Рецензии на книгу «Записки из подполья» Федор Достоевский

Не знаю, как может мыслящий человек прочитать "Записки из подполья" и остаться тем же самым человеком. Это не литературное произведение, а химическое вещество, которое вступает в реакцию с содержимым... Нет, не головы. Нет, не души. С содержимым твоего "я", скорее всего.

Бывает такая ситуация, когда какой-то человек делает что-то нелепое или глупое, а стыдно почему-то вам. Хотя вы-то тут и ни при чём. Тут такая же петрушка: исповедуется главный герой, и умом понимаешь, что у тебя с ним общего только отдельные маленькие гаденькие чёрточки, но всё равно стыдно до горящих алым пламенем ушей. Это не просто исповедь, а сверхисповедь, когда человек, рассказав, что думает, тут же на месте анализирует, почему он думает и к чему... И результат оказывается не слишком приятен. Мне кажется, мало кто может быть настолько честен даже перед самим собой, как главный герой в этом монологе. Мы всегда оправдываем себя чем-то, ищем объяснения, но совсем иного рода, нежели "подпольщик". Он-то знает, что в основе многих его поступков лежат не благородные мотивы, а гнильца. И эту гнильцу он миллиметр за миллиметром вытягивает из скрытой ото всех области подсознания, только чтобы мы с ужасом узнали в каких-то её проявлениях и себя. Не знаю, есть ли святоши, которые ни на один малейший миг не провели с собой аналогию. Я всё равно им не поверю.

Достоевщина процветает во всей красе. Главный герой бичует себя с мазохистским удовольствием, явно ликуя от красочного описания "собственной убогости". Позже мы увидим его отражение во многих романах и героях: и тень Раскольникова, и сразу нескольких Карамазовых, и... Да что там, это концентрированный достоевский типчик, настоящая квинтэссенция его атмосферы и характеров. Обязательно надо прочитать "Записки из подполья", прежде чем читать романы Достоевского. Как много может дать это прочтение!

"Записки из подполья" разделены на 2 части. Первая — как раз и есть эта безумная исповедь, плотность которой поражает. Неудивительно, что из неё взято столько цитат, что сложи их все обратно в произведение — текста выйдет, наверное, даже больше, чем было поначалу. Вторая – в лучших научных традициях, о практическом воплощении душевного болотца главного героя. Эти страдания и метания по поводу полнейшей чуши не повторить в кратком описании, нужно обязательно прочесть, оно того стоит.

Ох и любит же Достоевский поковыряться скальпелем в хорошо подгнившей душонке, выволакивая на свет потайные жилы. После "Записок..." хочется немедленно выйти на сведий воздух, отдышаться и... Постараться стать хоть немного светлее, добрее и честнее. Хотя уши будут полыхать краснотой ещё долго.

Все мы любим страдать, верно? И жалеть себя тоже любим. Сидим тихо в своем подполье, как мыши, и грызем себя изнутри, едим себя поедом, изводим бесконечным самоанализом и самоуничижением, а потом предаемся жалости к самим себе и ненависти к окружающим. Если бы мы не любили страдать, то не стали бы наверно с такой маниакальной одержимостью терпеть физическую боль, а сразу бы бежали к докторам, не стали бы бесконечно выяснять отношения со своими близкими людьми, изматывая себя и их и получая от этого садомазохистское наслаждение, не стали бы читать «Белый Бим Черное ухо», смотреть «Титаник», передачу «Жди меня» и канал НТВ.

Конечно, не все люди такие и я нарочно говорю «мы», имея в виду нас – интеллектуалов, людей много читающих и много знающих. Себя я, безусловно, тоже считаю интеллектуалом. А как иначе, ведь я тоже читал Кафку и Ницше, да и профессия обязывает. Тем не менее, есть люди, которым абсолютно до фонаря все эти переживания и страдания интеллектуалов. Они плюют на жалость, как к себе, так и к другим, и с упорством баранов достигают своих целей, не гнушаясь двинуть кому-нибудь кулаком в физиономию или наступить на мельтешащую под ногами мышь. Мы же тем временем люто ненавидим их за это, называем самодурами, тщеславными эгоистами, а сами садимся читать книгу «Как перестать беспокоиться и начать жить». Но мы ведь такие же эгоисты, как и они. И страдаем-то мы, и жалеем себя, и анализируем свои поступки, и копаемся в себе, как в навозной куче, только из-за того, что шибко любим себя. И одиночество выбираем, уходя в подполье, только для того, чтоб никто нам не мешал предаваться себялюбию. Получается, что все мы, - и властолюбцы, и интеллектуалы, и мелкие людишки, и бунтари, и обыкновенные искатели приключений, - абсолютно все эгоисты до мозга костей.

