Рецензии на книгу «На ножах» Николай Лесков
38 часов, господа! 38 часов звучания, а еще – 34 минуты и 53 секунды.
Я слушал этот роман целый месяц!
Месяц в деревне.
Я слушал его на послеобеденных прогулках, шагая по лесной бетонке, заваленной еловыми иглами и раскрашенной на манер тигровой шкуры солнечными пятнами. Слушал в машине, по дороге в Москву и из Москвы, но больше всего я слушал книгу в матерчатом раскладном кресле, сидя на веранде дощатого дачного домика. Утром я выходил с кружкой кофе, пледом и даже в шапке на веранду. Садился и включал книгу. Глаза мои устремлялись на щебенку запущенного сада камней, и в солнечные дни я смотрел, как на него неуклонно наплывает теневой угол выступающего балкона. Я срывал, растущие в ногах, на отмостке, ромашки и рассеянно гадал, срывая лепестки, постоянно сбиваясь: любит, не любит, не зная, про кого гадаю. Шли недели, а чтец не прекращал своего мрачного бормотания.
И наконец, роман кончился. Что тут сказать? Я постоянно на него досадовал, ведь нельзя отнимать у читателя так много времени. Это, прежде всего, нескромно. Лесков напоминал мне того горе-оратора, который на банкете поднялся с рюмкой и говорит, говорит, и не может остановиться. И вроде бы фраза подходит к логическому концу, все облегченно поднимают свои бокалы выше, как вдруг оратор заходит на новый круг: «Да, и вот еще…». Хоть, Лесков написал «Ножи» очень профессионально, раскрыл все образы с величайшим мастерством, протянул бесконечный кабель сюжета без скручивания и нахлестов, и все в конце сошлось, структура романа все-таки как бы проваливается под собственной тяжестью. Лесков, как оказалось, публиковал роман в журнале в процессе написания, воюя с цензорами и редакторами, которые вырезали целые куски, выбрасывали за борт «сомнительных» персонажей. Из-за этого течение романа постоянно меняло свое русло, и Лескову приходилось впопыхах подправлять сюжет, не имея возможности изменить начало.
В результате, в романе получилось множество сюжетных линий, туча персонажей, а по количеству трупов в финале он может соперничать с трагедиями Шекспира или с «Бесами» Достоевского. Кстати, многие современники воспринимали эти два романа почти как единое целое. Они выходили параллельно в журнале «Русский вестник» Каткова. Левые критики называли их не иначе, как «катковская пропаганда», а в голове тогдашней публики они, без сомнения, мешались. Ведь подписчики «Русского вестника» каждый месяц читали кусок «Ножей», кусок «Бесов» и ждали нового номера.
В центре сюжета здесь стоит женщина. Ее зовут Глафира Бадростина. Это такая черная королева. Она невероятно красива, и дьявольски умна. Все в нее влюблены, и всеми она манипулирует, обещая в награду руку и сердце. А значит, – вожделенное тело и громадное состояние. Она ходит только в черных платьях. Черные брови, черный веер, черные глаза. «Девочка – черная мамба». Ко всему, она обладает демоническим талантом перевоплощения, меняет при необходимости стиль жизни и манеру поведения.
Завязкой сюжета является приезд в уездный город N двух молодых людей, лет по 35. Их зовут Павел Горданов и Иосаф Висленев. Их появление – начало осуществления преступного плана Глафиры, которая собирается отправить на тот свет своего богатого мужа. «Старик слишком зажился». Горданов и Висленев – отпетые негодяи, старые знакомые Глафиры по нигилистической коммуне. Они должны ей помочь. Сюжет выстраивается по сценарию, сочиненному Глафирой. Он предполагает подмену завещания, компрометацию мужа, и убийство: Горданов должен сыграть роль киллера, Висленев – козла отпущения. Все это растягивается на долгое время, редактируется привходящими обстоятельствами и обретает все более зловещий характер.
