Рецензии на книгу «Подводя итоги» Уильям Сомерсет Моэм
Моэм вступает на рискованную территорию. На ничейную землю, да ещё с предполагаемыми минными полями. Потому что пишет не благостные воспоминания: кого я знал и любил (пусть даже не любил) и не абстрактные рассуждения о творчестве. Он смело создаёт жанр, которого нет, и вываливает всё в одну кучу: размышления, воспоминания, оценки и насмешки. Он пишет о театре так, что хочется аплодировать. А о Чехове так, что хочется его стукнуть (Моэма, понятное дело, а не Антон Палыча). Он предельно субъективен, очень откровенен, насколько вообще может быть откровенен суховатый и насмешливый англичанин, выросший в галантной французской культуре. Где-то он моралист, а где-то напротив на удивление человечен и широк в своих взглядах. Он не может понять искусство, отличное о его, и не стесняется в этом признаться. Книга очень полемична при всей её внешней милоте и сдержанности. В общем, это такая квинтэссенция Моэма, которая либо окончательно очарует поклонников писателя (вроде меня), либо сильно разочарует (книги у него такие, такие, а сам он совсем не такой!)
Оказывается, что писатель, разматывающий клубок человеческих трагедий и драм в произведениях, порой основанных на личном опыте или увиденном пытливым взором, может быть гораздо интереснее, чем он-же, стремящийся рассказать о собственных воззрениях на вопросы, связанные с литературным творчеством, а также касающиеся смежных с оным тем, чуточку приправленными фактами из жизни.
Максимальное отсутствие подробностей собственной жизни - характерная черта данного произведения. Некоторые общеизвестные факты здесь служат только иллюстрацией к какому-либо пространному рассуждению на собственное творчество, в частности, и в целом на многовековой опыт в этом вопросе родной страны, а даже и других.
Уже не раз слышанная мысль, что писателями не рождаются, а становятся в результате упорного и кропотливого труда, как минимум ежедневно оттачивая собственное мастерство, если не доводя до совершенства, то стараясь максимально приблизиться к нему, получила очередное подтверждение. Как говорится: Не Боги горшки обжигают.... Сам Сомерсет Моэм , являющийся приверженцем краткости, лаконичности и отсутствию разнообразных излишеств и нагромождений в тексте, будь то в языковом плане или сюжетном, способном только придавать объем и порой отвлекать читателя от главного, откровенно и целенаправленно отстаивает эту мысль и её правильность, как ему кажется.
Первые главы, повествующие о начале жизненного и творческого пути показались самыми интересными и насыщенными. Истоки его творчества, первые пробы пера, взаимодействие с театральным миром, ставшим своеобразным трамплином для дальнейшего творчества и научившего его многому из того, что мы видим и читаем в более зрелых произведениях автора не только интересны, но и полезны для любого начинающего свой путь на этой стезе, да и вообще для любого взрослого. Всегда интересно взглянуть как все начиналось.
Остальные-же, где речь идет о философии и религии, показались мне лично откровенно скучными и слабыми (впрочем, так, наверное, будет звучать у любого, кто напрямую не связан с этими вопросами и не изучает их).
Хотя автор в самом начале предупреждает, что это всего лишь плод его собственных многолетних рассуждений и он не стремится его навязать кому-либо, порой кажется, что его упорство в некоторых вопросах говорит об обратном. Но это всего лишь мое мнение и взгляд на прочитанное....
Моэм не отстает от группы, биография автора тонко переплетается с литературным творчеством, через которое ярко видмо смену эпох и культурные явления. Очень интересные вышли размышления по поводу влияния библии на английскую речь и формирование языка, а так же исторические последствия. Театр сменяется кино, но люди продолжают цепляться за старое.
Источник
Я не родился писателем, я им стал. (с)
В этой книге я нашла того же Моэма, какого люблю, – честного, ироничного, самокритичного, тактичного. И думающего.
Однако «Подводя итоги» – это одна большая цитата (вы даже представить не можете, сколько у меня там закладок). Поэтому писать отзыв на неё особенно трудно.
