Писатель-классик, писатель-загадка, на пике карьеры объявивший об уходе из литературы и поселившийся вдали от мирских соблазнов в глухой американской провинции. Его книги, включая культовый роман «Над пропастью во ржи», стали переломной вехой в истории мировой литературы и сделались настольными для многих поколений бунтарей: от битников и хиппи до представителей современных радикальных молодежных движений. «Девять рассказов» — это девять жемчужин в творчестве Сэлинджера. Недаром их создателя...
— А что говорит одна стенка другой стенке? — нетерпеливо спросил он. — Это такая загадка.Я задумчиво поднял глаза к потолку и повторил вопрос вслух. Потом с растерянным видом взглянул на Чарлза и сказал, что сдаюсь.— Встретимся на углу! — выпалил он торжествующе.
— Ты только глянь на них, — сказал он. — Идиоты проклятые. — Кто? — Да не знаю. Все!
Поэты всегда принимают погоду слишком близко к сердцу. Они любят навязывать эмоции тому, что лишено всякой эмоциональности.
— Вы помните яблоко из Библии, которое Адам съел в раю? А знаете, что было в том яблоке? Логика. Логика и всякое Познание. Больше там ничего не было. И вот что я вам скажу: главное — это чтобы человека стошнило тем яблоком, если, конечно, хочешь увидеть вещи, как они есть.
Что говорит одна стена другой? Встретимся на углу!
"Жизнь, по-моему, это дареный конь ."
Говорил, что любит романы Джейн Остин. Говорил — эти книги сыграли большую роль в его жизни. Да, да, так и сказал. А когда мы поженились, я все узнала: оказывается, он ни одного ее романа и не открывал. Знаешь, кто его любимый писатель?Мэри Джейн покачала головой.— Л. Меннинг Вайнс. Слыхала про такого?— Не-ет.— Я тоже. И никто его не знает.
Почему людям кажется, что всё имеет границы?
Да просто потому, что большинство людей не умеют смотреть на вещи иначе. А сами вещи тут ни при чём
— Смотри, волна идет, — сказала Сибилла с тревогой.
— Давай ее не замечать, — сказал он, — давай презирать ее. Мы с тобой гордецы.
Поэты всегда принимают погоду слишком близко к сердцу. Они любят навязывать эмоции тому, что лишено всякой эмоциональности.
Ваши мама с папой были бы наверняка весьма опечалены <вашей смертью>. Об этом вы подумали?
Подумал, конечно, — ответил Тедди. — Но это оттого, что у них на все уже заготовлены названия и чувства.
- Я испытываю к ним сильную привязанность. Я хочу сказать, они ведь
мои родители, значит, нас что-то объединяет, - говорил Тедди. - Мне бы
хотелось, чтобы они весело прожили эту свою жизнь, потому что, я знаю, им
самим этого хочется... А вот они любят меня и Пуппи, мою сестренку, совсем
иначе. Я хочу сказать, они, мне кажется, как-то не могут любить нас
такими, какие мы есть. Они не могут любить нас без того, чтобы хоть
чуточку нас не переделывать. Они любят не нас самих, а те представления,
которые лежат в основе любви к детям, и чем дальше, тем больше. А это
все-таки не та любовь.
Жизнь, по-моему, это дареный конь.
- Я предпочитаю рассказы про мерзость.
- Про что?
- Про мерзость. Меня чрезвычайно интересует всякая мерзость.
В девятнадцать лет чувство юмора было у меня самым уязвимым местом и при первых же неприятностях отмирало иногда частично , а иногда и полностью
— Им (мужьям) хочется думать, что у тебя от каждого знакомого мальчишки всю жизнь с души воротило. Я не шучу, понятно? Да, конечно, можешь им рассказывать что угодно. Но правду — никогда, ни за что! Понимаешь, правду — ни за что! Скажешь, что была знакома с красивым мальчиком, обязательно добавь, что красота у него была какая-то слащавая. Скажешь, что знала остроумного парня, непременно тут же объясни, что он был трепло и задавака. А не скажешь, так он тебе будет колоть глаза этим мальчиком при всяком удобном случае… Да, конечно, он тебя выслушает очень разумно, как полагается. И физиономия у него будет умная до черта. А ты не поддавайся. Ты меня слушай. Стоит только поверить, что они умные, у тебя не жизнь будет, а сущий ад.
Лапа-растяпа
- Смотри, волна идет, - сказала Сибилла с тревогой.
- Давай ее не замечать, - сказал он, - давай презирать ее. Мы с тобой гордецы.
– Я очень опоздала? – спросила она, улыбаясь Вождю.
С тем же успехом она могла бы спросить: "Я очень некрасивая? "
... основная разница между счастьем и радостью - это то, что счастье - твердое тело, а радость - жидкое. Радость, переполнявшая меня, стала утекать уже с утра...
"Голубой период де Домье-Смита"
Я всегда был твердо уверен, что мышь, обжегшись искрой, летящей от фейерверка, хромает восвояси с готовым, безукоризненно продуманным планом, как убить кота.