Рецензии на книгу «Обломов» Иван Гончаров

08.08.2014
Здесь должна была быть рецензия, но она будет только завтра, потому что...
За-хар! За-ха-а-ар!

09.08.2014
Ну что вы, судари и сударыни, в самом деле — не с утра же рецензию писать, да ещё и в выходной день! Что? Половина третьего уже не утро? Захар, где моё выходное платье? И кофий принеси.
* * *
Ах, как же так? Уже вечер. Как незаметно летит время... Не кропать же рецензию сейчас, на несвежую голову. Завтра будет воскресный день, Захар будет отсыпаться в дворницкой и не помешает мне написать то, что надо.

10.08.2014
Приходил Штольц. Что-то говорил про похрусти... Прокрусти... Сейчас, где-то на бумажке я записал. За-хар! Где моя бумажка?
* * *
Прокрастинация!
* * *
Признаться, я задремавши, пока Штольц... да Захар... да бума-ааах-(зевает)-жка. Бумаги, кстати, больше нет, писать рецензию не на чем. Завтра пошлю за ней Захара, а пока предамся благостной воскресной дрёме.

11.08.2014
Захар куда-то запропастился. Без него ничего не пишется.

12.08.2014
Утомили вы, ей богу. А сама эта рецензия никак не напишется? А если подождать как следует? Авось что-нибудь да как-нибудь само и...
* * *
Не буду никаких рецензий писать, от них одно беспокойство и суета сует. Лучше пойду к Агафье. Она с меня никаких рецензий не требует, да и локотки у неё милейшие.
* * *
За-хар! За-ха-ар! Да куда же его унесла нелегкая, господи прости? За-хар! За-ха-а-а-ар! ЗАХАР!

13.08.2014
Ведается мне, что это конец. А был ли Захар? Может быть, Захара и не было...
* * *
Ах.

Заметки о читаемом в телеграме

(Читала третий раз: в школе, после института и вот сейчас).

Охо-хо-хо... Ну и раздрай же у меня в душе возник при чтении этого романа и после него! Помню, в более юные годы я была более категорична в суждениях и оценке героев и их поступков, мучаться не мучалась особо из-за них и четко знала, кого нужно осуждать и на кого мне нужно быть похожей. Не потому, что мне кто-то эти подходы вбивал в голову, а просто даже сомнений не вызывало, как нужно воспринимать этот роман, - сама жизнь вокруг отвечала на эти вопросы.
Теперь же я и плевалась, и возмущалась, и размахивала кулаками (фигурально, конечно же, выражаясь) - и это в адрес каждого из персонажей, а не как в юности - лишь в адрес Обломова и Захара.
Теперь же я еще и комок в горле ощущала, и в глазах у меня щипало, и сердце начинало ныть - и опять же, по поводу каждого из персонажей.
Теперь же я - о Боже! и это самое главное из перемен в моем восприятии романа! - находила отражение самой себя в строках романа и чаще всего совсем не радовалась этому: слишком уж правдиво, прямолинейно, как-то чересчур досконально раскладывалось по полочкам всё то, что себе самой обычно трактую в более щадящих тонах.
И теперь же я совсем не могу, а главное не хочу давать кому-то однозначную оценку и расставлять значки "хороший"-"плохой" к каким-либо персонажам, не могу, а главное не хочу давать однозначный ответ: чья модель жизни более приближена к некому идеалу - модель Обломова? Штольца? Ольги? Агафьи Матвеевны? Да и что такое этот самый идеал? С чьей точки зрения идеал?

Обломовщина - это, конечно, беда. Как любое болото, засасывающее тебя и не дающее возможности двигаться, шевелиться в каком-либо направлении. Как любое состояние, блокирующее все твои чувства, эмоции, стремления, желания.
Итак, в этом я и раньше, и сейчас не сомневаюсь - беда. Раньше осуждала, сейчас - понимаю, признаю и за собой, сочувствую и пр. Эх. Очень подвержена я сама этому: не будь различных стимуляторов со стороны (семья, друзья, работа и т.п.) - лежала бы целыми днями, читала бы, по клавишам стучала бы - и пыль бы даже не то что не стирала, а даже и не замечала бы, угу. И чувствовала бы себя чудесно в этом своем микромире, да.
В общем, понимаю, что это не есть хорошо. И не спасает ситуацию то, что герой-то - чудесный, душевный, добрый, искренний человек.
Но хочется мне послушать мнение моих 10-классников, что же думают они по этому поводу.
И доп.вопрос я давно заготовила: есть ли разница в формулировках "жить, совершая добро" и "жить, не совершая зла"? Ибо, читая "Обломова" как раз и об этом часто думала.

