Лорд Джим

Потрясающий роман! И я это сейчас использую это слово не как синоним прилагательных «прекрасный», «замечательны», «великолепный» и иже с ними, хотя книга и превосходная, а в самом прямом смысле.

Джозеф Конрад захватывает, ошеломляет и так «перезагружает» сознание, что ничем иным, кроме как потрясением я знакомство с «Лордом Джимом» назвать не могу.

Опасная книга. Завораживающая книга. Пробуждающая книга.

«Удивительно, как мы проходим сквозь жизнь с полузакрытыми глазами, притупленным слухом, дремлющими мыслями. Пожалуй, так оно и должно быть; и, пожалуй, именно это опущение делает жизнь для огромного большинства людей такой сносной и такой желанной. Однако лишь очень немногие из нас не ведали тех редких минут пробуждения, когда мы внезапно видим, слышим, понимаем многое – все, – пока снова не погрузимся в приятную дремоту.»

Вы готовы к непривычному взгляду на жизнь? Не испугаетесь себя «нового»? Не проклянёте себя «старого»? Сможете похоронить иллюзии и продолжить жить дальше?

Что ж… Моё дело предупредить. Когда окажетесь в бурном море конрадовской прозы, будет поздно сожалеть о спокойной жизни на берегу. И чем богаче у вас воображение, тем страшнее будет читать.

Ночь, темнота, надвигается шторм и одинокому судну грозит гибель посреди моря. Корабль поврежден, часть трюма уже затоплена, и всё зависит от того, сколько продержится последняя старая перегородка. Счет идет на минуты или на секунды – кто знает. Восемьсот пассажиров-паломников мирно спят, и только несколько моряков знают о смертельной опасности.

Спустить шлюпку на воду и бежать с тонущего корабля как крысы, использовав единственный шанс на спасение? Или не покидать судно до конца, как и пристало команде? Лучше быть живой «крысой», чем кормом для рыб – сразу же решают шкипер и механик. Сомнения терзают лишь одного, помощника шкипера Джима.

Джим прекрасный моряк, человек прямой и честный, молодой, здоровый сильный юноша из тех, что мечтают «о доблестях, о подвигах, о славе». Но он всё же прыгает в отплывающую шлюпку, и этот прыжок навсегда меняет жизнь Джима.

Катастрофы не произошло, каким-то чудом покинутое командой судно продержалось до тех пор, пока его на буксире не доставили в порт, пассажиры и груз не пострадали, а потому по закону Джиму грозит лишь отзыв лицензии, разжалование из профессиональных моряков. Да, конечно, еще и потеря доброго имени джентльмена, репутации английского моряка, молчаливое осуждение капитанов или насмешки портового сброда. Все это как-то можно вынести, но суд собственной совести оказывается гораздо более суровым, чем суд человеческий.

«Лорд Джим» опубликован на рубеже 19-го и 20-го веков, в 1900 году, и я была готова к новой истории о «преступлении и наказании» в реалиях малайского архипелага, к описаниям мук совести, раскаяния и искупления. Но я была абсолютно не готова к погружению в те глубины внутреннего психо-эмоционального мира человека, в которые увлек меня Джозеф Конрад. Как будто собираешься поплавать с маской и посмотреть на ярких рыбок, а оказываешься чуть ли не дне Марианской впадины, вот так и простой с виду, немногословный и совсем не интеллектуальный Джим раскрывается как необыкновенно тонко и сложно устроенная личность, несущая в себе тайну своей поистине удивительной судьбы.

История Джима показалась мне в гораздо большей степени рассказом о человеческой психологии, а не о морали, хотя Конрад задаёт и много острых этических вопросов. Меняя рассказчиков, повествующих о судьбе главного героя, Конрад как будто постепенно выкладывает изысканную мозаику характера настолько яркого и привлекательного, что не удивляет бескорыстное желание многих людей помочь Джиму справиться с самим собой.

Штейн, принявший участие в судьбе Джима, называет его романтиком и, кажется, с этим определением готов отчасти согласиться и Марлоу, еще один его друг. И, наверное, можно прочесть «Лорда Джима» и в романтическом ключе. Романтизм по Штейну – это следование мечте:

«...Человек, рождаясь, отдается мечте, словно падает в море. Если он пытается выкарабкаться из воды, как делают неопытные люди, он тонет, nicht war?.. Нет, говорю вам! Единственный способ – покориться разрушительной стихии и, делая в воде движения руками и ногами, заставить море, глубокое море поддерживать вас на поверхности"

Но о Джиме ли эти слова? И всё ли это о Джиме? Ведь Штейн говорит всё это ещё не будучи лично знакомым с нашим героем, он заранее равняет Джима с собой, одного человека с другим человеком.

