательно предварительно испытать мучения и терзания? Я считаю, что герои много этой самой боли как будто ищут специально сами. А это неправильно. Этим грешит не только Фёдор Михайлович, но и остальные русские писатели века девятнадцатого. Истории любви и любовных взаимоотношений мужчины и женщины - единственное, что мне категорически не нравится в творчестве наших классиков!

"Великодушное сердце может полюбить из жалости..."

"Униженные и оскорблённые" - это две главные истории, тесно переплетённые между собой. История любовного треугольника, который позже превращается в четырёхугольник, оставляет немного равнодушным. Все эти бесконечные "Ах,...", "Ох,...", "Друг мой,...", "Душа моя, ...", розовые сопли, истеричная натура мужского (!!!) пола и "любовь зла" ближе к концу уже начинали раздражать. Порой правда невозможно объяснить за что можно полюбить того или иного человека. Но когда беззаветно любят такого персонажа, коим является Алёша на страницах романа, у меня опускаются руки. Буквально! Не понимаю и не принимаю. Противный, избалованный, плаксивый и изнеженный "кадр", которого исправить может только армия, не вызывает ничего кроме отвращения. Где мужское начало? Где ответственность за свою любовь и свои же поступки? Этакий папенькин сынок, который совершенно не приспособлен к жизни и является тряпкой, полюбивший двух дам, но в то же время не упускающий возможности сбегать к женщинам лёгкого поведения. Тьфу, мразь двуличная! И любят его две дамы. К одной из них у меня нет никаких чувств, так как она не совсем полно раскрыта на страницах романа, хотя понятно, что она такой же ребёнок, как и Алёша. Безмерно богатый ребёнок, который непонятно кем станет. А вторая вызывает противоречивые чувства своей любовью и своими поступками. Я не думаю, что её стоит осуждать за них. Ведь сердцу, как говорится, не прикажешь. Эту другую женщину по имени Наташа в свою очередь любит молодой человек Ваня, от лица которого и ведётся повествование. Сильный человек с любящим сердцем, немного наивный, но с чистой душой! Талантливый писатель. За кого переживать, кому отдать свои симпатии и проч. - решать вам. Я же скажу, что доволен тем как всё закончилось. Другого конца этой истории ожидать и не следовало. Кесарю кесарево...

"Не ум главное, а то, что направляет его, - натура, сердце, благородные свойства, развитие."

Другая же история - это собственно и есть тема униженных и оскорблённых, бедных и богатых, сильных и слабых. Вечная история "превосходства" "высших" людей. Это слёзная повесть о миленькой, но ожесточённой, девочки Нелли, судьба которой оказалась безмерно тяжёлой, девочки, которая расплачивается за поступки своих родителей и не понимает что может быть сложного в прощении или в простом разговоре. Это убивающая своей несправедливостью история родителей Наташи, которые имели "наглость" пострадать от своей душевной доброты и преданности. Собственно, ничего нового в этих историях и нет. Так было, есть и, к сожалению, будет. Всегда найдутся жестокие сердцем и равнодушные люди, которым безразлично всё, кроме своего богатства, своего положения в обществе и проч. И при этом они не чураются самых гнусных, мерзких и подлых поступков. Гадкие душёнки! Тьфу, мрази! И самое печальное - это то, что именно такие и управляют всем, именно они сидят во властных коридорах, плетя бесконечные интриги против всех... И ведь им глубоко плевать даже на своих отпрысков, жён, родителей! Присутствие такого человека рядом может вызвать разве что отторжение, тошноту и желание поскорее избавиться от его общества. Страшным фактом является то, что они и не скрывают своей подлой сущности, не прячутся за масками (никакие маски тут и не помогут), а как будто специально выпячивают и подчёркивают всю подноготную своего жуткого существа. Не всегда бедные люди чисты сердцем. Это факт! Есть люди падшие. Но те, которые обладают им, заслуживают всех самых лестных слов, любви, уважения и дружбы. Люди, которые при всей своей бедности материальной, остаются богатыми внутренне и сохраняют в себе человечность, которые могут прийти на помощь и отдать последнее, будут чувствовать всю несправедливость этого мира, но всё равно выживать, жить, помогать, спасать и творить...

"Я ещё верую в то, что на свете можно хорошо пожить. А это самая лучшая вера, потому что без неё даже и худо-то жить нельзя: пришлось бы отравиться."

P.S. Как бы то ни было, мне конец понравился своей беззаботной юностью, игривостью, осмыслением прошлого и надеждой на будущее. Он мне своей светлостью напомнил конец одной из моих любимейших книг "Возлюби ближнего своего" Ремарка. То же самое чувство душевной теплоты и рассвета новой жизни...

P.P.S. Порадовало вкрапление Достоевским рассказа о политическом кружке. Как будто со своего жизненного опыта писал! Наболело, наверное...

"То вдруг слышится мне - тот же голос поет,
С колокольчиком грустно звеня:
"Где-то старый мой друг? Я боюсь, он войдет
И, ласкаясь, обнимет меня!
Что за жизнь у меня! - И тесна, и темна,
И скучна моя горница; дует в окно...
За окошком растет только вишня одна,
Да и та за промерзлым стеклом не видна
И, быть может, погибла давно.
Что за жизнь! Полинял пестрый полога цвет;
Я больная брожу и не еду к родным,
Побранить меня некому - милого нет..."
Лишь старуха ворчит..."

Рецензия написана под музыку Белая гвардия - Сказки Метерлинка и Белая гвардия - Всего лишь смерть.