По атмосфере роман похож на готические фильмы Тима Бартона: нуар с элементами карнавала. И авантюрности. Здесь есть поджоги, разбойничьи нападения, подброшенные ножи, приклеенные бороды, подпиленные мосты, фиктивные браки, фальшивые раны, сожженные завещания, язычески камлания с добыванием дикого огня, спиритические сеансы, привидения и ясновидящие дети. Все это пронизывает ожидание близкой беды. Читательское внимание удерживается, в основном, убийствами, соблазнениями, охотой за наследством, ограблениями и презентацией бесконечных коварных планов, как завладеть состоянием. Интриги плетутся со всех сторон, и к концу романа в них запутываешься окончательно. Но бросить жалко. Из этого романа получился бы отличный нуарный сериал, если бы режиссером был Бортко, а продюсерами ребята из «Игры престолов».
В романе, конечно, есть и сюжетные линии с положительными персонажами. Кстати, их Лесков точно умеет делать лучше, чем Достоевский. Это принципиальные спокойные ребята, без припадков и заламывания рук. Они делают то, что считают правильным. Без истерики. И добро побеждает зло. Хорошие – женятся. Плохие занимают свои места в могилах и домах для умалишенных. Только одна черная королева Глафира, которая перехитрила саму себя и на время оказалась в проигрыше, притаилась. Но в ее черных глазах, не сегодня, завтра, обязательно блеснет дьявольская искра.
На ножах с белым светом: как алчность боролась с человечностью
Прочитала и хожу под таким впечатлением, что трудно правильно подобрать слова.
Во-первых, очень массивный томик, но читается очень плавно, хотя и долго)) Полный по-лесковски запоминающихся персонажей, переданных фантастически легко и красиво, с богатыми переливами прекрасного русского языка.
Во-вторых, для меня это был новый "пласт общества". В "Житие одной бабы" он познакомил меня с крестьянством, в "Леди Макбет Мценского уезда" - со сложными купеческими отношениями, в "Соборянях" - с духовенством, и вот пришла пора людей "благородного сословья".
В-третьих, аннотация у книги - ни о чем, чего ждать я не знала. А получила прекрасный роман, погрузивший меня в жизнь 19 века, с интригами, убийствами, любовями, предательствами и особенным русским неторопливым, но неминуемым оттенком отношений. Роман действительно очень неторопливый, полный подробностей и деталек века, позволяющий ощутить себя буквально в центре водоворота сюжета и множества действующих лиц. А лица-то какие! Глафира Бодростина - ураган, фейерверк, о который так легко повредится, Александра Синтянина - твердь земная, на которую так хочется опереться, да не каждому дано, Лариса - тихий омут, где может черт те кто водится, Катерина Форова - безрассудная или скорее безрассудочная оригиналка, Алина - тетя с очень гибкой моралью и гибким же умом. Мужики им под стать собрались, один затмевает другого)) От циника и этически падшего "комбинатора" до фаталиста-нестяжателя.
Примечательно, что Лесков не делает их радикально черными или белыми. Только к Александре мне показалось он был неравнодушен. Да и она живет неровной жизнью -не только белая полоса у нее. Остальные, даже представленные с очень неприглядных сторон, показаны и с других позиций. То есть читателю дается возможность самому отмерить меру осуждения и оправдания каждому. Ну например, если человек реальный и пожизненный подлец, то предложено подумать над особенностями его рождения и воспитания, если бесхарактерный трус и тупица - то посмотрите к чему это приходит; во общем ни у кого жизнь не сахар и каждый кузнец своей судьбы.
Провинциальное общество взбудоражено приездом пары молодых вертопрахов, имеющих грандиозные планы и еще более грандиозные амбиции. С этого начитается наша история. Пока мы следим за разворачивающимися событиями, нам раскрываются многие тайны отношений, попирающих семейные ценности, показываются циничные аферы (а как смешно описывается "приобретение мужей" и отпущение их на последующий "оброк" или "барщину", мне кажется автор улыбался когда писал), незаметно внедряется мысль о человечности отношений и бесчеловечности поступков, без особого поучения показаны наглядно результаты наивной веры вертопрахам. Помимо прочего мы поучаствуем в детективном сюжете, завязанном на большое наследство и надежды об оном; в драматическом развращении невинных и романтическом воссоединении любящих. Будет и социальная затронута составляющая - о крестьянстве сказано довольно определенно. Уже в процессе чтения становилось понятно отчего роман был запрещен современниками, отчего "правда глаза колола", так как делала и делает она это в книге очень метко. Концовка заставляет задуматься о воздаянии за труды каждому и о том, что каждый наш поступок пускает круги по воде, и кого он затронет в какой степени зависит прежде всего от нас.
