Рецензии на книгу «Черный принц» Айрис Мердок

«Добро не торжествует, а если бы торжествовало, то не было бы добром. И слезы не высыхают, и не забываются муки невинных и страдания тех, кто испытал калечащие душу несправедливости»

Брэдли Пирсон – писатель, который в данный момент времени переживает творческий кризис. За всю жизнь он написал всего три книги, но как говориться важно не количество, а качество. Брэдли выпускает и пишет только те истории, которые действительно могут стать чем-то выдающимся. Он, конечно, мог бы публиковать по несколько книг в год, как его друг Арнольд Баффин, но это не его дорога, Брэдли не стремиться за славой и за гонораром, он творит настоящее искусство. Только вот в данный момент это получается у него не очень хорошо. Да и времени на книги у Пирсона почти не остается. Как гром среди ясного неба на голову ему обрушиваются сразу несколько проблем. Бывшая жена возвращается повидаться, от сестры ушел муж, с которым она прожила много лет и отношения с другом тоже не очень складываются. В жизнь Брэдли Пирсона пришел хаос.

«Любовь преображает мир»

И среди этого беспорядка и хаоса Брэдли находит свою любовь. На писателя обрушиваются сильнейшие чувства, неконтролируемое влечение к двадцатилетней Джулиан дочери своего лучшего друга Арнольда. Со стороны может показаться, что Брэдли лишь хочет отомстить другу за причтённые проблемы, но это совершенно не так. Пирсон действительно влюблен, его чувства и намерения чисты и светлы. Для Джулиан Брэдли является чем-то вроде кумира, учителя, она видит в нем идеала, к которому стремиться сама. Конечна разница в возрасте у них огромная, но мне хочется верить, что у них все сложится.

«Мы готовы простить свидетелей нашей низости, но не свидетелей нашего унижения»

Также помимо выше перечисленных персонажей в книге присутствуют и другие не менее интересные личности, к которым я кроме отвращения больше ничего не испытываю. Кристиан – бывшая жена Брэдли. Самовлюбленная стерва, которая не дает покоя никому, она всегда хочет, чтобы весь мир крутился вокруг одной ее и когда этого не происходит Кристиан начинает злиться. Арнольд – этакий лучший друг Брэдли, под маской которого прячется самый настоящий хитрый и лживый подонок. Он использовал дружбу с Брэдли лишь для того, чтобы хорошо устроиться в жизни. Рейчел – жена Баффина. Она тоже ничем не лучше своего мужа, вообще не ясно, что ей нужно от жизни, от Брэдли, от мира. Арнольд и Рейчел – два сапога пара оба лживые и жестокие люди, которые кроме себя никого не видят. Присцилла – сестра Брэдли. К этой женщине я отношусь более терпимо, чем к предыдущим, хотя она тоже не подарок. После того, как её бросил муж, она просто впала в депрессию, упала на кровать и начала реветь. Её, конечно, можно понять она потеряла любимого человека, но нельзя же вечно лежать и реветь в подушку, надеясь на то, что все самой разрешиться.

«Суть ее темна для меня, как темен для себя я сам. Механические пружины нашего "я" остаются сокрытыми от нас, покуда божественная сила не доведет их до совершенства, а тогда некому будет знать о них, да и нечего»

Книга очень жизненная, она дает огромную пищу для размышлений. Забыть эту историю невозможно, она очень красивая, творческая и вкусная, но помимо этого она еще и актуальна. Номинация на Букеровскую премию была заслуженной. Этот роман действительно стоит, чтобы на него обратили внимания и прочитали. Книга написана живо легко и качественно. Ценители высококачественной прозы будут довольны.

Добро не торжествует, а если бы торжествовало, то не было бы добром. И слезы не высыхают, и не забываются муки невинных и страдания тех, кто испытал калечащие душу несправедливости.

О, как мучительна тайна чужой души, как утешительно, что твоя собственная душа - тайна для другого!

До самой глубины души... Настолько близкий мне, настолько же и далекий. Давно мне не попадался столь многоуровневый роман: тут и искусство, и муки творчества, всепоглощающая страсть, ненависть, ревность, ложь... все в одном, очень плотном, клубке. И над всем нависает вся тяжесть эгоизма, а также постоянное предчувствие чего-то рокового... Понимаешь, что для этих людей просто не может все кончиться хорошо, с самых первых строк романа.

Брэдли Пирсон, 58-летний холостяк, писатель, который всю свою жизнь пытается достичь того, что можно было бы назвать настоящим искусством, не дешевым романчиком для чтения в транспорте, не чеканным зарабатыванием денег, а настоящим, высоким искусством. Как гром среди ясного неба, на него обрушивается сильнейшая страсть, непреодолимое влечение к 20-летней Джулиан, дочери его друга Арнольда. Сам Брэдли все время зовет это "любовью", но я не считаю, что это так. Я считаю, что это была именно страсть, очень сильная, какая-то даже лихорадочная - когда не можешь есть, спать, думать о чем-то другом. Любовь спокойнее. Порой страсть перерастает в любовь, но не всегда. Думаю, что со временем Брэдли все переосмыслил и действительно полюбил Джулиан в своем сердце, но именно на момент повествования описывается период страсти. Для Джулиан Брэдли является первой, детской любовью, чем-то вроде идола, кумира, образца для подражания... И так хочется верить, несмотря на огромнейшую разницу в возрасте, что все у них получится...

