Рецензии на книгу «Песня моряка» Кен Кизи

«Ну, держись, приятель, я заставлю тебя полюбить море и рыбалку» - прорычал мне в ухо капитан Кизи, а потом швырнул меня на борт рыболовецкой шхуны под названием «Песня моряка». И ведь действительно так оно и вышло. Этот старый пройдоха все-таки принудил меня проникнуться симпатией к морю, несмотря на то, что я всю свою сознательную жизнь избегаю обширных водных пространств так же, как алиментщик избегает встреч с судебными приставами и, самое главное, несмотря на то, что я совершенно не умею плавать, и уж тем более управлять какими-либо судами.

Но теперь, я уверен, все будет иначе. Я обязательно научусь плавать и вязать морские узлы, отличать осетра от севрюги, а траулер от дрифтера. Я вызубрю, что означают все эти форштевни, юферсы, шпангоуты и брашпили. Я полюблю запах свежевыловленного тунца и вкус соли на губах. Я выработаю иммунитет к морской болезни, привыкну разговаривать матом и каждый день глушить ром. Я уеду на Аляску, поселюсь в старом трейлере в каком-нибудь маленьком замызганном городке под названием Квинак и каждый раз с нетерпением и тоской буду ждать очередного выхода в море. И я непременно прихвачу с собой книгу старины Кена «Песня моряка», как напоминание о том, что именно с нее началось мое морское приключение.

Ну а пока я собираюсь с мыслями, набиваю всяким барахлом свой походный рюкзак и готовлюсь к путешествию на Аляску, капитан Кизи споет вам ту же самую песню, которую он спел и мне. Эта песня окажется долгой, как жизнь Николы Теслы, острой, как меч самурая, пронзительной, как взгляд Моны Лизы, глубокой, как Марианская впадина, лиричной, как фольклор народов Крайнего Севера и в то же время бесшабашной, как джазовые импровизации Рэя Чарльза. В ней пойдет речь о пропахшем рыбными потрохами и кромешной безнадегой городке, выброшенном вместе со своими несчастными жителями на обочину жизни, но неожиданно получившем шанс на преображение и перемену к лучшему; о забытых героях, сложивших свои героические полномочия и смирившихся со своим безрадостным существованием; о самозванцах и коварных мстителях, пользующихся гостеприимством и скудоумием недалекого народца, населяющего этот захолустный рыбацкий городок; о бесстрашных и лихих рыбаках, живущих только морем и его богатыми дарами; о том, в конце концов, что в любых переменах, кроме обещанных благ, может скрываться опасность и подвох.

Капитан Кизи будет петь долго и протяжно, частенько прерываясь на то, чтобы смочить свое пересохшее горло старым добрым бурбоном, затянуться сигареткой, отпустить пару-тройку сальных шуток и издать резкий хриплый смешок. Он поведает вам историю о парне по имени Айк Соллес, бывшем отважном Мстителе и экотеррористе, когда-то пережившем свою личную трагедию, а ныне живущем в старом тесном, но уютном трейлере на окраине Квинака и вынужденном спасать колорит и уникальность этого северного, необлагороженного цивилизацией городка от нашествия голливудских крыс. Кен Кизи также расскажет вам о Свирепой Алеутке по имени Алиса Кармоди-Левертова. Эта эксцентричная, взрывная, экспрессивная женщина, любящая приложиться к бутылке и не упускающая возможности устроить на пустом месте скандал, не оставит вас равнодушным и вызовет у вас, как минимум улыбку, а как максимум безудержный восторг.

В общем, если вас привлекают необычные, оригинальные и немного сумасбродные сюжеты, под завязку наполненные юмором, сарказмом и колоритными персонажами, если вы являетесь любителем моря, рыболовных судов и рыбацких городков, если вас влечет жажда приключений или, наоборот, желание найти тихий уголок, то тогда… Отдать швартовы! Поднять паруса! Полный вперед! Мы отплываем в Квинак, ребятки!

Памятка рождённому в Квинаке

Ходят слухи, что эту памятку привязывают медвежьей жилой к ножке каждого младенца, родившегося в Квинаке (для справки: это маленький прибрежный городок на Аляске), а также выдают в муниципалитете городским новичкам, лелеющим надежды не только прописаться в этом чудном городке, но и стать своими.