Роман Николая Лескова "На ножах" посвящен непростым процессам раскола, происходившего в жизни русского общества в 1860-х годах. С одной стороны зарождались будущие революционные течения, создавались какие-то кружки, с правилами низвергающими старые устои и нравы, образовывались коммуны и т.п., а с другой в пику им нарастало реакционное противостояние людей, видящих в переменах пугающие признаки разложения общества, существовавшего до того за счет соблюдения христианской морали.
В центре повествования романа автором выстраивается детективно-криминальная линия классического противоборства сил добра и зла. Главная злодейка Глафира Бодростина, когда-то по молодости лет увлекавшаяся идеями нигилизма и входившая в студенческий кружок, а ныне являющаяся женой крупного провинциального помещика, с целью получения наследства задумывает убийство своего мужа. Для этой цели она привлекает парочку своих бывших соратников, бежавших из столицы в провинцию в поисках лучшей доли, Горданова и Висленева, которые тоже участвуют в деле не без меркантильного интереса. Постепенно и неторопливо сплетая масштабную сеть интриг, "паучиха" в итоге запутывается сама, причем даже без деятельного участия сил добра, представленных в романе генеральшей Синтяниной, твердо характерной и весьма жертвенной женщиной, влюбленной в тошнотворно благородного филантропа Подозерова. Помимо перечисленных персонажей в авантюру оказываются вовлеченными еще десятка два второстепенных, но очень качественно прорисованных героев, каждый из которых вносит свою значимую лепту в событийный ряд. По ходу романа происходит своеобразное испытание характеров, в результате которого циничные, нравственно выродившиеся и опустившиеся до убийства бывшие нигилисты оказываются у разбитого корыта, а верные идеалам добра, любви и взаимопонимания Синтянина и Подозеров срывают джекпот.
Главная идея романа не закапывалась автором в пласты романа глубоко и лежит на поверхности. Лесков хотел показать насколько опасны разрушительные идеи создания нового мира, отрицающего любовь как основу взаимоотношений между людьми. Ведь они разрушают прежде всего изнутри самого человека, меняя его морально-нравственный облик с благородного на уродливо-низменный. Что ты будешь привносить в жизнь, то ты от нее и получишь.
Роман несколько затянут, но хороший слог автора и объемные, харизматичные персонажи спасают от скуки во время чтения. А неторопливость развития событий все же больше соответствует классической русской социально-психологической драме, нежели детективу.
Вот хорошо удаются Лескову женские портреты. Пусть даже эти женщины грешны, коварны и вызывают отвращение. Это уже неважно. Если меня возмущает герой, значит, автору удалось зацепить за живое.
В романе «На ножах» Николай Семёнович пытается рассказать читателям о своём отношении к нигилизму как явлению. Он его явно презирает. Главные герои достаточно омерзительны. Нигилист Горданов и Глафира стоят друг друга.
Лесков любит тему женской неверности. Мне кажется, что лейтмотив повести «Леди Макбет» в какой-то мере перекликается с описанной историей. И тут и там женщина является преступницей и настоящей дьяволицей. Меня это пугает. В голове не укладывается, что человек способен совершить преступление ради лёгких денег. Хотя все самые страшные действия совершаются из-за денег, страсти, зависти или мести.
Сам Лесков ненавидел своё творение. Он считал роман «На ножах» своим самым худшим произведением. Я читала, что у него были сложности с его публикацией. Там виделся политический подтекст. Цензура коварна. Не зря она женского рода.
Какая же язва этот ваш Лесков. Как зло, ядовито и безжалостно прошелся по всем этим "новым людям". Разбивая в труху светлый образ борцов с реакцией и носителей новых идей. Метания от нигилизма к спиритам и обратно, измена идеалам в угоду собственной выгоде.
