Рецензии на книгу «Бильярд в половине десятого» Генрих Бёлль
Есть поступки, которые нельзя искупить даже раскаянием.
Есть книги, к чтению которых я никогда не буду готова. Сюда относится тот же Ремарк, практически каждый роман которого жестоко рвет меня на куски и оставляет зализывать раны в углу. Генрих Бёлль попадает в ту же категорию - вот уже несколько дней прошло, как я наконец-то дочитала "Бильярд...", но до сих пор я не могу внятно говорить об этом романе, а в области грудной клетки словно осколок застрял.
Казалось бы, всего лишь один день, но вместо того перед нами целый калейдоскоп образов, образующих воронку в несколько десятилетий. Требуется некоторое время, чтобы приспособиться, расставить действующие фигуры на доске и и уловить, о какой эпохе идет речь. Каждый персонаж будет несколько раз рассказчиком и палачом, судьей и свидетелем, усталым путником или многоликим. Каждое сознание и каждый голос есть часть единого целого, множество событий и взрывная волна эмоций, заключенных в, казалось бы, простые слова...
У каждого персонажа свои тайны. Каждый берет слово несколько раз, повторяя ту или иную мысль настолько часто, что создается ощущение, что ты попал в ловушку, тесную комнату, из которой не выбраться. Потому что в этих монологах война, фашизм, трагедия семьи, где отказывались принимать то самое "причастие буйвола", здесь смерть и погибель поколений, усталость от невозможности вернуть павших в мир живых и спрятать в те дни живых тиранов в мир мертвых. Страшная книга, по которой призраком бродит мысль: "А что было бы, если..." И вся эта какофония исторических событий и воспоминаний самый страшный фон и основа для разворачивающейся трагедии семьи, в которой все-таки возможен покой, счастье, умиротворение и успех в поисках себя самого. Да, есть поступки, которые нельзя простить, но есть поступки, которые дают возможность начать все заново, отпустить прошлое и смотреть только вперед, какие бы ужасы не творились в твоей памяти. Сколько бы людей не съел фашизм. Сколько бы жестоких улыбок ты не видел от людей в этой форме. Сколько бы ошибок ты не сотворил сам, потому что хотел что-то (кому-то?) доказать.
...мне позволено даже выходить, если я захочу, потому что я не опасна, нисколько не опасна, но я, мальчик, не хочу выходить, я не хочу глядеть на этот мир, не хочу снова и снова сознавать, что они убили затаенный смех отца, что скрытая пружинка в скрытом часовом механизме лопнула...
Как итог - читать по главе в день, не более, иначе эта история нескоро отдаст обратно вашу душу. Когда-нибудь я научусь писать так же, чтобы уместить мир в одном дне, чтобы монологи и сознание лавиной крушили все тихой грустью и немым отчаянием. Один день, множество лиц, история семьи среди истории народа, крики на фоне сухой тишины. Когда-нибудь я смогу так рассказать о чем-то стоящем. А сейчас я просто сижу в своем углу и думаю о том, что, слава богам, они не победили.
//Прочитано совместно с gvynevra . Мои 10 из 10.
Субботе 6 сентября 1958 года никогда не стать четвергом 16 июня 1904 года. Bloomsday был обречен на существование, отмечать Fähmel Tag никому не придет в голову. Никто не будет гулять по Кёльну Бёлля, как по Дублину Джойса, и заходить около девяти в кафе "Кронер" и заказывать сыр с перцем — сорок пять граммов сыра и с наперсток перца, все хорошо вымесить; — никто не будет утром, с половины десятого, катать белые шары по зеленому полю, красные по зеленому в отеле "Принц Генрих". Потому что каждому, кто решится это сделать, придется не только раз и навсегда принять "причастие агнца", но и пропустить через себя боль, скорбь и разочарование трех поколений семьи Фемель. А это не так просто. Это вам не бараньи почки бургундским запивать.
Мало кто рассказывает истории так, как этот тихий, меланхоличный немец Бёлль. Он не любит рубить с плеча и раскрывать карты, а ведь казалось бы, такая простая история: это старик Генрих Фемель — он талантливый архитектор, он построил аббатство Святого Антония и, приехав в этот город, он раз и навсегда вывел себе рутину и положил не отступать от неё; это его сын Роберт — он посредственный архитектор, он взорвал аббатство Святого Антония, которое спроектировал его отец, и он, вернувшись в этот город, раз и навсегда вывел себе рутину и положил не отступать от неё; это его внук Йозеф — он молодой архитектор, он отказался восстанавливать аббатство Святого Антония, которое взорвал его отец, которое построил его дед, и в его жизни только сегодня, 6 сентября 1958 года, произошло событие, которое, возможно, заставит его, покинув этот город, раз и навсегда вывести себе рутину и положить не отступать от неё.