Есть здесь и другие персонажи, другие линии судеб, которые столь сильно повлияют на то, как решится судьба Брэдли. Причинно-следственная связь выработана до малейшей черточки, а "бытие - всеобъемлющая густая сеть мельчайших переплетений", если следовать словам самого Брэдли Пирсона.

Присцилла, сестра Брэдли, бедная, сумасшедшая, старая женщина... я не берусь сказать, как именно нужно было с ней поступить... то, что ей нужно было внимание, это несомненно, но, как я уже говорила, все персонажи этой истории целиком и полностью замкнуты в своем эгоизме, отчего они, по сути, не могут оказывать достаточное внимание другим, из-за непрерывного внимания к себе и своим чувствам.

Кристиан, Арнольд, Рейчел... я даже не знаю, кто из них вызывал у меня большее отвращение и негодование... Кристиан - самовлюбленная и изворотливая гадина; Арнольд - лживый бесталанный ублюдок (другого слова я не подберу, учитывая его обращение с женой, со своим другом, ложь и прочее...); Рейчел - та самая баба, про которых говорят "дура". Она сама не знала, что ей нужно - что ей нужно от Брэдли, что нужно от Арнольда, каково ее отношение к своему браку, к ее "дружбе" с Брэдли... Она удивила меня в конце своей холодностью и лживостью... да что там... все отношения Арнольда и Рейчел были просто насквозь пропитаны лживостью, они вызывали у меня отвращение... но чтобы быть настолько хладнокровной... Несколько раз хотелось зашибить ее об стену, откладывала в сторону книгу, материлась и размахивала руками. :)

Помимо отношений и столь ценных (по крайней мере, для меня) размышлений об искусстве и исканий, в этой книге затрагиваются темы скрытого (а был ли он?) гомосексуализма, а также фрейдистский взгляд на ситуацию. Я не большая поклонница Фрейда и не думаю, что я согласна с гипотезами событий этого романа с такой точки зрения, и, тем не менее, было интересно взглянуть на ситуацию под другим углом.

Несмотря на послесловия от лица разных действующих лиц, я все же выбрала для себя точку зрения Брэдли. Послесловиями автор как бы дает нам выбор - верить или нет Брэдли Пирсону и его версии событий. Я выбрала верить.

Книга заставляет задуматься. Не думаю, что можно просто ее прочесть и забыть. Можно ее невзлюбить или наоборот, но просто отложить в сторону, забыть и заняться дальше своими делами - нет, не думаю...

Мы тут все задорные

Начинается все с лихой комбинации событий, которую иначе как балаганом не назовешь, продолжается тем, что не получается никак оторваться от чтения, а заканчивается воистину внезапным финалом, после которого ты активно начинаешь искать двойное (тройное, далее по списку, нужное подчеркнуть) дно у истории, свидетелей, рассказчиков, выискивая, кто из них говорит правду, кто сумасшедший, а кто просто зашел выпить чаю.

Не получается у меня смотреть на Айрис Мердок как на английский вариант Достоевского или аналог, несмотря на то, что с последним в плане творчества часто проводят параллели. Скорее для меня "Черный принц" по накалу драмы и перипетий сюжета ближе к Толстому, с которым так же сравнивают Мердок, вот только, в отличие от исходника, здесь никто не пытается влезть мне в мозги, дабы доказать, какая точка зрения самая важная. Скорее я провожу параллели в плане того, что, читая "Черного принца", так и хочется сесть на лавочку, подпереть голову кулачком и так вот про жизнь вздохнуть, мол, ну закрутили, что твой сериал. При этом в сюжетные перипетии отлично вписывается целый пласт рассуждений о том, что есть истина, что есть творчество, что есть истина в творчестве и как стоит растрачивать (или нет) свой талант на этой бренной земле. Про писателей и не только, так сказать.
Ну и я уже молчу о том, что мне в очередной раз захотелось прочесть уже "Гамлета" в оригинале. И дело не столько в аллюзиях, которые тут и там встречаются в романе, пока автор как бы намекает, что не всегда стоит так пристально всматриваться в ведро, потому что оно может оказаться по задумке и правда просто ведром. Дело вообще в настроении, в этой драме, где в финале ты начинаешь задумываться, кто в этой истории призрак, а кто главное действующее лицо.

Роман, который я по умолчанию окрестила как потенциально тяжеловесный, я умяла за два дня и читала, просто не отрываясь. Совершенно неправильно делать его слишком сложным в своем восприятии, равно как и цедить исключительно как историю про склоки и перипетии бытовых душ. Для меня "Черный принц" - отдельно взятая камерная трагедия, где успели порассуждать обо всем на свете, будь то жестокость женской мести или эмоциональность юности. Отдельного упоминания заслуживают описания чувств, будь то влюбленность или ревность. Удивительный случай, когда автору удается мастерски описание и действия, и эмоций. А в финале будет ждать приложение послесловий, дабы сравнить, почувствовать, каково это - видеть через кривое зеркало свое неправильное отражение. Или же дело вовсе не в зеркале, а в том, что и как упрямо хочет видеть тот, кто в него смотрится?..

Итого: на сегодняшний день самое любимое у Мердок для меня, определенно, а так же открытие как минимум этой весны. Порой достойные книги слишком долго ждут своего часа, но, видимо, на то свои причины у бытия.