Прекрасный цирк уродцев вышел у Лескова, ни единого героя без рыльца в пушку.
Без знания исторических реалий 80-90-х гг XIX века читать будет скучновато. Девам и пламенным юношам, боготворящим Базарова категорически не рекомендуется: шаблон порвется.
Инжир души моей, lida44 , благодарю за прекраснейший из советов.
Невыносимо нудное произведение с топорным морализаторством и прямолинейным сарказмом. Ах-ах, как едко, но совершенно уныло автор описал пороки и низости. Полностью мимо меня, на сто процентов.
Флэшмоб 2015, совет Maktavi.
Прочитано в рамках виртуального клуба "Борьба с долгостроем!"
Если бы не участие в игре, никогда бы не дочитала эту книгу. Очень люблю классическую русскую литературу, очень люблю Лескова, но книгу прочла с трудом. Бывает, что мне неприятен какой-нибудь герой или героиня, но подобного отвращения практически ко всем героям я уже давно не испытывала. Они мерзкие, противные, гадкие, никчемные люди, полные ничтожества. Я безумно была рада, что в конце концов каждый из них получил по заслугам.
За книгу поставила четверку, но это только за стиль и язык Лескова, которые я давно обожаю. Теперь прочитаю что-нибудь легкое, чтобы смыть отвратительные впечатления с души
В водовороте бесы на ножах 1
В начале 70-ых гг. в консервативных изданиях одновременно публикуются три знаковых романа: «В водовороте» А.Ф. Писемского, «На ножах» Н.С. Лескова, «Бесы» Ф.М. Достоевского. Николай Семёнович ещё высказался по этому поводу:
«все мы трое сбились на одну мысль».
Каждый из этих писателей не первый раз приступает к теме, тема не отпускает, очевидно. В каждом из этих романов противопоставляются мужские и женские образы нигилистов и представителей реакционно-охранительного мировоззрения, дуэли (хоть и по разным поводам). И Лесков и Достоевский при написании своих романов опирались на материалы Нечаевского дела. Фактически писатели «реакционно-охранительных» взглядов подтверждают тезис Ф.И. Тютчева:
«Давно уже в Европе существуют только две действительные силы — революция и Россия. Эти две силы теперь противопоставлены одна другой, и, быть может, завтра они вступят в борьбу. Между ними никакие переговоры, никакие трактаты невозможны; существование одной из них равносильно смерти другой!..».
А.Ф., Н.С. и Ф.М. делают это по-разному.
Как же я люблю когда название играет внутри произведения и как же изысканно Н.С. это обыгрывает, он не даёт забыть как называется то, что ты читаешь (во время чтения книг я довольно часто поглядываю на обложку). Идея «все на ножах» пронзает роман, даже когда не озвучивается. «На ножах» - это панорама общественной жизни страны – столицы и провинции 60-70-ых гг. позапрошлого века, изумительной красоты и правдоподобия панорама. Роман дёрганый ввиду чисто субъективных причин: сроки, конфликт с издателем, поиск компромиссов, вымарывание Петербурга из корпуса романа в пользу провинции и т.п., но он восхитителен. Обилие персонажей несколько затрудняет понимание кто кого зачем и с кем, но где-то к 200 странице это проходит.
Сюжет до гениальности прост: из столиц возвращается молодой повеса Висленёв, привозит своего товарища Горданова и тут-то начинается в провинциальной жизни вакханалия, т.к. приехавшие – разочаровавшиеся в нигилизме негилисты, попросту – циники. Кстати, спасибо автору за шикарное слово «гиль». Замысел и реализация убийства ради наживы. Это в двух словах. А так автор напихал в текст кучу событий: прекрасная дуэль с подлянкой Горданова и благородством Подозёрова, поступенное сумасшествие Висленёва, бесподобная Бодростина «увлекается» спиритизмом и «спирит» Висленёв – обхохочешься, а как волшебно милуются отец Евангел со своей попадьёй... Больше всего поражает галерея смертей в конце книги, десятка аж два основных персонажей. Смерть сестры Висленёва перекликается со смертью Лизы в «Бесах», такое ощущение, что авторы подглядывали в черновики друг друга. Очень много лирики и любви в тексте: отношения попа и попадьи, история любви Форовых, непростая история любви Синтяниной.
