Рецензии на книгу «Пианист» Владислав Шпильман
Человек, в котором живет музыка…
Владислав Шпильман – поляк, еврей и пианист. Он написал свою книгу в 1945 году, для того, чтобы не сойти с ума. Боль, ужас от пережитого, огромное чувство вины перед родными, которых он не сумел спасти – все это выплеснулось на страницы. Буднично и сухо, а от этого еще более жутко, льются его воспоминания…
Вторая мировая война. Сотни тысяч замученных, загубленных жизней. Наверное, миллионы людей задавали себе вопрос: «Как же это так вышло? Как можно было допустить ТАКОЕ?».
«…И так мы хотим выиграть эту войну, звери! Этим массовым уничтожением мы войну окончательно проиграли. Мы покрыли себя несмываемым позором и будем навечно прокляты. Мы не заслуживаем снисхождения. Мы все виновны…»
Из дневника немецкого офицера. 16 июня 1943 года.
Варшавское гетто – горы трупов, бессмысленные казни. Там нацисты с варварским увлечением учатся уничтожать людей.
Отрешенность, с которой Владислав Шпильман рассказывает о гибели своей семьи, просто потрясла меня. То, что он не захотел написать словами, читалось душой - ах, это жуткое слово «НИКОГДА»! Не вернешь ссор с братом, не узнаешь ближе сестру, не обнимешь отца, не увидишь маму. Вот что было между строк…
Когда Шпильман потерял всех своих близких, продолжать жить он смог именно благодаря своей любви к музыке. Лишенный возможности хотя бы прикоснуться к клавишам, в своей голове он проигрывал мелодии, которые надеялся когда-нибудь сыграть вживую… Безысходные безумные обстоятельства, в которых оказался человек искусства. Мешая раствор, таская кирпичи, замерзая, Шпильман все еще думает о пальцах рук – если получит травму, как же тогда он сможет играть?!
Без лишних эмоций Владислав Шпильман упоминает о своей помощи Сопротивлению. Нет, он не считал себя героем, просто старался сделать хотя бы что-нибудь для своего народа.
Шесть лет кошмара… Варшава превращалась в руины, а Владиславу Шпильману все еще везло, находились люди, которые помогали, хотя смерть все время дышала ему в затылок. А последним кто спас Владислава, стал немецкий офицер. Что это - насмешка судьбы или Божья воля?
На это раз я осмелился задать вопрос — он просто вырвался у меня:
— Вы немец?
Он покраснел и чуть ли не крикнул запальчиво, будто я его обидел:
— Да, к сожалению, я немец. Я хорошо знаю, что творилось здесь, в Польше, и мне стыдно за мой народ.
Цените жизнь без войны…
Спасибо за совет La_Strada ! Открытая книга 4 тур
Владислав Шпильман… Что мы знаем об этом человеке? К сожалению, очень мало. Его имя большинство из нас узнали после знаменитого фильма «Пианист» Романа Полански, режиссера польско-еврейского происхождения, который на своем опыте знает, что такое холокост, и который снял просто потрясающую драму, в конце которой я рыдала, хотя и не отношу себя к чувствительным леди. В Польше Шпильмана знают почти все, там он – известный композитор, автор множества песен, сразу становившихся шлягерами, и, конечно же, просто талантливый музыкант, на концерты которого толпами ходили люди… В тысяча девятьсот тридцать девятом году, первого сентября, началась Вторая мировая война, и тогда жизнь Владека Шпильмана и членов его большой семьи превратилась в настоящий кошмар…
Владислав Шпильман – один из немногих, кто пережил холокост в Польше, остался жив и честно рассказал о том, что видел; известно, что люди, которые пережили нечто подобное, стараются не то что не говорить, но даже не вспоминать об этом, но Шпильман нашел в себе силы поведать нам свою историю, тем самым немного облегчив свою боль, которая никак не давала ему вернуться к нормальной жизни…