\\прочитано в рамках Книжного путешествия
спасибо большое KaoryNight за новогодний подарок!

…что это было? Любовь, секс, искусство?

Да. Но это составляющие части чего-то целого, к которому сложно подобрать название. Ведь «лоскутное сознание»(с) у нас, друзья мои. Просто, «Черный принц» это курс философии. Который претворяет «собственные навязчивые представления в общедоступную риторику, подвластную и языку младенца»(с). Курс, который с картинками. С эротическими. Целомудренными и вульгарными. Как это возможно? Только так и возможно, если хочется понять. Экзамены по философии жизни сдаем мы все, а вот как учились теории и практике не каждый сможет дать себе и другим ответ.

С Мердок, в «Черном принце» можно на примере. Да, здесь все ошалелые, разговаривают цитатами, за которыми прячется философская наука всех времен. Все с размягчением мозга из-за жала не розового, жирного Купидончика, а жестокого, поджарого Эроса. Что за истерика у них, спросите вы? Так не бывает, скажете вы. Истерики бывают, и если истерит один - это заразно, истерить начнут все. Попробуйте влюбиться в тесном кругу привычной компании, где все милосердны друг другу своим любопытством и участием - увидете, узнаете. Просто об этом не пишут. Или пишут авангардно жестко, а может слишком мягко, чтобы отвлечь формой. Но чаще молчат, дозируют, что бы не позориться. А тут - про всех, концентрировано, без отвлечений, под лупой. Ладно, не буду агитировать, кому надо - и так понял. А кому не надо, так и не надо.

Так вот. Смысл жизни по-мердоковски - в любви. Если ее нет, то это инвалидность. Даже не так. Инвалиды ведь тоже любят. Если любви нет - от этого умирают, инвалидность в этом смысле. Каждый умирает по-разному. Есть люди с разным кругозором. Чем шире кругозор, тем мучительней смерть. Чем уже, тем быстрей. А если вы вбили себе в голову о призвании творить или вдруг просто терзаетесь мукой самовыражения, творчеством - то без реализации животного инстинкта и Божественного провидения (что одно и то же) вам никуда. Только в любви источник вдохновения и творчества, (что бы вы там не творили), молодости, красоты и магнетизма.

Любовь - она такая разная. Ее можно испытывать к кому угодно. Возраст, пол, социальный статус, степень родства - неважно. Пишет Айрис Мердок о любви между мужчиной и женщиной. Зрелыми людьми и юными. Между мужчиной и мужчиной. Между женщиной и женщиной - не пишет. Может не имела ее в виду? Почему? Что за дискриминация? Только мужчины - люди? Я вот сегодня ради эксперимента (после прочтения книги и стойкого саднящего впечатления) отправила воздушный поцелуй своему тренеру (невероятно красивой, успешной, стройной, звонкой, характерной и даже жестокой (думаю из-за того, что у нее два сына, не дочки)) олимпийской чемпионке нашей родины по спортивным танцам, Ире, после утреннего тренинга. (Как обидно, что мы не знаем наших олимпийских чемпионов в лицо! всяких ток-уродцев знаем, а их нет! а ведь как хороши, лучше всех…) (Кстати, был релакс, после силовой и функциональной нагрузки я не испытываю ничего, кроме злого желания сделать ей подножку и поцелуй мог бы показаться не искренним). Ира смутилась и я ее понимаю… Интересно, почему Айрис Мердок никогда не разбирает на атомы «такую» связь между женщинами? Бывает ли там черный, настоящий Эрос? Или только… ?

Но дальше интересней. Бисексуальность, родство, полигамность, разный возраст - кого этим сегодня удивишь? Брак. Вот что терзает, бодрит, мучает, дарит счастье. Кто? Кто придумал что это нечто особенное, выше всего и вся? Вот свершилось (белый корсет, белый жемчуг, белые чулки и наивный мужик в темном костюме при укладке, маникюре и цветке в петлице) и ты в дамках? Нет. Это такая же любовь, но с одним отличием - это длящаяся сделка, сговор, заговор против всего мира. И белый цвет тут не при чем. «У супругов не должно быть близких друзей». В книгах Мердок тысячи шифров, комбинаций коротких предложений-утверждений, что брак это таинство темное, жестокое, сложное, примиряющее, уютное. И больно и позорно, но как хорошо…, а главное - никому не понять, даже другим, таким же кто в браке, у них по-своему, по-другому… Но тоже темно, жестоко, сложно, примиряюще и уютно. А главное - себя не забыть, не раствориться… И тогда, ничто «не мешает пить чай с удовольствием»(с). Усложняет понимание и то, что в современном мире почти никто за выносливость брака не держится, ценностью ее не считает, все больше волнение, острота впечатлений физических и интеллектуальных, новизна, вызов, юность в цене. Где там место снисхождению, умилению, приятию всего некрасивого, что есть в нас? НЕ КРУТО! Вы уверены?

Любовь это бульдозер. Пройдет везде. Хоть топь, хоть гранитная порода, хоть заговоренные пустоши. Своей наглостью, инстинктом, грехом. Но на наглость, силу и грех всегда найдется другая наглость, сила и грех! Но только не в любви. Потому что она еще имеет и святость! Вот что поделаешь со святостью? Да ничего… Святость обезоруживает. Пойди, попри против нее, когда своей чистотой и наивностью слепит свет из самых развращенных глаз, будто вызов вечному злу… НЕ ПОЛУЧИЛОСЬ? Вот-вот, мы ведь не зло. Еще бы…

Дойдя до экзальтации, что-то усомнилась я в своей способности «разобрать» произведение после философского вызова. Куда мне? С ума сойти разве что… Ладно. Дочитали «до сюда», читайте дальше.