Трудно, потому что это не автобиография, а если и она, то лишь отчасти. И автор сам в этом признаётся: это не описание жизни и даже не вся правда – ибо кто ж её всю о себе расскажет, да и не сторонник он интимных отношений с читателем. И хотя такая позиция мне близка – все бы «великие и знаменитые» брали с него пример и прекращали полоскать грязное бельё на людях, – книга, на мой взгляд, всё равно получилась откровенной. Правда, не внешне, а внутренне.
Трудно, потому что это скорее сборник мыслей на разные темы, размышлений, мучавших автора на протяжении жизни, и выводы, к которым он в конце концов пришёл. Я бы не назвала её кладезью мудрости, хотя и принято считать, что опыт пожилого человека априори мудрость и истина в последней инстанции. Просто это Моэм. Он очень тактичен – настоящий английский джентльмен. Как и в своих художественных произведениях, рассказывая истории, он не одобряет и не осуждает своих героев, так и в этой книге делится своими мыслями и чувствами, не оскорбляя ваших. А это дорогого стоит.
Трудно, потому что она оказалась очень личной – для меня. Есть мысли, будто с языка снятые. И касается это не только философских вопросов о смысле жизни, добре, зле, религии, но и простых житейских: о путешествиях, книгах, театре, свободном времени, отношении к людям… Наверное, поэтому я её никогда не посоветую какому-нибудь другу. Это как чёртов личный дневник.
Она развенчивает миф (либо лично мой стереотип), что писателями рождаются, и манера красиво излагать мысли прилагается. Сомерсет Моэм – яркий пример того, что это не так. Он не питал иллюзий насчёт своего таланта, а много работал над собой и добился успеха. На мой взгляд, это поразительно.
Но эта книга не только разрушила мои стереотипы о писательском мастерстве, она примирила со старостью. По Сомерсету Моэму, она прекрасна. И он очень в этом убедителен. Надеюсь, я до неё доживу и смогу самолично проверить.
Приятно пообщаться с человеком, чьи взгляды ты разделяешь, чей вкус и юмор тебе по душе. Приятно читать размышления прекрасного автора и замечать, как они близки тебе.
Особенно мне понравилось, что Моэм в этой книге не уделяет много времени подробностям своей жизни, он говорит больше о её творческой стороне. Он рассказывает о кропотливом, нелёгком труде писателя, о том, что иногда писал книги и пьесы, чтобы заработать, прокормиться, делится своим неоднозначным отношением к публике и любовью к французскому языку. Любопытно было услышать, что Моэм считает язык работ Колетт лучшим для своего времени. С другой стороны, автор советует не слишком упрощать речь героев, иногда считает нужным использовать неходовые, изящные выражения, читать и классику, и произведения юных дарований, то есть во всем развивать меру, не застаиваться, не всегда прогибаться под публику. Потому он считает прекрасным, если у писателя есть пожизненный доход, ведь нужно постоянно быть в работе - мыслями, вниманием к каждому человеку, к каждому диалогу, многочасовыми корпениями, к тому же доход поможет иногда позволить себе эксперимент. Разделяю мнение автора, что юность зря связывают с неопытностью, ведь ребёнок окружен людьми и если талантлив, то сможет отобразить увиденное. И вот ещё один уважаемый мною писатель, который считает, что нет обязательный списков к прочтению и не стоит зацикливаться на модных книгах, есть хорошая литература и не особо хорошая, затрагивающая чувства и та, что оставляет равнодушной.
Особенно ценю в романах Моэма его подход:
Я не могу заставить себя судить своих ближних; хватит с меня того, что я их наблюдаю.
Он действительно в большинстве работ не судит своих героев, просто делится историями.
Если вы любите его книги, то прочитайте и эту.
"Урок литературоведения". Урок №70
Это не воспоминания. Это - Откровение. Это театр одного Актера. Сцена, погруженная во тьму, и единственный яркий сноп, освещающий одинокую фигуру великого писателя.
Я пишу эту книгу, чтобы вытряхнуть из головы некоторые мысли, которые что-то уж очень прочно в ней застряли и смущают мой покой.
Моэм очень рано теряет родителей. Они жили в Париже, где его отец работал юрисконсультом английского посольства. После их смерти Моэма забирают из французской школы и отдают на учебу к английскому священнику при посольской церкви. Он начинает учиться родному языку.