До начала войны Шпильман работал на Польском радио, был уже довольно известен, жил вместе со своими родителями, братом и двумя сестрами, о которых он тоже нам рассказывает по мере продвижения событий… а потом в Варшаву, где они жили, приходят нацисты – я не люблю называть нацистов немцами, потому что сама немецкая нация не виновата в том, что произошло у них в Германии,- и жизнь евреев – а Владеку Шпильману не повезло родиться евреем – резко меняется к худшему. Сначала их заставляют носить особые повязки со звездой Давида, потом конфискуют их вещи, а затем и вовсе отправляют жить в специально отведенное для них гетто. Обо всем этом Шпильман рассказывает нам спокойно, без истерик, но все равно мне было очень больно и хотелось плакать от жалости ко всем этим людям, с которыми так поступали. А ведь те, о ком он рассказывал: его близкие, друзья, знакомые,- все они жили когда-то, дышали этим воздухом, любили и мечтали… и у меня в голове не укладывается то, что с ними потом произошло. Танцы на улице, которые устраивали для развлечения эсэсовцы, в десятиградусный мороз; работа в обшарпанном кафе, куда приходили евреи-нувориши, которым было наплевать, что играл им на своем рояле Шпильман; массовые расстрелы, убийства детей, депортация… а что потом? Квартира где-то за пределами гетто, добрые люди, согласившиеся приютить его, и мошенник, собирающий деньги у людей на помощь Владиславу Шпильману, отсутствие еды… и страх, всепоглощающий страх, который не дает нормально жить… Лучше уж под пули, чем всю жизнь вздрагивать от каждого шороха, скитаться, не зная, где склонить голову, и бояться, бояться… думаю, даже спустя годы Шпильман просыпался по ночам от кошмаров, в которых он возвращался в то гетто, в тот ужас, через который ему пришлось пройти… Я восхищаюсь Владиславом Шпильманом! Я не знаю, хватило ли бы у меня силы воли столько лет бороться за свою жизнь, не сдаваться и верить в то, что все наладится… верить, даже когда свет, казалось, уже погас, и мир погрузился во тьму…
Я занимаюсь историей Германии, той самой, нацистской Германии. Я знаю много о заговорах, убийствах, расстрелах, знаю о холокосте… Но, даже узнав, что происходило там, в той стране, где правил Адольф Гитлер, я не смогла понять нацистов… не смогла понять их логику и мотивацию. Да, нацизм остался выше моего понимания, и мне, наверное, стоит этому радоваться… И как пацифистка я заявляю: такое больше не должно повториться, никогда…
P.S. Вильгельму Хозенфельду - тому самому немецкому офицеру, который спас Шпильмана, - от меня низкий поклон. Он, как я узнала, был ярым противником Гитлера и, служа в Польше, спасал всех, кого только мог. Шпильман - не единственный, кто избежал смерти благодаря Вильму Хозенфельду. К счастью, справедливость свершилась - и Хозенфельда наконец-то признали праведником мира. Жаль только, что он так и не вернулся домой, к своей семье. И вечно же хорошим людям не везет!..
Сколько не читаешь художественной литературы, пусть и основанной на документальных событиях, но всё равно осознаёшь, что она условна. Даже если там говорится о конкретных событиях, которые автор долго изучал и точно воспроизводит — автора там не было, не было там и его лирического героя, поэтому все их слова так и остаются химерами разной степени прозрачности. Владиславу Шпильману не предъявишь обвинения в условности. Главный герой — музыкант по фамилии "Музыкант", и вот тут в художественном произведении можно уже было кривиться, дескать не мог автор чего половчее выдумать? А вот этот автор не мог. Владислав Шпильман ведёт дневники и описывает то, что видел сам, а не то, что реконструировало сострадательное воображение. И от этого оценивать книгу нелегко. Потому что писатель он так себе, но сама глыба того, о чём он повествует, требует уважения и внимательного изучения.
В варшавские дневники погружаешься постепенно. Поначалу сумасшествие происходящего почти незаметно, описываются лишь кратковременные неурядицы, потом всё больше и больше... И в какой-то момент ты понимаешь, что мал-помалу это выросло в чудовищную, гротескную, кошмарную картину. Одинокий человек в заброшенном городе, руины, холод, животное существование. У человека нет даже сил, чтобы лишний раз пошевелиться. И как верно он замечает сам — у Робинзона Крузо была хотя бы надежда, что рано или поздно он встретит человека. А у Шпильмана такой надежды нет, ведь встреча с другим человеком для него почти наверняка равносильна мучительной смерти.