1. Квинакец-младенец кормится не грудным молоком, а морской водой пополам с суровостью, впрочем, настоящие квинакские матери сразу выдают из своих прекрасных обветренных персей именно этот коктейль.

2. Квинакцы рождаются сразу с бородами (даже девочки), чтобы нежности не холодили лицо.

3. Квинакцы всегда знают, где берег, даже если выходят в море глубоко.

4. Квинакцы могут полгода прожить на океанской ярости, криках чаек и соленом ветре, закусывая собственной бородой.

5. Квинакцы должны обладать странностью, которая будет отличать их от обычных бренных человечков: огромное пузо, живущее своей жизнью, свирепость, экзотичность, фриковатость, упоротость, шаманизм, экотерроризм, эпичность или, на худой конец, алкоголизм, от которого сотрясаются небеса и волны.

6. Квинакцы должны посвящать большую часть своей жизни созданию комедии положений.

7. Квинакцы должны быть настоящи и искренни до мозга костей. Так что все фальшивки вокруг них будут рассыпаться в прах, даже если они колдовские.

8. Квинакцы не могут умирать просто так, их почти ничего не может угробить.

9. Квинакцы должны быть готовы спасти ближнего и умеренно дальнего своего от любой опасности и неприятности, хоть вытащить из пасти белого медведя, хоть с другого конца планеты, хоть из чрева библейского кита, хоть из стеклянной банки из-под майонеза.

10. Квинакцы должны растить и лелеять глубоко внутри себя вулкан страстей, который в холодную погоду согреет их среди льдов, а в остальное время будет готов извергнуться прямо в лицо соперника.

11. Квинакцы должны всеми силами сопротивляться консюмеризму, филистерству, обывательщине и не продаваться капиталистам за морковку с блёстками. Поправка: объедать и разорять врага разрешается.

12. Квинакцы должны чтить собакенов так же, как человечьих сородичей, а кто пса обидит, тому кишки вон.

13. Квинакцы должны никогда не бросать своих, а уж эти «свои» всегда найдут передряги для реализации этого пункта памятки.

14. Квинакцы должны всегда чувствовать себя главным персонажем (и вести себя соответствующе) любого романа, даже если на деле о них упоминается на полутора строчках в шестисотстраничной книге.

15. Квинакцы не должны задаваться вопросами жизни и смерти, потому что в Квинаке и так ясно, где бог, а где — пирог.

16. Квинакцы должны всегда быть моряками, даже если они рыбаки или никогда не покидали сушу.

17. Квинакцы должны петь без слов и текста, потому что именно так поёт море.

18. Квинакцы должны умирать в море, даже если они останутся живы.

19. Квинакцы в любой непонятной ситуации должны е...ать карася©.

Если вы согласны со всем вышеуказанным, то идите в бар и выпейте стакашку за то, чтобы Квинак вечно стоял, скрипел, вонял — и ничего ему не делалось, даже если вы не песенник, не моряк и не можете отличить шпинат от шпангоута. Добро пожаловать на конец света! «Вот вам подарочек, а остальных в геенну огненную и на х...й, на х...й, на х...й».

Если бы Кен Кизи не был автором величайших притч столетия («Эксмо» о «Порою блажь великая») и удивительных сказаний о добре и зле («Таймс» о «Над кукушкиным гнездом»), а ограничился старыми добрыми производственными романами — соответственно о быте общины лесорубов и психушке — всё равно было бы за что его полюбить. Вот «Песня моряка» сделана из изящнейших деталей, которые пригнаны друг к другу крайне топорным образом. Более того, сюжетные линии расходятся, что дорожки в борхесовском саду, и убегают куда-то в гиперпространство. Но я смотрю на это чудище Франкенштейна, сшитое из типажей бывших подопечных Кизи — «Веселых Проказников», и запредельных идей о zurück zur natur, — и понимаю, что это очень симпатичное чудище.

