За помощью к Ниро Вульфу обращается прелестная молодая женщина, которую подозревают в краже казенных денег. Однако это заурядное на первый взгляд дело оказывается весьма запутанным и уходит корнями в поразительную историю, случившуюся сорок лет тому назад…
Долги — это всегда нелепость. Мертвая рука завистливого прошлого хватает настоящее за горло.
Вульф, уткнув нос в средний ящик стола, подсчитывал пробки от пивных бутылок, чтобы знать, сколько он выпил с воскресенья.
— Ну нет, этого не может быть… Статистика всегда врёт, — проворчал он, закрывая наконец ящик…
Клара Фокс:— Знаете, мистер Гудвин, весь ваш дом — это вопиющее проявление женоненавистничества. Он просто отрицает право женщин на существование. Порядок везде идеальный, еда великолепная, никаких следов пыли, и при этом нет даже намёка на женское присутствие. Никогда не была домохозяйкой, но чувствую во всём этом вызов моему самолюбию.
Гудвин:Какой смысл держать оборону, если враг уже в доме?
Действительно, жизнь — это сплошные неприятности. Поэтому единственное, чего мы можем в ней добиться, это возможности выбирать между большей и меньшей неприятностью.
Мы всегда больше гордимся своим везением, чем своими достоинствами. Как же - улыбка Фортуны!
Вулф не обращал на меня никакого внимания. Впрочем, я и не рассчитывал, что он будет отвлекаться во время своих упражнений. Лечебная физкультура - дело серьезное. Кстати, в распорядке дня она появилась недавно - после того как он решил, что весит чересчур много (Тихому океану, видите ли, показалось, что нельзя быть таким полноводным).
Мы ведь всегда больше гордимся своим везением, чем своими достоинствами.
— Прекрасно! — одобрил Вульф. — Полиция заслуживает нашей общей благодарности. Если бы не полиция, мистер Фольц, мы, частные сыщики, сидели бы сложа руки и напрасно ждали клиентов.
— Спасибо за комплимент, — Слим [Фольц] поднялся. — Хотя, кроме комплимента, я почти ничего у вас не раздобыл. Никакой информации...
Я сел за машинку, открыл свой блокнот и отстучал письмо. Слова «Уважаемый господин Клайверс» вызвали у меня улыбку, но должен признаться: если бы Вульф предоставил мне право самому выбирать обращение, я бы немножко растерялся и, возможно, написал бы что-нибудь вроде: «Любезный маркиз!»
Гудвин:У полицейских и репортёров есть один общий недостаток: и те, и другие не выносят, когда кто-то знает больше, чем они.