Шпильман — огромной силы воли человек. Даже когда судьба совершенно от него отворачивается, друзья пропадают, а надежды на то, что его родные живы — никакой, он всё равно упрямо ползёт вперёд. Нечего есть, невозможно пошевелиться, от холода спирает дыхание, но он лежит и повторяет музыкальные сочинения и английский язык. Какой мужчина! Какой душевной силы человечище! А когда появляется немец, проявивший к нему доброту и стыдящийся поведения "коллег", возникает ощущение, что это поступок феноменальный. Да, это необычно, но вдумайтесь: на самом деле немец проявил не необычайные качества, а самые что ни на есть обычные, естественные. Накормить голодного, обогреть замёрзшего — абсолютно нормально, но для нацистского строя такая "нормальность" абсолютно дика!
От чтения этих дневников не получишь удовольствия, зато узнаешь, что там было и как при помощи "взгляда изнутри", И фильм с Эдрианом Броуди по этой книжке — очень точный, рекомендую.
Это далеко не первая прочитанная мною книга на тему Холокоста, но каждый раз впечатления практически одинаковые: опустошение и боль. И тут не имеет никакого значения литературная ценность произведения, красота и отточенность его эпистолярного стиля.
Потрясает больше всего, что все эти чудовищные события – не плод чьей-то больной фантазии и даже не пересказ с чьих-то слов. О страшных, невыносимых испытаниях, выпавших на долю миллионов людей, вся вина которых заключалась лишь в «неправильной» национальности, рассказывает человек, который видел собственными глазами все эти ужасы, прошел через невероятное количество испытаний, потерял всё, но сумел выжить и не сломаться. И, думаю, книга эта была написана в первую очередь для того, чтобы хоть немного облегчить тот стресс, в котором находился известный пианист после всего пережитого. Как пишет его сын:
Отец написал свои воспоминания сразу после войны, в 1945 году. Первое издание книги вышло в 1946 году. Оно, как мне кажется, сыграло свою роль, потому что помогло отцу освободиться от военного кошмара и вернуться к нормальной жизни.
И когда читаешь, заметно, что автор совершенно не думал о том, как будут воспринимать написанное потенциальные читатели. Здесь нет никаких художественных украшательств, излишней патетики или какого-то чрезмерного надрыва. Владислав Шпильман просто описывает самыми обычными, даже спокойными фразами всё, что ему довелось испытать в эти ужасные годы. Контраст между спокойным, ровным повествованием и чудовищностью происходящих событий настолько велик, что читать становится еще страшнее. Страшнее, когда понимаешь, сколько внутренней боли, напряжения, надлома скрывается за этими безыскусными словами. Когда уже не можешь ни кричать, ни плакать, настолько все выгорело внутри…
Такие книги надо читать обязательно… рассказанные очевидцами, которых осталось очень мало, ничем не приукрашенные и страшные в своей откровенности. Чтобы и через века помнить о преступлениях чудовища, имя которому «нацизм». Это дань памяти жертвам и назидание потомкам, чтобы никогда вновь…
Книга участвует в играх "Собери их всех!" и "Школьная вселенная"
Среди военных фильмов «Пианист» находится у меня на первом месте, рядом со «Списком Шиндлера». Так уж вышло, что фильм я посмотрела раньше, чем прочла книгу, но нисколько об этом не жалею. Да, режиссёр всё снял по книге, но всё же были моменты, которые остались за кадром. Например, дневник того офицера СС, который в самом конце ему помог. И в фильме кажется, что это всего лишь история паренька по имени Владислав Шпильман, виртуозного музыканта и композитора, но это гораздо больше, чем история одного человека. Это история тех людей, кто выжил, кто умер и кто сохранил честное лицо, когда большинство становились зверьми. Та же самая Польша, что и у Оскара Шиндлера, только другой город, другие правила.
Кто-то говорит, что здесь могло быть больше информации. А что вас интересует? Кишки на асфальте, как сбрасывают стариков и детей с крыши или быть может вам упомянуть про массовые расстрелы с общими могилами? Да, в деталях тут это не описано, но примеры этого приведены. И не нужно больше, те приведённые факты уже вызывают приступ паники и тошноту. Сын Владислава написал в самом начале, что эти записи были написаны сразу же, после пережитых событий, не с целью коммерческой выгоды, а чтобы, наконец, отпустить от себя весь этот ужас, всё то, что оставило незаживающие раны. Шпильман везунчик, потому что ему всегда выпадала удачная карта, это действительно уникальная ситуация, потому что в большинстве своём он прожил эти годы в относительном комфорте, пытаясь сохранить свои руки – единственный инструмент, которым он владел, его возможность жить дальше. Но кто-то скажет, тогда зачем всё это? А есть вещи пострашнее, чем физическое надругательство, есть очень сильное психологическое давление. Потерять всю семью, ежедневно видеть, как убивают ни в чём неповинных людей и всячески самому пытаться выжить. Сломаться в такой обстановке очень легко. И единственное, что спасало – то, что он постоянно вспоминал музыкальные партии, которые он играл, придумывал нечто новое, и это укрепляло его в разрушенном городе.
