Поэтика мифа

Космос против хаоса

Поэтика мифа - известнейшая работа Елеазара Моисеевича Мелетинского. Одним из первых мы увидим его имя в списке авторов и редакторов жемчужины нашей науки: двухтомной энциклопедии "Мифы народов мира". Мелетинский был специалистом высокого уровня в области исследования мифологии, оставил после себя немало учеников.

"Поэтика мифа" разделена на три части: изложение истории исследования традиционного мифа отечественной и зарубежной наукой, всестороннее описание традиционного мифа с учётом накопленных знаний и выявление мифологизмов в литературе XX века. Наиболее обстоятельно мне довелось ознакомиться с первой частью работы. Много раз приходилось вчитываться и перечитывать те или иные её фрагменты (писал диплом, да и сейчас приходится). О первой части выскажу свои наблюдения.

Структура изложения истории изучения мифологии связана с магистральными направлениями исследований предмета. Мелетинский имеет замечательное качество: он не ограничивается перечислением и пересказом ("этот сказал так, а этот так, а третий сказал так, а потом наступила революция, и Ленин сказал так"). При изложении Мелетинский стремится дойти до сути концепции, оттачивает до совершенства формулировки; более того (хотя и этого уже много), Мелетинскому удаётся проследить последовательное движение научной мысли как в рамках той или иной школы (направления), так и между ними. Ему удаётся показать, как одна теория связана с другой, что в них общего и особенного, становится ясно, "что откуда растёт". Проделанная им работа производит потрясающее впечатление. Дух захватывает, когда представляю, сколько ему пришлось перечитать литературы (используя при этом добрый пяток европейских языков, ибо многое не было переведено, как и сейчас), сколько потребовалось осмыслить, организовать в голове и на бумаге. Очевидным и неизбежным следствием является высокий уровень обобщения и абстракции. Освоение обширного, разнонаправленного и сложного материала потребует некоторых (местами немалых) усилий со стороны читателя, но они того стоят.

Теории мифа
Всем, кто ищет хорошую нон-фикшн литературу на тему мифологии - с научным подходом, достаточно серьёзную и основательную, но при этом простую для понимания - осмелюсь рекомендовать "Поэтику мифа" Елеазара Мелетинского. Уровень подготовки читателя: любой. Правда, если он прямо совсем-совсем любой, лучше начинать сразу со второй части, не продираясь сквозь абстракции и обобщения первой, в которой автор производит беглое знакомство с эволюцией научных взглядов на мифологию. Если попутно не конспектировать, через десяток страниц вы рискуете утонуть в фамилиях учёных и особенностях их воззрений. Впрочем, так ли это страшно? Я, как и полагается в таких случаях, запомнила только тех исследователей, про которых слышала раньше и которых собиралась читать, таких как Фрейзер или Элиаде; но дело же не в том, сколько фамилий я тут же забыла, а в том, что удалось уяснить самое главное - как развивалась в этом направлении наука, как сменяли друг друга различные школы (в разных веках и странах), каковы достоинства и недостатки каждой из них. Эту эволюцию я теперь в общих чертах представляю, и, кстати, ещё и поэтому именно с "Поэтики мифа" рекомендую начать изучение темы. Очень полезно вот так сразу сориентироваться во всём богатстве толкований и интерпретаций. Вводная часть, надо заметить, занимает примерно половину книги, меня это огорчило, потому что осталось не так уж много страниц на самое важное и интересное.

