Рецензии на книгу «Перед восходом солнца» Михаил Зощенко

Депрессия. К счастью, далеко не каждому знакома эта болезнь, хотя сейчас её считают болезнью века. А во времена Михаила Зощенко (1894—1958) депрессию и вовсе мало кто за болезнь принимал, да и не принято было обращаться к врачам с её симптомами, это считалось чем-то постыдным. Представьте, сколько людей оказывалось без должного лечения!

Зощенко, известный автор сатирических произведений, был не понаслышке знаком с депрессией. Она просто прочно вошла в его жизнь однажды, поселилась в сердце и даже не собиралась уходить. Долгое время Михаил пытался разобраться в причинах своей бесконечной тоски, и в этом произведении он пытается установить причинно-следственные связи, чтобы помочь себе выбраться из этой ямы.

Повествование условно делится на две части: первая — воспоминания автора о своей жизни с целью выяснить причину болезни, вторая — исследование самой депрессии как явления. И видно, что писатель действительно провёл масштабную работу, ведь он рассуждает о депрессии, её развитии и возможных методах лечения. опираясь на различные научные материалы, а также на биографии известных личностей, например, Гоголя.

Книга точно не для лёгкого чтения, но людям столкнувшимся с депрессией, а также их близким будет очень полезно тщательно изучить её, чтобы понимать себя или других людей, столкнувшихся с душевным заболеванием.

Помните ли вы себя до рождения?

"речь будет идти о моих молодых годах. Это все равно что говорить об умершем. "

Биографический период в жизни любого человека наступает в момент, когда мозг еще не окончательно поддался старческому маразму, а поэтому - некоторым приходится садиться за писанину с самого детства. Запрещенный в советские годы биографический труд Зощенко последовательно поделен на 4 логических периода воспоминаний с 15 лет, с 5 до 15, с 2 до 5, от 0 до 2. На период "до 0" он, судя по всему, так и не замахнулся. Общество в принципе не приветствует излишнюю правдивость, не только в литературе - в брачных отношениях, судебных процессах, воспитании детей и т.д. Правда в нашей жизни - это некий образ и не больше. Некоторые формы правдивости говорят исключительно о глупости. Всякая же тщательно скрываемая глупость относится с подозрением к глупости явной, потому что опасается ее неискренности. Замкнутый круг. Только за наивного дурачка типа Руссо ("Исповедь" Руссо) можно не опасаться - он в своих фантазиях все равно далеко не уйдет. В случае же с Зощенко все предельно просто - несчастный, но известный человек пытается найти корень своих бед в собственном прошлом. Ищет он, правда, всего лишь логическое утешение для самого себя, но именно это ему было понимать вовсе и не обязательно.

Нашел ли в итоге - об этом никто не знает, но о поисках написал - следовательно ему это было нужно. В результате Зощенко расширил границы допустимого, хотя и не прикоснулся ни к чему запретному. Его искреннее возмущение по поводу цензуры и письма Сталину умиляют. Зощенко вышел на скользкую дорогу малоизвестной в те годы дианетики, вышел самостоятельно, еще и к буддизму приложился исключительно на основании собственных свойств характера. "Освободиться от страданий" - это ни больше, ни меньше новая попытка оправдания для себеподобных, по масштабам как новая концепция православия Булгакова в "Мастер и Маргарите", только Зощенко не дотянул в литературном смысле. А жаль. Как и любой совок (и не только совок), Зощенко искренне считает, что люди приходят в этот мир одинаковыми, эдакими шаблонными заготовками на действующую фабрику. К счастью для Зощенко, гонение христиан в СССР совпало с его попыткой медитаций, а потому даже Горький лживо поддержал его начинание. Тот самый Горький, что питался этими самыми страданиями в своих ранних рассказах да в "Фоме Гордееве". Ну, мало ли кто как чудит в последние годы жизни.