Герои — сплошь супермены-раздолбаи и деревенские валькирии, рассекающие с голой грудью на мотороллерах. И если о некоторых книгах говорят, что в них аппетитно едят, то здесь аппетитно квасят, давят газ и просто нажираются. Да, Кизи променял эпичность своих ранних героев на этот паноптикум героических деревенщин; вместо Моби Дика у него — вялый дрессированный морской лев (еще имеется мстительный альбинос, впрочем, тоже не дотягивающий до Белого Кита), вместо Ахава — какой-то невнятный режиссер. Именно Ахава, такого гордого солёного-стреляного старика может не хватать подобной истории. В «Блажи» был Стэмпер, который «не уступать ни дюйма». В «Песне» жители городка готовы уступить и последний дюйм — один из героев даже интересуется у коллаборационистов, не выдали ли им еще по раскидистому каштану. Плюс к тому, роман богато вышит красной ниткой заботы об экологии — но к концу так и не становится понятно, стоит ли лить масло на волны, если кто-то уже облил их нефтью.

Чего еще не хватило лично мне — танцев с бубном, говорящих медведей, короче, национального колорита. Тотемный столб с Авраамом Линкольном на верхушке — это круто. Сказка Шулы о «и тогда я оторвала свою правую ногу» — это круто. Свирепая Алеутка Алиса, идейная наследница Дженни из «Блажи великой» — очень круто. Коренное население, сплошь состоящее из дегенератов — не очень.

А напоследок я скажу то же, с чего начала — волшебная корова Кена Кизи никогда не доилась тухлым молоком, и пусть в случае с «Песней моряка» напиток этот разит джином и иногда клонит сон вместо того, чтобы бодрить — невермайнд. Я готова уступать Кизи каждый дюйм на книжной полке и не один час своего времени — за его юмор, за неоднократно доказанную им любовь к водной стихии, которую я, как азовская русалка, полностью разделяю, за все эти «буруны... похожие на мокрые волосы ирландской рыбачки, остающиеся на гребне». Короче, о лесорубах и моряках почитали, остались ковбои.

А совсем-совсем напоследок вот вам оптимистичная юкагирская сказка о росомахе, в чем-то конгениальная «Песне моряка»:

Большая росомаха неслась прыжками по озеру. Прыгая, поскользнулась, упала без чувств. Поднявшись, говорит:
— Эй, лёд, ты сильный?
— Совсем нет, когда теплеет, я таю.
Росомаха стала слушать солнце.
— Ну, ты-то уж сильное?
— Совсем нет, меня закрывает туча.
Росомаха стала искать тучу, говорит:
— Ты сильная?
— Совсем нет, меня несет ветер.
Тогда росомаха стала слушать ветер.
— Ты, что ли, сильный?
— Совсем нет, попав в лес, я затихаю.
Росомаха пошла к лесу. Говорит:
— Ты сильный?
— Совсем нет, человек сильный, рубит меня без конца.
После этого стала искать человека. Ходила, ходила, насилу нашла. Говорит:
— Ты всех сильней?
Человек сказал: «Я!» — и стал колотить её. Росомаха и загнулась.

Мне показалось очень похоже на Джона Ирвинга, ну очень. Черноватый юмор, странноватые персонажи, некоторая доля абсурда, мата, спиртного и неаппетитных деталей, разве что секса маловато (по сравнению, а так-то вполне достаточно). Всё это в декорациях Аляски - суровые мужики, рыбная ловля и легенды аборигенов (одна сказочка просто феерична, это восторг!). А Ирвинга я как раз люблю, так что всё было замечательно вплоть до финала. В финале автор устроил мне подлянку, по-другому я никак не могу это назвать. Он, конечно, честно предупредил, что сейчас появится "бог из машины", и я была не против, почему бы и нет - но чтобы таких масштабов, вплоть до смены жанра? Гротеск гротеском, но для меня оказалось чересчур. В общем, я не оценила широты (или глубины) авторского замысла, хотя в остальном финал меня порадовал. Пришлось пойти почитать другие рецензии, из которых я выловила мысль, что случившееся - это возмездие за наплевательское отношение людей к экологии. В таком ракурсе ситуация выглядит более приемлемо, но всё равно у меня ощущение, словно играли-играли в шахматы, а потом вдруг опрокинули доску и пошли гонять в футбол.

Денечки, славные деньки,
Когда все тяготы легки,
От рыбы плещется вода —
Я думал — будет так всегда…

Так почему же Квинак? Потому что если Аляска является последним рубежом американской мечты, то Квинак представляет собой последний бастион этого рубежа.