Это то, что пережил Шпильман. Есть здесь взгляд со стороны немецкого офицера СС. Как многие любят делить всех на друзей и врагов, в данном случае были люди, кто был резко не согласен с тем, как поступали их политики. Молодой человек, солдат СС, у которого есть дома семья, близкие и которому даром не нужно всё это действие, оказывается, втянут во всю эту историю. Опять же становится невинной жертвой обстоятельств, которого уничтожили вместе с другими, хотя он ничего не совершал. В своём дневнике он пишет, что он увидел, какие чувства у него это вызвало. Неоднократно он говорил, что если бы все оказали сопротивление, все встали бы и сказали, что они против, ничего этого бы не произошло. Но те, кто был против, сажали в тюрьмы и убивали, скрывая от всех, поэтому весь мир думал, что немцы от всего этого не страдали. Он сам был свидетелем того, как убивали детей, как расстреливали ни в чём неповинных граждан. А его слова «как я хотел столкнуть этих мразей под поезд», сами говорят за себя. У него нет выхода, и ему приходилось быть наблюдателем со стороны. Именно поэтому, когда ему выпал шанс спасти музыканта, он им воспользовался. Не для очистки совести, он никого не убивал и не в кого не стрелял, а просто он поступил по совести.
Книга, пусть и небольшая, но очень сильная эмоционально. Я думаю, она идеально подойдёт для тех, кто считает, что в его жизни всё плохо и нет выхода. Прочтите её и вы поймёте, что у вас как раз всё в порядке. И заранее предупреждаю о том, что эту книгу не стоит читать тем, кого пугает тематика войны, убийств и жестокости.
Прочитано в рамках игры "Книжное путешествие" и "Книгоевровидение полная версия" - страна Польша . В качестве музыкального сопровождения Lidia Kopania - I Don't Wanna Leave (2009г - 32 место)
О таких произведениях трудно говорить. Это страшно, больно и несправедливо. Почему?! Зачем?! За что?! Кто все эти существа, способные на подобные деяния... Эта хроника оккупации фашистами Польши, взгляд очевидица и пострадавшей стороны. Тут слово пострадавшей... даже страдающий кажется куцым. Это взгляд без желания оправдать хотя бы своих. Страшно жить в мире, рядом с подобными существами... недочеловеками... недозверьми.. Про такие книги трудно говорить. Лучше помолчать...
Есть вещи, о которых сложно рассказывать. Рассказывать честно и прямо – почти невозможно. Потому что слепо ненавидеть проще, потому что хочется забыть, потому что боль и страх смешивают все дни в один бесконечный кошмар. Тем ценнее эта книга.
Владеку Шпильману удалось все рассказать, как есть. И про собственный стыд, и про то, что убийцами были не только немцы, но и сами евреи. Причины не в национальности, а в каждом отдельном человеке. И в том, что он для себя в жизни выбирает, а выбор есть всегда. То спокойствие, с которым семья Шпильмана и он сам делают свой, невероятно. Они просто жили, любили друг друга и свой город, не умея подстраиваться под унизительные обстоятельства. Да, можно сказать, они и бороться-то толком не умели, но разве за это должно быть стыдно?
И дело совсем не в том, что ужасы войны нельзя забывать. Дело в том, что нужно всегда помнить о том, как быть человеком. И книга именно об этом. Не о немцах и евреях, о людях. Об умении жить. И о музыке, конечно, о музыке, которая не умрет никогда.
Говорят, у кошки девять жизней, так вот у Владислава Шпильмана жизней было, как у десяти кошек. Невероятно, в каких ситуациях он умудрялся выжить – сначала в печально знаменитом Варшавском гетто, потом скрываясь на улицах города. Выжил благодаря везению, уму, быстрой реакции, интуиции, помощи друзей и даже врагов. Каждого из тех, кто, рискуя собственной жизнью, помог ему, Шпильман назовет поименно.