Потребность к писательству обнаружилась в нем очень рано.
Писать было для меня с самого начала так же естественно, как для утки - плавать. Я до сих пор иногда удивляюсь, что я - писатель; к этому не было никаких причин, кроме непреодолимой склонности, а почему такая склонность во мне возникла - непонятно.
Моэму нравилось наблюдать за людьми, будь то знакомые, малознакомые или совершенно чужие. Он видел в каждом человеке, попавшем в поле его зрения, "материал" для сюжета книги. Моэм считал, что обычные люди достойны большего внимания, чем знаменитости. Обычный человек не изображает кого-то, не маскируется, он проявляет себя таким, какой есть. Он интересен, неповторим, полон сюрпризов и неожиданностей, считал Моэм. Писать о знаменитостях, скажем, королях и богатых мира сего, не привлекало его. Для Моэма внутренний мир рядового человека являлся неисчерпаемой кладезью для прорисовок, ибо был реальным и разнообразным.
Великий человек слишком часто бывает сделан из одного куска; маленький человек - это клубок противоречивых элементов. Он неистощим... Я лично куда охотнее провел бы месяц на необитаемом острове с ветеринаром, чем с премьер-министром.
Моэм говорит о своей жизни только то, что считает нужным. Он называет книгу эгоцентричной, поскольку она трактует важные нюансы именно в том свете, в каком их воспринимает Моэм. Он не претендует на исповедь, предпочитая держать некоторые вещи в тайнике личной памяти. Он не желает обременять Читателя слишком интимными подробностями, в силу своей убежденности сохранять дистанцию, без которой сошло бы на нет взаимоуважение. Но во всем, о чем он решил говорить чувствуется искренность, честность и полная свобода мысли.
Я нашла некоторые моменты, в котором мы полностью с ним совпадаем. У него было предвзятое отношение к писателям, Мысль которых была сложна для восприятия.
Меня всегда раздражали писатели, которых можно понять только ценою больших усилий. Достаточно обратиться к великим философам, чтобы убедиться, что самые тонкие оттенки смысла можно выразить совершенно ясно...
Но такая непонятность не только претенциозна, она еще и недальновидна. Ибо Время играет с ней странные шутки. Если в писаниях мало смысла, Время превращает их в совсем уже бессмысленный набор слов, которого никто не читает.
Моэм говорит об одной особенности своей натуры, читая которую я невольно улыбнулась: "это же про меня)":
У меня плохая память. Анекдоты я помню, только пока мне их рассказывают, а потом забываю, не успев пересказать другим. Я никогда не запоминал даже собственных шуток, почему и был лишен возможности повторять их.
Вот главное, в чем я виню себя точно так же, как Моэм:
Я слишком считался с чужим мнением. Я шел на жертвы ради недостойных целей, потому что у меня не хватало смелости причинить боль.
Еще очень много моментов, читая которые хочется отчеканить в памяти, запомнить, записать. Моэм неподвластен Времени. Он актуален, он востребован. Его не только читаешь - его перечитываешь и каждый раз как в первый!
Моэм - любовь всей моей жизни! После каждой прочитанной книги я говорю ему об этом. Вслух.
Это не автобиография, о чем сам автор говорит в самом начале. Здесь не будет жареных фактов, пикантных подробностей. Подведение итогов (которые на самом деле были далеко не итоги – впереди ещё были годы жизни и творчества), размышления о жизни, о творчестве, о литературе, о театре, о многом другом, нанизанные на биографический стержень. Воспоминания о различных событиях перемежаются рассказами о литературе, о писателях разных стран и периодов. А также о собственном опыте, ценности наблюдений, которые затем воплощались в книгах.
Много имён, одни известны, другие совершенно незнакомы (по крайней мере, для меня). Но спасибо, выручили подробные примечания.
Написано настолько блестяще, что выбрать что-то для цитирования совершенно невозможно хочется утащить всё!
Престиж, который знакомство со знаменитым человеком создает вам в глазах ваших приятелей, доказывает только, что сами вы немногого стоите.
Меня часто называют циником. Меня обвиняют в том, что в своих книгах я делаю людей хуже, чем они есть на самом деле. По-моему, я в этом неповинен. Я просто выявляю некоторые их черты, на которые многие писатели закрывают глаза.