Классические формы мифа
В этой части книги заключено самое важное - основные теоретические положения, касающиеся мифологии как таковой. Прежде всего, разумеется, речь заходит об особенностях мифологического мышления - то есть о том, как мыслил человек, ещё не сменивший мифологическую картину мира на естественно-научную. Подробно рассматриваются такие важные черты как:
- Неумение качественно отдифференцировать самого себя от природы, с одной стороны, и общества - с другой. Наивное очеловечевание всего в природе, и, наоборот, отождествление природных явлений с общественными процессами свойственны всем архаичным мифологическим системам; в дальнейшем они развиваются в такие первобытные верования как тотемизм, анимизм, фетишизм и т.п.
- Трудности в отделении субъекта от объекта, материального от идеального, предмета от его свойств, даже пространства от времени. Эти категории требуют более внимательного анализа, поэтому их Мелетинский выносит в отдельные главы.
- Основанность на многочисленных бинарных оппозициях (день - ночь, свет - тьма, свой - чужой, близкий - далёкий, мужское - женское и т.д.), имеющих тенденцию объединяться в одну большую оппозицию, с одной стороны которой, соответственно "близкий, свой, день, свет, верх, мужское", а с другой - "далёкий, чужой, ночь, тьма, низ, женское", и сводимых в конечном итоге к противостоянию жизни и смерти.
- Очень слабое развитие абстрактных понятий, вследствие чего логические операции производятся весьма сложными путями. Зачастую причинно-следственную связь подменяется смежностью объектов, а описание происхождения предмета или явления подменяет собой его сущность. Вместо вопроса "что это такое?" - вопрос "откуда это взялось?". Это свойство очень существенно, так как в нём выражается специфика мифа: "моделирование окружающего мира посредством повествования о происхождении его частей".
Очень интересно, что каждый отдельно взятый миф оказывается своеобразной попыткой преодоления основ мифологического мышления (кажется парадоксальным, но именно об этом говорил Лотман: творчество требует преодоления закономерностей, значимых нарушений; а мифотворчество - тоже творчество).

Не менее важной является глава, посвящённая функциональной направленности мифа. Мелетинский подчеркивает социальность мифа, выраженное в нём стремление гармонизировать отношения человека с обществом и общества - с природой; миф рассматривается как своеобразный регулятор этих отношений. Мифология существует не столько для познания мира, сколько для его упорядочивания, приведения в равновесие - в магическом и психологическом смыслах. Мелетинский считает превращение хаоса в космос основным смыслом мифологии, а следовательно, важнейшими и древнейшими мифами - мифы творения.

Миф объясняет и санкционирует существующий социальный и космический порядок в том его понимании, которое свойственно данной культуре. Миф так объясняет человеку его самого и окружающий мир, чтобы поддерживать этот порядок; одним из практических средств такого поддержания порядка является воспроизведение мифов в регулярно повторяющихся ритуалах.

Затем автор переходит к особенностям, свойственным мифологии любого народа: отнесённость событий к некоему "первовремени", когда всё происходило в первый раз, сотворялись все предметы и существа, закладывались основы мироздания; обязательное появление предков-демиургов, приносящих человечеству культурные и природные блага (огонь, злаки, письменность и т.п.), а иногда и создающих первых людей. У более развитых народов обязательно возникают космогонические мифы - о том, как возник и был устроен мир в целом, причём неизменно появление порядка из хаоса, будь то тьма, бушующие воды или что-то подобное. Устройство мира также оказывается поразительно похожим у самых отдалённых народов. Ещё позже возникают эсхатологические мифы, посвящённые концу света, и героические мифы, уже близкие к эпосу. Очень интересно сравнение пантеонов богов у народов Египта, Месопотамии, Греции. Наконец Мелетинский обращается к отражению мифологии в сказках и эпосе.
Всё это расписано подробно, увлекательно, с большим количеством примеров. Самое важное, что должен уяснить читатель - существенное различие в мировоззрении человека современного и "первобытного", в представлении ими модели мира, потому что это не только даст ему возможность лучше понимать мифы, но и позволит увидеть и прочувствовать мифологизирование в произведениях современных авторов. Собственно, именно этому посвящена третья часть книги.