Квинак - небольшой городок на побережье Аляски, раскинувшийся пятипалыми улицами в окружении свалки. Горящая не одно десятилетие, она стала местом пропитания стада одичавших свиней, диких кошек, лис, енотов и даже медведей.
Городок тоже имеет соответствующий вид. Нет-нет, когда-то у него были все шансы на процветание, а у съехавшихся в это место из разных концов земли были свои планы и амбиции. Но цунами 1994 года внесло свои разрушительные коррективы.
Население городка представляется застрявшими здесь по той или иной причине неудачниками и коренными ПАПА (потомки американских первобытных аборигенов). Лишь познакомившись ближе, начинаем симпатизировать тем или иным героям, выделяя среди всех мстителя и красавчика - неподкупного Исаака Соллеса, или просто Айка. Кен Кизи в этом романе не акцентирует внимание на одном герое, он поселяет нас в Квинаке, обходит каждую хижину, мотель, трейлер, судно. Читатель не только знакомится с климатом, историей Аляски, его жителями, он проникается самим духом, сказками и легендами этих мест.
И это всё мне очень понравилось.
Но есть в произведении и другая сторона, я бы назвала её апокалиптической. Кен Кизи всячески пытается привлечь общественность к вопросу защиты окружающей среды. Именно поэтому делает Айка мстителем. Но таких как Соллес мало и в книге и в реальной жизни. И тогда в действие вступает "неизведанное": для кого-то в виде серебристо-голубого клинка, для кого-то в виде огромного шипящего куска бекона.
Приход апокалипсиса предваряет вторжение в город кинокомпании под эгидой "Чернобурки" и предводительством Николая Левертова. И пусть никого не вводит в заблуждение его прозвище Святой Ник, ведь он носит тавро Ионы. И ждать от этого знака можно только неприятности и беды.
Описать свои эмоции и впечатления от чтения "Песни моряка" довольно сложно. Мне было интересно знакомство с Аляской. Я почувствовала беспокойство автора за судьбу коренного населения края, за его богатства, которые так бесконтрольно уничтожаются (леса, рыба, звери). Крепкое словцо, не раз встречающееся на страницах лишь подчеркивает накипевшее в душе Кена Кизи. Задела меня и некоторая эксцентричность сюжета, но иногда она мешала реалистичной части.
Думаю, это одна из книг, о которых сложно высказаться однозначно, она довольно многоуровневая, где каждый уровень - новая тема. Как в жизни нас окружают житейские проблемы (со скандалами соседей, встречами в клубах, помощью друзьям) и духовные, заставляющие задуматься о Боге, конце света, и эмоциональные с всплесками любви, изменами, местью и прощением, плюс к этому ещё и глобальные - и уже чувствуешь переполненность. Так и вышло с этой книгой.

Об альбиносах, рыбацкой жизни и куче дури.

Жил не тужил один славный народец на Аляске в прекрасном месте - Квинак. Рыбу ловили, наркотиками баловались, пили, дебоширили... В общем, вполне себе нормально так существовали в своём «засранном, но всё же рае», пока однажды на их головы не свалились киношники, которые решили в этом месте вести съёмки. Привычная жизнь местных жителей пошатнулась, но есть герой, который хочет всё исправить.

Вот, эта книга вообще не моя. При всём своём правиле - дочитывать всегда то, что посоветовали в игре, в этот раз я просто не смогла. Но пыталась, честно. Несколько дней я себя заставляла буквально из под палки брать книгу и прочитать хотя бы несколько страниц. Хотела втянуться в сюжет, проникнуться к героям. Нет... Не получилось. Много мата, грубостей и пошлостей. Тяжело читать, когда в тексте столько неприкрытой нецензурщины.
Не смотря на то, что некоторые персонажи вызывали симпатию - Айк, Грир, Кармоди, Алиса, - их было недостаточно, чтобы я смогла дочитать этот бред, и ироничный юмор так же не спас ситуацию.
Думаю, что книга понравится тем, кто любит морскую тематику, притчи, фантастические явления и этого автора. Для меня же чтение было просто пыткой, потому что абсолютно не зацепила ни история, ни сюжет. Неинтересно. Прости, Кизи. Первое знакомство и такое неудачное :(

Книга прочитана в рамках игры - «Дайте две!», Light version.