У меня нет желания проводить слишком много времени со скучными людьми, но и с занятными людьми тоже.
Я знал, что страдание не облагораживает: оно портит человека. Под действием его люди становятся себялюбивыми, подленькими, мелочными, подозрительными. Они дают поглотить себя пустякам. Они приближаются не к богу, а к зверю. И я со злостью писал, что резиньяции мы учимся не на своих страданиях, а на чужих.
Книга прочитана в рамках игры "флешмоб нон-фикшн"
Моэм - очень хороший писатель, которого в пример всегда нам приводила учительница по английскому как Пушкина английского языка. Этот факт поспособствовал еще большему моему удивлению, когда я узнала, что родным для него был французский, а сам он и его окружение считали, что он пишет с грубейшими ошибками. Просто поразительно. Однако секрет его успеха оказался очень прост. Моэм писал только о том, что сам пережил.
"Подводя итоги" - это не полноценная автобиография. Конечно, из всех выложенных в ней сведений можно легко узнать Филиппа, но Моэм сам заявляет, что откровенничать и заигрывать с читателем не намерен. Он хочет всего лишь поделиться теми мыслями, что накопились у него за шестьдесят лет. Я с удовольствием эти мысли прочитала. Они открыли мне автора с несколько другой стороны. Конечно, он здесь мало прилизан и слегка шероховат. Не все открылось с лучшей стороны и произвело благоприятное впечатление, но так и должно быть, когда автор честен с читателем.
Стоит честно сказать, что кое-что явно прошло мимо меня. Например, пустым звуком были многочисленные отсылки к неизвестным мне авторам. Если какого-нибудь Вольтера и Дидро я хотя бы читала, то вот целые легионы других прошли сплошным набором букв, что отняло добрую часть приятных ощущений. Другой момент - это ориентация на читателя-будущего писателя. Моэм делиться опытом о том, как он становился как автор. Очень интересно, но многочисленные советы я вряд ли применю в жизни. Они мне не нужны.
Оказалось очень удивительным, что сам Моэм позиционировал себя больше как драматурга, а не романиста. Добрую треть книги он разглагольствовал и вспоминал о своей карьере в качестве театрального писателя, когда о своих известнейших российскому читателю романах - пол строчки.
Если подводить какие-то итоги, то стоит рекомендовать эту книгу только ярым поклонникам, желающим открыть для себя больше Моэма или писателям. А людям, готовым порвать рубаху на груди за Россию и Антона Палыча Чехова лучше закинуться валерьянкой перед чтением, потому что достается и Чехову, и его поклонникам и русским, что в совокупности задевает.
Моэмия
Как по книге можно судить о личных предпочтениях её автора, так и по моему отзыву на прочитанное скорее можно судить обо мне, нежели о прочитанном. Поэтому считаю своим долгом предупредить, что нижеследующий текст может быть чем угодно — только не рецензией. Я решила назвать это «Моэмия» (:
После первого моэмовского сборника рассказов, прочитанного мной ( «Шесть рассказов, написанных от первого лица» , весна 2013 года), я буквально влюбилась в этого писателя. Он стал вторым человеком, которым я бессовестно восхищалась направо и налево, — и восхищаюсь до сих пор. Когда читала его биографию (серия ЖЗЛ, Александр Ливергант — «Сомерсет Моэм» , весна 2016 года), часто хотела стать похожей на него. Но то — биография, написанная посторонним, а личные заметки — дело совсем иное: только читая «Подводя итоги», я поняла, что Моэм понравился мне не потому, что он такой уж великий писатель, а потому, что я и так во многом на него похожа. Каждую вторую главу я невольно кивала, когда Моэм озвучивал те же мысли, что многие годы вертелись у меня в голове, каждую пятую — бросалась выписывать в блокнотик очередную цитату, очередную умную мысль, не без некоторого тщеславия полагая, что и сама дошла бы до неё со временем.
Книгу бесполезно читать, если ничего не знаешь о жизни Моэма (Ливергант в помощь) или же не читал ни одного из его рассказов. Зато в противоположность этому после «Итогов» легко даётся «Бремя страстей человеческих» (писатель будто повторяет собственный путь, но с высоты опыта, более зрело и осторожно) и большинство пьес Моэма.