Персонажи ярко и добротно вылеплены Лесковым. Повторюсь уже за всеми: женские образы и «наши попики» (по выражению Ф.М.) даются Н.С. просто на ура: обаятельнейшая Екатерина Форова, злодейка Бодростина, запутавшаяся Лариса Висленёва, несгибаемая генеральша Синтянина, священник-философ отец Евангел – эти образы из брони, они монументальны. Отдельно стоит упомянуть образ эпизодического персонажа, которым восторгался Ф.М. – нигилистка Ванскок – это бесподобный в своей нелепости и достоверности персонаж, позже она перекочует в «я сначала коммунист, а потом - женщина». Из мужских образов кроме отца Евангела впечатляет больше всех майор Форов - изумительнейший персонаж. Ослеплённый горем от смерти своей жены Форов сватается к Ванскок. Я бы расцеловал Лескова через века только за этот эпизод. Ну и хорош безумец Висленёв, очень понравился. Всё-таки "Гордановы-Подозёровы" - антагонисты антинигилистического романа, встречаются очень часто в антинигилистической прозе.
«На ножах», «В водовороте» и «Бесы» - необыкновенной пронзительности произведения, во многом пророческие, художественная правда их абсолютна – веришь каждому слову. Если выбирать в чём «На ножах» превосходит два других романа, я бы выбрал номинацию - «панорамность»: изображение нигилизма в разных формах – нигилизм Форова и Горданова, Бодростиной и её палача—чухонца, Висленёва и Ларисы; изображение провинции, обеих столиц и заграницы. Такое ощущение, что Лесков хотел охватить всё. И ему это во многом удалось.
«Антинигилистическая проза» №2
Мир порождает преуспевание,
От преуспевания происходит богатство,
От богатства – гордость и сладострастие,
От гордости – ссоры без конца;
Ссоры – война торопится…
Война порождает бедность,
Бедность – смирение,
Смирение возвращает мир…
Так человеческое превращение готово! Климент Маро
Лесков прекрасен, могучий русский язык очарователен, читать одно удовольствие!
Первая часть книги мне показалась немного скучноватой, но потом все приобрело смысл, все местами бессмысленное повествование начала книги запестрело иными красками.
Издательство и редакторы 1994 г описывают роман как "забытый", не тут то было, советская цензура не дремлет.
Повествование начинается с героя Висленева Иосифа Платоновича, давно я не видела таких персонажей, как Николай Лесков замечателен в описании его трансформации, от начинающего нигилиста до шута. Я смеялась порой в голос от его уверток, решений в экстренных ситуациях, жалких оправданий, ну очень комично получился.
Я бы остановилась вкратце еще на тронувших меня героях.
Александра Синтянина, во истину олицетворение матери, в юношеском возрасте принять такое серьезное решение, положить свою судьбу во имя незнакомых людей, это поступок достоин только революционерки в хорошим смысле слова, вся модная нигилистическая молодежь ей в подметки не годится. С годами она только больше набирается ума, ее суждения приятны для меня:
я безмерно самолюбива, но я прозаична; я люблю тишь и согласие, и в них моя поэзия. Что мне в поэте, который приходит домой брюзжать да дуться, или на что мне годен герой, которому я нужна как забава, который черпает силу в своих, мне чуждых, борениях? Нет, - добавила она, - нет; я простая, мирная женщина; дома немножко деспотка: я не хочу удивлять, но только уж если ты, милый друг мой, если ты выбрал меня, потому что я тебе нужна, потому что тебе не благо одному без меня, так (Александра Ивановна, улыбаясь, показала к своим ногам), так ты вот пожалуй сюда; вот здесь ищи поэзию и силы, у меня, а не где-нибудь и не в чем-нибудь другом, и тогда у нас будет поэзия без поэта и героизм без Александра Македонского.