И если бы история предстала бы перед нами в таком виде, мы бы читали книгу Ремарка, а не Бёлля. Но вернёмся к повествованию такому, какое оно есть, а не могло бы быть если. Структура романа уникальна тем, сколько раз автор меняет героя, от лица которого ведется повествование. Происходит это не раз и не два, а из главы в главу: первая рассказана от лица Леоноры, секретарши Роберта, во второй вступает портье из "Принца Генриха", третья — Роберт, в четвертой мы первый раз встречаемся с Генрихом Фемелем лично, а в пятой — с его женой Иоганной, шестая — снова Роберт, седьмая отдана его одноклассникам — другу и врагу — Шрелле и Неттлингеру, в восьмой слово дают сыну Йозефу и его невесте Марианне, девятая — опять Шрелла, десятую главу на два голоса нам рассказывают Роберт и его дочь Рут, одиннадцатая отдана Иоганне, а в последних двух главах практически каждому герою дают внести последние штрихи в историю семьи и страны.
И каждый из этого множества рассказчиков помогает нам понять семью Фемелей, её мужчин и их историю, пропуская их через свое собственное восприятие, что позволяет видеть героев с разных сторон — каждого описывают многие. Именно это "многоголосье" дает автору возможность уместить историю длинной в пятьдесят лет в один день.
Отдавая сразу столько параллельных нитей в руки читателя, Белль на каждой завязывает приметный узелок, а то и несколько, чтобы читатель цеплялся за них взглядом и мог проследить, к чьему клубку эта нить: Роберта, Генриха, Иоганны. Затем и катятся белые шары по зеленому полю, красные по зеленому.
Белль во многих своих произведениях очень страшно пишет о фашизме и войне, не описывая не только ужасов войны, но и просто военных действий. Вся трагедия произошедшего показана через обыденную жизнь, незаметные приметы и привычки своих героев. Вот и в "Бильярде" старший Фемель, к своим 80-годам переживший две мировые войны, создает вокруг себя жизнь полную ритуалов и традиций, чтобы иметь хоть что-то постоянное, пережив ужас и хаос Первой мировой. Завтрак каждое утро в течении 50 лет в кафе "Кронер" как способ удержаться хоть за одну константу в своей жизни, после того, как сын взорвал главное творение рук отца, а жена вынуждена скрываться в клинике для душевнобольных.
Возвращаясь с войны, которая ему претила и претит до сих пор, его сын Роберт сам, не ведая того, выбирает способ отца в попытке укорениться в городе, где почти каждый принял "причастие буйвола" или не противился ему, а те, что остались верны "причастию агнца" погибли, как его жена Эдит.
Казалось бы, Бёлль каждый раз пишет об одном и том же, но до той поры пока он это делает так, читать его не перестанет быть удовольствием.
-Люблю ли я классическую литературу ?
-Несомненно, да.
-Как я отношусь к немецкой литературе ?
-По крайней мере, никакого предубеждения не испытываю и хотя на данный момент мало могу назвать писателей Германии, чье творчество мне нравится, (только потому, что мало их прочла еще) но, например, Э.М. Ремарк однозначно.
-Нравится ли мне творчество Генриха Бёлля ?
- Это первая его книга в моей читательской жизни и была очень большая надежда открыть для себя нового и интересного автора.
-Как я отношусь к историческому периоду, о котором идет речь в данном романе ?
-Всегда с большим интересом читаю и даже ищу для себя новые книги и авторов, рассказывающих глазами очевидцев о времени 30-40 хх годов XX века. Особенно интересны в этом плане те страны, чье влияние на мировую политику и мировой климат неоспоримы. Здесь конкретно речь идет о Германии тех лет и история получает свое продолжение уже в 1958 году.
-Казалось бы, здесь были все предпосылки для того, чтобы Бильярд в половине десятого мне понравился и стал началом интересного и длительного пути чтения и других произведений автора.
-Но что пошло не так , что помешало ?