Такой вывод, конечно же, сделал я сам и сделал его давно. Но вот какая штука, этот вывод снова замигал в моем сознании красной лампой тревоги после того, как я прочитал «Записки из подполья». Федор Михалыч безусловно изображает в «Записках» «лишнего человека». Этот его «лишний человек» в силу своего большого ума выбирает сознательную инерцию и уход в мрачный и серый мир «подполья», откуда он спокойно и безвредно для окружающих может перелопачивать свою жизнь и купаться в жалости и ненависти к самому себе. Но этот «лишний человек», несмотря на убогий свой облик, лишним себя, разумеется, не считает. Наоборот, он относит себя к контингенту уникальных, образованных, глубоко чувствующих, но не понятых и не принятых обществом людей. И такой вывод он делает лишь в силу своего большого эгоизма, себялюбия и своекорыстия.

Достоевский в «Записках» показывает «лишнего человека» девятнадцатого столетия, но если хорошенько к нему присмотреться, а затем оглянуться вокруг, то можно и сейчас, в двадцать первом веке, увидеть огромное количество таких же людей. Тем более сейчас, когда у нас есть компьютер и интернет, когда мы можем придумать себе ник, выбрать аватарку, спрятаться за ними и спокойненько из этого укрытия изливать потоки желчи, заниматься только брюзжанием и пустой болтовней, считая при этом себя умными и высоко образованными людьми и окружая себя аурой уникальности и непохожести на остальных, а на деле являясь лишь мелкими, пустыми, лишними и неинтересными людишками.

И вот, что самое хреновое, ведь я такой же болтун, а значит и, - о боги, - такой же «лишний человек». Но

пусть, пусть я болтун, безвредный, досадный болтун, как и все мы. Но что же делать, если прямое и единственное назначение всякого умного человека есть болтовня, то есть умышленное пересыпанье из пустого в порожнее.

Наверное – это экзистенциализм.

С экзистенциализмом я знакома ещё очень давно. Начинала его с Камю, Сартром и русским Н. Бердяевым. Книжка «Самопознание» Бердяева перевернуло мое сознание, я переосмыслила жизнь, стала смотреть на вещи совершенно по другому. Что касается Сартра с его книгой «Тошнота», то это вообще другое дело, я прочувствовала эту книгу от начала до конца. Как же я понимала, что может тошнить от жизни, от всего, но суть не в этом. Теория смысла жизни – основа экзистенциализма. Вернее поиск этого смысла, отчаяние от того, что смысла нет. Конечно, его можно придумывать сколько угодно, но уж извините, смысла нет. Почему? Наверное, потому что, смерть всё равно будет, а я не представляю свою жизнь после смерти в раю или аду, что касается перевоплощения, то уж извини Кришна, но я в тебя не верю.
Достоевский тоже переживает, что и мы. В этой книге он задумывается о смысле, конечно не прямо, а через переживания о герое. Ему мучительна это бессмысленность. Бессмысленность мучает его на каждой странице.
Конечно, я, вообще не читая рецензий об этой книге, ожидала мемуары какие-нибудь о войне, но о какой войне? Если тогда и войны не было, я имею в виду в то время. Наполеоновская война давно прошла, первая, и вторая ещё не наступили. И как же я была удивлена, когда прочитав эту книгу до конца, поняла, что смысл названия совершенно иной.
Что касается главного героя книги, то он вызывал скорее жалость, чем ненависть и презрение. У Достоевского, знаете ли, очень явно выражена бедность у людей. Бедность вся наизнанку, такая, какая она есть. Мне всегда было трудно читать про бедность, про то, как люди сводят концы с концами. А ведь и сейчас есть такие бедные люди, которые живут на зарплате, которым вечно чего-то не хватает. Экзистенциализм бедности? О, да, конечно. Мы ведь придумываем себе, что угодно, лишь бы не поверить в том, что пустота бесконечна.
Достоевский показывает в этой книге, что даже женщина легкого поведения заслуживает жалости. Нет, вы не можете жалеть такую женщину, а я вот могу. Мне жалко Лизу. Лиза хорошая девушка, она ведь от отчаяния начала такую жизнь. А главный герой жалкий человек. Не стыда, ни совести.
Смысл существования? Может и так. Но любовь, вот чего не хватает в этой книге. Конечно это не те слащавые книги розового характера, где всё оканчивается счастьем. Эта книга о тяжелой судьбе человека, о его переживаниях, страданиях, его не понятие, бедности, жизненной неустойчивости.
Почитайте эту книгу, чтобы понять, как тяжело жилось, в то время как простому человеку, трудно было создать семью, обеспечить свою любимую, из-за простой нехватки денег. А ведь, если бы не бедность, всё могло сложиться иначе.