Зощенко пишет просто и понятно. Четкие, короткие предложения, совершенно не связанные со словарным запасом. Оно и верно - загорбулишь тут собственную мысль на пол страницы да такую, что ближе к концу сам не помнишь - о чем изначально писать собирался. Проще нужно быть. Изначально произведение напоминает зоопарк зимой. "Вот это волки. Вернее, клетка из-под волков. Их не видно, им холодно. Это слон. Его держат в теплом погребе, ибо он зимой мерзнет по определению. Но вы знайте, дети, что он где-то есть. А это белый медведь. Он холода не боится, даже в бассейне зимой плавает. Его тоже нет, чего он будет здесь как дурак один сидеть. Купили билеты, поэтому ходите, ищите". На каждой странице минимум пять предложений начинаются с "Я". А в общем же попытки автора понятны, достойны уважения и очень читаемы. Для читателя рай - короткие главы, ясные слова, четкое построение. Как будто в СССР окунулся с головой, лучше белого медведя.

Наука несовершенна. Истина — дочь времени.

Меня всегда поражало: художник, прежде чем рисовать человеческое тело, должен в обязательном порядке изучить анатомию. Только знание этой науки избавляло художника от ошибок в изображении. А писатель, в ведении которого больше, чем человеческое тело, — его психика, его сознание, — не часто стремится к подобного рода знаниям. Я посчитал своей обязанностью кое-чему поучиться. И, поучившись, поделился этим с читателем.

Очень непривычно воспринимать психологическую книгу привычного сатирика. Начитавшись фельетонов и очерков в манере "Крокодила", невольно ожидаешь нечто подобного и в очередном произведении Зощенко. И только тот, кто имеет привычки читать аннотации и синопсисы - только такой читатель будет подготовленным не встретить высоких господ маленького роста, и пьяных товарищей, возвращающихся домой лёжа.

Зощенко задумался, откуда у него депрессия, хандра, сплин, уныние и тоска. И написал об этом художественную книгу. Почти что психологический роман получился, особенно при наличии так называемых (им, Зощенко называемых) новелл о его юности, детстве и даже младенчестве.

Ничего себе память, однако, если сумел достать из её глубин фрагменты о пребывании в занавешенной люльке...

Поражает даже не только и не столько глубина его исследования, при котором он понял, отчего ему снятся вода, тигры и нищие, и какое отношение это имеет к его регулярной депрессии, но и невероятное терпение, с каким автор изучал психическую сторону своей болезни и болезней других людей - болезней, выражающихся физическими недомоганиями, но имеющими сугубо психическую причину и основу. Ещё раз- терпение, методичность, настойчивость - вот главные залоги качества этой книги.

И всё-таки мне показалось, что обобщая собственную теорию, Зощенко несколько перегнул с выводами, касающимися мужской боязни отношений с женщинами. Иногда возникало ощущение, что некоторые его трактовки выведены преимущественно ради опровержения фрейдовской теории и доказательства теории Павлова.

Читать эту книгу нужно не торопясь, размеренно, в спокойной обстановке. Не наскоком. И быть готовым к тому, что самому захочется покопаться в себе, выяснить первопричины повторяющихся снов. Ему регулярно снились тигры, вода и нищие. Мне вот очень часто видится по ночам московское метро и эскалаторы. Ну, какое у меня было в детстве потрясение, если я живу с рождения в Нижнем Новгороде?

Впрочем, если бы покопался, может и нашёл бы. Да вот только нет у меня такого терпения, как у М.М.

Неоднозначные выводы..