"Мифологизм" в литературе XX века
Переход от истоков цивилизации сразу к двадцатому веку кажется весьма неожиданным (хотя Мелетинский даёт краткий обзор отражения мифов в литературе других веков). Однако автор утверждает, что именно в это время началась активная мифологизация литературы - не в плане использования мифологических образов как устоявшихся метафор, это делали и раньше, но именно в попытке создать собственную мифологию. Мелетинский рассматривает это как своеобразную революцию романа, разрушение привычных рамок социально-исторического подхода, даже - в какой-то мере - уничтожение исторического времени и перенесение действия в некий аналог мифического "правремени". Кроме того, действие ещё и переносится в значительной мере внутрь персонажа, что приводит к разработке "потоков сознания", внутренних монологов и т.п. Как определил это Мелетинский, от "романа характеров" происходит переход к "роману о человеке вообще", к этакому "эвримену", к герою, воплощающему всех людей, и внимание нацелено не на его поступки, а на его психику. Приблизительно на такой почве расцветает современное мифологизирование, активное использование мифической символики, обязательно сдобренное иронией и самоиронией, чтобы смягчить ощущение пропасти между современностью и архаическими представлениями, к которым писатель обращается. Исключение составляют также рассмотренные автором африканские и латиноамериканские писатели, для которых мифология всё ещё является живой основой национального сознания, а следовательно, обращение к ней возможно без иронической окраски.

Потрясающе интересно было читать о Джойсе и Кафке, многое для себя вынесла (Томаса Манна я не читала, поэтому анализ его произведений, увы, пока что прошёл мимо меня). Не менее увлекательным было рассмотрение отличия европейского "мифологизирования" от магического реализма Латинской Америки, в частности, Маркеса - наконец-то хоть что-то прочитала о магическом реализме, кстати говоря.

Возможно, в моём переложении всё это выглядит сумбурно, но мне было важно зафиксировать для себя, какие вопросы поднимались в этой книге. Рекомендую всем любителям литературы, кроме разве что поклонников эпохи Просвещения :)

Этот чудесный кирпичик (называю книгу так не из-за количества страниц, а из-за насыщенности информацией) я мечтала прочитать еще в университете, но студенту всегда есть, на что потратить свободное время. К тому же электронных книг тогда не было, а домой эту книгу не давали. Так что пятнадцать лет назад я до нее не дошла.

Начала читать и с первых страниц почувствовала как мои мозги кипят - так здорово, я уже отвыкла от этого ощущения. Первая часть монографии посвящена историографии теорий мифа. Ряд упомянутых авторов я знаю, книги некоторых с удовольствием читала (М. Элиаде, Дж. Фрэзер, Дж. Кэмпбелл), а вот фамилии ранних ученых мне были незнакомы. Любопытны не только мысли Мелетинского по поводу теорий, но и цитаты авторов. Например, меня зацепила мысль Фридриха Шеллинга, немецкий философ (нач. 19 в.):

"...мифология есть абсолютная поэзия, так сказать, стихийная поэзия..."

Шеллинг говорит, прежде всего, об античной мифологии (по его мнению «греческая мифология есть высочайший первообраз поэтического мира»), но у меня мелькнула ассоциация с мёдом поэзии, который в скандинавской мифологии добыл Один.
Еще меня заинтересовала цитата самого Мелетинского:

"Джойс, очарованный и анализом мифа у Вико, и его теорией круговорота, склоняет и спрягает, в шутку и всерьез, его имя в мифологизирующем романе «Поминки по Финнегану», использует теорию Вико для самой внутренней организации этого произведения".

Вот незадача - книга Джойса, которую мне захотелось прочесть, на русский язык не переведена, ее нужно читать на языке оригинала (по мнению многих - она в принципе не переводима).

Вторая часть - классические формы мифа (точка зрения Мелетинского). Это чистое удовольствие! Как я пожалела, что не читала эту книгу, когда училась в университете. Эта часть так хорошо выстраивает общую мифологическую картину в голове. Интересней всего было читать главы про мифическое время, первопредков-демиургов, хаос и космос.