Главный герой - социопат, с виду деревянный, а внутри сплошной трепет. Который лучше промолчит, нежели скажет, напишет. Последний денди Лондона, носящий подтяжки… Какое ламборгини, астинмартин и прочая хрень, я вас умоляю (предвижу «не надо делать мне умоляю»)?! Он раним, эрудирован, если и жалуется, то на дефицит образованности, он полон понимания мироздания, с Богом на «ты», витает в своих мирах, бережет свое эго, а зачем его тратить на дешевку, не вкусно, ффуу.. . Говорит цитатами, даже считает себя вправе судить других… Умен, хорош собой, зрел, состоятелен, опрятен, сдержан… А вот ему! Влюбись в юную, прекрасную, ароматную дурочку, средоточие самых смелых своих фантазий … А с другой стороны, о чем космически мечтал, за что заплатил бы любую цену? За вдохновение и любовь. Все под расчет у Мердок! Что за человек она? Человек ли? Она ему это дала! И вы, уверяю, не поморщитесь от приторности, читая! Уметь надо! Помните греховные слюни Гумберта (и свои) из-за существования на этой планете Лолы, Ло - ли - ты, Долорес…? Они здесь. Всё. Молчу и чту уголовный кодекс. Мердок тоже чтила, кстати. Не зря тискала и обнюхивала многочисленных корги вечной королевы Невиктории, своей поклонницы (я тоже различаю запах собак, уж свою найду по запаху, даже если заблудится). Если чем мне и симпатична королева Невиктория, то пониманием моей (да, моей!) Мердок, любовью к собакам, которые любят, преданы, понимают настроение. И брака.

Ладно… поняла. Перебор. Насчет запахов. Не каждый запах ног приятен. Важен единственный. Наш герой, счастливец, несмотря ни на что (неблагоприятные правовые последствия) таки выбрал свой. Разные пробовал. Но у дурочки - лучше всех… Разве не обидно? А все дело в мере очарования и отсутствии соперничества. В мере ума, красоты, агрессивности, опрятности, том самом запахе ног. Будешь наравне мозгами, чувствами, способностью перевернуть мир - не будут твои ноги так приятно пахнуть.

Грешнику простится многое, праведнику не простится ничего. Не помню кто сказал.
Эта книга еще и о лицемерии. Прячь, прячь истинное лицо, иначе дороже выйдет… Если и разделю мораль о ханжестве Камю в его социопатическом «Постороннем» то не в самом «Постороннем», а здесь, хотя бы потому что главный герой никого не убивал.

В общем, не рецензия это. Поток сознания. Для рецензии, я, слишком, неприлично неравнодушна, субъективна. А объективно не смогу, несмотря на то, что это второе прочтение книги.

Впечатления менялись кардинально от тоскливой скуки и неприятия до неослабевающего внимания и ускорения пульса. И снова скажу, что это не роман был - подмостки, на которых разыгралась многослойная драма - местами мело-, местами сатирический фарс, а кое-где и остросюжетный триллер. Собственно, уже не первый раз словесные выкрутасы Мердок производят такое театральное впечатление.
Персонажи - галерея уродцев - моральных и прочих, самодовольных, жалких, себялюбивых, некрасивых, несчастных, истеричных.
Рассказчик - стареющий писатель Брэдли Пирсон, мнящий себя настоящим человеком искусства, в отличие от некоторых других возомнивших о себе, он вот-вот напишет великую Книгу, да только вот обстоятельства и люди так вокруг перетасовались, что всё недосуг. Тихая затворническая жизнь Брэдли вдруг рушится под напором знакомых, друзей и родственников, которые жаждут, требуют внимания к своим проблемам и горестям. Сестру Брэдли ради молодой девушки бросает муж, как бы лучший друг Брэдли втягивает его в дурно пахнущий семейный скандал, жена друга пытается втянуть Брэдли в такой же дурно пахнущий роман, бывшая жена Брэдли вдруг возвращается в страну и до нелепости срочно мечтает восстановить дружеские (и как получится) отношения, юная дочь друга требует разговоров о Шекспире и наставлений в писательстве. Какая уж тут Книга в такой круговерти воплей, слёз и выяснений.
А тут ещё любовь. Любовь к юной девушке - глупенькой и непорочной, подкралась и поразила в сердце, словно убийца в тёмном переулке (с)
Местами это утомительное чтение - некрасивая старость, противное одиночество, отвратительные истерики, затхлый дух источают все эти люди и их отношения и мысли. Да, они красиво рассуждают об искусстве и любви, но от них хочется сбежать поскорее, выдохнуть, умыться, встряхнуться. Но когда всё-таки ты остаёшься, то не жалеешь, потому что дальше это даже триллер, венчающийся многозначной развязкой, которую каждый читатель может обозначить для себя сам. Плод воображения, злой умысел, дань безразличию и эгоизму, попытки обелить себя за чужой счёт? Решайте сами. Занавес-то уже опустился.

- По-вашему, какое предельное выражение человеческих страданий?
- Концентрационный лагерь.

