В настоящее время во всем мире много говорят о кризисе маскулинности и о том, что происходит с мужчинами. Слова о феминизации мужчин, ослаблении отцовства и т. п. буквально не сходят со страниц массовых изданий. Однако зачастую теоретические споры не основываются на тщательном изучении фактов, а судьба России рассматривается так, будто она существует сама по себе, отдельно от остального человечества. В этой книге известный российский социолог И. С. Кон пытается прежде всего корректно сформулировать возникшие проблемы. Что значит кризис маскулинности? Как и почему меняются наши представления о маскулинности? Какие глобальные вызовы стоят перед современными мужчинами, способны ли они с ними справиться и как эти общие проблемы решаются в России? Книга основана на результатах новейших мировых социологических, психологических и антропологических исследований. В ней нет технических деталей, но она рассчитана на вдумчивое чтение и самостоятельное размышление и может быть использована в качестве пособия по социологии, гендерным исследованиям, социальной антропологии и психологии.
Такие книги нужно принимать внутрь как лекарство от болезни. Болезнь известно какая — неуверенность в том, что ты смог стать таким, каким тебя задумывали. Не родители — хотя это тоже важно, а в целом — каким ты был задуман вообще. То есть ты обычно не афишируешь, но уже с самого детства понятно, что у тебя есть цель стать взрослым. Таким, знаете, настоящим человеком. Мужчиной. Чтобы не понарошку, а по-настоящему. Этот квест тернист и полон трудностей в первую очередь потому, что непонятно, кто его должен, в конце концов, тебе засчитать. И когда, к тому же? В пятнадцать лет? В двадцать пять? Как-то принято думать, что по дороге к его исполнению ты должен разобраться с женщинами. Они почему-то знают, как настоящий мужчина должен к ним относиться; похоже, у них можно узнать нечто важное. С другой стороны — велика опасность обабиться от их общества. Как раз в пятнадцать лет может наступить озарение, что с задуманной задачей ты не справился, и к двадцати пяти это ощущение только углубится. Образ настоящего мужчины всё никак не налезает на физиономию в зеркале. Вот тогда-то и надо прочитать эту книгу. Она очень помогает понять, куда делись эти настоящие мужчины, эти настоящие женщины, и зачем ушли те времена, когда богатырь вырастал абсолютно из каждого нормального мальчика, даже из более тщедушного, чем ты.
Что самое удивительное, книга написана не как шаманское путешествие в Икстлан, а как научно-популярный журнал со статистикой, социологическими обзорами, историей развития разных обществ, сравнением обрядов мужских инициаций, и совершенно не ставит задачу что-то доказывать. Выводы, как свет от фонаря, сами рассеивают дремучую тьму социальных страхов. Я очень рад, что прочитал ее. Целый табор жирных гендерных тараканов покинул мою голову навсегда.
Такие книги нужно принимать внутрь как лекарство от болезни. Болезнь известно какая — неуверенность в том, что ты смог стать таким, каким тебя задумывали. Не родители — хотя это тоже важно, а в целом — каким ты был задуман вообще. То есть ты обычно не афишируешь, но уже с самого детства понятно, что у тебя есть цель стать взрослым. Таким, знаете, настоящим человеком. Мужчиной. Чтобы не понарошку, а по-настоящему. Этот квест тернист и полон трудностей в первую очередь потому, что непонятно, кто его должен, в конце концов, тебе засчитать. И когда, к тому же? В пятнадцать лет? В двадцать пять? Как-то принято думать, что по дороге к его исполнению ты должен разобраться с женщинами. Они почему-то знают, как настоящий мужчина должен к ним относиться; похоже, у них можно узнать нечто важное. С другой стороны — велика опасность обабиться от их общества. Как раз в пятнадцать лет может наступить озарение, что с задуманной задачей ты не справился, и к двадцати пяти это ощущение только углубится. Образ настоящего мужчины всё никак не налезает на физиономию в зеркале. Вот тогда-то и надо прочитать эту книгу. Она очень помогает понять, куда делись эти настоящие мужчины, эти настоящие женщины, и зачем ушли те времена, когда богатырь вырастал абсолютно из каждого нормального мальчика, даже из более тщедушного, чем ты.
Что самое удивительное, книга написана не как шаманское путешествие в Икстлан, а как научно-популярный журнал со статистикой, социологическими обзорами, историей развития разных обществ, сравнением обрядов мужских инициаций, и совершенно не ставит задачу что-то доказывать. Выводы, как свет от фонаря, сами рассеивают дремучую тьму социальных страхов. Я очень рад, что прочитал ее. Целый табор жирных гендерных тараканов покинул мою голову навсегда.
Что касается гендерных особенностей, то в конце 1970-х было установлено, что у девочек самоуважение ниже, чем у мальчиков, и с возрастом эта разница увеличивается
"Мужчинам больше свойственно вовлечение в политическую и экономическую сферу, где разочарование и потеря контроля над собственной судьбой могут доминировать. Женщины, в силу причин экономического характера также вовлеченные в сферу общественной занятости, имеют обычно традиционный круг забот: домашнее хозяйство, семья, дети, муж, родители. Эти заботы вносят в их жизнь ощущение смысла и чувство ответственности, которые в определенной мере служат защитой от социального стресса и способны компенсировать его последствия" (Неравенство и смертность в России. М., 2000. С. 23)
Хорошо, что наше государство начало материально стимулировать женщин к деторождению, но человеческое общество не животноводческая ферма, где самец выступает лишь в роли производителя. Укрепление института отцовства – не менее важное условие выживания нации, чем наличие денег. Добиться этого только с помощью абстрактных призывов и административно-силовых методов невозможно.
Советская власть не только не устранила унаследованного от дореволюционного прошлого противоречия между идеализацией авторитарной власти и слабостью реального отцовства, но и усугубила его. Это противоречие существует и сегодня. Судя по данным массовых опросов, отцовство в России по-прежнему ассоциируется с материальным обеспечением, а гендерное равенство понимается формально. Консервативное сознание, ориентированное на возвращение к Домострою, и агрессивная маскулинная идеология только усугубляют социально-психологические трудности мужчин и женщин.
Кого град молотит по голове, тому кажется, что все полушарие охвачено грозою и бурей.