Приближается время, когда человек не родит больше звезды. Горе! Приближается время самого презренного человека, который уже не может презирать самого себя.
Смотрите! Я показываю вам последнего человека. (с)

Потрясающая вещь. Изящная, тонкая, проникновенная, отвратительная... Очень неоднозначная. Заставляющая под другим углом взглянуть на все ранее читанные книги Достоевского. Пожалуй, эту повесть можно назвать ключом ко всему творчеству великого писателя. Великого - не то слово. Космической величины писатель.

Считается, что именно с Записок начинается экзистенциализм. Да, несомненно. Кафка, Сартр, Камю, даже Горький - они вот отсюда. Из этой "шинели". И даже легко узнаются. Кстати, Достоевский обозначает и свои источники, откуда вырос его экзистенциализм. Гоголь и Лермонтов. Очень откровенные отсылки. Не ошибетесь.
Да, вначале были: Лермонтов и Гоголь. Потом - Достоевский. А уж от него...
Вернусь к Горькому, так как он немного выбивается из ряда экзистенциалистов. А он и не был им никогда. И не любил самокопания героев Достоевского. Только вот пьеса "На дне" очень сильно перекликается с Записками из подполья. Да-да. Там сплошная достоевщина же, в пьесе. Помните, Актер (несколько пафосно, даже с гордостью): "Посторонись. Больные люди идут!" Очень яркий и запоминающийся эпизод. Чем гордиться-то? Почему Горький будто насмешничает над этими убогими? - Так вот же ответ, в самой первой строчке и до последней в том же духе: "Я человек больной... Я думаю, что у меня болит печень." - и будьте любезны принимать героя Достоевского как человека. Как жалкого и ничтожного, но имеющего свою гордость, несчастного маленького человека, над которым грех смеяться. И будьте любезны вглядываться в человека: а что с ним? А почему он таков? болен? несчастен? А может жизнь такая, не он таков? И имеет ли он право на свою гордость? - Имеет или не имеет (на взгляд постороннего), но она (гордость) в нем есть.

И разве только в нем? Поищите у себя. Наверняка найдется. И разве каждому из людей не дороже свои собственные капризы?
Разумеется, под капризами имеется в виду не звезда с неба (хотя, почему нет?), а только то, что тешит человека. В том числе - отказ от выгоды для себя, в том числе - собственные страдания.
Какой ты есть, человек?

Но вот при всей моей любви к экзистенциалистам, "Записки" слишком насыщенная вещь, я не смогла читать их, как говорят: "на одном дыхании". Не хватило этого дыхания. За свежим воздухом пришлось идти на улицу. Там люди. Посторонние. Чужие. Без всякого внутреннего дерьма (простите) напоказ. Их не надо жалеть, им не надо сочувствовать.
Так-так. А ведь это из той же истории: всякого человека прежде всего заботит он сам. Его собственные ощущения. И меня тоже. Не исключение. "Свету ли провалиться, или вот мне чаю не пить?".