Написать отзыв на произведения Айрис - это равносильно исповеди, обнажению души, признанию в сокровенном. Для меня.
С каждой прочитанной книгой я начинаю все острее и глубже ощущать всю бренность и суету бытия. Спадают розовые очки, выхожу из состояния транса, слабеет гипноз того неведомого кукловода, что сконцентрировал мое внимание на совершенно другое, и я прозреваю.

С каждой прочитанной книгой я говорю себе: "вот оно! Это твоя кульминация, Айрис!" но снова ошибаюсь, потому что кульминация Айрис - это еще непрочитанное, неизведанное, ожидающее своего часа. Ее книги невозможно читать без передышки, они терпеливо ждут, нередко годами.

Айрис предельно деликатна, абсолютно не претенциозна, совершенно не кичлива. Она философ, а ее произведения - это иллюстрации к ее мыслям. Она создает свой Мир и он определенно не для всех: подгонять его под массы - это удел и призвание графоманов. Айрис - бог, она творит, я смотрю, всматриваюсь оторопело, в ступоре, изо всех сил пытаюсь понять то, что вижу, но увы... Самое большее на что оказываюсь способна - это замереть после последней перевернутой страницы, ошалело уставиться в стену, на которой продолжают мельтешить тени, обмякнуть в бессилии и расплакаться, не стыдясь своих слез.

"Черный Принц" - это книга в книге, это попытка Брэдли Пирсона сказать по-настоящему весомое слово, оставить гениальный след в литературе, а не просто пройтись по поверхности, вскользь, без малейшей царапинки, к примеру, как его друг Арнольд Баффин, чьи книги - это грибы после дождя, идущие нарасхват, востребованные и читаемые: из разряда тех, что мы привыкли брать на дорогу и еще куда-нибудь, из расчета прочитать страничку-другую, убивая время. Пирсон же надеется, что настанет триумф книги, для которой человек будет красть это самое Время, жертвовать им во имя еще одной страницы, плюя на важные дела, сон, еду, на саму жизнь, которая в это самое время продолжает свой непрерывный путь к финишу. Книга Пирсона - книга Мердок...

"Черный Принц" - это роман о любви. О любви ли? Скорее, о неистовой одержимости, падании ниц перед божеством, перед иллюзией, принятой за правду - за личную правду. Любовь 58-летнего Брэдли Пирсона к 20-летней Джулиан Баффин в моем воображении рисовалась, как сцена из несуществующей (вообще-то, существующей) трагедии, где в главной роли Страсть, изначально обреченная на невозможность. Чувство, окрыляющее Пирсона, открывающее в нем гения-художника, но в то же время, его проклятие, рок.

...моя способность любить – это и есть моя способность писать, способность осуществиться наконец как художнику, цель, которой я подчинил всю жизнь, - я был прав, но понимал это смутно, темно...

А понимал ли он, что Джулиан - это его болезнь, его слепота ко всему, что происходило и неизбежно вело к извержению дремлющего, но мощнейшего вулкана? Он знал, хотя упорно предпочитал не знать.

"Черный Принц" - это калейдоскоп, где Случайности перетекают одна в другую, составляя немыслимые картины, сдирающие кожу с читателя ничуть не хуже самого страшного из всех возможных психологических триллеров, но с одной разницей: Айрис делает это чувственно, со знанием дела, причиняя ту же боль, но в гениально рассчитанных пропорциях, не сливая все в непонятную кучу-малу, где не поймешь ЧТО и с какими целями было задумано.

"Черный Принц" - это драма. Это битва за Жизнь, которая проходила мимо: стремительно, не обернувшись. Это битва за Любовь, беспощадную и бьющую по гордости, унижающую, отнимающую надежду, перерождающуюся в Месть.
Это роман о страдании, где у каждого свой Ад - растерянность, разочарования, блуждание в сумрачных джунглях личных переживаний и рефлексий.
Несчастная любовь, обреченная - именно она дает в полной мере ощутить чистое страдание, после которого наступает просветление и возможность увидеть сущее в совсем ином свете... по словам Брэдли. Я им поверила.

А книгу, естественно, в любимые.

«Черный принц» самый известный роман британской писательницы с ирландскими корнями Айрис Мердок. Это многоуровневый роман, где темы любви и искусства сталкиваются в неравном бою. Вообще, противопоставление этих двух категорий весьма характерная черта творчества писательницы. Айрис Мердок с точностью ювелира описывает целую гамму чувств и состояний: муки творчества или творческое бесплодие, запретная любовь или угрызения совести, состояние ревности любовной и ревности творческой, зависть к успехам других на литературном поприще и просто ожидание музы. И вот муза пришла…

