В детстве Сартр насочинял себе немало ролей, одна из которых — писатель. В автобиографической повеести «Слова» он вспоминает, что в библиотеке его «забавляли задумчивые дамы, скользившие от полке к полке в тщетных поисках автора, который насытил бы их голод; они и не могли его найти, ведь им был я — мальчик, путавшийся у них под ногами, а они не смотрели в мою сторону». Как ни странно, но эта выдумка оказалась пророческой...
Осмотрительность вносит в дружбу холодок.
Моя лучшая книга -та, над которой я работаю.
Наша семья — какой разгул великодушия: дед дает мне средства к жизни, я даю ему счастье, мать жертвует собой ради всех. Теперь, по зрелом размышлении, только одно ее самопожертвование и кажется мне непритворным, но в ту пору мы были склонны обходить его молчанием. Так или иначе, жизнь наша — вереница церемоний, и все наше время уходит на воздаяние взаимных почестей.
...о своих чувствах мы знаем все, не знаем только их глубины, то есть искренности. Тут даже поступки не могут служить мерилом, во всяком случае, до тех пор, пока не доказано, что они не поза, а доказать это не всегда легко.
Анн-Мари, младшая дочь, все свое детство просидела на стуле. Ее научили скучать, держаться прямо и шить. У Анн-Мари были способности - из приличия их оставили втуне; она была хороша собой - от нее постарались это скрыть. Скромные и гордые буржуа Швейцеры считали, что красота им не по карману и не к лицу. Они уступали ее графиням и шлюхам.
Когда-то <...> я попросил разрешения прочитать "Госпожу Бовари", и мать преувеличенно мелодичным голосом ответила: "Радость моя, но, если ты прочитаешь такие книги сейчас, что ты станешь делать, когда вырастешь большой?" - "Я их буду жить".
Я жил не по возрасту, как живут не по средствам: пыхтя, тужась, через силу, напоказ.
Из этих журналов и книг я почерпнул свою самую заветную иллюзию — оптимизм.
...балованный ребенок не грустит. Он скучает, как король. Как собака.
Я болтаю и по-взрослому, я наловчился с наивным видом высказываться «не по годам разумно». Высказывания эти — истинные поэмы; рецепт их прост: наобум, на авось, наудачу заимствуй у взрослых целые фразы, расставь их как бог на душу положит и повторяй, не вникая в смысл. Словом, я изрекаю пророчества, и каждый толкует их по своему разумению.
В борьбе отцов и детей младенцы и старики нередко действуют заодно: одни прорицают, другие толкуют прорицания. Природа глаголет, опыт комментирует — среднее поколение может заткнуться.
Она ни с кем не поддерживала отношений — слишком самолюбивая, чтобы домогаться первого места, слишком тщеславная, чтобы довольствоваться вторым. «Умейте поставить себя так, чтобы вас искали», — твердила она. Ее искали усердно, потом все меньше и меньше и, наконец, не видя ее, забыли. Теперь она не покидала своего кресла и кровати.
... собаки умеют любить, они отзывчивей, преданней людей.
... тот, кто чрезмерно любит детей и животных, любит их в ущерб человечеству.
Даже от моих ошибок была польза и, значит, я их не совершал.
...мало иметь глаза, надо уметь ими пользоваться.
Хороших отцов не бывает - таков закон; мужчины тут ни при чем - прогнили узы отцовства. Сделать ребенка - к вашим услугам; иметь детей - за какие грехи?
чем бессмысленней жизнь, тем непереносимее мысль о смерти.
Умереть - это еще не все: важно умереть вовремя.
Я обрел свою религию: книга стала мне казаться важнее всего на свете. В книжных полках я отныне видел храм.
«Радость моя, но, если ты прочитаешь такие книги сейчас, что ты станешь делать, когда вырастешь большой?» — «Я их буду жить».
Как приятно впадать в безнадежное отчаяние, это дает право дуться на весь мир.