А вот на данный вопрос у меня нет ответа, кроме того, что такого изнуряющего занудства я давненько не читала. Не знаю, или это мое восприятие виновато, или это авторская особенность, но текст романа помимо собственно тяжелой темы семейной трагедии написан чудовищно неповоротливым языком, когда к концу предложения уже не помнишь о чем там речь шла в начале.
Какие-то отдельные моменты об агнцах божьих и причастии буйвола я уловила , поняла, что повествование постоянно скачет во времени ( а это тоже вызывает определенную сложность при прослушивании, когда без всяких переходов начинается речь другого персонажа). Но в целом, чтение вызывало абсолютную скуку, усталость, измождение и желание скорейшего окончания этого мучения.
Когда ничего нового для себя почерпнуть не представляется возможным, чтение унылого текста превращается в пытку.
P.S. Возможно, на такие грустные впечатления наложило отпечаток именно прослушивание аудиокниги, где текст читал Терновский Е. Окончательно убедилась, что совершенно не мой чтец
«Надо оплакивать погибших детей, а не проигранные войны»
Данная цитата – слова из произведения Генриха Бёлля «Бильярд в половине десятого», которые наилучшим образом отражают суть этого антифашистского семейного романа-воспоминания.
Действие романа охватывает всего один день – 6 сентября 1958 г., наполняясь при этом воспоминаниями пятидесятилетней немецкой истории от 1907 до 1957 г. В центре истории – семья Фемелей, состоящая из трех поколений архитекторов: Генриха Фемеля, его сына Роберта Фемеля и внука Йозефа. Ядром, связующим всю композицию романа, является юбилей Генриха Фемеля, которому 6 сентября 1958 г. исполняется восемьдесят лет. Это дает повод автору и его героям оценить прошлое в исторической ретроспективе.
Бёлль часто пользуется библейской символикой, наполняя ей свой роман. Так Генрих Фемель: творец, созидатель, – ассоциирует себя с библейским Авраамом, основоположником большого рода. Более пятидесяти лет назад полный надежд на успех и личное счастье Генрих Фемель подал на конкурс свой проект возведения аббатства Святого Антония, и осуществил свой проект. Но жизнь обманывает ожидания и надежды Генриха Фемеля на счастье. Он теряет 20-летнего сына Отто (погибшего под Киевом), который принял «причастие буйвола» и невестку Эдит; а жена Иоганна, оказывается в лечебнице для душевнобольных. В романе существенную роль играет следующее противопоставление: принявшие «причастие буйвола» – те, кто поклоняется силе и милитаристской власти и в результате пропаганды, становятся нацистами, противопоставляются принявшим «причастие агнца» – жертвам этих «буйволов». Все это восходит к библейской антитезе «агнцев» («овцы») и «волков», подчеркивая чистоту, невинность, жертвенность одних и слепую жестокость, и антигуманную сущность других.
Так мы узнаем, что сын Генриха Роберт Фемель, будучи гимназистом, клянётся не принимать «причастие буйвола». В юности он вместе с группой сверстников вступает в борьбу с фашизмом. Из-за этого ему приходится бежать из Германии в Голландию, как ранее его другу Шрелле, спасаясь от преследования нацистов, на грузовом судне. Вернувшись через несколько лет на родину, он оказывается в армии; но его служба оборачивается местью за погибших друзей. Роберт – подрывник: во время войны он «обеспечивает сектор обстрела» и без сожаления уничтожает построенное отцом аббатство святого Антония. Для него эти руины – памятник ошибок прошлого Германии, которые никогда не должны повториться. Поэтому аббатство – это символ всей истории Германии. О церковниках и монахах Бёлль пишет, что они вместе с нацистами с факелами в руках «отпраздновали наступление новой эры, эры “жертв и страданий”». Это также дает понимание, почему Роберт взрывает аббатство. Для Бёлля Церковь – отпавший от Бога и его заповедей институт. А темы ложной «фарисейской» религиозности и «квасного патриотизма» являются сквозными в творчестве Бёлля.
Бёлль, стремясь оценить и понять послевоенную действительность, выделяет прошлое и настоящее. Сцены из прошлого, повторяясь вновь и вновь по мере продвижения текста от начала к концу повествования, наполняясь новым содержанием, в итоге как бы прорастают в настоящем времени. В книге происходит слияние прошлого, настоящего и будущего – их нерасторжимость.