Писатель средних лет Брэдли Пирсон (Black Prince) за всю свою творческую жизнь написал всего три книги. Нет, он, конечно, мог стать своего рода пишущей машинкой, выпускать каждый год несколько романов, чтобы поддерживать интерес публики. Грубо говоря, стать хорошо продаваемым писателем (как его друг Арнольд Баффин), стать попсовым. Но, нет – это не его дорога. Ему удалось сберечь свой талант в чистоте и выпускать только «настоящие книги». Но, где черпать вдохновение? Книги рождаются от одиночества и от любви. Любви! Ведь, каждый творческий человек должен быть хоть немного влюблен.
Любовь пришла к Брэдли как наваждение, закрутила его в безудержном порыве приятных эмоций, смела рамки приличия и нивелировала общественное мнение. Бредли воспылал любовью к едва повзрослевшей дочери свого друга писателя Джулиан Баффин. Со стороны может показаться, что писательская зависть к популярности у читателей Арнольда Бафиина сподвигла Брэдли Пирсона отомстить ему, закрутив роман с его дочерью. Но это совсем не так. Любовь и увлечение главного героя подлинные и не вызывают сомнений. Юная Джулиан видит в Брэдли учителя-интеллектуала, наставника, гуру. Для нее он настоящий писатель, не то, что ее отец – потакатель публики и массовик. Не понятно, что задевает больше Арнольда Баффина – то, что его дочь выбрала эталоном в творчестве Брэдли Пирсона, или возрастная разница влюбленных. Вот тут и звучит во весь голос главная фанфара романа – любовь или искусство?

Этот роман относится к разряду высококачественной интеллектуальной прозы. Размышляя о Высоком, Айрис Мердок напрямую ведет диалог с читателем. Она бросает вызов, заставляет задуматься о сосуществовании высоких материй и обыденности. Не всегда в этой схватке есть победитель. Но пытаться, однозначно, стоит. Это чтение для читателей с хорошим литературным вкусом. Качественный актуальный в любое время роман!

Когда впервые услышала об этой книге, мне её представили, как историю запретной любви и несколько лет я считала, что именно это ожидает на страницах книги. Оправдалась ли эта характеристика? Не совсем, ведь под любовью подразумевались отношения пожилого мужчины и юной девушки, а этого тут не было. Конечно, с моей точки зрения. Сколько бы ни вглядывалась и не искала эти чувства, находила лишь зацикленность героя на самом себе. И это немного запретно, в том смысле, который «подавался» в книге. Чуть позже поясню, о чём собственно я.

Это красиво написано, некоторые фразы пробирали до самых костей и причиняли боль. В стиле «полёта мысли», к которому я благоволю, только ни персонажи, ни развитие сюжета не всколыхнули внутри ничего. Вышел такой средненький роман, где герой «размазывал» свою значимость на тысячу и одну страницу, потому что ему больше заняться не чем было. Иногда буквально видела, как он старается показать себя с лучшей стороны, пока остальные творили не пойми что и не понятно почему.

«Вот он я прекрасный писатель, который не граммофон и не гонюсь за популярностью, а теперь посмотрите на моего друга. Вот он я замечательный человек, сохранивший мир с собой, а теперь оглянитесь на никчёмного бывшего врача, который спился и, кажется, сошёл с ума». И так с каждым персонажем, которого встречал герой. Зацикленность на себе и выставление положительной стороны не есть плохо, но когда с этим не перебарщивают, превращая остальных в театр абсурда.

Брэдли Пирсон может и не был плохим человеком в прямом смысле этого слова, но он ни разу не старался посмотреть на кого-то, помимо себя. В дружбе, в семье, в любви, которую назвали запрещённой.

Арнольд для него был наглядным примером того, каким не стал он сам. И когда герой «топил» себя в комплексах и печали, его друг представлялся этаким злодеем, причём не самым умным. Стоило вернуться к хорошему настроению, и он превращался в человека, в котором герой до конца не разобрался. Приобретал новые качества, исключительно положительные и словно менялся целиком.

Присцилла живое напоминание о прошлом, а ещё о никчёмности, от которой он так старался сбежать. Не в духе «отрину её и никогда не вернусь», а в духе «продолжу притворяться, что её не существует». Герой видел её старой и бесполезной, брошенной и никому не нужной — а к нему-то постоянно обращались, по его собственному разумению. И меня не возмутил его поступок ближе к финалу, потому что я с ним согласна — когда ничего нельзя изменить, нет причин бросаться назад и лить слёзы, но мне отвратительно, что он не вынес другой урок из этого. Я о доверии, но если честно в этом ничего удивительного, ведь это возвращает нас к зацикленности.

Джулиан — та самая юная и невинная девушка, к которой герой внезапно воспылал чувствами. Поверила ли я хоть на миг в них? Естественно, нет, ведь в сцене признания прекрасно видно, чем является для героя любовь к юной особе. Ему неинтересно то, что ощущают к нему другие, ведь ему хватает собственных чувств. Он упивается ими, в какие-то моменты страдает из-за этого, в другие чувствует неописуемую радость, да такую, что ни есть, ни пить не может.

А теперь к запретному в истории. Можно ли считать, что такое отношение к себе неправильно и не имеет места быть? У этого вопроса никогда не будет единого ответа, но как говорится — от любви к себе до эгоизма один шаг. Впрочем, есть ли зацикленность проявление любви?.. Так вот, для меня запретно то, что это вообще называют любовью, ведь, несмотря на поступки героя, любить он не умеет. Ни себя, ни других. Он создан для многочасовых рассуждений о творчестве Шекспира и критики всех окружающих, которую ни разу так не назовёт, ведь он хороший.

И ещё одно, не уверена, что послесловия испортили впечатления от книги — в каком-то смысле они привнесли в историю оживление, но мне хотелось бы видеть иной финал. Какой именно, ответить не могу, но точно не тот, что создала автор.

Знакомство с автором продолжу, у неё прекрасный стиль и слог, но что-то подсказывает мне, что нам так никогда и не отыскать друг в друге нужного. Но попытаться стоит.