Кстати говоря, была в лёгком шоке, когда поняла, что Моэм, часто упоминая свой роман «О человеческом рабстве» (названный так в честь четвёртой части «Этики» Спинозы), имеет в виду не что иное, как «Of Human Bondage» — то есть «Бремя страстей человеческих». И хоть бы кто намекнул! Впрочем, и я хороша: что мне стоило поинтересоваться происхождением заглавия?
В целом, бумажному изданию катастрофически не хватает примечаний. Да и к переводчику много вопросов. Сдаётся мне, он настолько проникся рассуждениями Моэма о стиле, что иногда его перевод утрачивал связь с реальностью. Редко — но всё же достаточно, чтобы было о чём грустить.
А вот о стиле Моэм действительно пишет продуманно, увлекательно, выше всяких похвал — как тут не увлечься? Моэм со знанием дела — и не скажешь, что самоучка, — рассматривает писательство, разновидности, качества и характерные черты авторского стиля, уверенно оперирует примерами, про 15% из которых я даже не слышала и только 5% — хоть что-то читала. Разумеется, в первую очередь он подразумевает английский язык, но это вовсе не значит, что нельзя приложить те же самые суждения к русскому языку. И что интересно — даже переводной Моэм вполне соответствует моэмовским постулатам о стиле (не такие уж и плохие всё же у него переводчики).
Помню, читала у Барнса в «Попугае Флобера» про то, как мсье Флобер старался по возможности вынести себя-автора за пределы текста, чтобы сквозь текст «не просвечивало нижнее бельё», как он желал быть максимально объективным, хотя и понимал всю свою субъективность. Правда, книг самого Флобера я не читала (личная переписка не в счёт), зато читала Моэма, и читала много, — именно Моэму, на мой взгляд, лучше, чем кому бы то ни было, удалось выйти за пределы текста, хотя он вовсе к этому не стремился.
«Ясность, простота, благозвучие»
— вот и весь секрет. Да и то, следует признать, что среди прочего Моэм учился и у Флобера — а он, как мы уже знаем, хороший ученик.
В итоге, треть книги окажется увлекательной для тех, кто пишет или учится писать, разрабатывает свой стиль. Остальным эта треть может показаться смертельно скучной.
Да, книгу условно можно разделить на три темы. Первую треть Моэм рассуждает про литературу в целом, про писательство и развитие личности, про собственное становление. Вторую треть — про пьесы, романы и рассказы. В центре внимания — театр и драматургия, здесь воспрянут духом читатели, их обожающие. Эти главы стоит прочитать и тем, кто мечтает написать пьесу, — в них можно приобщиться к бесценному чужому опыту (: Впрочем, будет интересно и поклонникам повествовательного таланта Моэма. Наконец, последняя треть — про философскую систему воззрений Моэма. Причём, всё довольно серьёзно: Моэм много времени провёл за штудированием философских трудов, подумывал сдать экзамен и даже собирался оформить свои размышления в отдельную книгу. Дальше штудий дело не пошло, поэтому все мысли по этому поводу Моэм изложил в качестве последнего раздела своей подводящей итоги книги. Опять же, тем, кто не интересуется философией в целом и мнением Моэма в частности, может быть смертельно скучно.
Мне понравились все три раздела, каждый по-своему.
Часто ловила себя на том, что мы с Моэмом о многих вещах судим одинаково. Взять к примеру театр — мы пришли к нему разными путями, но в итоге поняли одно и то же:
Актёры — очень интересный народ. И писатель, если он искренен, должен признать, что у него есть с ними некоторое сходство: подобно им, он являет собой сочетание несочетаемых свойств. Актёр — это все персонажи, которых он может сыграть; писатель — все персонажи, которым он может дать жизнь. Оба воспроизводят чувства, которых — по крайней мере в данную минуту — не испытывают, и, одной своей стороной стоя вне жизни, изображают её для удовлетворения своего творческого инстинкта. Иллюзорный мир для них действительность, и они дурачат ту самую публику, которая служит им материалом и выступает как их судья. А поскольку иллюзорный мир для них действительность, они могут считать действительность иллюзией.