А вот Агафья Матвеевна, которая у меня с прежних прочтений даже особо и в памяти не отложилась, сейчас вызвала глубокое понимание и огромное сочувствие. Не морщилась я брезгливо при взгляде на нее, как это делал Штольц, - с симпатией следила за ее судьбой, с желанием помочь, поддержать...
И Штольц с Ольгой не вызывали у меня такого стопроцентного уважения и восхищения, как это было при первом прочтении. Не всё так хорошо в этой рациональной правильности, в этой безусловной положительности. Не всё так хорошо... Об этом тоже хочу поговорить с ребятами.

Ну что ж. Классика в очередной раз встряхнула меня, заставив перешерстить мои убеждения, взгляды на жизнь, привычки. В очередной раз выбила меня из колеи машинальных поступков и заставила более осознанно относиться ко всему происходящему вокруг.

Суицид на диване

Читал лёжа и долго – своего рода 3D-чтение с эффектом погружения. Всё время в памяти всплывали обмылки из школьной программы: «душа заплыла жиром», «коренной, народный наш тип». Когда проходили «Обломова», я его не читал, а итоговое сочинение честно скомпилировал из предложенных в замечательных сборниках «250 золотых сочинений» и «333 лучших школьных сочинения». Тема – «Обломов и Штольц». Обломова, как полагается, я пожурил, обозвал лентяем, барином и вообще он russische Schwein. Из-за таких вот у нас разруха и клозетах и в головах. Штольца похвалил; написал, что хочу прожить жизнь, полную разумной, энергичной деятельности, есть пророщенную пшеницу и спать стоя. Получил «пятьпять».

Что ни говори, а Обломов вызывает куда большую симпатию, чем его вездесущий друг. Обломов – округлое, упругое, норовящее укатиться в небытие, пусть это небытие и под диваном, а «штольц» звучит как удар шпицрутеном. А эта страна грёз! Золотой век в Обломовке - сиеста среди застывшего от летней жары мира. Делаешь губы кольцом и гоняешь себе в кружке мух по поверхности кваса из одной гавани в другую – красота! А зимой у печи медведь окаянный из няниной сказки скрипит липовой ногой. Весна, лето, осень, зима…снова весна. Азиатская цикличность времени, «О» всё перекатывается, оставаясь в вечности. А когда слышишь: «Антипка! Закладывай пегую: барчонка к немцу везти!», - понимаешь, что это как минимум изгнание из рая.

Немец, которого так тепло приняли революционно-демократически настроенные ребята, а потом с пионерским задором взяла на ручки советская школа, фигура лабораторная, искусственная. Честное слово, ну как iPad: прекрасен, спору нет, но сердце-то не бьется, один опорно-двигательный аппарат. Спустя 150 лет его позитивная программа выгладит скомпрометировавшей себя. В XX веке человечество, не подумавши и распустивши шаловливые ручонки, непозволительно много совершило ошибок. Ко всему прочему стоит помнить, что рассказывал историю нам литератор «с апатичным лицом» со слов Штольца, то есть не Илья Ильич заказывал монтаж. Как Штольц сколотил свои капиталы, мы толком не знаем, чем он занимался в бесчисленных путешествиях – тоже. Дома жить — чинов не нажить, а вот чтоб нажить, иногда приходится пренебрегать нравственностью в угоду гоголевским харям. Лучше умереть на диване, чем жить на коленях. Доставай, Агафья, халатик!

«Обломов» для меня не пресловутая социальщина, которую намеренно выпячивали долгое время, а, возможно, лучший образец психологического реализма, история гибели не машины, не характера, не типажа – человека. Человека, который не хочет играть по общим правилам и худо-бедно пытается жить по своим. А на это много сил надо.

P. S. Илья Ильич для меня во многом созвучен Жюстин из «Меланхолии», но это другой разговор

Я, кажется, читала этот роман в школе. Ничего не помню.