Почему «Бильярд в половине десятого»? В послевоенное время Роберт проводит каждый день в отеле с половины десятого до одиннадцати, играя в бильярд вместе с Гуго (гостиничным боем). Для Роберта Фемеля в игре в бильярд открывается сущность мира и его жизнь. Метафора удара – это взрыв аббатства:
Фемель взял кий наперевес, словно винтовку, и прицелился в башню Святого Северина
красный шар катился по зеленому полю, белый по зеленому; монотонная музыка шаров звучала почти так же, как грегорианская литургия, а в бесконечных геометрических фигурах, которые три шара прочерчивали на зеленом сукне, была своя строгая поэзия; никогда не принимай "причастия буйвола", покорно терпи истязания, "паси овец Моих"
Поэтому роман изобилует метафоричностью, которая не всегда может быть уяснена.
Подытоживая можно сказать: «Бильярд в половине десятого» сложный, типично немецкий роман, который стоит читать, хотя бы, потому что в нем находит свое воплощение тема «непреодоленного прошлого».
"Паси овец Моих"
"И сострадая, сердце всевышнего твердым останется"
(Фридрих Гёльдерлин)
6 сентября 1958 года. Именно этот день описывает Бёлль в своём романе. Один единственный. Но он наполнен значимостью для всех членов семейства Фемель. Прежде всего, в этот день главе семьи исполнилось 80 лет - достойная дата достойного человека, известного архитектора, уважаемого и любимого мужа, отца, деда.
А ещё этот день стал днём открытий, возвращений, приобретений, избавлений... а главное - днём воспоминаний.
Каждая глава переносит нас в чью-то молодость. Пусть никого не обманет календарь 1958 годом, книга не о нём, книга о войне. О фашизме, о "причастии буйвола", об убийствах и страхах. Мы увидим зарождение зверя, пожирающего своих детей.
Эта тема не так часто раскрывается в литературе (вспомнила только Ремарка и "Книжный вор" Зусака). Она о тех немцах, чьи имена не значатся нигде. Их не найдешь в списках политических организаций, потому что они не занимались политикой, еврейская община не поминает их в заупокойных песнопениях, ведь они не были евреями, они исчезли, чтобы о них почти никто не вспоминал. Но они достойны памяти.
Генрих Бёлль в своём романе изображает три поколения архитекторов: Генрих Фемель, который стал известным в 29 лет, построив аббатство Святого Антония в Киссатале, его сын - Роберт Фемель, который изучал статику и взорвал это аббатство в последние дни войны и тоже в 29 лет; внук Йозеф Фемель, который занялся восстановлением разрушенного комплекса. Роберт никому не рассказывал, что именно он взорвал аббатство, потому как не мог объяснить причину так, как он чувствовал.
Близкие узнают об этом сами (тем или иным путём), но никто не обвинит Роберта, так как все единогласны: никакие разрушенные здания не могут стоить жизни безвинно убиенных. Больше того, сын Йозеф отказывается восстанавливать аббатство, а решает заняться более глубоким изучением статики (а там видно будет). И звучат эти взрывы аббатства, как гимн погибшим и пропавшим без следа агнцам божьим.
Он воздвиг памятник Эдит и Ферди, Шрелле и его отцу, Гролю и мальчику, который бросал в почтовый ящик его записки, памятник поляку Антону, поднявшему руку на Вакеру и убитому за это, памятник тысячам юношей, которые пели "Дрожат дряхлые кости", потому что их не научили ничему лучшему, памятник овцам, которых никто не пас.
Эта книга о страхах за будущее Германии. Кого она взрастит - овец или волков?
Начинается сюжет историей с красной карточкой, текст на которой гласит: "Я всегда рад видеть мать, отца, дочь, сына и господина Шреллу, но больше я никого не принимаю". Вот такой круг общения у Роберта Фемеля, а господин Шрелла сразу же получает статус загадочного персонажа, так как секретарша никогда его не видела. Разумеется, до 6 сентября 1958 года.
Этому человеку пришлось бежать из Германии, но даже вернувшись через много лет обратно, он не хочет оставаться в родном городе. Люди, которых он видит вокруг слишком напоминают ему тех, от которых пришлось сбежать 22 года назад.
Его страхи настолько глубоки, что он не смог жениться, не найдя в себе мужества уверовать в отцовство без разочарований: "Я бы не перенес, если бы мои дети были такими же, как Отто, такими же чужими, как Отто для твоих родителей..."