Заинтересовали и рассуждения про религию. Это не самая замусоленная Моэмом тема, поэтому любопытно было сравнить. Правда, писатель больше рассуждал не о религии или о том, как искал Бога, а о том, какая часть его личного опыта вошла в «Бремя страстей человеческих».
Но самым неожиданным и необычным стало признание Моэма в том, что ему нравится быть старым. Впервые в жизни читала восхваление старости, и мне впервые в жизни захотелось прожить долгую-предолгую жизнь, возможно, даже по-своему счастливую. Моэм чертовски убедителен.
Понятно было, что он звучал убедительно, когда делился секретами мастерства (хотя это громко сказано) — он ведь профессиональный писатель. Поразительно было, когда он убедительно рассуждал о литературном процессе — не всякий профессиональный литературовед смог бы дотянуться до такого уровня. А вот убедить читателя в том, что в старости есть свои плюсы — это неслыханное дело! В этой связи мне вспомнилось, как года два назад я расточала комплименты книге Маргарет Лоренс «Каменный ангел» , восхищаясь тем, насколько реалистично нестарая в общем-то женщина смогла описать старость. Теперь-то я понимаю, что она со всем своим юношеским максимализмом описала старость преувеличенно мрачными красками, а всё то хорошее, что в старости есть, незаметно для себя разбавила слезами уходящей молодости. Ну что ж — и так бывает.
В этой связи вспоминается ещё одно из рассуждений Моэма:
одну книгу может написать кто угодно; про вторую там ничего не сказано.
Лоренс написала и вторую, и третью книгу, потом переключилась на литературу для детей (не выдержала? или исполнила мечту?)... Но это уже совсем другая история. Вы ведь понимаете — это Моэм, он всегда вдоволь даёт пищи для ума. Поэтому я закругляюсь и спешу откланяться — обед стынет (:
Приятного чтения!
“Эта книга не автобиография и не мемуары”, – говорит Моэм. Это книга – больше, чем автобиография или мемуары, потому что Моэм рассказывает о своей жизни, но вскользь, упоминая большинство крупных эпизодов, но на самом деле он впускает дальше, не в цепочку событий, а в цепочку размышлений. Он пишет книгу для того, чтобы оформить все мысли, накопившиеся за жизнь. И это потрясающе. Только вдумайтесь – Моэм еще в юношестве придумал себе программу жизни, и исполнял ее, чтобы взять от жизни по максимуму. Он сам говорит, что смысла в этом особого и не было, но тем не менее!
Быть только писателем — этого мне казалось мало. В программе, которую я себе наметил, значилось, что я должен максимально участвовать в таинственном действе, именуемом жизнью. Я хотел приблизиться к горестям и радостям, составляющим всеобщий удел. Я не видел оснований подчинять требования чувств заманчивому зову духа и был твердо намерен извлечь все возможное из встреч и отношений с людьми, из еды, питья и распутства, из роскоши, спорта, искусства, путешествий — словом, из всего на свете. Но это требовало усилия, и я всегда с облегчением возвращался к книгам и собственному обществу.
Мне всегда казалось, что Моэм не любит женщин, женские персонажи у него несколько неприятны. Оказалось, что Моэм вообще не любил людей, они его интересовали, да, но он предпочитал свою собственную компанию чужой. Образец интроверта.
В целом, Моэм рассказывает о том, каким, по его мнению, должен быть писатель, что он должен знать и уметь, рассуждает о философии и жизни. Он изначально говорит, что все это – только его мнение, но его мнения созвучны с моими, и, видимо, поэтому я с таким удовольствием прочитала книгу. Рассуждения его интересны, часть про писательство была для меня довольно трудна, так как много незнакомых имен. Часть про философию, как ни странно, далась легче.
В общем, у меня было ощущение, что сидишь с интересным собеседником, который смотрит вдаль и рассказывает о своей жизни, которая уже на закате, но он этим доволен, тебе интересно, что он думает, потому что он не глуп, но при этом ты в стороне, потому что это – его мысли, он не настаивает, чтобы они стали твоими.
Читать имеет смысл, только если это доставляет удовольствие.
Я не знакома с творчеством Моэма и не знаю, хорошо это или плохо начинать знакомство с одной из последних книг автора. Но скажу со всей уверенностью, что я поражена, восхищена и влюблена по уши в этого англичанина.