Я бы сказала, что Джим не романтик, а классический невротик. И зря сейчас некоторые посмеиваются, представляя типичного невротика забавным хлюпиком в очках, похожим на героев Вуди Аллена. Конечно, Джим не такой. Но Джим живет в плену иллюзорных представлений о самом себе, своем характере и своей судьбе, любое столкновение с реальностью его почти убивает. Джим вымечтал идеальный образ себя и хочет видеть себя лишь таким, осознание отклонения себя истинного от этого образа вызывает глубокое страдание. И всё это усугубляется тем, что Джим – человек чуждый прямого самообмана, он не хочет придумывать для себя извинений и оправданий. Думаю, что движущей силой, заставлявшей Джима раз за разом убегать с одного места на другое и приведшей в итоге в Патюзан, было не чувство вины в чистом виде («больная совесть») и не чувство стыда («больная честь»), а глубокий внутренний конфликт: горячая убежденность в своей исключительности, одержимость идеалом и постоянное ощущение собственного «несовершенства».

Именно поэтому Джиму было необходимо пройти через процедуру публичного суда, поэтому он готов был бросить любое дело и покинуть любой город, лишь только на него падала тень прошлого. Такая сосредоточенность на избегании нанесения ущерба своему «идеальному образу» порождала удивительную форму эгоизма – Джим одновременно и сближался с людьми и оставался не способным на подлинную близость.

В полной мере все эти свойства Джима особенно раскрываются в Патюзане - маленьком острове, на котором изгой Джим благодаря своей смелости, уму, решительности и стремлении приносить людям только добро превращается в Туана Джима, уважаемого человека и фактического правителя. Джим реализует свой потенциал, находит и друга, и соратников, и любимую женщину, но…

Lord Jim – Лорд Джим? Бог Джим? Джим, играющий роль Бога? Джим, одержимый комплексом Бога? Не поэтому ли он так безрассудно смел? Не убежден ли он в своей божественной непогрешимости?

Люди почитают богов, но и ждут от них многого. Человеку можно простить ошибку, но к своим богам люди жестоки. Так что судьба Джима кажется и необыкновенной и закономерной одновременно.

Не буду говорить, что сейчас, после первого прочтения поняла всё, что хотел передать в свое книге Конрад. Почти всё внимание захватил Джим, главный герой как-никак вне зависимости от отношения к его «героизму». Но я уверена, что вскоре вернусь к «Лорду Джиму», чтобы лучше всмотреться в Марлоу, Брайерли, пожилого французского лейтенанта, Штейна – личности не менее сложные и интересные, со своими высотами и безднами. Не исключаю, что через несколько лет основными у Конрада покажутся совсем другие мысли и темы, неизменным останется только желание постичь тайну.

«Истина подобно самой Красоте, плавает, ускользающая, неясная, полузатонувшая в молчаливых неподвижных водах тайны.»

Бегство от себя в поисках себя же

Имя Конрада знакомо мне с достопамятных времён запойного чтения цикла вполне себе космических и никоим образом не маринистских рассказов ( Станислав Лем "Рассказы о пилоте Пирксе" ) — в рассказе "Условный рефлекс" в краткой ёмкой характеристике своего героя Лем пишет "Ведь он читал Конрада ...", и этого коротенького в четыре слова упоминания хватило, чтобы запомнить новое имя раз и навсегда. Наверное здесь заслуга пока что не Конрада, но в большей степени пана Станислава Лема, однако, будучи упомянутым таким великолепным и авторитетным Мастером литературного Олимпа, имя Конрада автоматически попало в список будущих "хотелок".
Правда хотелкость эта затянулась пожалуй что чересчур, потому что только теперь, по прошествии уже не лет, но десятилетий, пришла возможность познакомиться с классиком английской литературы поляком Конрадом что называется тет-а-тет и фейс-ту-фейс.

Наверное, есть смысл сразу остановиться на авторской манере изложения событий. Автор неспешно подводит читателя к тому, что речь идёт о каком-то происшествии, в котором так или иначе замешан герой романа. Эта процедура намёков и плавной подводки к трагедийно-драматическому происшествию длится довольно долго, отчего сначала возникает некоторая натянутость. А Конрад не спешит с событиями и подобно опытному артиллеристу ведёт огонь пристрелочно и затем уже вилочно, загоняя свой литературный снаряд в конце-концов в яблочко, в центр мишени, в колышек.

