Рецензии на книгу «Волчьи песни» Александр Лапин
Волк - один из самых удивительных жителей леса. Есть мнение, что волчья стая, из всех животных сообществ, имеет наибольшее сходство с человеческим коллективом. В волчьей стае каждая особь не только обладает своим статусом, обуславливающим ее обязанности и права, но и имеет представление о таком чисто человеческом понятии как справедливость. Волчья справедливость - совершенно особенной природы, непохожая ни на что другое. Ген справедливости течет у волков в крови - с древнейших времен. И размышляя о волчьей морали, начинаешь невольно понимать, почему финальная часть романа Александра Лапина "Русский крест" носит название "Волчьи песни". Ведь сюжет в книге развивается в 90-е годы - время, когда не только поменялось политическое устройство нашей страны, но и общество стало жить по совершенно иным законам, а казавшиеся некогда нерушимыми образы идеологов марксизма-ленинизма превратились в тряпичных кукол, выброшенных на свалку истории. 90-е - это время, когда поменялась общественная мораль, и многие, чтобы выжить, стали вынуждены жить по волчьим, древним законам. Волки очень четко разграничивают себе подобных на своих и чужих - и горе серому, попавшему в поле зрения чужой стаи. Загрызут. На отношениях клановости строилось и постсоветское общество - и твое будущее в новом коллективе зависело исключительно от того, примут тебя в "семью" или нет. Волчьи песни - это гимн свободе, безграничным возможностям и отсутствию запретов, но в то же время они пронизаны болью и одиночеством, в них чувствуются обреченность и страх. С одной стороны, быть волком хорошо - ты можешь бежать, куда глаза глядят, осматривать свои лесные владения и наводить ужас на случайно забредшего на твою территорию лося. Это куда лучше, чем сидеть на толстой цепи, охраняя участок хозяина и довольствуясь двухразовым питанием из ржавой миски. Но, с другой стороны, одомашненные родичи волков могут чувствовать себя за высоким забором в полной безопасности, и даже время от времени получать порцию ласки от доброго хозяина. А волк - он должен быть всегда начеку. Ведь одна минута случайного забытья или опрометчивого шага - и он рискует быть безжалостно растерзанным представителями другой стаи.
Пока я читал "Волчьи песни", то постоянно размышлял о волках - об их чертах характера, поведении и стайных законах. И все больше убеждался в том, что человека в волка превратить не так сложно - ему лишь нужно родиться или пожить в соответствующую эпоху, когда полагаться приходится только на самого себя. И 90-е годы XX века были именно такой эпохой.
Пятая часть романа Александра Лапина, как и вся пенталогия "Русский крест" целиком, заслуживает высокой оценки - в каждой из книг очень ярко и самобытно переданы особенности каждой эпохи, на фоне которой развивается сюжет: начиная с хрущевских 60-х и заканчивая концом 90-х. Люди старшего поколения непременно узнают в ком-то из героев самих себя в молодости, а молодые читателю получат объективное представление о советском и постсоветском прошлом родной страны, смогут сделать важные для себя выводы. Поэтому советую роман к прочтению.
Редкая птица долетит до середины Днепра… Редкий писатель затронет до глубины души. “Русский крест” стал для меня скорее исключением из правил - и понял я это сразу после знакомства с первой книгой серии - “Утерянный рай”. Знаете, так бывает - внезапно вы встречаете человека, сиюминутный разговор, и вот уже его шляпа исчезла в толпе, словно знакомства и не было. И много позже, возможно даже, через несколько лет - вы вновь встречаете его. Но за это время его мимолетный образ успел обрасти в вашем воображении множеством едва уловимых черт, вы успели усвоить и дорисовать его психологический портрет, и, - о тайна человеческого естества!, - приветствуете его с таким радушием, как будто бы он был ваш давний приятель, с коим плечом к плечу прошли вы не одну тропу жизни. Примерно такое же ощущение возникало у меня, когда я открывал каждую новую книгу романа - казалось, что всех этих героев я знаю уже много лет, если не с детства.