Зато теперь об "Обломове" я могу только в превосходных тонах: изумительно, восхитительно, потрясающе, читается легко и быстро. Хотя нет, вообще-то первую треть пришлось слегка напрячься и продраться сквозь весьма натуральные описания барства и лени Обломова, от которых я малость воротила нос, так как сама, каюсь, грешна мечтами о поваляться в выходные, ну где же мой Захар? И только, значитца, заканчивается глава об Обломове, как начинается глава об обломовщине, и пришлось во второй раз слегка напрячься и продраться сквозь весьма натуральные описания барства и лени теперь уже папеньки и маменьки Обломова, да, впрочем, и всего барского сословия Российской империи в целом. Забавная и очень жесткая сатира, как я поняла, на злобу тех дней. И отчасти и на сегодняшние дни тоже. Отчасти на все времена. Отчасти вообще на всех людей. Да.

Как-то не очень понравилось мне это противопоставление немец-русский, что немцу хорошо, то русскому смерть (ну и наоборот). Немцы штольцы вроде как все из себя такие деятельные, но пустые, труд ради труда, не ради преумножения, даже не ради какой-то цели вообще, а просто - как белочки в колесе, ради удовольствия. А русские обломовы вроде как все из себя емели, лежащие на печи, которым и с боку на бок сложно перевернуться в таком обширном халате, однако думающие, со смыслом в голове, с богатейшими планами, симпатичными их автор хочет выставить, с кристальной душой и умными мыслями. Да, Емеля не зря стал народным героем, в просвещенной Европе он бы не прокатил, но все-таки мне хочется думать, что это больше личностные характеристики, а не особенности менталитета, за державу обидно, да. Мне же вот самой Штольц куда как интересней показался, чем Обломов. Что с того, что наш барин весь из себя хрустальной души, если замуж взять не может, ибо в наличии одно скромное желание, зато лени хоть отбавляй и полное отсутствие инициативы?

И насчет любви, которая появилась во второй трети романа, и уж более со сцены не исчезала. У Ольги и Обломова любовь? Это, черт побери, любовь? Из уязвленного Ольгиного самолюбия вдруг откуда ни возьмись любовь? А у этого увальня, Ильи, у которого и гореть-то нечему давно, все жиром заплыло, тоже любовь? Нельзя их чувство так называть, не разрешаю, не заслужили они. Любовь она потом возникает, уже когда пуд соли съеден, а это так, баловство да воздыхания при луне. Страшно подумать, что бы было с Ольгой, решись Обломов-таки взять да и наладить свои дела, а потом и замуж. Переползание изо дня в день. Муха, застрявшая в янтаре. Ожиревшая матрона с пирогами. У меня от этой картины экзистенциальный ужас, тошнота. Но как сказал Штольц, любовь бы у них случилась, только если б вдруг Обломов изменился, стал другим человеком. То есть никогда.

Да, получается, в настоящий момент я целиком и полностью за Штольца. Пусть это движение будет и бесцельно, но это хоть какое-то движение, дуновение ветра, хоть какое-то развитие души и тела. Конечно, впоследствии зрелые мечтания Штольца, эти общественные движения, вроде основания новых школ и прочих социальных институтов, отдают прожектерством, ну и ладно, кто сказал, что прожектерство это плохо? Вот так у них мечты выражаются, у деятелей, не в лежании/валянии, а в полезных задумках. Но, возможно, во всем надо знать меру, насильное облагодетельствование людям колом в горле стает, деятелей любить перестают.

А вообще опять и опять отмечаю у русских классиков бездны психологизма, копать не перекопать, читаешь и диву даешься, почему же раньше не отложилось, ну вот же момент, и вот, и вот, и вот здесь еще, ты посмотри! И читаешь с раскрытым ртом. Да.

Игра в классики

В напряжённой политизированной атмосфере России 1859 года литература была обречена на идейность. Весьма характерной оказалась дискуссия вокруг романа Ивана Гончарова “Обломов”. Лидер “демократической” критики Николай Добролюбов нашёл в нём конфликт крепостной и пореформенной России. Дмитрий Писарев указал на универсальный и вневременной характер изнеженной и апатичной личности Обломова. Позже официальное советское литературоведение подчёркивало, что суть – в классовом антагонизме деятельного “нового человека” Штольца и ленивого барина Ильи Ильича Обломова. Роман был вечно актуален, пока в стране реформаторы боролись с традиционалистами в попытке разбудить “спящую” Россию. Теперь, когда поворот на Запад в основном произошёл, куда более современной выглядит другая линия романа, словно написанная для поколения диванных лежебок. На самом деле, “Обломов” – книга о том, что человеку почти невозможно измениться.