Его книга как песня, настолько мелодичная, что не хочется отрываться. Читать. читать. Останавливаться, чтобы только осмыслить, переждать и вникать дальше, упиваться чтением.
Его книга настолько личная, что кажется что ты листаешь дневник размышлений человека, заглядываешь в его душу и либо принимаешь его сторону, либо споришь внутренне с ней.
Произведение хочется растащить на цитаты. Хочется обдумать и любовь, и зло, и философские размышления автора, и более приземленные вещи. Он не стыдится показывать себя с нелучшей стороны, указывать на свои недостатки, быть искренним со своим читателем.
Я определенно буду знакомиться с его творчеством далее. И да, теперь очень хочется в театр. Спасибо Моэму за это.
Сомерсет Моэм широко известен как автор замечательных романов, самой сильной работой которого считается "Бремя страстей человеческих", большого количества рассказов.
Данная работа, как можно понять из названия, своеобразный итог его творческого пути и всей жизни в целом. Признаться, я раньше не знала, что Моэм также автор многих пьес, причем известность среди английской публики принесли ему именно они, его пьесы, поставленные в театрах.
Книга совсем не большая по объему, однако едва ли ее ценность страдает из-за этого. Совершенно потрясающая работа... И совершенно потрясающее ощущение, когда один из любимых писателей открывает перед тобой душу. Моэм в спокойной, непринужденной манере рассказывает о своей жизни, прекрасно сочетая собственные воспоминания с рассуждениями на литературную тему. О сочности языка можно судить, прочитав лишь пару цитат (коими, кстати, книга полна, несмотря на объем в 200 страниц):
В отличие от поэзии проза упорядоченное искусство. Поэзия — это барокко. Барокко — трагичный, массивный, мистический стиль. Оно стихийно. Оно требует глубины и прозрения. Мне все кажется, что прозаики периода барокко — авторы Библии короля Иакова, сэр Томас Браун, Гленвиль — были заблудившимися поэтами. Проза — это рококо. Она требует не столько мощи, сколько вкуса, не столько вдохновения, сколько стройности, не столько величия, сколько четкости. Для поэта форма — это узда и мундштук, без которых вы не поедете верхом (если только вы не циркач); но для прозаика это — шасси, без которого ваша машина просто не существует. Не случайно, что лучшая проза была написана, когда рококо с его изяществом и умеренностью только еще родилось и находилось в самой совершенной своей поре.
Сомерсет Моэм также сражает своим стилем, пропитанным иронией и даже, временами, здоровым цинизмом. Его мнение по поводу писателей современности оказалось довольно забавным:
В наши дни писательство стало любимым видом отдыха. За него берутся целыми семьями, как в более счастливые времена шли в монастырь. Женщины пишут романы, чтобы скоротать месяцы беременности; скучающие аристократы, уволенные из армии офицеры, гражданские служащие в отставке хватаются за перо, как за бутылку. Создалось впечатление, что одну книгу может написать кто угодно; но если имеется в виду хорошая книга, то впечатление это ложное. Бывает, конечно, что дилетант напишет что-то стоящее. Либо у него, по счастливой случайности, врожденное умение хорошо писать, либо есть материал, который сам по себе интересен, либо он — обаятельный или незаурядный человек, и эти его личные качества, именно в силу его неопытности, накладывают отпечаток на книгу.
Интересно было бы задать вопрос Моэму относительно современной литературы в наши дни.
Очень, признаться, удивило его отношение к собственному творчеству. Моэм не считал себя выдающимся, и даже просто успешным писателем, удивил тот факт, что элита также не признавала его таланта, критики не прониклись произведениями.
Я очень рада, что данную работу я прочитала до того, как познакомлюсь с большинством его знаменитых романов. Что-то мне подсказывает, что теперь, зная некоторые важные факты его биографии, ощущения от прочтения станут несколько иными.
В целом сложилось впечатление о нем как об интересном, неимоверно талантливом всем (хотя он отрицает наличие таланта вообще в чем-либо), склонном к иронии и к самоиронии, слегка циничном и не лишенном юмора человеке.
Прочитано в рамках игры "Урок литературоведения".