Это было вселенское проклятие парней, одевшихся по последней моде, но так и не обласканных женским взглядом, это был вой женщин, продолжавших купаться в пузырях мыльных опер по мере того как жизнь становилась все грязнее и грязнее, это было рычание обманутых грез и гормонов, которыми пренебрегли.

Подходите поближе, мальчики и девочки, и усаживайтесь поудобнее – дядюшка Кизи уже расчехлил свою гитару и готов петь. Песня его необычна только своей обыденностью: в ее куплетах и припевах не встретишь ни великих героев, ни бунтарей с пламенным сердцем, ни даже коварных злодеев – она о простых людях. Тех, что живут в богом забытом крае, где единственными развлечениями являются пьянки и мыльные оперы; где мало детей и молодежи, а немногих случайно затесавшихся ждет не самое радужное будущее, зачастую заполненное лишь пьянками и домогательствами от собственных отцов; где вперемешку живут потомки самых разных народов, смешавшихся уже так плотно, что и не скажешь с уверенность, кто перед тобой стоит; где единственным надежным источником средств существования является консервный завод, рыбная ловля и пособие от ООН за то, что ты ПАПа. Не самая радужная песня, правда?

Вот и поет ее дядюшка Кизи по-простому, обходясь без крутых заворотов и многоумных слов – так, как спели бы сами ее герои. Немного гнусаво, мешая тысячи и тысячи акцентов, чуть заунывно и отстраненно. А в иной момент вдруг разойдется дядюшка, ударит по струнам, вплетя в текст песни мат и скабрезности – уши вянут? ну так а чего слушаешь тогда, неженка? не твоя эта песня и история. Зато если вытерпеть неприкрытую правду, открыть свое сердце мелодии, в награду получишь что-то особенное, настоящее. А уж если увидит дядюшка Кизи, что полюбил ты его музыку, отложит гитару, возьмет варган и ненадолго вплетет в свою историю мистику, магию и легенды – не для каждого эта потайная мелодия и единицам она придется по нраву, но уж если, то сметет с ног и поселится в памяти и сердце навсегда.

И самое странное – песня-то у дядюшки Кизи сердитая и суровая, как и сама Аляска, опускающая слушателей чуть ли не на самое дно жизни – а слушаешь ее, и чувствуешь, что тебя буквально пронизывает светом и жаждой жизни. Чудеса да и только.

Два дня я думала, что написать в рецензии. И с оценкой тоже долго определялась. В конечном итоге я сделала вывод, что книга мне понравилась, хотя я так толком и не поняла, чем именно :)
Во-первых, персонажи. Одна Алиса только чего стОит. Суровая северная женщина, которая после глотка алкоголя готова была порвать всех и каждого на британский флаг, стоило бы тому даже посмотреть косо в её сторону. Но при всей своей взрывоопасности Алиса очень нежная, заботливая, трогательная, способная любить и сопереживать! Чудесный друг.
Совершенно обалденный Айк - человек с железным характером, настоящий мужчина, силач (как в физическом, так и в духовном смысле), но опять же с широкой душой и чистым сердцем, переживший глубокую трагедию.
Очень оригинальный стиль написания. По началу кажется, что читаешь какой-то бред - несвязанные между собой сюжетные линии, поступки и герои. Но в конечном итоге всё тесно переплетается.
Ну и конечно совершенно безумные истории! Начиная от бегства здоровых мужиков на дрезине, вылавливания трупов из воды и т.д. и т.п....
P.S. Единственный минус - мат. Но, думаю, суровые северные парни без него никак обойтись не могут. Пришлось мириться :)
Слушала книгу в исполнении Сергея Кирсанова - шедевр.