Главный герой – это пушкинский Онегин, разочаровавшийся уже во всём, один из многих русских людей, которым скучно. В прошлом любовные томления, присутствия в должности, столичные кутежи. В настоящем: диван, халат, тапочки, ворчливый слуга Захар, безликие приятели, паразит Тарантьев, вороватый приказчик и мечты о чём-то большем. Во сне Обломову является идиллическая картина его детства в сказочном краю, где няня, самовар, мамины руки и можно убежать в поле. Но рай потерян, и Обломов получает письма о необходимости навести в беднеющем имении порядок. Ко всему, и хозяин грозится выселить Илью Ильича с квартиры, и доктор наговаривает плохое здоровье. Нужно срочно что-то предпринять, но у Обломова, конечно, нет сил, а только планы. Вся надежда на приезд старого друга Штольца, и действительно он появляется, вовлекая Обломова в общественную жизнь. На этом месте Бальзак заканчивается и начинается Тургенев.

[Надо сказать, писатель-реалист Гончаров словом владеет прекрасно: мало кто способен описать один день на 250 страницах, изобразить запоминающиеся характерные детали быта и повадок героев (чего стоит хотя бы “односторонний” взгляд Захара), вдарить во все сатирические пушки в диалогах. Композиционно роман закруглён, начинаясь и заканчиваясь покойной домашней атмосферой, а течение времени совпадает с переменами в Обломове: весной он просыпается, летом влюбляется, осенью угасает, а зимой засыпает.]

Штольц оставил Обломова “на попечение” Ольге Ильинской с заданием не давать тому снова уснуть. Словно предназначенная Илье Ильичу уже по одной своей фамилии, она, конечно, влюбляется в добросердечного чудака. Молодая женщина впервые получает в свои руки инициативу в делах сердечных и верит, что это и есть настоящая любовь. В действительности же она любит не нынешнего Обломова, а будущего, идеального, которого она, Ольга, сделает из него. Илья Ильич ровно так же влюбляется не в реального человека, а в идеал женщины, который сам вообразил. Ольга верит в свою способность исправить Обломова, тот, напротив, убеждён в собственной погибели и боится затянуть и её в болото. Обломов бежит от общественной роли, ответственности, осуждающих взглядов света, очевидной пошлости свадебных приготовлений, страшится того состояния временного унижения, что лежит в основе каждой любовной истории. Он хочет счастья немедленного, для постепенного же достижения его предпринять ничего не способен. Вновь вернувшись к своему образу жизни, он использует любые предлоги, чтобы оттянуть сватовство и, в конце концов, выбирает не целеустремлённую Ольгу, а приземлённую вдову Пшеницыну, возможно, напоминающую ему мать.

Изменить ход жизни для него оказалось невозможно, но кто осудит Илью Ильича? Меняться, начинать всё заново легко только тем, у кого никогда и не было своих принципов, родных корней, твёрдых убеждений, наконец, глубоких чувств. Лень Обломова не портит красоту его детской души, тем более, не вредит окружающим. Не покидает ощущение, что вмешательство Штольца в его жизнь было лишним. Возможно и неосознанно, но Обломов не захотел просыпаться, чтобы не стать одним из многих.

Апатия, лень, безволие, безынициативность, равнодушие, инфальтильность - вот это Обломов, все его пороки.
А ведь сам по себе Илья Ильич человек неплохой, с чистой, "как хрусталь", душой. И он отнюдь не глуп, просто... Просто что?
Что не дает этому человеку желания жить? Почему человек вот так напрасно, бессмысленно прожил жизнь?
Ответ один: "обломовщина". Стоит иметь в виду, что роман социальный, затрагивающий не какого-то конкретного человека, а определенный социальный слой, и под деревней подразумевается, соответственно, среда их обитания. Обломов – барин, Штольц – разночинец, и это, в общем-то, и раскрывает весь социальный подтекст романа.
Деревня с красноречивым названием, где привыкли праздно жить, где "ели незаработанный хлеб", где труду и воспитанию (действительно воспитанию) не уделялось ни внимания, ни времени. Люди, которые окружали его с детства: родители, нянька, соседи, крестьяне лишь баловали мальчика, дали ему привыкнуть к жизни без забот. Там было жуткое описание сцены:

Захар, как бывало нянька, натягивает ему чулки, надевает башмаки, а Илюша, уже четырнадцатилетний мальчик, только и знает, что подставляет ему лежа то ту, то другую ногу; а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке ногой в нос.