Приступая к чтению данной книги , я ожидала гораздо большего. Понятно, что не весёлых и юмористических рассказов, что можно было-бы предположить, зная творчество автора, так как , я думаю, что ни для кого не секрет то, что писатели сатирического жанра, как и клоуны, в жизни совсем не обязательно схожи со своими персонажами и могут беспрестанно сыпать шутками и анекдотами и устраивать забавные розыгрыши.
На протяжении всей книги автор анализирует своё прошлое : детство , юность, пытаясь найти корни своих страхов и постоянной меланхолии, тоски , депрессии. За основу он берёт учение физиолога Павлова И.П. о высшей нервной деятельности и далее развивает эту мысль , подкрепляя свои рассуждения примерами из собственной -же жизни , а также жизни других представителей творческой интеллигенции России и мира. При этом параллельно идёт опровержение теории Фрейда. Но чем дальше я читала, тем больше у меня складывалось ощущение, что автор пытается в своих рассуждениях убедить не только читателей, в данном случае меня, но в первую очередь и самого себя. Повтор раз за разом одних и тех-же мыслей напоминал бег по кругу. Также мне показались сильно сомнительными его воспоминания из младенческого периода детства, которые он вдруг усилием воли и собственными теориями вызвал на поверхность памяти. Так и напрашивается всем известная фраза Станиславского :"Не верю..
Итогом книги и всей теории становится чудесное исцеление писателя. Пусть простят мою иронию те, кому книга понравилась и они смогли почерпнуть что-то для себя. Но это спорный вопрос, так как автор не даёт практических советов и мне кажется, что не все способны вдруг вспомнить всё, что было в детстве , начиная с самого рождения без квалифицированной помощи ..
Я думаю, что большинству людей известно, что все мы родом из детства и многие проблемы взрослой жизни имеют свои корни там. И тут нет особой необходимости в учениях Павлова и Фрейда, чтобы заниматься самоанализом.
Проблема, однако, в том, что если автор нашёл отличный и чудодейственный способ исцеления, тогда почему-же он продолжал страдать приступами меланхолии и впадал в депрессию ?
Поэтому только нейтральная оценка как дань уважения автору и его труду...

Большинство писателей - хорошие психологи, это составляющая таланта, Зощенко удивил меня другим - кроме несомненного писательского таланта, он обладал даром настоящего исследователя, ученого, и живи он в ...другой России, мир вполне определенно пополнился бы еще и значительным авторитетом в области врачевания человеческих душ. Не сложилось. Многое не сложилось и пришло туда, куда пришло.

Однако, в большей мере книга восхитила меня не этим. Накладываясь на современность, она вызывает весьма невеселые размышления, которые тем невеселее, что утраченное не вернуть, историю не поправить и варварство гораздо ближе толпе, чем все вместе взятые высокие идеалы. Это было бы даже смешно, коли не было столь грустно: руководители Управления пропаганды и агитации писали в свое время, что мол "повесть Зощенко чужда чувствам и мыслям нашего народа… Зощенко рисует чрезвычайно извращенную картину жизни нашего народа… Вся повесть Зощенко является клеветой на наш народ, опошлением его чувств и его жизни". Какое жестокое дежавю.
Еще вспоминается незабвенная басня Крылова о мартышке, увидевшей себя в зеркале ("...я удавилась бы с тоски, когда бы на нее хоть чуть была похожа.")

-Я верю только своим глазам. Как Гарун аль Рашид, я хожу по чужим домам. Я хожу по коридорам, кухням, захожу в комнаты. Я вижу тусклые лампочки, рваные обои, белье на веревке, ужасную тесноту, мусор, рвань. Да, конечно, только недавно миновали тяжелые годы, голод, разруха… Но все же я не думал, что увижу то, что увидел.