Эта книга заставляет задуматься не только о том зле, которое принёс с собой фашизм, но и о нас сегодняшних - какое причастие мы принимаем?
Всего один день, 6 сентября 1958 года, описан в романе "Бильярд в половине десятого", и море событий и воспоминаний прошлого, которые привели героев романа к этому дню.
Написан роман прекрасно, сложно, нелинейно, но это его не портит. И погружение во внутренни мир героев, и живопись слов, поэзия в прозе, геометрия и музыка создают удивительную образную картину и дополняют смысловые тонкости романа.
И крах христианской цивилизации, приведший мир к двум мировым войнам и ведущей к третьей.
И герои, вынужденные жить в мире насилия, которое всегда остаётся в жизни, только надевает рубашки разных цветов, то красного, то коричневого, то зеленого, то белого.
Миг разрушения и долгие дни строительства. То, что строит отец, рушит сын, а внук пытается восстановить, но есть ли в этом смысл...
И как удержаться от того, чтобы не принять "причастие буйвола", не стать частью марширующей толпы. У некоторых героев получилось, другие причащаются с упоением.
И это не только об истории Германии, не зря в романе в котором немало воспоминаний героев о 35-45гг ни разу не упоминается имя Гитлера или других деятелей эпохи. Это об общей истории. В каждой стране есть принявшие "причастие буйвола", имя их легион, они ненасытны и неумолимы. Они любят шагать строем или могут донести на соседа или мать, они могут хорошо устроиться, иногда сказать sorry, если нужно, но твёрдой походкой вбивать в землю каждый свой шаг.
Но пока ещё есть верящие в слова Нагорной проповеди и готовые принять причастие агнца, у людей есть надежда. Пока ещё есть.
6 сентября 1958 года.
Один день - одна книга. Один день, но очень много героев. И очень много воспоминаний.
Отличный способ посмотреть на войну и ее последствия с другой стороны баррикад - только эта книга не о войне, а скорее о том, как она влияет на отдельно взятую семью.
Мы узнаем много о прошлом героев, каждого в отдельности, из разных источников и событий, много приходится угадывать самому, потому что книга довольно "тяжела" в этом плане - чтобы не запутаться, надо быть внимательным.
Язык почему-то Ремарка напоминает. Потрясающий.
Итак, 6 сентября 1958 года у одного из главных героев юбилей, и именно в этот день у всех остальных слегка сносит башню и они выпрыгивают из своей тошнотворной упорядоченности и совершают поступки, которые им отнюдь не свойственны. А некоторые даже преступления.
А вообще, я не знаю, что дальше говорить, я еще оттуда не вылез.
За рекоммендацию спасибо soft_officer !
Книга о войне, выбивающая дух и без описания окопных ужасов и трупов. Потому что ужасы - они внутри, и они вовсе не закончились после капитуляции Германии и взятия Берлина. Свой ужас пережившие войну, а особенно её до и её после, принесли с собой и живут им каждый последующий день жизни.
Для кого-то это ужас вины. Всё видел, всё обонял, но дети же, семья, жена беременная, да и время было такое, что высовываться нельзя было, потому что головы лишиться можно было в момент. Но всё видел и обонял, и сам по себе человек неплохой, совестливый, и потому внутри ад. Может быть, не ежеминутный, а всполохами, нуждающийся в мелких катализаторах.
Или ужас содеянного. Опять же, не палач по натуре, человек порядочный и семейный, но вот ...было, случалось, а что, все такие были тогда, а не быть - значило подвергаться смертельной опасности, да ещё и семья, сами понимаете. Хорошо бы никогда не встречаться с собственными жертвами и детьми этих жертв. Хорошо бы забыть. Хорошо бы, если бы текущие добрые дела обнулили прошлые прегрешения и память, да, память.
А вот жертва. Жертва выжившая, но лишившаяся в своё время многого - свободы, иллюзий, веры, близких, дома. Изгнанники, выжившие, уцелевшие чудом. Те, что договорились с совестью и те, что просто туги на ухо.
Ужас ужаса. Ужас недоверия. Ужас стыда. Ужас прошлого. Ужас памяти. Ужас а вот если бы все как один.