"Записки из подполья" - слишком сильная вещь и по воздействию на читателя (не думаю, что это только мое восприятие), и по масштабу в целом, то есть настолько огромны затрагиваемые темы, что бесполезно даже пытаться в одной рецензии отразить все впечатления о прочитанном.

Поделюсь еще одной мыслью, вернее - сомнением. А любит ли сам Достоевский своих героев? То есть, жалость, сострадание, понимание - это есть, безусловно. Но ведь проскальзывает и брезгливость. И какая-то насмешка даже. Абсолютное и безжалостное понимание отвратительности своего героя.
Именно эту насмешку и безжалостность потом использует Горький в своих пьесах "На дне" и "Дети солнца" по отношению к персонажам и идеям, позаимствованным из этой повести.

Еще одно открытие, кстати, обыгранное Горьким. Человек - вот основное, что волнует человека. Вернее - собственная персона. Как объект изучения и трепетного отношения.
"Посторонись... видишь — больные идут?.." (с) - можно считать обращением к обществу. Посторонитесь, вот эти: униженные, оскорбленные, больные, ничтожные - у них своя гордость. Они право имеют.

P.S. О моей прогулке среди людей. О том, что мне приятно думать, что не надо вникать в проблемы прохожих, знать их внутренний мир. Мне достаточно внешнего и ненавязчивого. И это здорово. Прохожу мимо церкви. Там группка бомжей. Реальных, обитателей не ночлежки даже, а придорожных кустов. Разговор довольно громкий, не вслушиваюсь, но долетают слова: " "Офице-ер!" Что такое офицер? - звание. Человеком надо быть!". Однако.

Невеселые размышления о прошедшей жизни, мечтах, несостоявшейся любви...

"Душное", тяжелое произведение. Небольшая повесть - а сколько в ней горечи, озлобленности и обиды на мир, людей, себя...Не смог, не получилось, упиваться жалостью к себе и в то же время считать себя выше других (мол, все умные люди не знают, куда себя деть, а все тупые и ограниченные люди очень деятельны и смышлены), наслаждаться собственным страданием и строить честолюбивые мечты (напомнило мне это немного "Поединок" Куприна), и ни шагу не сделать для их осуществления.

Всю жизнь терпеть унижения от других, стучаться в закрытые двери, напрашиваться в гости к тем, кто тебя терпеть не может - по-моему, больше чем автор сам себя, его никто унизить и не может, совсем никакой гордости, никакого чувства собственного достоинства, одни слова, слова...

Но был в этой странной жизни (рассказчику - главному герою - 40 лет, и он это считает какой-то крайне старостью, хотя... всю книгу непонятно, говорит он всерьез или так неудачно шути, сарказм, ирония, насмешка над собой и над другими, поздние раскаяния и ненужные теперь уж сожаления - все перемешалось и слилось в его "мемуарах") и один счастливый миг, миг встречи с юной, двадцатилетней Лизой, девушкой непростой судьбы, которая чуть ли не единственная в кои-то веки обошлась с им по-доброму и хотела принять в его судьбе живое участие. Но...бессмысленная и ненужная гордость (вкупе с отрицанием любви как таковой: "В любви он всегда признавал превосходство...") взяла в герое верх. Вот так порой нелепо и рушатся жизни, а потом начинается его "подполье", отчуждение от общества, прозябание в одиночестве...

Покинутый всеми, неплохой в общем-то человек, а порой и нужно-то просто открыться другому человеку, проявить искреннее сочувствие к кому-нибудь, чтобы жизнь заиграла новыми красками. Вначале своих записок автор замечает, что с любовью-то и счастья не надо, так ведь любовь и есть счастье, вот, наверное, в чем его просчет...

4/5, размазанный конец и некоторая недосказанность немного испортили впечатление от книги, но сколько здесь рефлексии (обожаю это в литературе) и, конечно, замечательная атмосфера, как всегда у Достоевского, мрачного Петербурга.