Достоевский как функция, или Шрек и теория луковицы

Могли ли такие люди жить? Постоянный вопрос, который так и крутиться в голове, когда читаешь Достоевского. Не могли, — наворачивается ответ, — и именно поэтому они у него постоянно умирали, убивались, погибали и прочими другими способами заканчивали своё существование.

Герой Достоевского это настоящий букет из отклонений. Нервные, болезненные, либо крайне бедные, либо крайне богатые, либо слишком душевные и добрые, либо предельно злые. При это они многослойны, неоднозначны, как сказал Шрек — «Как луковица», да, точно Шрек сказал, про себя, правда, но к героям Достоевского это ещё более точно: с них можно снимать слой за слоем, при этом неизменно хочется рыдать, и чем больше снимаешь, тем больше хочется рыдать. В каждом есть что-то душевное, искреннее, доброе, но в то же время это может прятаться под слоем зла, агрессии, ненависти. Вообще, все мы были когда-то добрыми и хорошими, просто на нас наросли слои: практичность, необходимости, обстоятельства, осторожность, стремления. Достоевский пошагово снимает с героев их сло, показывая то истеричность и неуравновешенность, то слой доброты и душевности, который прячется от внешнего мира под грубой коркой. В каждой книге у него есть Иисус и Люцифер. При этом лично я не всегда понимаю, кто из этих двоих нормальный, а кто нет. Вроде бы по привычке думаешь, что добро — хорошо, нормально. Вот только Достоевский он совсем не такой простой и смотря на его героев сложно сразу понять: добрая девушка, хорошая девушка, но явно не нормальная. Кажется, именно Достоевский впервые сломал мои представления о том, что добро это нормально, потому что именно у него нормальными мне чаще кажутся отрицательные персонажи. Его условно отрицательные персонажи кажутся часто более нормальными, чем условно положительные персонажи.

Когда долго не читаю Достоевского, то меня по нему прямо тоска какая-то пробирает: мир начинает казаться полярным и ясным, сразу видно где добро и зло, что нормально, а что нет, и когда вот такое настроение ума начинает проявляться — значит настало время брать в руки Сорокина или Достоевского, потому что такое настроение это совсем ненормально. Хочется порции психологической дестабилизации, небольшого колебания мировосприятия с его базовым разделением на единички и нули. Его книги можно считать психотерапией: после них кажется, озираясь по сторонам, что вокруг не так уж всё и плохо или хорошо, что нормально это не всегда нормально.

Достоевский пишет о своей эпохе, что, впрочем, вполне естественно и нормально для любого писателя. Врем выдалось бурное, с большими социальными, культурными и философскими колебаниями народных масс. Мне кажется, что мир до времени Достоевского был как бы беременным, а по настоящему роды начались именно тогда, и продолжаются до сих пор. Люди открывали для себя новые идеи, нечто принципиально новое и отдавались этому с концами. Это дало большое количество людей, явно выбивавшихся из общей массы своими понятиями и поведением. Люди грезившие революцией и радикальным изменением устоев, утописты, короче, или иногда революционеры. Впрочем, тут всё же можно, наверное, сказать, что любой утопист — революционер. Вообще, любой человек, который стремится к лучшем без плохого — революционер и утопист. Здравый смысл на левом плече продолжает нашёптывать схожие слова из того же ряда: идеалист, идиот…

Герои Достоевского, оказавшись на самом дне, всегда видели слабый луч надежды вдалеке. Для них этот лучик был, как свет далёких звёзд — таким же недосягаемым. Наверное, поэтому его романы всегда такие мрачные и чувствуется в них какая-то безысходность, фатальность. Настроение крайне пессимистичное. Хотя пессимизм предполагает, что всё плохо и лучше быть не может; у Достоевского же пессимизм приобретает ещё более радикальный уровень и подразумевает, что никакого «лучше» просто вообще нет, есть только «плохо», которое даже не «плохо», т.к. у него нету оппозиции в виде «хорошо». Короче, всё плохо без всякой альтернативы и антонимов.

С героями Достоевского из книги в книгу происходит одно и то же. Они целуются, обнимаются, плачут, рыдают, льют слёзы, умирают от чахотки, бьются в падучей, их охватывает горячка, они краснеют, бледнеют, бросают пронзительные взгляды, истерически хохочут, богатые князья пускаются в разврат покруче де Сада. Короче, его герои ведут себя крайне неадекватно на первый взгляд. Ещё герои Достоевского очень неожиданно говорят. Алкоголики выдают сентенции достойные Сократа, маленькие девочки крутят дискурсом и гламуром похлеще Пелевина. Одно меня радует, что неизменно знаешь, что всё будет плохо (за редким исключением). Ещё герои Достоевского всегда крайне энергичные и продуктивные: постоянно ходят по городу, по вечерам, обедам, ужинам, всюду успевают попить чаю и кофе, пишут письма, подолгу рассуждают о жизни, смерте, смысле, власти и народе. Всё выходит очень быстро и очень концентрировано. При этом книги-то толстые! Не водка, а чистый спирт. Горящий при этом.

Герои Достоевского умирали, потому что такие герои не могли жить. Его книги не о плохом и хорошем, ни о какой-то там русской идеи или ещё чего, что там утверждает традиция его изучения. Меняются времена и меняется восприятие текста, потому что мы уже живём в другом мире и говорим на другом языке. Я не думаю, что моя печень или сердце радикально отличаются от тех же органов его современников, но вот содержание головы у нас разнится сильно и очень сильно, а значит и отличается мир. В современном ключе мне Достоевский видится именно не «о чём», а «для чего» — он приобретает функциональность.