Ну, и чего же можно ожидать от человека, выросшего в такой обстановке?
Много лет спустя Штольц скажет:

Началось с неумения надевать чулки и кончилось неумением жить

Мальчик вырос, переехал в Петербург. Еле-еле выучился, пытался работать. Он ожидал от других чего-то, он хотел получить все, не приложив ни усилий, ни старания - ничего.
Он лишь задает вопрос:

Когда же настанет райское, желанное житье?

Обломов жалеет!!! людей, которые видят цель в жизни, стремятся к чему-то, но потом приходит глубокое разочарование. Он даже пытался жить, но он так безнадежно отстал, он так погряз в этом своем проклятом диване, что отказывается от всего.

"Что это все они как будто сговорились торопиться жить?"

Была Ольга, любовь, прогулки, поцелуй и ветка сирени.
Был Штольц, поддержка, уверенность, надежность, практичность.
Был Захар, сварливость, лень, но трогательная преданность.
Была Агафья Матвеевна, уют, чистота, но недалекость.
И были, конечно, люди, которые не преминули воспользоваться Обломовским безучастием и равнодушием, которые "повесили" на него какие-то огромные долги...

Еще стоит отметить важную, на мой взгляд, деталь - халат барина. В начале он - комфортный, мягкий, удобный, потом, когда Обломов "ожил", начал встречаться с Ольгой, халат убрали, он стал не нужен, заброшен, как напоминание о "старой" жизни. А потом он снова облачается в этот свой халат, который Агафья Матвеевна пытается сохранить, штопает, чинит его, то есть пытается создать Илье Ильичу все условия для комфортного проживания, пытается возродить его, оградить от "ненужных" мыслей.

Книга очень интересная на самом деле.
Но иногда я с ужасом узнавала себя. И тогда мне хотелось бросить книгу и начать что-то делать. Она каким-то толчком мне послужила, эта книга.

Ох, какой ворох мыслей в голове после этой книги! Оставь надежду на связную рецензию всяк сюда входящий, ибо из крутящегося вихря размышлений я буду наугад извлекать любое, чтобы не забыть поговорить обо всех. Дальше прошу следовать только тех, кто, во-первых, прочитал роман; во-вторых, кто, как и я, очень его любит; и в-третьих, кто имеет кучу свободного времени для чтения отзыва.

30 лет и 3 года лежал на диване печи Илья Ильич Обломов Муромец, пока его не растормошили для подвигов. Забавное совпадение, не так ли? Вот только Обломов не только не совершил подвигов, но и вовсе окончательно сгинул. Вопрос: а стоило ли вообще сдвигать его с места, поднимать с дивана? Парадоксальная мысль, но, возможно, Штольц с Ольгой только сделали хуже, решив вытащить Обломова из болота. Помните, когда в Обломовке решают таки починить крыльцо, которое уж 20 лет как стоит сломанным. Едва починили - тут же окончательно рухнуло. Порой единственный способ сохранить что-то - это не трогать, не прикасаться. Эта глубокая мысль хорошо подходит для России: как только начинаем в стране что-то кардинально менять или реформировать, становится только хуже - возьмите хотя бы 17-й год или 91-й.
Спрашивается: зачем лежал? Если вы скажете "лень", ей-блогу, я больше не буду с вами здороваться - это настолько банальное упрощенное объяснение, что хочется морщиться. На первой странице написано:

Лежанье у Ильи Ильича не было ни необходимостью, как у больного или как у человека, который хочет спать, ни случайностью, как у того, кто устал, ни наслаждением, как у лентяя: это было его нормальным состоянием.

Посему слово "лень" предлагаю заменить словом "недеяние". Он ничего не делает, потому что во всём ищет смысла. А зачем суетиться, разъезжать по обедам, если это бессмысленно? Нет-нет, я отнюдь не оправдываю Обломова, но и не вижу убедительных доводов в жизненной позиции Штольца. Труд ради труда, деятельность ради деятельности? Да, согласен, жизнь - это движение, но пусть оно будет целенаправленным, а не броуновским. А Штольц именно что живёт, движется куда-то, не задумываясь. В одном из моих немногочисленных дилетантских рассказов есть такой разговор, который будет хорошей иллюстрацией к только что сказанному:

- Ты куда?
- Пойду посмотрю на звёзды. Ты же знаешь, мне это нравится.
- Тебе надо спать.
- Зачем? Зачем?! Чтобы выспаться, чтобы пойти бодрой на работу, чтобы заработать больше денег, чтобы купить на них еду, чтобы прийти домой и съесть её, чтобы сытой и довольной лечь спать, чтобы выспаться и пойти на работу?