Андрей Подозеров - честь, достоинство, правдолюбец романа, воплощение "светлой" стороны романа, но к сожалению, я таких героев чистых, пречистых не люблю и в жизни очень сложно им приходится и их родным. Да и не верю я в таких уже)
- Не знаю, но знаю, что меня замарать никто не может, если я сам себя не мараю. Притом же, если для чьего-нибудь счастья нужно, чтобы мы отступились от этого человека, то неужто тут еще есть над чем раздумывать? Я не могу быть спокоен, если я знаю, что кого-нибудь стесняю собою, и удалился от жены, желая покоя своей совести.
Лариса Висленева - барби, ужас на ножках, женщина, считающая, что если ей дана красота, значит ничего больше не нужно для жизни. Методы дрессировки мужчин также примитивны. Майорша о Ларисе:
" Ах, оставь, пожалуйста: какая ты простая и какое с тобою простое обращение возможно, когда к тебе на козе не подъедешь: утром спит, в полдень не в духе, вечером нервы расстроены."
Глафира Бодросина, даже не знаю как охарактеризовать это "янтарь", житейски умна, расчетлива, умеет использовать свои "ресурсы" :) Все планы полетели прахом, на то и имеем дело с русской классикой.
Хочу резюмировать диалогом Глафиры и Жозефа:
- А как вы думаете: до чего мы дойдем?
- Да что же, - продолжал рассуждать Висленев, - мы прежде все отвергали и тогда нас звали нигилистами, теперь за все хватаемся и надо всем сами смеемся... и... черт знает, как нас назвать?
Бодростина глядела на него молча и по лицу ее бегала улыбка.
- Право, - продолжал Висленев, - ведь это все выходит какое-то поголовное шарлатанство всем: и безверием, и верой, и материей, и духом. Да что же такое мы сами? Нет. Я вас спрашиваю: что же мы? Всякая сволочь имеет себе название, а мы... мы какие-то темные силы, из которых неведомо что выйдет.
- Вы делаете открытие, - уронила Глафира.
- Да что же-с? Я говорю истину.
- И я с вами не спорю.
- Все этак друг с другом... на ножах, и во всем без удержа... разойдемся и в конце друг друга перережем, что ли?
Прочитана в рамках игры "Игра в классики" тур №6
О, как же я кайфовала с этой книги! Дочитав до конца, я бросилась перечитывать начало, которое заиграло новыми красками. Персонажи настолько тонко, искрометно и детально прописаны, что казалось, что ты можешь их пощупать. А диалоги! А информация между строк! Книга вызывает неподдельные эмоции, сочувствие к одним персонажам и ненависть к другим. В принципе с самого начала было понятно, что хэппи энда не будет, а будет так, как могло бы быть на самом деле, а может, где-то и было. Очень жизненно описаны мысли и мотивация героев. Даже страшно становилось, когда в обществе человек один, а наедине с самим собой или с единомышленниками совсем другой. Все время, пока читала, находилась под впечатлением и обсуждала книгу и свои ощущения со всеми, кто был готов слушать. При правильном угле чтения, книга помогает взглянуть на некоторые события современной жизни другими глазами. Книгу добавила в любимые.
Очень любопытное чтиво! Со школьной скамьи мы привыкли делить людей века ХIX на прогрессивных (революционеров) и реакционных (всех, кто с ними был не согласен). Потом мы прыгнули в другую крайность - революционеры стали демонами, а те, кто с ними был не согласен (особенно если они были монархисты) - чуть ли не ангелами. Лесков предлагает очень интересный взгляд на то, что происходило в то время. Он безусловно понимает, что необходимы перемены во многих областях жизни и задает себе "проклятые вопросы" о положении народа, положении женщины и т.п. Но его пугает нигилизм "прогрессистов", за которым он видит пустую болтовню, желание выделится, а зачастую и обогатиться за чужой счет, прикрываясь прогрессивной риторикой.
Но это о сути. Роман же имеет потрясающе завернутый сюжет с убийствами, подлогами и заговорами. Все, кто любит саспенс - вам сюда!