Бывают такие женщины. Они заражают вас энергией, которая как будто открывает перед вами мир; а потом вдруг в один прекрасный момент обнаруживается, что вас пожирают живьем.

Ах, леди Айрис, ах чертовка! Снова заморочила, обвела вокруг пальца, переиграла. Разложила тут и там приманку, замела следы своим рыжим хвостиком и завела в темную-темную нору на погибель...

Это мой второй роман Мердок и в обоих мне неприятна общая атмосфера: я упираюсь руками и ногами, противлюсь погружению, изо всех сил стараюсь наблюдать и делать выводы лишь со стороны, извне. Потому цепляюсь за слог, за символы, за скрытые мотивы... Искренне восхищаясь мастерством автора, меткостью фраз, я наотрез отказываюсь водить знакомство с ее героями. И как ни странно, наиболее отталкивающий фактор для этого - их натуральность. Они настолько живые и настоящие, что временами я с отвращением узнавала в них себя. И хотя такой дискомфорт вполне объясним с точки зрения психологии, он не становится от этого менее парадоксальным.

Да простят меня за прямоту и цинизм поклонники и почитатели таланта кавалерственной дамы Британской Империи (к коим, конечно же, отношусь и я сама), но основная сюжетная линия этого романа - не что иное, как любовные томления (гормональный сбой? сублимирование фрустрации?) стареющей домохозяйки, хотя и с ученой степенью по философии и английской литературе. Все эти охи, вздохи и воспевания безумной страсти между весьма экзальтированным 58-летнем юношей, склонным к самоедству, зацикленным на самом себе махровым интеллектуалом и снобом, и избалованной двадцатилетней дурехой не произвели на меня большего впечатления. [Пишу это, а между строк мерещатся рыжие волоски...]
И все же ситуация-то до отвращения жизненная. Повод задуматься о том, что такое вообще эта любовь. Защитная реакция организма? Второе дыхание? Источник новых сил? Так ли уж отличается любовная страсть от истовой веры? И как далеко все это от сумасшествия?

Ох, какой же опыт семейной жизни за плечами у этой знаменитой англичанки - просто волосы дыбом! Такой натурализм в описании супружеских сцен, скандалов и размолвок вряд ли возможен на одном лишь воображении. Налицо глубина переживаний, острота ощущений и... [Ой, ой, смотрите-ка, опять рыжая шерстка посыпалась!]

Название романа хитрое-мудреное.
Черный принц - шахматный король. Человеческая жизнь - партия? С судьбой? С неким мистическим Творцом? С самим собой? И каждый, конечно же, в глубине души уверен, что играет белыми.

Черный принц - Гамлет. О, безусловно, главный вдохновитель, здесь очевиден! На страницах кипят поистине шекспировские страсти, высокопарен стиль, оторванность от насущного практически абсолютна, высока моральная проблематика, другое измерение, мистика, космос, высший смысл...

Черный принц - Эрот. Кроме вполне очевидной сюжетной составляющей, роман перенасыщен эротической символикой. Я-то мнила себя самой умной, вылавливая между строк эти маячки: женщина на буйволе - восточном символе мужской силы и плодовитости; табакерка, как и любой полый предмет, символ женский; башня почтамта - очевидный фаллический символ; кошка - символ женской сексуальности. А леди Айрис под конец все равно оставила меня в дураках, царапнув острыми коготками по самолюбию, и вложила все эти фрейдистские соображения в уста псевдопсихиатра-гомосексуалиста Фрэнсиса Марло. О, кроме эротических, тут спрятана еще уйма символов для раздумий: воздушные змеи/шары - человеческая судьба, непрочность, связь с космосом; босые ноги - связь с землей и (ах ты боже мой!) женский фаллический символ; корабли - надежда, благополучие; птицы (в частности, голуби) - душа, мечта, опять же женский символ; цветы (мир грез) явно противопоставляются плодам, ягодам (реальность). И конечно, конечно же, "образ совершенной красоты и мистического смысла" - лисица! Не случайно я сравниваю с ней саму Мердок, ведь это ее любимый символ. Красавица-лиса в явном виде появляется в видении-воспоминании Брэдли, с мордочкой этого животного ассоциирует он лицо своей возлюбленной Джулиан в момент высшего экстаза и именно о лисьем хвосте вспоминаешь в первую очередь при описании волос Кристиан и ее повадок...

И этот преследующий меня в последнее время мотив самозамкнутости человеческих Вселенных...
[терпкий лисий дух и темнота]
Выпустите меня!
Мне тесно!
Темно!
Ау! Леди Айрис?
Есть здесь кто-нибудь?..

Роман о стремлении к совершеству - в любви и в искусстве. Роман-размышление о том, что же это такое - идеальная любовь и подлинное искусство. Стоит ли размениваться, пробуя себя в любви и в творчестве, даже если заранее знаешь, что идеала не будет? Или все-таки нужно ждать - может быть, всю жизнь? Лично я считаю, что жажда совершенства - это опасный, полный разочарований и часто безнадежный путь. И возможно, Брэдли Пирсон, герой "Черного принца", даже согласился бы со мной, но вряд ли променял бы этот путь на другой.