И вот в руках последняя часть “Русского креста” - роман “Волчьи песни”. Пожалуй, самый непредсказуемый и динамичный из всех, что составляют эту сагу. В “Волчьих песнях” Лапин с неподдельным художественным мастерством вырисовывает колоритный и противоречивый образ эпохи 90-х, с их политическим беспределом, общественной неразберихой, тотальным безденежьем и произволом нуворишей, с разгулом бандитской стихии и попранными идеалами казавшейся некогда спасительной “демократии”. Здесь есть всё, о чем мы имеем недвусмысленное представление по своим собственным воспоминаниям и горькому опыту. И, что немаловажно, проиллюстрированные реалии ушедшей эпохи не вырваны из контекста, а приводятся в полном соответствии с сюжетной линией - во главе которой по-прежнему лежат судьбы четырех главных героев. Тех самых, с которыми мне довелось познакомиться еще в “Утерянном рае”.
Таким образом, автору удается “растянуть” жизненный путь каждого из героев на фоне совершенно разных исторических периодов - и на фоне пассионарных 70-х и перестроечных 80-х, и на фоне “лихих” 90-х. Но, что меня порадовало больше всего - так это то, что концовка у произведения получилась открытой. Иными словами, еще рано подводить черту - линия повествования подошла вплотную к “нулевым” годам нашего века. И как развернутся судьбы героев в новом столетии - можно лишь лишь догадываться. Или пофантазировать вслух. Именно это и предлагает сделать автор читателям. Да, редкий случай, когда роман-эпопея заканчивается интерактивно, и каждый может попробовать написать его продолжение - такова задумка Лапина. Смыл читательского интерактива таков, что каждый может написать продолжение линии судьбы одного из героев эпопеи в контексте “нулевых” годов. Разумеется, беря за “точку отсчета” финальные строки книги. Что ж, задумка мне нравится. И я не сомневаюсь, что желающих принять участие будет не мало. Посмотрим, какие истории выйдут из-под пера читателей - думаю, впереди нас ждет еще много интересного.
«Волчьи песни» производят впечатление честной и откровенной книги, написанной без прикрас и домыслов. Начиная с первого романа серии, «Утерянный рай», я внимательно слежу за развитием судьбы каждого персонажа. И неоднократно замечал за собой, что перед тем, как раскрыть очередную главу, я мысленно пытаюсь представить, что случится с тем или иным героем в дальнейшем. Зачастую воображение бежит впереди текста – и самостоятельно домысливает сюжет. И, что меня приятно удивило в «Волчьих песнях», что эта моя тяга к «литературному предсказанию» может обрести практическое применение! Если основываться на словах автора, он предлагает каждому своему читателю на время попробовать себя в роли писателя и написать небольшое эссе-продолжение. В котором попытаться представить, как сложилась бы жизнь одного из главных героев романа в новом веке. Ведь, если обратиться к временным рамкам произведения, роман завершается как раз на пороге 2000 года. И концовка получается открытой. На протяжении пяти книг читатели наблюдали за личностным становлением главных героев - сначала за их детством и взрослением, затем - за первыми успехами юности, и вот, в “Вихрях перемен” и “Волчьих песнях” - за их взрослой, самостоятельной жизнью. Казалось бы, многие из них достигли “потолка” как в плане карьеры, так и в плане духовного роста - однако жизнь не закончилась, и время продолжит менять Дубравина, Казакова, Турекулова, Озерова… Но как? Этот вопрос автор и ставит перед читателем, передавая в его руки воображаемое перо. На протяжении всей книги мне больше всего импонировал Саша Дубравин, жизненный путь которого несомненно во многом автобиографичен для автора - и я решил поразмыслить над тем, как могла бы сложиться его судьба в наше время. Хочется вложить свою посильную лепту в общее дело, почувствовать себя соавтором - кто знает, может именно мое эссе ляжет в основу продолжения этого обстоятельного, по-настоящему русского романа.