Мне бы надо перечитать эту книгу еще много раз. Трудно сразу все осознать и понять, тем более прочла я ее залпом, пропустив развернутое предисловие для "чистоты эксперимента". Так вот, не могу сказать, что все-все поняла и осознала. Несомненно, это - экзистенциализм, свойственный Достоевскому вообще, а здесь он подан в так называемом "концентрированном" виде. Герой - в нем есть что-то от Макара Девушкина, что-то от Раскольникова, что-то от Ипполита, да наверное в каждом из романов Достоевского, которые мне еще предстоит открыть, встретятся персонажи со сходными чертами. И в каждом из нас, порой глубоко, порой на поверхности, не всплывают ли такие вот личности? Зацикленность на себе, самокопание, самоуничижение, обиды, и даже - противоестественное наслаждение собственными муками. И разве герой страдает не искренне? Искренне, хотя и сам себя без конца подозревает в рисовке, в "книжности". И эта язвительность, желчность, жестокость, направлена ли она на окружающих? Да, но прежде всего на себя! Он ненавидит себя такого - злого, завистливого, мелочного, никого не любящего, не умеющего прощать.

Он умен, он способен рассуждать и видеть себя со стороны - да, самосознания тут не занимать. Единственное, что для героя невозможно - измениться, полюбить, поверить... Когда он описывает Лизе идеальное с его точки зрения семейство, взаимную любовь и радостное сосуществование - вот тут почти веришь, что наконец-то то он искренен, наконец проснулось что-то человеческое! Но уже на следующую встречу он утверждает, что всего лишь насмехался! И все-таки, есть сомнение, что герой, ненавидящий себя, нарочно старается казаться хуже, чем есть, лишь бы его не обвинили в слабости, сентиментальности, лишь бы не увидели в нем человека! И настоящую жизнь, прикоснувшуюся к нему в образе Лизы он отталкивает из всех сил, ибо закрыт для всего, что не входит в его судорожное истерическое самокопание... Вряд ли такой человек сможет выйти из подполья.

Книга очень сложная, это такой "слишком"... Достоевский. Обязательно буду перечитывать.

Я ненавидел их ужасно, хотя, пожалуй, был их же хуже. Они мне тем же платили и не скрывали своего ко мне омерзения. Но я уже не желал их любви; напротив, я постоянно жаждал их унижения.

И ни герой, и ни злодей...

А впрочем: о чем может говорить порядочный человек с наибольшим удовольствием?
Ответ: о себе.
Ну так и я буду говорить о себе.

Все же Достоевский мой автор, с каждой прочитанной книгой только убеждаюсь в этом. Вот когда, например, тот же Толстой начинает растекаться мыслью по древу, уходя в какую-то дальнюю даль от сюжета и в принципе просто делясь своими думами о мире, людях, их проблемах и прочем, я, каюсь, начинаю потихоньку дремать и упорно дремлю пока мы к тому самому сюжету не вернемся. Когда то же самое проделывает Достоевский, причем частенько в достаточно эмоциональной (если не сказать истеричной) форме, я оказываюсь полностью поглощена тем, что он мне рассказывает, пусть даже и далеко не всегда могу с ним согласиться, но сами рассуждения меня сильно увлекают, заставляют напрягать мозги и думать, думать, думать. За это его и люблю, но поэтому же редко его читаю, как это ни парадоксально звучит. Слишком много хорошего рано или поздно перестанет быть хорошим, свято в этом убеждена, а потому изучаю его творчество потихоньку, вдумчиво и неспеша.

А вот эту его повесть, несмотря на совсем крохотный объем, рискну рекомендовать только тем, кто уже прочел хотя бы пару его романов и понял, что Достоевский его не утомляет. Так как сюжета тут практически нет, а есть как раз эти самые растекания по древу. Подпольщик, главный герой, от лица которого и ведется рассказ, решил записать то ли дневник, то ли биографию, то ли еще что-то, говоря проще, пографоманить его потянуло, но не для читателей он пишет. В чем он сам этих читателей не раз убеждает, а токмо для себя одного, чтобы привести мысли в порядок, чтобы вспомнить важные моменты жизни, чтобы поразмышлять, чтобы развеять скуку... Этих чтобы можно и еще откопать не одно и не два. Суть же в том, что обращается он к читателю лишь потому, что такая форма ему удобна, но публиковать он этого никогда не станет (наверное, все графоманы поначалу в этом убеждены)), а потому может быть предельно честным и не стараться изобразить себя лучше чем он есть. И у него это отлично получилось, несмотря на то, что некоторые его мысли и рассуждения находили во мне отклик, сам герой был крайне неприятен, да и вообще у меня сложилось впечатление, что помощь опытного психоаналитика, а то и психиатра, ему бы не помешала (задумалась, а у Достоевского вообще есть такие герои, которым этот доктор точно не нужен?)).