Брэдли Пирсону 58 лет, но выглядит он куда моложе. Брэдли писатель. Кто-то наверняка скажет, что неудавшийся, но это не важно, сам он всегда считал себя писателем истинным, ждущим того самого Вдохновения, той самой Великой Книги. Он не из тех, кто в ожидании чего-то настоящего готов марать бумагу, производя на свет пошлые поделки. Писательство не было для него ежедневной жизненной необходимостью; скорее, таковой была идея писательства. Брэдли долго ждал возможности уйти со службы и всего себя посвятить сладостным бдениям над чистым листом бумаги. Было ли ему что сказать этому миру? Возможно, Брэдли Пирсону нужна была для этого его идеальная любовь. Или, возможно, ему было нужно хоть что-то.

Конечно, Брэдли влюбляется. Я читала роман во второй раз, но это опять было внезапно - даже для меня, не говоря уже про Брэдли. Он получает свою идеальную любовь - любовь без будущего, без продолжения, не имеющую ни малейшего шанса выбраться из кокона влюбленности. Любовь страстную, последнюю и совершенно запретную. Только такая любовь может быть идеальной, ведь все знают, что происходит с любовью через годы, через брак, через ежедневность, рутину, быт. О, я не говорю, что она исчезает, но она так меняется, находится в таком непрерывном движении, что ни о каком идеале речи нет. Идеальная любовь - это любовь без будущего, неделя страстной влюбленности без надежды на продолжение, а, может быть, и без настоящего желания этого продолжения. Брэдли ведь умен; он знал, что станет с его совершенной любовью, как только она вернется в реальную жизнь. Недаром Брэдли Пирсон испытывал такое отвращение к браку, такой страх перед этим союзом, полном всех чувств. И недаром Брэдли окружают супружеские пары, внутри которых бог знает что творится.

"Черный принц" полон раздумий на темы любви и искусства. Две силы, движущие человеческую жизнь, создающие ее. Уж для Брэдли Пирсона точно. Его книга создана любовью. Его любовь была все той же жаждой совершенства. По-моему, в романе все-таки больше об искусстве, несмотря на подзаголовок "Праздник любви". Не столько даже больше, сколько важнее. О подлинности искусства, об истине, о трагической невозможности запечатлеть со всей точностью то, что имеешь сказать, о том, "из какого сора" все это рождается. И о любви, конечно. Какая это все-таки великая сила, как она преображает жизнь и мир, каким источником может служить. И в каких страшных эгоистов она превращает людей, на какие безумства сподвигает, какой огонь открывает в человеке.

Стоит ли стремиться к совершенству, не давая права на жизнь тому, что не может им похвастаться? Стоит ли неделя идеальной любви целой жизни? Кто знает.

Правда – штука довольно относительная. Для каждого человека она своя, действительность каждому видится по-своему. А со временем вообще сложно восстановить события, даже если собрать всех участников какого-нибудь одного действия и попросить их рассказать, что с ними происходило. То же самое постигло и героев этой книги. Все они запомнили что-то свое, что-то неудобное для себя забыли, что-то исказили, и пойди, пойми, что же на самом деле произошло с ними всеми? Кто из них главный злодей, а кто жертва, которой нужно посочувствовать?

Итак, пройдя два предисловия (от издателя и от рассказчика), я начала знакомство с историей Брэдли Пирсона, писателя, который, дожив до 58, все ждет часа, когда родится его главное произведение. Рассказ долго раскачивался, я познакомилась с главными действующими лицами, с их отношениями друг с другом и с самим Брэдли, с их расстановкой в этой истории. С первых же страниц все герои чем-то раздражали. Всех их наделяли неприглядные качества, все они были такими настоящими, самыми обычными людьми, со своими проблемами и интересами, готовые выглянуть за пределы своего эгоизма только тогда, когда им это будет выгодно. Никакого геройства, никакого самоотречения, только свои интересы. К середине же рассказа происходит перелом. Брэдли влюбляется в совсем еще юное создание. Он окунается в это чувство, и на фоне его пространных рассуждений о любви, о творчестве о жизни, закручивается настоящий триллер с неутешительным окончанием. Заканчивается же это произведение послесловиями почти от всей действующих лиц этой книги, где еще больше подчеркивается, как же избирательна память каждого!

Ох, Айрис, как же тебя разглядеть сквозь эту группу персонажей: главного рассказчика и нескольких комментаторов его рассказа. Автор оставил за читателем решение о том, чью же версию событий считать самой правдивой. Это сбивает с толку, обескураживает. Мне кажется, что в словах каждого из героев можно выудить что-то правдивое, ведь и рассказчик, которому принадлежит основной и самый подробно описанный взгляд на произошедшее, не мог оставаться объективным, учитывая, сколько всего он пережил! Сумасшедшая сестра, ушедшая от мужа, внезапно появившаяся бывшая жена, открывшиеся размолвки в семье так называемых друзей, и, конечно же, большая первая любовь к молодой девушке, которая накрыла с головой. И все это в 58! Как тут остаться в здравом уме и памяти.

Считаю большим авторским мастерством создать произведение, в котором каждый герой раздражает, не за кого зацепиться и сказать: «Вот он, положительный герой, буду болеть за него», но при всем при этом книга цепляет и не отпускает до последней страницы, как бы ни приятно было следить за тем, как герои лгут, обманывают, манипулируют, как иногда наивно поступают, как проявляют во всей красе свой Эгоизм. Айрис прекрасный рассказчик, она околдовала меня своими словами, заманила в этот рассказ, расставив то тут, то там ловушки. Все ли я их отыскала, не знаю. Но определенно, хочу еще.