Самая "жесткая" книга серии
«Волчьи песни» я считаю самой жесткой книгой саги «Русский крест». И дело здесь не в сюжете, а в историческом контексте: путч 1993 года, первая Чеченская война, «рыночная экономика» с рэкетом и прочими прелестями… Название лично для меня – отсылка к поговорке «С волками жить – по-волчьи выть». Вот герои книги – четверо друзей – и разучивают «волчьи песни», приспосабливаются к новым реалиям, как мы все тогда приспосабливались. В общем, интересно написано про нашу страну и нашу недавнюю историю. Лично мне такое читать гораздо интереснее, чем про далекие страны и выдуманные сюжеты. Автору - однозначно "твердая 5", - за сюжет, историческую подоплеку, за стиль, за нравственный посыл, за реалистичные описания и яркие диалоги.
Несколько лет слежу за развитием сюжета романов "Русский крест", и к моменту выхода "Волчьих песен" мой "читательский аппетит" уже был разогрет предыдущими книгами эпопеи. До последнего не мог даже догадываться о том, как сложится судьба главных героев в последней части пенталогии - поэтому лично для меня интрига накалялась от книги к книге. "Волчьи песни" захлестнули воображение с первой страницы - и не отпускали до самого конца. Автор превосходно владеет слогом, очень ярко и колоритно, с использованием специфической лексики разных социальных прослоек 90-х, выстраивает диалоги, подробно и объективно описывает реалии той непростой эпохи. Роман можно смело использовать в качестве наглядной иллюстрации повседневной жизни 90-х - в ней, как в мозаике, собраны характерные черты быта как простых россиян, так и тех, кто стоял у штурвала власти. Отличная книга для тех, кто любит изучать историю - находить в ней новые тайны и смыслы. В этом отношении, я охарактеризовал бы книгу как исторический роман, с акцентом на эволюцию русского социума. Но, в то же время, он обладает и всеми достоинствами приключенческого, и даже любовного романа. Словом, книга получилась многогранной и полисюжетной - и оттого еще более интересной!
Благодарен автору за столь основательный исторический роман, который лично мне дал ответы на многие вопросы, связанные с нашим общим, российским прошлым. Книга “Волчьи песни” стала своеобразной расстановкой точек на “i”, и позволила увидеть героев без масок, такими, какие они есть на самом деле. Каждый из них подошел к важнейшему этапу своей жизни - и пожинает плоды прошлых побед и ошибок. Крылова, Озеров, Казаков, Турекулов и, конечно же, Дубравин - читая роман с самой первой книги, я словно бы рос и взрослел вместе с ними, видел их и совсем еще маленькими детьми, и уже взрослыми, самостоятельными личностями. Это и интересно - проследить эволюцию персонажей, их характеров, поступков - на фоне разных эпох. Увидеть, как влияли на их становление те или иные события, повороты судьбы, достижения и поражения. И, конечно же, сделать определенные выводы - лично для себя. Взглянуть и на себя со стороны. Ведь у представителей нашего поколения так много общего - и это нужно понимать. И видеть. Роман “Волчьи песни” отлично это иллюстрирует.
“Русский крест”, на мой взгляд - эталонный образец жанра полифонического романа. Я имею в виду произведение, обладающее чертами сразу нескольких литературных жанров. Если говорить конкретно о произведении Лапина, то в нем историческая хроника перемежается с мелодраматическими сюжетными линиями, а автобиографичность, имеющая место быть, выходит за границы личного и приобретает архетипичность. Иными словами, в Александре Дубравине, в котором, несомненно, присутствует и “Я” самого автора, я разглядел собирательный образ человека, на плечах которого, по сути, держится и всегда держалась русская земля - этот тот самый герой есенинского типа, лишенный английской чопорности и немецкой практичности, но зато наделенный истинно русской широтой души, чистотой помыслов и надежд. Верой в то самое светлое будущее, к которому все мы идем, но никак не можем дойти. Но в том не вина героя - он лишь проводник, медиум своего поколения, его духовный рупор. Светлыми глазами смотрит он на мир и “пробует его на вкус”, стараясь изменить к лучшему - но это непростая задача, и обратить жернова времени вспять или хотя бы приостановить совсем не просто.