Третья часть - "мифологизм" в литературе 20 века. Глава, которая произвела на меня самое большое впечатление, называется "Антитеза: Джойс и Томас Манн". Книги этих авторов я не читала, хоть и была о них наслышана. Про мифологические мотивы в "Улиссе":

"...мотивы суточного движения солнца вокруг земли, появления бога в созданном им мире и последующего его возвращения к себе, колебаний Шекспира между Стратфордом и Лондоном, цикличности торговых путешествий, беготни по городу Блума, уходящего от Молли и возвращающегося к ней. Джойс, будучи хорошо знаком с оригинальным буддизмом, эзотерическими учениями средневековых мистиков, антропософским учением Блаватской, использовал идею метампсихоза для конкретного выражения всеобщей реинкарнации и повторяемости".

Теперь мой список на прочтение пополнился "Волшебной горой" и "Улиссом". Я собираюсь прочесть их и после этого возвратится к "Поэтике мифа". А вот с произведениями Кафки я частично была знакома, очень любопытно было на них смотреть с точки зрения мифологизма.

Шикарная монография! Жаль, нельзя вернуться в прошлое (наше время в отличии от мифологического линейно) и убедить себя прочитать. Ряд выводов из второй части пригодились бы для моих курсовых.

Прочитана в рамках игры "Школьная вселенная" 1 класс б (Каникулы) и флэш-моба "Урок литературоведения".

Елеаза́р Моисе́евич Мелети́нский (22 октября 1918, Харьков — 16 декабря 2005, Москва) — российский учёный-филолог, историк культуры, доктор филологических наук, профессор. Основатель исследовательской школы теоретической фольклористики. (с) Вики

Работа Мелетинского, как ясно из названия, посвящена исследованию феномена мифа. Структурно работа состоит из трех частей.
В первой части рассматриваются основные теоретические подходы: тут и совсем ранние исследования (начиная от Вико и заканчивая Тэйлором), и теории более позднего времени вплоть до конца 20 в. (это и французская социологическая школа, и функционалисты, и структуралисты, и много кто ещё). Разные теории, как всегда бывает, имеют зачастую прямо противоречащие друг другу положения. Так, одни склонны считать миф явлением чувственно-эмоциональным, другие, напротив, считают его продуктом логики и абстрактного мышления, одни считают, что миф объединяет природное и социальное, другие - что разграничивает.
Вторая часть посвящена анализу основных мифологических сюжетов (в том числе и сравнительному). Например, тема появления огня у людей присутствует так или иначе в мифах многих народов. Многие помнят древнегреческую версию, но мало кто знает версии прочих народов. Мелетинский пишет об этом так:

...Выше упоминался австралийский миф о добывании огня из тела серого кенгуру, сравнимый с карело-финской руной о добывании огня из брюха огненной рыбы. Солнце и луна, которые, как сказано, часто сближаются с огнем, также иногда представляются добытыми из брюха рыбы (например, в одном индийском мифе). Ворон в мифологии северо-восточных палеоазиатов и северо-западных индейцев добывает свет и небесные светила, расклевав небесную твердь или оболочки мячей – солнца и луны. Мотив похищения огня или солнца у первоначальных хранителей распространен очень широко.

Ну и в третьей части Мелетинский говорит о мифах в современной литературе. По его мнению, в двадцатом веке в литературе наблюдается процесс ремифологизации литературы (после ее демифологизации во времена эпохи Просвещения). Особенно подробно разбирает Мелетинский творчество Джойса, Томаса Манна и Кафки. Но если первые два, с точки зрения Мелетинского, обращались к мифологизации сознательно, то у Кафки эта осознанность использования мифа под вопросом. Несколько абзацев посвящено и другим писателям. Из наиболее известных - Маркес, Лоренс (Лоуренс), Моравиа, Апдайк.