"Странные однако,эти жулики.То они гонятся за тобой как дикие звери,то несут тебе булочки!"
Тетка Ольга часто говорит, что сиротский приют - это старое воронье гнездо, которое даже грешно содержать в чистоте...
"Ну что ж, хорошо начинается неделька!" - сказал один чудак, которого должны были повесить в понедельник.
В куче нарезанных газет можно было всегда почитать что-нибудь интересное и на какое-то время забыть про разных там красивых жен торговцев и кружевные зонтики в этом жестоком мире.
Вокруг было так тихо. На противоположном берегу красиво и печально куковала кукушка, отчего человек становился как-то добрее.
— Это какая-то шальная кукушка, — сказал Оскар. — Лето кончилось, и ей пора превращаться в ястреба, неужто она этого не знает?
Оскар сидел на берегу и брился, глядя в осколок зеркала, который он достал из своего волшебного рюкзака.
— А у нас в школе учительница говорила, что это только суеверие, будто после середины лета кукушка становится ястребом, — крикнул Расмус из воды.
— А ты докажи! — предложил Оскар.
— Докажу! Ведь ты, Божья кукушка, не становишься осенью Божьим ястребом.
— Нет, тут уж ты прав. — Оскар закончил бриться, достал латунную расческу и стал причесывать свои кудрявые волосы. — Ястребом я никак не стану.
Расмус разложил бутерброды на камне.
— Вот эти с сыром, — сказал он, — бутерброды невесты льва, а вот эти — могилы Иды.
— А вот это шум водопада Авеста, — подхватил Оскар, поднося ко рту бутылку с молоком.
Счастливчик тот , у кого есть отец и мать.
Он остановился на крыльце и стал ждать Оскара. Его котенок нежился на солнышке. Да, вот это уж точно волшебный день. У него есть озеро, котенок, отец и мать. У него есть дом. Вот этот маленький серый домик и есть его родной дом. Бревна старые, истертые до блеска, шелковистые. Какой красивый, какой хороший этот дом! Маленькой, худой, грязной рукой Расмус гладил бревна родного дома.
Когда тебе девять лет, пятеро щенков заставят тебя забыть все печали на свете.
От страха Расмус еще крепче уцепился за ветку. Он молил бога, чтобы фрёкен Хёк поскорее убралась восвояси. Долго так висеть он бы не смог, а стоило бы ему хоть чуточку расслабить руки, как он медленно опустился бы вниз и очутился бы перед фрёкен Хёк. Да к тому же на нем была казенная рубашка в голубую полоску, которая уже издали бросалась в глаза. Другое дело - птицы! На деревьях их почти невозможно заметить. Природа наделила их защитной окраской - объясняла им учительница в школе. А к приютским ребятам природа была не столь благосклонна и не наделила их защитной окраской, поэтому Расмусу оставалось только горячо желать, чтобы фрёкен Хёк уходила поскорее, пока он не сорвался с ветки.
- Я принц крови, - начинал Альбин из своего угла, он всегда начинал так. Он утверждал, что его отец родом из королевской семьи, а сам он попал в приют по чистой случайности.
- Это случилось, когда я был маленьким красивым ребенком, - говорил Альбин. - Но, когда я вырасту большой, я разыщу своего отца, и тогда вы увидите, черт возьми! Кто был добр ко мне, получит от меня подарки.
- Спасибо, Ваше Величество, - говорил Стуре-Петер. - Расскажи, что мы получим.
Эта игра повторялась часто. Никто, кроме самого Альбина, не верил, что он принц крови, и никто, кроме того же Альбина, не верил, что он когда-нибудь сможет подарить им хотя бы пять ёре. Но все они тосковали по удивительному, непохожему на их будничную тусклую жизнь без сказок, без игрушек, без детских радостей. Поэтому они охотно слушали Альбина, который, лежа по вечерам в своей кровати, налево и направо раздаривал коньки и веселые игры, велосипеды и книги.