Однако оказывается, что само столь долгожданное драматическое событие вовсе не является центром повествования, потому что для автора это происшествие стало только лишь отправной точкой для некоего своеобразного литературно-психологического расследования. Конрад гоняет своего героя по карте и по глобусу, по жизни и по географии, по людям и встречам, но в конце-концов оказывается, что это не просто бегство от людей, а бегство за самим собой и одновременно от себя самого.

А затем наш герой довольно внезапно меняет чехарду поисков на своеобразное служение, на миссионерство и почти что на мессианство. Казалось бы всё, точка достигнута, вина искуплена и совесть успокоена. Но, как говорится "если хотите насмешить бога, то расскажите ему свои планы" — вмешивается ещё одна недобрая сила и ситуация выходит из под контроля нашего героя...

Конечно же, основным конфликтом романа является внутренний конфликт Джима с самим собой. Его индивидуальные характерологические особенности постоянно подпитывают в нём ощущение своей виновности, а свойственный ему романтизм понуждает его совершать поступки в том числе и такого плана, которые более нормальный и отчасти пофигистский человек может назвать позёрными и идеалистическими. Джим великий идеалист и романтик (о чём напрямую пишет в романе и сам автор, вкладывая эту характеристику героя в уста Штейна), и потому он не способен вести себя в предлагаемых автором условиях как-то иначе.

Наверное с точки зрения современного человека такое поведение Джима покажется дурацким. Но почему-то всё-таки приходят на ум слова Честь и Совесть и Справедливость и всякие другие высокопарные и кажущиеся смешными и выспренними. А ведь действительно, сейчас из-за карточного долга, пожалуй, никто стреляться не будет, и из-за пощёчины на дуэль никого не вызовет... Куда всё это делось? И было ли оно в нас?..
Но вот в Джиме было точно!

Сегодня мы поговорим о призраках. Но не тех кошмарных существах, что прячутся днем, а ночью утаскивают бедных жильцов из постелей под охи и ахи восхищенных и испуганных зрителей. И не тех, что появляются в домах и замках после массовых и изощренных своей жестокостью убийств. Разумеется, не будут фигурировать и безобидные приведения по типу Каспера или же Кентревильского. В японской мифологии есть приведение под названием Онре. Это тот, кто после смерти возвращается на землю и преследует свою жертву повсюду. От него никак нельзя избавиться. Нельзя убежать. Он вечно идет следом за тобой. Нет, нет, эта история совсем не о паранормальных существах, но именно призрак прошлого такого типа преследовал нашего героя. Без всяких проклятий и прочей мифологической красоты.

Знакомьтесь, это Джим. Он из простой английской семьи викторианской эпохи. В детстве и юношестве так запал на морскую литературу, что выбирать профессию совсем не пришлось - все предрешено. Быстро он поднимался в гору. Много мечтал и размышлял о геройских поступках, что может совершить, будучи отважным моряком. Готов на все сто процентов стать новым героем морских легенд, да вот только случай не представляется… Эх, Фортуна!

Однажды она услышала его мольбы. Ночь была тихая. Море было спокойным-спокойным. Но даже тем, кто далек от морских тем, понятно, что это может быть только затишье перед настоящей, жесткой бурей. (Помашем ручкой “Титанику” и скажем спасибо Джеймсу Камерону за то, что заставил вызубрить этот урок полмира). 800 пассажиров, все другой расы, спят, ничего не подозревая на нижних палубах. Мужчины, старики, женщины и дети. Они пилигримы к святыням. Еще чуть-чуть и могут стать великомучениками… Ведь на палубе всего лишь 7 спасательных шлюпок. А судно столкнулось с чем-то. И буря чувствуется в воздухе.

Крысы бегут первыми с корабля. А что, если крысы - вся команда? А что если - именно ты и крыса? Каково будет убежать? Каково будет жить с собой, зная, что ты был крысой? Что ты отправил на дно судно и 800 человек? А вдруг ты решил остаться на корабле. Но о твоем героизме никто никогда не узнает, ведь команда ненавидит тебя за то, что ты не крыса. А что если ты сбежишь с корабля, а он не затонет? Весь мир узнает о том, насколько ты трус и ничтожество. Возможно ли будет отмыться от этого клейма? Может было бы проще рискнуть и остаться… Было бы это подвигом? Или нет никаких подвигов, и есть только долг и человеческое достоинство? Героизм проявляется в маленьких повседневных деталях. И все настолько далеко от книжного гламура и романтизма…