В этой связи, мне, конечно же более симпатичен Обломов, чем Штольц. Два этих образа настолько полярны, настолько противоположны, что невозможно любить или ненавидеть обоих одновременно. Ум - и сердце. Душа - и тело. "Лирики" - и "физики". Гончарову поразительным образом удалось придерживаться нейтралитета, он не выделяет ни того, ни другого в лучшую сторону. А вот читатель всегда любит либо одного, либо второго.
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _

- Обломова
- Штольца
_ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _ _
Лично я - конечно, Обломов. Во многих чертах. Уже сколько лет планирую вернуться к творчеству и сочинять прозу, но всё как-то... Да и Гончаров тоже был Обломовым - с ленцой, медлительный, сибарит; романы писал по 10-15 лет. И роман этот начал писать, чтобы попытаться разобраться со своей проблемой, своей обломовщиной. Но давайте оглянемся вокруг: у нас половина русских - Обломовы, не во всём, конечно, а частично. Все любят откладывать на потом то, что можно сделать сегодня; все хотят "...и в деревню не ехать, и с квартиры не съезжать, и чтоб дело сделалось..."Так может быть, Обломов - истинный русский персонаж, лучше всех отражающий сущность и менталитет нашего народа. Школьную интерпретацию, - безвольный лентяй, позор нации - совпадающую с мнением Добролюбова в той самой статье "Что такое обломовщина?", нельзя принимать как данность. Почему все эти гости в первой части идут именно к нему? А вспомним последнюю часть: когда Штольц сообщает Илье Ильичу о том, что женат на Ольге, чесс слово, мне - читателю - тут же стало завидно, в груди как будто разлилась желчь; а что Обломов? Он рад и счастлив, потому что счастлива Ольга и его друг! Блог мой, какой молодец! А как он невольно изменил Пшеницыну! Вместе с Ильей Ильичём та обрела смысл существования, и в ней начала просыпаться душа. Наконец, не быть у Штольца и Ольги того счастья, если бы не было в жизни обоих Обломова, как по эффекту бабочки.
И потом, ведь его так воспитали! Мы с трудом можем осознать, какое влияние на будущую жизнь имеют жизненный уклад, быт, привычки и манеры, заложенные в детстве. Такое мировоззрение, которое было заложено в Илюшу в Обломовке, крайне сложно коренным образом изменить. Тут уже вкрадывается социальный подтекст романа, позволяющий критиковать тогдашних дворян за гедонистский образ жизни.

О вышесказанном счастье Штольцев, правда, можно поспорить. Не сомневаюсь, что Ольга, даже выйдя замуж за Андрея Ивановича, по-прежнему любит Обломова. Может, любит только его одного, может, обоих сразу. Как бы то ни было, факт в том, что любит. Иначе зачем же ей быть Ильинской, т.е. принадлежащей Илье (будучи Алексеем Алексеевичем, я даже подумал, что мне нужно найти девушку по фамилии Алексеева). И это при том, что она вроде бы ему не пара, и Обломову больше подходит Пшеницына. Но и что с того? Моё личное мнение, которое и у Гончарова проскальзывает - можно любить и двух человек сразу, двумя равносильными любовями, если у любящего всеобъемлющее сердце, где много места для любви.
Любовь Обломова и Ольги - это настоящий учебник отношений, по которому могут учиться молодые люди. Переживания, встречи, слёзы, боязнь, воодушевление, письма, ошибки - здесь есть всё.
Любопытства ради набрал в Википедии Casta Diva. Привожу дословный перевод одного отрывка:

Ах! Возлюбленный мой ко мне возвратится
верный первой любви.
И против всего мира
Стану я тебе защитой.

Ах! Возлюбленный мой ко мне возвратится
Твои лучи меня озарят,
и на твоей груди найду я
и жизнь, и родину, и небеса.
Ах, стань снова каким ты был когда-то,
Когда я сердце тебе отдала,
Вернись ко мне.

По-моему, очевиднейший намёк на отношения Ольги и Обломова. Но возлюбленный не возвратился и не стал тем, кем был когда-то. Да и не верю я, что они были бы счастливы вместе. Любовь Ольги к Обломову - это проект по спасению занесённых в Красную книгу животных. Она не столько любила его, сколько любила себя рядом с ним. Не укажи на него Штольц, она бы вряд ли даже обратила на Обломова внимание. В этом глубокая трагедия: оба любят, но не могут быть вместе.

