Искупаться в жару – радость жизни
Автомобиль – словно сброшенный с моста сундук. В нем задыхаешься. В нем слышишь разве что дикий глухой рев. За окном стремительно мелькают картинки, создается впечатление, будто ураган все сметает на своем пути. Ни за что невозможно зацепиться взглядом.
– Все еще не курите? Горжусь вами…Он быстро обхватывает сигарету усталыми полными губами. Господин Лин думает: «усталые губы» – это абсурд, однако иначе не скажешь. Кажется, что губы устали, устали от навязчивой не проходящей печали.
Он спрашивает, как зовут девушку.
– Сара, – отвечает она.
Господин Лин хмурится. Он такого имени не знает.
– А что твое имя означает? – обеспокоенно спрашивает Лин.
– Да просто Сара, папаша, Сара значит Сара. И все.
Старик качает головой и думает о том, что страна, в которой имена ничего не означают, – довольно любопытное место.
Увы, время – убийца, оно ранит сердце, вынимает душу, не дает дышать.
Нельзя вернуться к тому, что потерял.
Что человеческая жизнь, если не ожерелье из потерь?
Господин Лин улыбается, вспоминая тетушку, ее беззубый рот, выгоревшие на солнце брови и ресницы. Эта женщина жила в собственном измерении, она смотрела на море и разговаривала с ним, будто с родителем: «Вот видишь, я все-таки нашла тебя, теперь от меня не спрячешься!»
Почему от всего приходится отдаляться? Почему конец жизни обернулся сплошными утратами, смертью, забытьем?
И словно невидимая стрела пронзает сердце господина Лина: как наяву, он видит рисовые плантации, пушистые зеленые дали, начинающиеся от гор и заканчивающиеся далеко-далеко, у моря, которого никто не видел, но о котором все знали.
Старик смотрит в окно. Ветер больше не раскачивает дерево, зато в городе зажглись тысячи огней – мигающих и словно порхающих с крыши на крышу. Как будто звезды слетели вниз и снова хотят взмыть в небо. Но не могут. «Нельзя вернуться к тому, что потерял», – думает господин Лин.