Рецензии на книгу «Жизнь и дела Василия Киприанова, царского библиотекариуса» Александр Говоров
Я ожидала от этой книги чего-то другого: то ли чтобы основой повествования стала жизнь и деятельность царского библиотекариуса, то ли чтобы больше внимания было уделено эпохе, то ли чтобы более наглядно был показан быт москвичей начала XX века... И нельзя сказать, что этого не было в книге: и судьбу Василия Киприанова, и сына его, и всех его домашних, и друзей, и даже врагов (точнее, противников развития светской книги и книжного дела) достаточно подробно описал автор, вроде бы как и урывками, между делом, но ясно и понятно. И эпоха представлена достаточно: противостояние Москвы и Петербурга, противоборство ревнителей старины и последователей петровских реформ. Показано самодурство бояр, бывших единственной властью у себя в дому, и чинопочитание и взяточничество в его ужасающих размерах. Интересно показаны и некоторые обычаи, верования, приметы, игравшие важную роль в жизни людей. Но все это как будто в одну кучу перемешано: то о Василии, то о сыне его, то о политике, то рассуждения, то приключения – и тональность как будто меняется, словно об одном, а тут вдруг перескочили – и о другом... И хочется то ли еще информации, то ли отбросить лишнюю, чтобы не мешала следить за основной нитью повествования.
Еще хочется отметить язык книги: для детей он слишком сложен и, возможно, будет мешать пониманию книги, а для взрослых... Мне показался несколько нарочитым, потому что ясно, что подлинный язык описываемой эпохи невозможно применить, и лишь приближен стиль, но многие слова вызывали серьезное недоверие, казались выдуманными, а потому раздражали.
В целом книга вроде интересная, но все отмеченное выше мешало мне погрузиться в чтение с головой, отвлекало. Но это сугубо личное мнение. Может быть, кто-то сможет увидеть в книге больше достоинств, потому что отдельных интересных страниц все-таки много, просто как-то скучновато, что ли... Мудрено и наивно одновременно...
Наверное, интересно ее будет читать тем, кто сколько-нибудь о Москве этого времени хочет узнать, понять нелегкую жизнь первых «светских» книжников ну и кто ищет неспешного, но все-таки скорее развлекательного чтения (да, вот так странно я бы охарактеризовала эту книгу).
Я бы сильно удивился, если бы кто-то сказал мне, что эта книга -- отличный образец русской фэнтези. Но именно так я ее воспринимал всю дорогу. Да, формально это -- "исторический роман", и знающий человек, наверное найдет огрехи в его историчности, отметит вычурность выбранного автором языка. Я почему-то прочитал книгу "запоем". Возможно просто соскучился по русской, непереводной литературе, сфокусированной на нашей истории? Истории непростой, корявой, нелакированной. Рассказ о том, как тяжело и трудно, по костям и нервам, с надрывом, проникали просвещение и книжная мысль в дремучую исконно-посконную Русь. Как тяжело взламывать устоявшийся, удобный всем уклад, и какие интересные повороты сюжета может подарить это время, если о нем задуматься и разузнать побольше!
Мне определенно понравилась попытка автора указать на непривычный язык, которым пользовались наши предки, на странные традиции, на сопротивление, с которым страна встречала привычные нам вещи, вроде книжных лавок, образования, картографии и традиции передачи знания с печатным словом.
Кроме того, главы прошиты хорошим, почти детективным сюжетом. Несмотря на очевидное после-знание, о жизни и делах Василия Киприанова читаешь, затаив дыхание, с удовольствием начиная каждую новую страницу, и с надеждой, что книга закончится не слишком быстро!
Этот роман я читала второй раз, что уже говорит о чем-то – пустую книгу перечитывать не будешь. Сочинение Говорова однако весьма своеобразно, и однозначно рекомендовать к прочтению я его не могу. Во-первых, все же суховато, если сравнивать с такими мастерами исторической прозы как Алексей Толстой, Дюма или даже сентиментальная Жорж Санд. Во-вторых, роман написан чрезвычайно стилизованным языком, что затрудняет чтение. Интрига есть, характеры есть, но сюжет все-таки спотыкается, плывет, много второстепенных персонажей, которые, наверное, помогают лучше понять и увидеть эпоху, но из-за которых читательское внимание расфокусирывается.
Для меня самым интересным персонажем в книге оказалась «купецкая дочь» Стеша, страстно влюбленная в «задумчивого» интеллигента Киприанова-младшего. Говорову хорошо удалось выразить алогичность и противоречивость любовного чувства. Казалось бы, что может быть общего у людей, столь несхожих по интересам, умственному развитию, среде, из которой они вышли? Однако такое случается. Страсть Стеши кажется даже несколько неестественной, такой вроде бы должны нравится буйные добры молодцы, чтобы раззудись плечо, размахнись рука. Ан нет, выбрала какого-то болезного, то ли от жалости, то ли просто из блажи. Стеша – это такая русская Скарлетт О‘Хара, которая страдает по своему нежному Эшли. Интересно, вышло ли бы что-то из этого, если бы Бяша Киприанов поддался на ее притязания? Впрочем, у книги вроде бы есть продолжение…
Удался и другой женский образ – кликуша Устя, которая одновременно вызывает и симпатию, и неприязнь. Сострадательная, бедовая, смелая, в то же время она явно на стороне «реакции», считает царя Петра Алексеевича Антихристом и готова положить жизнь на борьбу с его нечистым царством.
Вообще надо сказать, все женские образы романа – и Стеша, и Устя, и баба Марьяна, и даже немка Карла Карловна – вышли гораздо интереснее мужских. В них есть противоречия, о них можно рассуждать, думать, в то время как все персонажи-мужчины остаются в рамках своих характеров и заданного статуса. Какими они предстают в начале книги, такими же остаются и в конце.
Однако если сравнивать с более ранним романом Говорова «Алкамен - театральный мальчик» или книгами Волкова, изданными в данной серии, очевидно превосходство «Жизни и дел библиотекариуса». У Волкова все до комичности однозначно, а здесь все-таки попытка литературы, то есть выхода за рамки этакого исторического путеводителя. Ничего не слышно о том, чтобы ИДМ планировал продолжение серии, а жаль, я бы с удовольствием купила вторую часть дилогии о старомосковском библиотекариусе.