Но я "всех как один" уже в действии видела и не раз, и скажу, что мерзкое это зрелище, и ничего хорошего из всекакодина не получится скорее всего. А кто советует всем как один кинуться на танки и ружья, остановив и т.д., так те просто болтуны и демагоги, которые никогда ни на что подобное не были способны, а всекакодином только маскируют собственную слабость. Из тех граждан, которые громче всех кричат, чтобы старушке место уступили, а сами при этом ягодиц от сиденья ни на миллиметр не отрывают. А причины тому найдутся, и даже веские. И поэтому я не требую ничего такого ни от живых людей, ни от персонажей, тоже удивительно живых и реальных. Нет, не имею права. Каждый делал то, что мог делать. Или не делал. Поверьте, иногда лучше не делать, честнее это и благороднее.
Вот Фемели. Семейство уцелевших частично. Не все при разуме, но все при памяти. Сколько боли и вины накоплено и переработано. Повествование нелинейно, автор вручает право голоса своим героям по очереди: каждое поколение сумеет высказаться и добавить к истории недостающую строчку, абзац, воспоминание. Порой и строчки "он так велел" достаточно, чтобы вынуть у читателя все кишки. Никаких жалостных описаний, никаких ратных сцен, никакого слезовыжимания. Одна фраза, небольшой абзац, несколько образов - и готово, уносите читателя готовенького. Страшный талант у Бёлля - несколькими словами и предложениями приподнять полотнище и показать такое, что ты бы сроду не видел, что-то такое, что не забудется, что-то, запускающее в твоей голове полноцветный фильм ужасов, основанный на реальных событиях.
Спина в шрамах, он так велел, верёвка на шее, мяч в лицо, крошечные записки на клочках бумаги, выглядит как сын, но чужой, не он, причастие буйвола, пал под Киевом, голос крови, агнец, шаги, выстукивающие "враг, враг" и "брат, брат".
Вот Фемели. Восьмидесятилетний отец, моложавый сын, внук, внучка, безумная, запутавшаяся в прошлом бабка. Вот и всё, что осталось от семейства, которое могло стать по-настоящему большим семейством, чей род не прерывистая линия, а разветвлённое мощное дерево. Жизнь их размеренна и спокойна, каждый самолично оберегает свой внутренний ад от внешних посягательств. У каждого своя личная боль, а ведь есть ещё боль общая, одна на всех. Скорбь по павшим, по ушедшим, по тем, кого увели до срока. Наверное, все они ищут примирения. С самим собой, с другими, с миром, с обстоятельствами, с прошлым. Я не уверена, что это вообще возможно с таким-то грузом. И всё же они семья, у них, по счастью, есть то, чего многие другие лишились. И, возможно, Бёлль позволит некоторым ледяным осколкам, которые впились в нутро своих героев, растаять изнутри. Это будет долгий и мучительный процесс оттепели, и жечь будет немилосердно, ну а вдруг поможет.
Мрачная, печальная, жуткая, но всё же обнадёживающая книга. Очень сильная.
Поделюсь я с вами собственным опытом борьбы , судя по всему извечной, с немецкими классиками. Бывало мне удавалось выиграть, но проигрыши настолько разгромно-унылые, что каждый раз "как первый". Я собираюсь с духом, всячески сопротивляюсь и под пристальным наблюдением друзей, а в одиночку я на такие авантюры не способна, устремляюсь вперёд! Пока единственная моя безоговорочная победа - это Ремарк, с ним мне удобно, депрессивно, " дождливо". С Бёллем мне тоже спокойно, но боюсь все же могу захрапеть при прослушивании. Причём убаюкивает меня и бумажный вариант. Но все это присказка, причём субъективная.
6 сентября 1958 года. Есть ли что-то примечательное в этой дате? Абсолютно ничего, только день рождения главы семьи Фемель - Генриха. Будучи никому неизвестным архитектором, в 1907 году он приехал в столицу и выиграл конкурс на проект постройки аббатства святого Антония. Успех, деньги, женитьба на девушке из богатой семьи, мечты о семейном клане , о семи сыновьях и сорока девяти внуках. В день своего 80-летия его окружают лишь тени из прошлого, а его слегка ироничный рассказ слушает скучающая секретарь единственного оставшегося в живых сына Роберта. Старший сын Генрих и дочь Иоганна мертвы, сын Отто погиб на войне, а жена находится в лечебнице для душевно больных.
Время действия - один день, но воспоминания охватывают годы, десятилетия.