Что случилось с Джимом? Скажем так, мечты о героизме и море разбились уже при первой критической ситуации. Жизнь стала невыносимой. Виноват или нет? Есть ли ему оправдание? Это уже решать читателю. Старая добрая сказка про действие и мотив. Намного интереснее другое, а как бы поступил сам читатель? Не теоретически, а в действии. Может он действительно “один из нас”, и от этого становится страшно. И именно поэтому Марлоу так хочет докопаться до сути. Он мучает свой субъект исследования. Он волнуется за него. Он рассматривает его сквозь призму других глаз, препарирует его душу как насекомое в лаборатории. А зачем? Понять человеческую сущность. Понять себя.

В юности жизнь сложно убить. Она найдет свой выход. Джим выберется из жизни в позоре, где его постоянно преследует призрак прошлого. Ведь он слышал шум умирающих душ, несмотря на то, что как позднее оказалось все это была иллюзия. А может была только одна душа, что умирала. Факт остается фактом - призрак ступает за ним по следам. И от него никак не избавится.

Но вот он рай. Счастливая случайность. Колоний туземцев становится вторым домом. Шансом начать все с нуля. Долгожданный чистый лист, на котором можно написать любые картины героизма и все-таки добиться триумфа. Он даже становится “лордом” для этих людей. Настоящий джентельмен, мудрый и талантливый. Уважение, и даже иногда поклонение людей становятся реальностью.

Но не стоит торопиться. Жизнь - такая сволочуга. Сегодня у тебя все, а завтра новый квест на поражение. Еще одна фатальная ошибка. Теперь эту ношу не поднять. А призрак вновь появляется и смотрит на него, ухмыляясь. Находит свою жертве даже в самом удаленном уголке земли. А может призрак никогда и не покидал? Может призрак живет не с людьми и сплетнями? Может призрак всегда был внутри? Стал частью Джима?

Но не только призраками богата эта история. Придется погрузиться не в моря-океаны, а в самые настоящие джунгли. Нет рассказчика. Есть только человек, Марлоу, кто пытается узнать из интервью и сплетен с различными персонажами (включая самого Джима), что произошло с этим парнишкой и как. Очень интересная идея. Почти так же интересна, как и персонажи, и сама история. Но!
Постоянное перепрыгивание с одного персонажа на другого напоминает лианы, с помощью которых простым смертным не пробраться. Путешествие во времени и с места на место сбивают со всякого пути. И наконец, сам стиль напоминает жуткие и непроходимые тропические деревья. Чего только стоит параграф на всю страницу, включающий в себя диалог сплошняком.

Так что, если вы собрались отправиться в путешествие по закоулкам прошлого, настоящего, будущего лорда Джима, захватите с собой мачете. Пригодится.

Волею звезд, уже второй месяц подряд в Долгой прогулке я выбираю книги про человеческую душу. Как просто про понятие и значимость, так и в этот раз, про терзания и оттенки конкретной души. Осень самое подходящее время для таких вдумчивых и глубоких книг.
На "Лорде Джиме" я остановилась после прочтения предисловия автора. Оно сумело зацепить, покорить и увлечь в мир моря. Можем ли мы сказать, что все наши поступки были безупречны? Или что мы не жалеем ни об одной секунде жизни? Чаще всего, если вам больше 20 лет, ответ будет отрицательным. Только вот не всегда такие решения бывают катастрофическими. Не всегда они так уж разительно меняют нашу жизнь. Но ведь бывает и иначе...
Джим... Так ли уж он виноват, что уступил страху за свою жизнь, ведь инстинкт самосохранения один из основных? И многие ли после этого будут также как и он до конца своих дней пытаться искупить свою вину? Вину перед самим собой и своей совестью... Откровенно говоря, я вот не уверена, что поступила бы также...И знаете, мне пришлось долго и мучительно сопереживать герою, а потом по ночам прячась под одеялом, постепенно осознавать и признавать это.
Эту книгу Конрад долго вынашивал в себе. Сначала она рождалась в виде рассказа. Но с возрастом и временем, мне кажется, он переосмыслил многое. И все его тревоги, волнения и переживания должны были вылиться в нечто подобное. В книгу, которая берет вас за шкирку, встряхивает и заставляет посмотреть так глубоко внутрь себя и своих страхов, как возможно никогда раньше.

Первое - книга попала мне совершенно не под то настроение, настроение осенней хандры и самокопания, а еще и читать про это меня совершенно тяготило.
Второе - хотела морских побед, приключений, ну чего-то такого авантюрного, а получила психолого-философский трактат.
Третье - совершенно не очарована, как результат действия первых двух пунктов.