Так вот, наш безымянный ГГ, нынче он подпольщик, что именно он под этим подразумевает не особо понятно, по сути его подполье это уход от внешнего мира, от людей, от общества, в которое он так и не вписался, хотя порой хотел. Он всегда чего-то искал, искал неустанно и напряженно, но не зная что именно он ищет, найти так и не смог, вот и ушел в подполье, в котором пишет свои записки. Первая часть представляет собой исключительно его мысли обо всем, о жизни, о людях, о мироустройстве, обществе и прочем, ну и о себе любимом, конечно же, тоже. Вторая часть чуть поактивнее, многочисленные монологи и рассуждения несколько разбавлены событиями: воспоминаниями о встрече с бывшими однокашниками и последовавшей за ней поездкой по дамам облегченного поведения.

И вот собственно ключевой эпизод повести это именно короткая встреча с молоденькой проституткой Лизой. Весь в растрепанных чувствах после абсолютно провалившейся встречи он пытается самоутвердиться, наставляя ее на путь истинный, чем доводит девушку до истерики. Но неожиданно его книжная правильная нотация возымела на нее действие и вот уже, воображая себя спасителем и героем, ГГ дает ей свой адрес. О чем начинает раскаиваться едва выйдя за порог. Ну какой с него герой? Какой с него спаситель? Ничтожный человечек, нищий, убогий, без друзей и приятелей, без женщин и карьеры, даже слуга и тот его не уважает, классический образ русской литературы, очередной маленький человечек, чья жизнь пройдет незаметно и для него и для окружающих. И повторная встреча с Лизой только усугубляет его душевное (и имхо психическое) расстройство. Чем дальше, тем больше его надрыв, его ненависть к себе и превозношение других, его ненависть к обществу и восхваление себя, кидаясь из стороны в сторону, из крайности в крайность он в итоге обречен на свое мнимое или реальное подполье, человек, отвергнутый всеми и в первую очередь собой.

В книге, которую я читала, помимо самой повести есть еще две статьи, одна из них нашей современницы и относится к данному произведению, вторая же написана сразу после смерти Достоевского и говорит уже обо всем его творчестве. Обе они затрагивают тему религии, так как говорить о творчестве Достоевского и не упоминать религию нереально, так вот есть и там, и там моменты касающиеся душевных терзаний и поисков человеком самого себя. Было там про то, что поиски Подпольщика обречены на провал, именно потому что он отвергает духовный поиск, не ищет в нужном направлении. Мысль интересная, и вполне допускаю, что автор это вкладывал в свой текст, но вот насчет того, согласна ли я с автором, это уже другой разговор.

"Причина "подполья" - уничтожение веры в общие правила. Нет ничего святого".
Ф. М. Достоевский

Пожалуй, это ключевая вещь для понимания всего творчества классика. Клубок идей, появившийся в "3аписках", станет во многом основой для дальнейших творений. В повести уже есть всё, что будет в последующих романах («Преступление и наказание», «Бесы», «Братья Карамазовы»), и здесь он впервые в русской литературе сформулировал идеи экзистенциализма. Главный герой - привлекательный негодяй, страдающий идеолог, изучивший себя до невероятных глубин, мучительно переживающий разрыв с людьми:

«Я имел терпение высиживать подле этих людей дураком часа по четыре и их слушать, сам не смея и не умея ни об чем с ними заговорить».