Тут такое… Ну… такое. Даже не знаю, какое такое. Может, вот какое: большое, разномастное и многоликое, библейское и языческое, оголтелое и звеняще-тихое, пророческое и фанатическое, непорочное и продажное, первозданное и модифицированное, леденящее и расцвеченное сотней огней, ширящееся и переплетающееся, смешанное в равных пропорциях четких линий и сумбурных построений, подобно зеркальным отражениям собственных мыслей в непрестанном водовороте образов, все больше затягиваемых в темно-шелковистую глубину. Команда звездных мальчиков одерживает шестнадцатую победу подряд, миллионы окупаются, и все счастливы. К чему бы это? Наверное, к апокалипсису. Огромный стадион отплясывает джигу во вспышках искусственного света. Хотя причем здесь джига? Должна быть сальса. Да и сальса, в общем-то, ни при чем. Просто испанские глаголы наскакивают один на другой, как волны бушующей стихии. А непослушные времена не желают быть вписаны в контекст Ситуации. И звездная команда – это та, что причаливает к берегу в сиянии славы пластиковых грез, струящихся вдоль и поперек звездно-полосатого знамени. Что же до неутихающего рева благодарных болельщиков, - он перестраивается в гул голосов собравшейся неподалеку толпы зевак, привлеченных дешевым блеском киноиндустрии и пустыми посулами грезо-торговцев. Славное выходит смешение (или смещение?). Красное и желтое, белое и черное. Коренные и пришлые, натурализованные и совсем чужаки, незваные, но принятые со всем тлетворным наследием их развитого мира. От фонтанирующего разнообразия людского пестрит в глазах: алеуты, эскимосы, ПАПы, русские, американцы, итальянцы, англичане, немцы, австралийцы и китайцы (ну куда ж без них?). И весь этот котел – один из последних чистых и неотравленных аванпостов задыхающегося мира под руку с загибающейся цивилизацией. Чистый и неотравленный, если не считать привычных горящих отходов, рыбной вони и испарений всякой дури вперемежку с испражнениями достопримечательных хряков на достопримечательной свалке. Один из последних, остающихся настоящим, диким, природным. Ясно как день, что глобализационная рыночная машина в скорейшие сроки исправит это упущение. И вот уже плавучее средство ценностно-перерабатывающего комбината бросило якорь у берегов Квинака. А дальше – по хорошо известному сценарию: искушение, неустояние, падение, кара небесная, расплата, очищение и явленное на рассвете чудо, принесшее модернизированный Ноев ковчег как символ возрождения к новой жизни.

Возможно, замысел к этому и не стремился, но все же сам роман получился весьма кинематографичным, развиваясь по законам жанра. Перед нами заштатный ретро-городишко, привлекший ненужное внимание больших и сильных. В нем имеются: сдержанный и замкнутый главный герой, лелеющий идею мести за вселенскую несправедливость и попирающий тиранию госаппарата (однако, тут заковыка для голливудских магнатов), его харизматичный и раскованный друг-растаман, который не прочь станцевать танец ямайских козлов с кем бы то ни было, его босс – старый морской волк и добродушный пузан, и, разумеется, его враг (а по совместительству главный злодей, альбинос с русской фамилией, велеречивый обманщик, предатель и оккупант (удавшийся ли? тут как посмотреть), вернувшийся из прошлого изменить будущее (как водится, за ним стоят большие деньги и еще бОльшее зло). В наборе прилагаются также: эсхатологически-прозревающий умник-наркоман, честный-благородный журналист в таком-то поколении, безумный фанатик-сектант, спасающий заблудших овец от Геенны Огненной, и девочка, воскресшая из всевдо-древне-индейской сказки. Само собой, в наличии – подслеповатое и глуповатое большинство, готовое продаться за 30 серебренников. Не многовато ли для одного сюжета? Неа, в самый раз. Покуда он лишен того пафосного налета национальной гордости с обязательной программой спасения всего и вся, вырисовывается картинка какого-то независимого кино. Избавленный от напыщенно-патриотческого флера, сюжет несется, качается и скачет, что та допотопная дрезина, подпрыгивает на ухабах, закладывает крутые виражи и в итоге убегает-теряется в море, поди-поймай, если сможешь. И что интересно, тут даже не нужно читать между строк, чтобы разобрать след от увесистой Кизи-оплеухи всему официально принятому курсу. У него свой курс, уносящий его все дальше и дальше от Большой Земли.