Зощенко пишет о своей юности, первой влюбленности ("— Вообще я полюбила вас напрасно. Решительно все девочки не советовали мне этого делать…"), учебе, о дорогах Первой мировой ("Мне казалось, что я был в аду! В аду я был двадцать пять лет спустя, когда через дом от меня разорвалась немецкая бомба весом в полтонны."), о детстве, младенчестве - он пишет о стране, которую мы потеряли, о культуре, которую утратили (да, это была небольшая пленка на дремучем море, но она хотя бы была), о том новом мире, который и раньше прекрасно себя чувствовал, но теперь просто расцвел буйным цветом повсеместно-неприкрыто:

— Ну да… У меня уже есть договоренность почти со всеми вашими… Доход пополам…
— Мерзавец!.. Вы врете! — бормочу я. — Со всеми?
Кассир пожимает плечами.
— Ну, не со всеми, — говорит он, — но… со многими… А что вас так удивляет? Все так делают… Да разве мог бы я жить на тридцать шесть рублей… Я даже не считаю это преступлением. Нас толкают на это…
Резко повернувшись, я ухожу. Кассир догоняет меня.
— Коллега, — говорит он, — если не хотите — не надо, я не настаиваю… Только не вздумайте кому-нибудь об этом рассказать. Во-первых — никто не поверит. Во-вторых — доказать нельзя. В-третьих — прослывете лжецом, склочником…
Я медленно бреду к дому… Идет дождь…

Я читаю все эти строки. А за окном идет дождь. Я перечитываю зощенковское "Моя работа опровергает «философию» фашизма, которая говорит, что сознание приносит людям неисчислимые беды, что человеческое счастье в возврате к варварству, к дикости, в отказе от цивилизации." ... и мне кажется, этот дождь вечен.
И мы - вечно перед восходом солнца, которое никак не взойдет.

Один из главных вопросов книги, на который автор отвечает сам - возможен и нужен ли контроль над низшими силами, присутсвующими в нас? Не убоюсь высокопарного. Эта книга - невысокий, но крепкий трамплин для тех, кто хочет коснуться трансцендентного легально. Обязательна к прочтению, и , возможно, к перепрочтению, так как затрагивает уйму нетривиальных и важных вещей. Впрочем, не претендую на ультимативность. Один минус сейчас - спать не получается. Захвачен прочитанным.

Я вчера закончила читать повесть М. Зощенко «Перед восходом солнца» и нахожусь сейчас в некотором замешательстве.
 Безусловно, произведение меня впечатлило. Я не ожидала ничего подобного от автора, прославившегося за счет юмористических рассказов, баек и легенд.
Повесть ошарашивает прежде всего авторской честностью и открытостью. Зощенко выворачивает наизнанку свою душу, чтобы вместе с читателем разобраться в причине мучающих его недугов - страхов, сковавших разум писателя и мешающих ему жить и получать удовольствие от жизни.
Чтобы докопаться до сути, Зощенко вспоминает самые яркие события из своей жизни. Он обращается к прошлому, но делает это не последовательно, а как ему захочется; писатель перескакивает от юности к детству, потом обращается к младенчеству, затем снова к детству и заканчивает свой рассказ настоящим временем.
Книга напоминает дневник, состоящий из маленьких новелл. Особенно первая часть повести. Уж в ней-то мы узнаем нашего старого-доброго Зощенко, который может заставить читателя улыбаться и смеяться. Но наравне со смехом здесь присутствует и леденящее чувство тотального одиночества. Зощенко показан как человек, который с самого рождения был обречен на непонимание со стороны окружающих его людей. Невозможность подружиться, нормально полюбить кого-то и так далее. Анализируя свою хандру, Зощенко отмечает наличие оной и у других писателей, с которыми он бил лично знаком, - Горький, Маяковский, Блок и Есенин.
Зощенко первую половину книги копается в своем прошлом на предмет первых страхов, первопричин, что испортили всю его дальнейшую жизнь. Он их нашел.
И всю вторую часть книги автор занимается тем, что развинчивает учение Фрейда и поддерживает учение Павлова. Зощенко настаивает на рефлексах, живущих в людях с первого дня их жизни, а не на всевластии либидо. Честно говоря, я эту часть текста читала очень тяжело, потому что порой казалось, что Зощенко слишком занесло. Писатель действительно углубляется в научную сферу, пытается анализировать сны и страхи людей, но делает это по-дилетантски, что сразу бросается читателю в глаза. Иногда автор слишком наивно размышляет по поводу своих проблем, хотя пытается убедить читателя в научной обоснованности собственных решений. Очень странными и надуманными кажутся мысли Зощенко о взаимоотношениях с женщинами и о страхах, связанными с противоположным полом.
Зато повесть очень приятно заканчивается. Ну, приятно - для любителей историй о других писателях. Зощенко собрал интересный материал о знаменитых художниках, которые страдали будто бы беспричинной хандрой. Подробно писатель говорит о Гоголе и Эдгаре По, вставляет в свой текст цитаты из их переписок с друзьями.
А последние главы произведения - ода разуму: он один способен побороть не только страхи человека, но даже его физические недомогания. Вроде как оптимистическая нота, но все мы знаем, в каких условиях потом жил Зощенко и как он умер.