Зато Обломову и Захару суждено быть вместе всегда. Захар - это ещё больший "Обломов", чем его барин: лентяй уж самый настоящий, сплетник, трус, но не без души, любящий барина до гроба. Неизменный спутник, которого я бы сравнил аж с Санчо Панса. И Обломову без Захара никуда, и наоборот. После смерти барина Захар теряет смысл существования, сразу же опускается и спивается. Даже на предложение Штольца ехать с ним отказывается, потому что не может бросить могилку Ильи Ильича.

В конце Гончаров почему-то многостранично описывает, как Ольга, уже жена и мать, вдруг начинает тосковать, её что-то гложит. Можно списать это на то, что она на самом деле не любит Штольца и чувствует себя несчастной. Но нет. Ольга счастлива, её мечта о настоящей любви сбылась. Параллельно с этим сбылась мечта Обломова обрести окончательный покой. И вот, как мне кажется, для чего Гончаров даёт этот отрывок - чтобы показать, что делать, когда мечта стала реальностью. Ольга, настолько счастливая, что начала уже чувствовать себя от этого несчастной, смогла преодолеть себя и найти новые смыслы. Это лучший выбор. Обломов, в свою очередь, живущий на Выборгской стороне, как в раю, больше не нашёл для себя мотивации, посему и умер вскоре. Это худший выбор.

Подобные многостраничные пассажи о мыслях и переживаниях героев делают роман, чего уж там, скучным. К тому же в нём нет кривизны сюжета. События можно описать одной фразой: толстый ленивый барин влюбляется в женщину, её уводит лучший друг, после чего барин умирает. Однако, любители психологических драм, такие как я, будут довольны - здесь было на удивление много глав, вызывающие неподдельную грусть (встреча Штольца и Захара), радость (в лучшие моменты отношений Обломова и Ильинской с ветками сирени и пр.), умиление (решение Ольги и Штольца о браке), разочарование (письмо Обломова Ольге) и т.д.

Ух, получилось не так уж и плохо, но, как и предполагал, мысли скакали вразнобой (не ропщите на меня, я старался). Всему виной то, что я очень впечатлён романом. Романом, который бойким шагом входит в избранный список самых-самых любимых.

Несколько, пару десятков (ну ладно, чуть больше) лет назад одним из выпускных экзаменов я выбрала литературу. Писала большую работу по этой самой книге Гончарова. Умудрилась написать и защитится на отлично не прочитав ни строчки из самого произведения, зато я перелопатила тонны критической литературы в 4х библиотеках города. И вот, решив исправить эту несуразность, я взялась за само произведение.

Главное, что поняла, это причина по которой никак не могу подружиться с классикой. Я не проникаюсь нравами той эпохи. Ситуации и отношения людей меня откровенно раздражают и бесят. Я категорически не согласна с бесконечными ужимками и "страданиями внутри" у людей, которые уже решились на совместную жизнь. Как можно, сделать предложение и не объяснится о проблемах, от которых зависит ваша будущая семья? Вопрос о бесконечной доверчивости Ильи Обломова к человеку однажды по крупному надувшему тебя задается уже очень много десятилетий. Неужели нельзя было с вопрсоом об управляющем обратиться к Штольцу? Ну или к Ольге? Ах, да! Там же терзания и тайна. Конечно! Лучше еще раз обжечься, но не дать будущей жене узнать о его проблеме! Хотя, Обломова мысль о его доверчивости вообще ни разу не посетила.

Ладно Обломов, что он чист душой, но совершенно безволен я уяснила еще тогда, много лет назад, и не ждала каких-то особых открытий. Но Штольц и Ольга разочаровали. Вроде они тут были здравомыслящими и взрослыми людьми. Но в действительности... опять тайны, терзания, сомнения. Вроде и развивают такую кипучую деятельность, но как доходит разговор (точнее до разговора как раз и не доходит) о личных взаимоотношениях втихаря занимаются самоедством. Преодолеть это им, слава Богу, удалось через несколько лет. Возможно я просто придираюсь, т.к. совершенно иначе привыкла общаться с людьми, допущенными в личное пространство. На то они и находятся в ближнем круге, чтобы слушать, поддерживать, помогать разобраться. И это действует в обоих направлениях.