Ну и про музыкальное сопровождение не могу не сказать, ибо этот Леонард преследует меня повсюду. И это уже не смешно. И выходит одно: я его слушаю, а он меня – нет. Предпочитает не понимать того, что нельзя так бесцеремонно оккупировать нишу моего свободного времени. Думала сбежать от него в литературу. А вышло что же? А вышло то же. Открыла, взглянула, и тут же он же, неплохо так расположился на самой первейшей странице со строчками из своей «Suzanne». С музыкой в этот раз вообще творилось нечто странное и невообразимое (удивительно или нет (?), учитывая, что и в романе логика и мистика вступили в неположенные дружно-соседские отношения). Во время прогулки по Квинаку повстречала ровно ту же самую троицу из вышеупомянутого Коэна, Дилана и Дэвиса (который Майлз), что выходят звуками из моих домашних тотемных столбов все последние недели. Такое вот. Необычайное плавание по удивляющей "Sailor Song".

P.S.

да, друзья, а...
(а быть может, что друзья по несчастью))
у меня чота накопилось много всякого добра, и прямо-таки хочется его пораздать. В беге на длинные дистанции особых достижений я не имею (да и на короткие – тоже), но попробую начать марафон «почувствуй себя красным, бородатым и с мешком горбатым». Оно же – предновогодняя лихорадка по раздаче местных тугриков, которая вполне может (или не может, все непредсказуемо) плавно перетечь в посленовогоднюю (а там, и до февралей и мартов всяких недалеко (О, как удобно), да и вообще, круглый год – праздник (что дает некую страховку в заведомо провальной затее, и это немного утешает). А сегодня моя щедрость не знает границ, и эту…хм… рецензию я дарю jonny_c , с легкой руки и мастерской подачи которого моя физическая оболочка молнией метнулась в ближайший магазин и забрала оттуда одиноко стоящего Кизи к себе домой. Ну и потому что еще не полночь, и пока Четвертое декабря у неВо…во-во)) Знаю-знаю, подарок не ахти какой, но лучшего у меня нет. Может, только еще немножечко Леонарда его приукрасит?)

В старое время нам нужен был китовый жир. И что, вы когда-нибудь слышали, чтобы киты жаловались на это? Они прекрасно понимали, что смазывают колеса прогресса. Они начали жаловаться лишь тогда, когда поняли, что дальнейшее развитие не нуждается в их жире и что они нужны нам лишь для кошачьих консервов. Вот тогда они организовали «Гринпис».

Правда ли, что месть не приносит облегчения, и даже хуже, попытки отомстить влекут за собой все новые несчастья? Неважно кому - сельскохозяйственным компаниям, распыляющим яд над полями, государству, допустившему это, другу, нанесшему удар из-за спины, матери, недолюбившей сына... Может, вовремя отойти в сторону и смириться будет умнее, и всем будет лучше, и это более легкий путь. Но он, конечно же, не для героев "Песни моряка".

Еще пару лет назад, прочитав "Порою блажь великая", я поняла, что Кизи, что называется, "мой" автор. И вовсе не тот Кизи, автор общеизвестной "кукушки...", а именно этот, пишущий о дикой, необузданной природе и не менее необузданных людях и их борьбе со страстями и стихиями, будь то безудержные реки, морские пучины или неотвратимость государственной машины или жажды наживы.
Здесь нет того беспорядочного потока сознания, который заставлял тебя совершенно сливаться с персонажами в Блажи, но и делал в то же время роман сложным для восприятия для непривычного к такому приему читателя. Да и в целом здесь текст гораздо проще, но не скажу что хуже, нисколько. Злая сатира с легким налетом апокалиптической фатальности (" - Оледенение! - Пламя! - Оледенение!!! - Добрый, сладкий свет всепожирающего пламени Судного дня!!!!"). А еще старые сказки северных народов, и приключения (один заезд на дрезине чего стоит), и юмор, и маленькие жизненные трагедии маленьких людей, и даже небольшая искра поздней, случайной, зарождающейся любви. "У нас могло бы получиться". А еще, а еще...

Эмоции, запахи, звуки. Эффект полного погружения. Стоит читать хотя бы только ради этого. Книга из тех, что нужно скорее почувствовать, чем осмыслить. Просто смотри и слушай...
...Словно стоишь на берегу и, чувствуя на щеках колючие укусы льдистого ветра (а все от того, что нет бороды, каждому рыбаку борода жизненно необходима!), жадно вдыхаешь полной грудью воздух маленького северного Квинака. Морская свежесть, соль, крики птиц. Острый рыбацкий дух с причала, крепкие словечки моряков, табак, скрип снастей, а с одной из палуб доносится аромат жареного палтуса. Запах свалки и бесконечно тлеющих на ней пожаров, как и явно заметное издалека стадо полудиких свиней. Вряд ли в этом городке, кроме самого моря, есть что-то выдающееся или прекрасное, но в этом и суть.