Даже если вы, как и я, не читаете книги о Второй мировой, потому что боитесь, что не хватит душевных сил, прочтите эти дневники. Да, здесь есть описания зверств, которые творили нацисты, евреи-прихвостни, украинцы, литовцы: дети, которых убивают любимым немецким способом – взяв за ноги и размозжив голову об стену, старик в инвалидной коляске, которого выбрасывают с балкона, мальчик, которого застрелили только потому, что он не поприветствовал должным образом немецкого офицера – и еще много вещей, которые нам, довольным и благополучным, сложно себе представить.
Но главное не это. Главное – это история стойкости, силы духа, мужества одного человека. Я не люблю пафосные фразы, но как здесь не написать Человек с большой буквы? Поражает спокойный тон рассказа, а ведь «Варшавские дневники» были написаны сразу после войны, когда раны еще не затянулись. Черт, что я несу, разве такие раны могут затянуться? Но тем не менее здесь нет ненависти, истерики, призывов к мести. Шпильман умудряется совершенно спокойно рассказывать даже о том безымянном поляке, который натравил на него жандармов, или о том «друге», который присваивал себе деньги, предназначенные на покупку еды, а сам держал Владислава на таком скудном пайке, что тот едва не умер от голода. Поэтому самое потрясающее – это даже не то, что Шпильман выжил, а то, что он при этом не сошел с ума, не озлобился, не оскотинился. «Варшавские дневники» - это история о том, как оставаться Человеком в мире, который сошел с ума.
— Вы немец?
Он покраснел и чуть ли не крикнул запальчиво, будто я его обидел:
— Да, к сожалению, я немец. Я хорошо знаю, что творилось здесь, и мне стыдно за мой народ.
Пожалуй, "Варшавские дневники" Шпильмана - одна из самых тяжелых и в то же время самых красивых книг об истории Холокоста. Воспоминания выживших каждый раз говорят мне, каким поразительным жалким трусом был Гитлер и насколько сильнее, смелее были люди, которых он так стремился уничтожить.
"Варшавские дневники" - это воспоминания довольно известного польского композитора еврейского происхождения Владислава Шпильмана о жизни в оккупированной Варшаве с 39 по 45 год. Он потерял всю свою семью, но сам трижды выиграл эту страшную игру: в первый раз с помощью еврейского полицейского, собиравшего свой же народ для отправки в Треблинку, один из самых страшных концентрационных лагерей, сравнимый с Аушвицем, потом Хелена Левицкая, прекрасная полька, и последний раз - Вильм Хозенфельд, капитан немецкой армии, который комиссией "Яд Ва-шем" был причислен к Праведникам Мира.
Если вы когда-то читали книги о Холокосте, то ничего нового вы здесь не увидите. Это еще одна страшная история. Но мне кажется, несмотря на бросающую в дрожь похожесть тысяч рассказанных миру историй, их стоит читать. Жертвы Холокоста неисчислимы, во многих семьях-наших семьях, польских, еврейских, цыганских, миллионах семей - есть тяжелый крест этой катастрофы. История каждого выжившего похожа на тысячи других и непохожа в то же время. Каждая книга - дань памяти каждому из миллионов. Тому, кто выжил и тому, кто не смог. Все эти люди не безлики.
Поговорить хотелось о другом. О том, что Владислав Шпильман - жемчужина польской интеллигенции, талантливый пианист, чуткий воспитанный человек. Повезло ли ему так, если бы он был дворником? Или чистил обувь на углу улицы? Если бы Вильм Хозенфельд не услышал его игру, был бы жив Шпильман? Если бы Вильм Хозенфельд увидел перед собой продавца книг, спас бы он его? Никто об этом не узнает. Достоин ли Вильм Хозенфельд святого звания Праведника Мира? Я не знаю. Но даже за одного спасенного человека-спасибо.
Вот поэтому, наверное, и какая-то ужасная ноющая боль после этой книги - особая, не как после других книг. Шпильману повезло. Миллионам других нет. Они не играли на фортепьяно, не были уважаемы, не работали на радио.
Такие вещи не забыть, не заплакать. И мне хочется надеяться, что история этой мировой трагедии не умрет, что о ней будут знать мои дети, мои внуки, дети моих внуков. Имена Корчака, Шиндлера, Уинтона и многих других должны помниться, потому что не видел еще мир лучше людей.
Напоследок мне хотелось бы привести несколько выдержек из дневника Хозенфельда.