Дико скучные описания на несколько страниц с описаниями персонажей. Активного сюжета на 50 страниц, все остальное просто усыпляло многоэтажностью. Пока проберусь к концу абзаца, уже потеряла нить с чего дело то началось. И несмотря на подробный разбор произведения в 90х (в рамках моей выпускной работы) тайный смысл не пробудил во мне чувств, кроме скуки.

Книга была извлечена из темноты книжной полки, оттерта от пыли и была прочитала в рамках игры "Книжная полка"

Каждый день — воскресенье

С точки зрения физики — любое тело стремится к состоянию покоя. Обломов нашёл это своё состояние, но весь мир ополчился против него и не дал достигнуть цели. Такой вот избранный — он смог, а остальные всё суетятся; он познал дзен и… ему просто хорошо, а вот другие, следую правилам игры, правилам, установленным ими же, правилам, которые делают всех несчастными, взяли и обломали счастье того одного, кто мог стать полностью счастливым.

Обломов, по заветам папки Бодрийяра, создал свою отдельную гиперреальность и полностью в ней осимулякрился. Ему оставался ещё один шаг до того, чтобы это всё стало полной отдельной реальностью от реальности общей и в ней бы можно было вполне жить и существовать, но… не удалось. Неспокойное окружение испортило его вечный покой.

Мне нравится «Обломов». Вообще, нравится творчество Гончарова. Гончаров — первый русский тролль и первый русский постмодернист. Он прощупал то, что человек мыслит не образами, предметами, категориями или чем там ещё, а каждый человек мыслит своим миром, вне которого ему всё чуждо и не понятно. Обломову было не понятно всё вокруг него, а всем вокруг был непонятен Обломов.

Каждый из нас немного Обломов. Мы хотим лежать и ничего не делать. Утро понедельника? Вечер вторника? Среда целиком? Кто придумал эти дни недели вообще, кто придумал все эти обязанности и надобности, — почему нельзя просто лежать и всем дружно ничего не делать? Почему каждый день не может быть воскресеньем? Не будет войн, болезней, перенаселения и загрязнения. Будет счастье-е-е-е-е-е-е. Или не будет?

Мне кажется, что вопрос этот толще, чем только толстое может быть: ничего не деланье будет ли достаточным гарантом безопасности и счастья? Или без ничего не будет… ничего? В «Обломове» много тем, мне кажется, которые никто не рассматривал, но они там есть. Вообще, «Обломов» это универсальная схема всего. Любой философский вопрос в определённый момент сводится к «быть — или не быть?» и «Обломов» это и есть этот вопрос в самое его квинтэссенционном варианте.

Годная книга, можно написать больше, можно написать много, но, следую заветам Обломова, — мне лень и я не буду. Всем лежать, каждый день — воскресенье.

Потрясающий образец русской классической прозы.

Читала это произведение в школе, но кроме того что какой-то мужик постоянно лежал на диване и целыми днями ничего не делал, я больше и не помню. Вот решила освежить события.

Мне это произведение, прежде всего, нравится тем, что в нем перед нами предстают два типа людей: ленивые, безработные как Обломов и целеустремленные, деятельные, активные как Андрей Штольц (для него труд превыше всего). В романе сталкиваются диаметрально противоположные фигуры. Меня всегда удивляло, как эти два человека могут дружить, ведь они такие разные, у них даже нет общих интересов.

Что касается конкретно Обломова, то у меня он вызывает чувство антипатии. Я, конечно, понимаю, что человеку свойственно лениться, но не до такой же степени. До такого человек даже не имеет права спускаться. При чтении у меня все-таки были надежды, что Обломов встанет с дивана, выбросит в мусорку свои тапочки и халат и отправиться в кругосветное путешествие по свету вместе с Ольгой. Но нет, этого не произошло. В конце романа Обломов для меня умирает не только физически, но и духовно. Илья Ильич был умным человеком, но очень слабым, апатичным в этом жестоком мире он был лишним.

Помимо всего прочего «Обломов» это роман о любви. Об очень тусклой, скучной, тихой и спокойной, где-то далеко в глубине души, но все-таки любви. И о том, как эту любовь можно погубить бездействием и парами фраз.

Роман Гончарова во многом остался актуален и по сей день. И в наши дни можно наблюдать такую же ситуацию, когда люди сидят, сложа руки и жалуются на жизнь. В заключении можно сказать, что Обломовщина процветает и в сегодняшние дни. Книга учит не стоять на месте, самосовершенствоваться, развиваться и давать толчок другим.