...Домой, в Квинак, который он знал и, если не любил, то по крайней мере с ним свыкся — в обтрепанный, увядающий, неряшливый городишко на северном побережье с привычной вонью карбюраторов, гниющей рыбы и собачьего дерьма, и не в претендента на звание самого красивого города в каком-нибудь журнальчике.

Так и герои Кизи - не герои в привычном смысле, но да и привлекательность их по общепринятым стандартам сомнительна, но каким запредельным обаянием наделяет их автор! Всех, даже Николая с его слегка идиотической страстью к отмщению. И дикую Алису, и "греческого бога" Айка, и "запредельную девчонку" Шулу, и Кармоди с его огромным брюхом. Они такие красочные и живые, хоть и слегка не в своем уме, каждый на свой лад. Буйный коктейль из алкоголя и капли подозрительных веществ (ну, это же Кизи), природного темперамента, жажды жизни. Они говорят алисиными устами "Банальность — это ужасно" и абсолютно ничего не делают вполсилы:

Выяснилось, что у меня нет патронов для сигнального пистолета. Пришлось взрывать связку старых гранат. Не стал их развязывать, а то они выглядели слишком хлипкими. Я и взорвал всю дюжину.

Черт возьми, а как же вкусно они пьют и едят, даже если название блюда звучит непривычно и даже какую-то легкую тревогу вызывает, вроде котлет из лосиного носа, все равно рот наполняется слюной от зависти.
А еще они так трепетно любят собак, что одним этим уже завоевывают место в моем сердце. О бедный улыбчивый старина Марли!...

Таких людей не победить простыми соблазнами, предложи им денег за их маленький, полунищий, пахнущий морем, рыбой и отбросами рай - и получишь не успех в Голливуде и не стайку счастливых туристов с выпученными от восторга глазами, а не что иное, как ни много ни мало мини-апокалипсис местного разлива. Городок не бог весть что, но это их дом, и за это стоит побороться даже со всемогущим Голливудом, правда же? Стоит, но беда в том, что не все хотят.

Но любая буря когда-нибудь утихнет.
Женщина, ждущая на берегу, дождется.
И тот, кто даже гигантскому кальмару в пасть не дался, вернется домой.
И жизнь пойдет дальше своим чередом.

Долгая Прогулка-2017, команда "Кровь Кишки Доброта".

Как и большинство ливлибовцев я знакома с Кеном Кизи по его «Пролетая над гнездом кукушки» и очарована его персонажами, ритмом его прозы и вообще тем, как он вынимает тебя из реальности и переносит в другой мир.

Песню моряка я слушала в аудио версии, в машине, урывками, но все равно с огромным удовольствием.

Место действия – Аляска, крошечный городок Квинак. Квинак похож на все маленькие деревеньки, куда не успела добраться цивилизация: старые покосившиеся домики, где живут рыбаки со своими семьями, рядом – огромная помойка, по которой бродят одичавшие свиньи. Смысл жизни уже как-то и позабыт и теперь все существование вертится вокруг квот на вылов рыбы и путины. Жизнь простая и честная, нет безумной американской мечты и общества потребления. Есть море и рыбаки.

Где-то на отшибе Квинака со своим старым псом Марли в трейлере живет Айк Соллерс, экотеррорист и просто хороший человек (красив как бог, несмотря на то, что уже не первой свежести). И тут в Квинак приедет группа киношников, чтобы изменить привычный уклад, чтобы внести элемент нестабильности.

Все события сбагрены какой-то совершенно твинпиксовской фантасмагорией - мифы коренных индейцев, появляющаяся из ниоткуда обнаженная Шула, сказания, морские львы с манекенами на спинах, дом в форме огромной лягушки, фейерверки...

Удивительная книга об очень обычной жизни, которая настолько другая, настолько нереальная, что не похожа ни на что другое.

Читайте. И передавайте от меня привет алеутке Алисе. Она прекрасна.

8 из 10