По совокупности, решила не оценивать книгу. Не совсем верно это будет.
Но пока - какие уж есть впечатления, и ничего с этим поделать нельзя.

Морская тема - некий лейтмотив произведений Конрада, который всей душой любил море, был капитаном и избороздил немало стран. И быть может этот факт заставил меня ждать от книги больше "морской жизни" команды, отношений внутри команды, ну хотя бы, для большего "экшна". А получила я долгое, проникновенное и крайне подробное повествование о страждущем Лорде. Причем рассказывает о нем всегда кто-то, все вокруг жалостливы и понимающе относятся. Такая прямо идиллия...а может время было другое, как знать.

Среди большого количества букв пришлось добраться до основного постулата и загона героя. И на помощь нам приходит Федор Михайлович с его "тварь я дрожащая или право имею", только в несколько упрощенном ключе. Море таинственно и всегда может проявить свой характер и нрав. В один из таких "морских приходов" корабль, на котором был Джим, начинает тонуть. Команда тайно сбегает, бросив тех, кого не удавалось (не хотелось) спасти. И тот факт, что лорд Джим спасся, или сбежал грубо говоря, с корабля, бросил сотни людей, наносит сокрушительный удар по его психике и морально-волевому духу. И этот пунктик "убегать, всегда куда-то в новое и где его никто не знает" преследует героя. Это терзает и гложит его, и не может он с этим смириться, шляется по многим работам, да везде воспоминания настигают его.

И этот бедняжка меня просто взбесил. А как еще? Не насильно же его заталкивали в спасательную шлюпку, он видите ли оцепенел и сделал шаг, оцепенел перед страхом за свою жизнь, ну сделал ты выбор в пользу себя, так прими это. А потом видите ли его раскаяние накрыло. А то, что он ничего не сделал во спасение людей - тоже не задело при бегстве его чувств. Человек всегда делает выбор, правильный он или нет, не всегда бывает понятно с первых минут, конечно, но это твой поступок, твое решение. Так что же потом сидеть и вздыхать о содеянном каждый раз? Прими, отпусти и прости себя.

Но Джим не смог, высоконравственный же, получается. Быть может.

Он был утончён, он был возвышен, он был экзальтирован, он был готов к подвигам, но и небо, и море, и люди, и судно — все его предали.

Но это какой-то напускной пафос вышел для меня. Жалейте меня такого одухотворенного романтика. Нет! Безжизненный романтизм утомителен. Почему? Ну просто странно приезжать каждый раз в новый город и каждый раз искать того, кто знает твое прошлое, выискивать настороженные взгляды или пересуды, и потом со смелостью бежать в другой город. Что это за жизнь? Жизнь в прошлом, в романтических мечтах "ах если бы..."...Не пробрало, уж извините.

Поиски себя и своего места сталкивают Джима с Марлоу, собственно основным рассказчиком истории. Марлоу проникся к бедолажке, и всей душой решил ему помочь, устраивал на разные работы, но Джима не изменить, духи прошлого при нем. Тогда-то волшебное "проведение" врывается в повествование. Марлоу знакомит Джима с богатым купцом, который берет его к себе на работу, но не в городе. Для Джима находится "его место", удаленное от цивилизации, где он смог себя проявить.

Но вот вопрос - так что же ему мешало осуществить тоже самое в стране, где он жил?
Что же в этой Патюзане не было аборигенов местных? Были? Почему же он вдруг решил, что вот они-то про него точно ничего не знают, куда делась его мания? Мне непонятен этот поворот с "богом и властителем Джимом". И со всеми-то он дружен, и любовь свою находит. Не поверила. Ну в целом-то, как потом оказалось и правильно.

Чем убегать в леса, думать, что там-то его ждет блаженство, лучше сначала расставлять все точки над "i". И получается так, что не верил Джим "белым людям", осудившим его за бегство (еще раз повторяю, за его выбор и ничей более) и повесившим груз на шею. Как малый ребенок убегал от всех в обиде, чем собственно и был обоснован его второй в жизни важный выбор. Он всех подвел первый раз, не справился со своими страхами, и второй раз он, конечно же, не мог поступить правильно. Не может ребенок здраво решать проблемы взрослого мужика. Он всех и погубил. А быть может, погибели-то он всегда и искал, да только боялся сам себя покалечить. Он был призрак самого себя, тень, бесформенная сущность. В чем-то жаль его, без сострадания.