Когда-то , очень давно , семья была многочислена и дружна, все они были полны радужных планов и надежд. Что же случилось потом? Что разделило их, принесло боль, страдание и смерть? "Удар кием" ! Необходимость сделать выбор между добром и злом, между "агнцами" и "буйволами". Сугубо добровольный выбор, но единожды приняв " причастие" все вынуждены играть по правилам.
Единственный, ныне живущий сын Роберт слишком много потерял - жену, друга , веру, родину и ... аббатство, построенное отцом.
Прошли годы, но окончена ли война для героев? Что может сделать простой человек, столкнувшихся со злом? Выстрелить или опять выбрать динамит, разрушить "пряничную копию" символа? Есть и ещё один выход - выбрать не только пастырство, но и отцовство.
Главная причина , отчего книга не стала моей...монотонность и постоянные повторения, символизм, с которым я никогда особо не была дружна, чувство что слушаю я через подушку, что где-то там вдалеке осталась яркая захватывающая история, переполненным горечью, болью и эмоциями. Где то там...но до меня она не добралась.
Не смотря на серенькую оценку, ничуть не пожалела о совместном чтении с Таней Tarakosha ;)) надеюсь на дальнейшие безумства.
Отличие Генриха Бёлля от многих других писателей для меня явственно проявилось прежде всего в плотности литературного текста. Прочитав всего несколько страниц романа, понял, что мой хвалёный способ беглого чтения только глазами тут почти что непригоден — текст романа оказался так плотно нашпигован значимыми и важными словами и смыслами, что любая попытка пробежать его бегло заканчивалась на том, что приходилось притормаживать и возвращаться назад, чтобы не потерять какую-то мысль или не пропустить какой-то образ. Вот принято говорить про атмосферность книги, так в этом смысле "атмосфера" этого романа Генриха Бёлля была такова, что больше напоминала уже как минимум жидкость, а то и вязкий студень, сквозь который приходилось проталкиваться сильно наклонившись и развернув своё читательское тело плечом вперёд. При всём при том, что понимать написанное автором вовсе не сложно, просто читать нужно вдумчиво и уже с внутренним проговариванием слов и немедленным осмысливанием возникающих и открывающихся смыслов и мыслей.
И тут я бы поставил оценку "отлично" переводчику книги Людмиле Чёрной, потому что, по моему дилетантскому мнению, ей удалось сделать очень интересную вещь — вся словесная конструкция текста соответствует грамоте высококачественного русского литературного языка, но при этом сохраняется полная уверенность, что читаешь книгу именно немецкую!
Другая особенность автора заключается в его умении события буквально одного дня расписать более чем на 200 страницах книги не маленького формата, да ещё и не самым крупным шрифтом. И, опять-таки, нет никакого ощущения затянутости или размазанности сюжета или заключённой в роман идеи — скорее, напротив, такие дотошность и педантизм в изложении всего-всего и многого-многого делают подход к теме всесторонним и всеохватывающим, позволяющим увидеть предмет романа одновременно с разных сторон и даже в разных частотах, в разных цветовых гаммах. А предмет этот, для читателей, знакомых с творчеством этого немецкого автора, безусловно не нов, не необычен и не неожиданен — конечно же это Война, и то, что она делает с людьми.
Перед нами предстают детали и подробности жизни простого немецкого семейства в трёх его поколениях. Самый старый его представитель, практически основатель рода — бывший военный, а затем местный архитектор, начавший свою жизнь в этом городе ещё в начале XX века и построивший здесь не только ряд общественных зданий, но и знаменитый и известный монастырь... Его сын, выросший уже во времена фашистские, тоже вынужденно тянувший лямку военного и даже офицера германской армии (несмотря на радикальные политические взгляды) и в конце-концов осознанно взорвавший монастырь, выстроенный отцом. И младшее поколение этой семьи, живущее в описываемое время, в пятидесятые послевоенные годы. И ещё разные жизненные, острые и бескомпромиссные, как внутрисемейные, так и внешние коллизии, случившиеся с членами этой семьи, с их друзьями, близкими и дальними родственниками, с одноклассниками и возлюбленными, просто со знакомыми — с множеством разных людей того и другого и третьего поколения — нет ничего и никого ненужного и не связанного тесно с жизнью всех-всех-всех...
Сильная книга! Мощная как ураган и неукротимая как Мальстрем. Не оставляющая равнодушным и практически не дающая никаких шансов книге следующей, другого автора...