Приятно после многолетнего перерыва вернуться к прозе замечательного советского сатирика и юмориста Михаила Зощенко. В школьные годы это были замечательные детские рассказы про Лёлю и Миньку и на много лет автор был позабыт чтобы спустя годы снова открыть его для себя автобиографической книгой " Перед восходом солнца".
Эта книга вся состоит из контрастов. Увлекательный сюжет сплетается из небольших весёлых новелл о детских и юношеских годах писателя, жизни после революции.
Как детектив читала главы посвященные размышлениям и рассуждениям о происхождении меланхолии и неврастении которой страдал Зощенко. Для человека далёкого от медицины теории Павлова и Фрейда разобраны очень грамотно.
Итог Зощенко прекрасен и как автор сатирических и юмористических фельетонов, и как автор интеллектуальных автобиографических записок. Если бы была возможность то я наверное читала Зощенко бесконечно)

Совершенно неожиданное для меня произведение любимого автора. Где Зощенко выступает в роли собственного психоаналитика.
Подробное изучение невроза наряду с воспоминаниями, анализ воспоминаний и снов, успешная (на момент написания книги) борьба с неврозом.
Читать всем невротикам и делать выводы для себя - бороться или убегать, а людям душевно здоровым (или таковыми себя считающими, что одно и то же) и интересующимся эпохой читать ради фактов.
Осторожно, потому что депрессивно. Может быть, это только личное впечатление, но у меня от книги осадок. Во-первых, мы знаем, как дальше сложится жизнь автора, во-вторых, текст неизбежно ведет к самокопанию.

Краткое содержание: у писателя Зощенко была депрессия и писатель Зощенко по этому поводу задался справедливым вопросом "какого хрена?" И принялся сам себе на него отвечать. Сначала он зашел с одной стороны. "Уйди, писатель Зощенко, два, придешь на пересдачу", сказала его психика. Потом он зашел с другой стороны. "На пересдачу!", сказала психика. А потом он зашел с нужной стороны, и депрессия у него кончилась насовсем. Теперь он делится своим опытом с тобой, маленький депрессивный читатель, но категорически не советует повторять его опыты в домашних условиях.

Неожиданная книга, я ждал несколько другого, да еще в серии "Мой 20-й век". Ждал я мемуаров, а получил введение в психоанализ. Конечно, в начале книги, можно немного узнать о писателе, его короткие зарисовки из жизни чудесны. Чем дальше он двигается в обратную сторону - к младенчеству в попытках анализа своей мрачной личности, тем интерес падает (дети, они всегда дети). Затем начинается исследование по Фрейду (и по Павлову, да, да, собака Павлова как часть психоанализа). Ближе к концу, уже научные исследования, наверное не очень точные (за что автор и был обруган в свое время).
Конечно, книга не заслуживала, чтобы подвергнуться жесткой критике в свое время, раздиранию на части для публикации кусков. Надеюсь, что автор к тому времени уже умел управлять своими чувствами, как он рассказывает, что не сильно переживал по поводу судьбы этой книги. Хотя неизвестно, ведь травля на него была нешуточной в последствии за все его творчество.