И отсюда - динамичный сюжет, богатый на события. Декорации меняются вокруг Дубравина с поразительной частотой, рисуя перед читателем достоверный и красочный образ советской, а затем и постсоветской повседневности. А Александр Дубравин, что в “Утерянном рае”, что “Волчьих песнях” - все тот же мальчишка с горящим взором, энтузиаст от природы, который ради своих светлых целей не остановится ни перед чем. Люди такого типа мне всегда импонировали - можно сказать, именно интерес к судьбе Дубравина был для меня главным стимулом, заставляющим проглатывать одну книгу за другой. Мне хотелось следить за его развитием, переживать и радоваться вместе с ним, разделять его мечты и планы - возможно, потому что я сам в чем-то на него похож, и всегда жил с расчетом на будущее, великими надеждами и грандиозными планами. И, кто знает, может быть когда-нибудь им все же суждено будет сбыться…
Покупала книги серии сразу после их выхода в печать. Недавно завершила чтение “Волчьих песен” - и с нетерпением жду выхода шестой книги “Время жить!”. Не люблю громких фраз, но не будет преувеличением, если скажу, что поколенческая сага “Русский крест” увлекла меня меня не меньше романов Дюма или Верна, которыми зачитывалась в юности. По мере знакомства с книгами Лапина успеваешь настолько погрузиться во внутренние переживания главных героев, настолько увлечься сюжетом, что покупка каждой последующей книги превращается в настоящий праздник. Но разве не в этом главная цель художественного романа - увлечь читателя, окунуть его в захватывающий мир литературы, чтобы через знакомство с книгой он увидел новые грани собственной души, раскрыл потенциал собственного воображения? В моем случае, так и произошло - книги помогли мне выработать более философский и вдумчимый взгляд на вещи, перестать беспокоиться по мелочам. И, конечно же, позволили познакомиться с той негласной историей родной страны, о которой нельзя прочесть в учебниках или журнальных статьях. Ведь автор изобразил советское и постсоветское прошлое через призму судеб своих современников - тех, кто это прошлое создавал, и кто являлся неотъемлемой частью своей эпохи. “Русский крест” - зеркало той России 1960-1990-х годов, какой она была на самом деле, без примеси всего лишнего, чего так много в официальных документах того времени. И то, что книга дает возможность взглянуть на советскую эпоху и 90-е годы как без розовых очков, так и вне влияния антисоветской пропаганды - делает ее, в некотором смысле уникальной. А значит - обязательной к прочтению.
Очень хорошая книга - рекомендую всем! Заставляет по-новому взглянуть на прошлое России, увидеть жизнь обычных советских, а после - и постсоветских людей. Настоящая энциклопедия русской жизни! Лапин ничего не приукрашивает, обо всем пишет на основе собственных воспоминаний, а его герои - настоящие живые люди, со своими достоинствами и недостатками, со своей судьбой, своими ошибками и победами. Я сама жила в то время и помню его, как сейчас - в книгах реальность отражена очень достоверно. Увлекательности роману прибавляет еще и витиеватый, непредсказуемый сюжет. В общем, книгой довольна - посоветовала своим детям, им будет полезно.
“Русский крест” - роман, который заставляет по-новому взглянуть на прошлое. Книга, с одной стороны, окунает нас с головой в уже успевший подзабыться нелепый советский быт, с его навязанной идеологией, натужным честолюбием и табуированием всего и вся, а, с другой стороны, иллюстрирует судьбы нескольких людей, выхваченных из общей массы зорким глазом писателя - и показанных с простого человеческого ракурса. Коллектив, народные массы, номенклатура - все эти советские словечки уже успели поднабить оскомину. В СССР человек всегда воспринимался в контексте социума - и был лишен индивидуальности. Лапин же сфокусировал свой взгляд именно на индивидууме - в отрыве от коллектива. Как жил советский человек, о чем он думал, что любил и о чем мечтал? Все это намного интересней газетных сводок о производственных достижениях стахановцев и скучных заседаний КПСС, с которыми у молодого поколения ассоциируется СССР. Книгу “Русский крест” я советую всем, кто хочет изучить личность советского человека, скрытую под публичным панцирем идеологии и гражданской маски. Кто хочет просто увидеть советское прошлое таким, каким оно было на самом деле. Без прикрас.