Он заключает в себе "высокое и прекрасное" наряду с тягой к разврату, он ставит "проклятые вопросы" и сам же отвечает на них:

«Всякий порядочный человек нашего времени есть и должен быть трус и раб. Это нормальное его состояние. В этом я убежден глубоко. Он так сделан и на то устроен. И не в настоящее время, от каких нибудь там случайных обстоятельств, а вообще во все времена порядочный человек должен быть трус и раб. Это закон природы всех порядочных людей на земле. Храбрятся только ослы и их ублюдки».

Читать Достоевского всегда увлекательно и захватывающе интересно. Во время чтения посещают различные эмоции: от смеха до слёз. Книга рекомендована для чтения всякому человеку.

Тараканы

На протяжении всей своей истории люди объявляют себя высшим видом и существами разумными. Вся разумность упирается в то, что человек может задать некоторые вопросы, на которые раз за разом даёт разные ответы, которые и ответами-то честно назвать трудно. Не знаю, может и обезьяны могут их задавать, но мы этого от них никогда ни разу не слышал, так что приписываем этот талант исключительно себе и дюже им гордимся. В итоге мы прошли долгий путь от философствований древних греков, средневековую схоластику, упования на разумность Бога, затем отвергали Бога и вновь провозглашали разумность абсолюта, затем разум человеческий, авэ науке и вновь падение всех вер в великое после развесёлых событий первой половины двадцатого века, после которых толпа французов печально заэкзистенционировала о человечестве и вздохнула о роде людском, о чём все в общем-то продолжают делать и поныне. Но хер там! Достоевский всех опередил, неторопливые ублюдки!

Если внимательнее взглянуть, то люди не меняются и постоянно повторяются в своих глупостях. Даже я; даже ты, анон, читающий это. Кажется, после первого предложения должно бы было стоять ещё «увы», но С.П. говорит, что огорчаться по этому поводу не стоит, ибо – это ведь удобно, как истинный паразит он считает, что тут можно пристроиться, приспособить и извлекать пользы. Надо знать своё окружение, его слабости, потайные страсти и тогда можно, если уж не паразитировать, то хотя бы вполне уверенно себя чувствовать среди масс. Лучше всего давить на слабости, тёмные уголочки никчёмной души человеческой, а (на манер песенки о Спанч Бобе) кто знает лучше всех пороки души? Фё-дор Дэ-Эм!

Человек пытается избежать страданий, но и страдание это тоже очень хорошо. Иногда даже лучше, чем не-страдание. Почему? Не знаю, это так Достоевский придумывает и с ним нельзя не согласиться. Человек в страдании величествен, по крайней мере в своих глазах, а этого обычно уже достаточно, чтобы убедить себя, что и в других глазах это так же выглядит. Животным бывает просто плохо, у них там лапа болит или блохи замучили и никакого пафоса тут нет; а человек – страдает. Страдание накладывает некоторый оттенок благородства на происходящее безумие. Можно корчиться от боли, — а можно страдать, если ещё и прикрутить к этому великую идею, то это страдание можно будет писать с большой буквы и вообще много чего оправдывать им. Всё дело в мотивировке. Всё одинаково глупо и бессмысленно, если это не имеет вразумительного обоснования. Как говорят эстонцы «дурак не тот, кто оправдывается, а тот, кто оправдания найти не может».

Лучше всего страдать от ненависти к человечеству, за осознание того, что оно никчёмно и всё плохо, и, вообще, зачем всё? Мизантропия и пессимизм – единственные и верные метанарративы. Любовь приводит к беспорядкам (любовь к нации - войны, любовь к своей религии - экстремизм, даже любовь к женщине довела до Троянской войны, ха-ха); а к чему привела нас мизантропия и пессимизм? Единственное к чему они приводит, так это к тому, что человек, подобно герою сей повести запирается в своём тёмно углу, запирается сам в себе и тихо всех ненавидит и разводит тараканов в своей голове. И все живы-здоровы, да ещё и тараканчики наплодились!
А что ещё для счастья надо?

Конечно можно, и иногда даже нужно, нахамить друзьям снобам, которые возьми да и устройся в этой жизни лучше, а потом сорвать злобу на бедной проститутке, которая уже по доброй традиции Достоевского оказывается дамой с сильным духом и крайне благородной.