Во все это невозможно поверить. Я не хочу в это верить, и не из-за тревоги за будущее нашего народа, которому когда-нибудь все же придется заплатить за это варварство, но потому, что не могу поверить, что Гитлеру это нужно, что есть немцы, которые отдают такие приказы. Существует только одно объяснение: это больные люди, сумасшедшие.
Какие же мы трусы, если молчим, когда такое творится. Вот почему кара за это падет и на нас, и на наших невинных детей, потому что, допуская такие преступления, мы становимся их соучастниками.
Мне стыдно выходить на улицу.
И самое главное.
За все зло и все убийства, которые мы совершили, за все несчастья, которые мы принесли, теперь будет расплачиваться весь народ.
Эта книга особенная. Как и каждая о Холокосте. Прочитайте. Эти люди заслужили слез по ним.
Я, честно говоря вообще не знала, что есть книга, по которой, собственно, и был снят один из моих любимых фильмов – Пианист. Это очень тяжелый, но настолько сильный фильм, что, пожалуй, таких и немного найдется в истории кино. Я его смотрела раз десять и всегда ревела как белуга. Вот честно. И вот теперь прочитала и первоисточник – дневники того самого Шпильмана, что пережил эти ужасы и написал свою историю.
Я, конечно, под неменьшим, чем от фильма, впечатлением. Тут сложно что-то сказать, как-то в слова оформить свои мысли, потому что то, о чем эта книга, в общем-то, совершенно и абсолютнейше немыслимо. Но, тем не менее, это реальная история реального человека реальных событий, и от осознания этого становится жутко. А самое страшное, что вот эта вот отдельная человеческая трагедия вмещает в себя историю миллионов невинно загубленных судеб.
Когда я читаю такие книги (сразу вспоминается Бабий Яр Анатолия Кузнецова), у меня сразу такие мысли в голову лезут – эгоистичные и мерзкие мысли, но все же: как же нам повезло, что мы родились сейчас, когда та война уже только отголосками до нас доходит, как хорошо, что там были не мы, не моя семья в частности, потому что с нашей-то фамилией (по мужу) мы бы тоже попали в этот ад. Мне страшно, когда я думаю, что подобное может повториться. Что людей будут уничтожать миллионами только за то, что им непосчастливилось родиться евреями (или иметь еще какие-то неугодными кому-либо национальности). Войны идут и сейчас, и многие как раз по религиозным и рассовым мотивам, но в таких масштабах. Это просто дичь какая-то.
Еще я думаю, да простят меня верующие, чьи чувства я сейчас рискую оскорбить, что Холокост – еще одно доказательство того, что никакого бога нет. Есть только мы, люди. Есть только добро и зло. Есть ненависть и есть милосердие. И все, что с нами происходит, делаем только мы сами.
Я не хочу приводить какие-то цитаты или перечислять все те самые страшные моменты, которыми наполнены воспоминания Шпильмана. Но я огромной благодарностью прониклась к этому человеку за то, что он нашел в себе силы вернуться к нормальной жизни, что он остался в своем уме, что он рассказал свою историю миру. За то, что он увековечил память того немца, что помог ему, потому что сложно, наверное, после всего было не проникнуться жуткой ослепляющей ненавистью ко всему немецекому. Тот офицер оказался человеком. И таких, я думаю, много было. Не могли же все там поголовно быть маньяками и садистами. Хотя, конечно, к огромному сожалению таких вот жестоких тварей было, судя по всему большинство.
Такие книги и фильмы, мне кажется, надо обязательно показывать и давать читать в школах. Потому что для того, чтобы история не повторялась надо, что следующие поколения об этих ужасах помнили и знали, чтобы волосы дыбом вставали от осознания нереальности и неправильности таких вот вещей, чтобы геноцид – остался на всегда позорным пятном в истории человечества и никогда больше не повторялся.
А еще я ловлю себя на мысли, что все наши сегодняшние проблемы яйца выеденного не стоят. Сейчас все такие слабенькие: депрессии, стрессы. Вот то, что писал Шпильман – это проблемы, это жизнь или смерть, это борьба за выживание. А все остальное – это чушь и мишура. У меня после таких вот книг будто обнуляется все внутри, будто перезагрузка происходит в голове. Я по-другому на белый свет смотреть начинаю. На каждую мелочь другими глазами гляжу.
Я всем желаю мирного неба над головой. Пусть никогда никто больше не напишет таких вот мемуаров, пусть у всех будут только светлые и добрые воспоминания.