Наверное это самая извращённая трактовка Достоевского, но его месседж прост: люди, ненавидьте друг друга, ненавидьте себя и будет вам счастье, и не только вам, а всем, вообще всем будет счастье в страдании от никчёмности себя и никчёмности других; перевернём — так плохо, что аж немного хорошо. И будем мы каждый тихонечко умирать по естественным причинам, каждый под своим плинтусом, но зато велико, величественно, с идеей, со страданием, а не тупой болью в области почек и в луже мочи; будем умирать с болью души — великой болью, за человечество!.. и тогда все эти ваши почки и моча будут лишь возвеличивающим антуражем, а не убогой реальностью. На всякий случай – сарказм, ирония.

Каждый из нас живёт в своём метафизическом аду. В голове роятся миллионы мыслей по каждому поводу. Они колеблются от полного неадеквата и низости до самых благородных и почти святых. Они возникают спонтанно при каждом шаге. Мозг просто не может не придумывать мысли — увидел шкаф подумал пятьсот мыслей. Только дело в том, что кто-то цепляется за верхние регистры, а кто-то, как герой повести, цепляется за самый низ, за самые глупости и надуманности. Мнительность до безумия, воспалённое эго, проблемы с самооценкой и реализацией своих желаний. Герой, конечно, тот ещё ублюдок, но страдающий. Но мне он понравился. В каждом есть что-то от этого маленького злого таракана. Все мы иногда ненавидим себя, других, всех, всё, думаем гадости про идущего мимо усатого господина или наоборот воображаем идеального человека, себя, другого и плачем над своей убогостью.

Грязный реализм – это когда просыпаешься с утра с похмельем и жутким экзистенциональным кризисом и понимаешь, что всё на самом деле плохо, все умрут и ты умрёшь, и нет тут романтики совсем никакой; чистый идеализм – верить в лучшее, всё видеть как прекрасное и уникальное, радоваться всему. Выбор точки зрения зависит не от окружения, а от нас самих. Мы одновременно находимся в мире грязного реализма и чистого идеализма. Всё что происходит – происходит внутри головы. Наша голова это персональный «шлем ужаса» для каждого, наша голова и есть наше персональное подполье. Только вот каких там тараканов мы разводим это уже личный выбор каждого.

Всякий раз читая Достоевского, поражаюсь его таланту и преклоняюсь перед ним, как перед глубоким философом. Умеет он влезть в душу и молоденьким девушкам, и ранимым юношем, и «пожилым» за сорок. После его книг остаётся какое-то тягостное чувство безысходности, обречённости, словом так, будто бы на тебя вылили ушат помоев. Хочется отмыться и стереть грязь. Хочется стать чище, а это уже неплохо.

Эта маленькая повесть не читается за один день. Её просто не осмыслишь, не прочувствуешь.
Это исповедь отставного коллежского асессора, который почем-то решил, что он умнее и приличнее окружающих его людей. Что он достоин большего, а вынужден прозябать в нищете и одиночестве. «Я постоянно считал себя умнее всех, которые меня окружают, и иногда, поверите ли, даже этого совестился.» Вот такой он противоречивый человек, не умеющий смотреть людям в глаза. Зато он умеет красиво, прямо по книжному, выражать свои мысли и утешать, учить уму-разуму двадцатилетних проституток, сам упиваясь своей красноречивостью и умом.

Сложный странный человек. Самовлюблённый, эгоистичный и бесконечно жалкий. Трус перед жизнью, лицемер перед собой, напыженный лицедей перед другими. В чём смысл его существования? Он ведь глубоко несчастен и понимает это.
Да и как может быть счастлив человек с такими убеждениями?
«Говорю это без всякого конфуза. Всякий порядочный человек нашего времени есть и должен быть трус и раб. Это нормальное его состояние. В этом я убежден глубоко. Он так сделан и на то устроен. И не в настоящее время, от каких-нибудь там случайных обстоятельств, а вообще во все времена порядочный человек должен быть трус и раб. Это закон природы всех порядочных людей на земле.»

Для клуба Последний романтик ЛЛ