Впервые на русском — новейший роман самого популярного норвежского писателя современности, автора таких бестселлеров, как «Наивно. Супер» и «Во власти женщины», «Лучшая страна в мире» и «У», «Допплер» и «Грузовики „Вольво“», «Сказки о Курте» и «Мулей». Героем этой книги — такой же человечной, такой же фирменно наивной и в то же время непростой, как мегахит «Наивно. Супер», — является некто Фвонк, бывший высокопоставленный работник Общества спортивной и оздоровительной ходьбы, вынужденный подать...
Зобов*язання бувають різні, каже вона, все залежить від того, як на них дивитися.
всегда хочется думать, что государство просчитывает проекты, в которые ввязывается, а то иначе как-то неприятно (14)
Он человек гибкий и тем горд, упертость ни к чему, уверен он, надо уметь подстраивать свои планы под те внезапные и непредвиденные изменения, которыми полна жизнь, вернее, из которых она, по сути, состоит: непредсказуемость, тревога, отсутствие покоя, внезапные озарения и происшествия, которые ломают самые твердые планы и железную определенность.
Конечно, мир не без психов - так всегда было, но теперь, после случившегося, я вынужден признать, что люди могут пойти на что угодно, никаких табу нет. Фантазии не хватает себе это представить, она просто отказывает, по крайне мере моя фантазия, но у других тоже как я посмотрю. Сначала я думал, что это у меня, экономиста,она не развита, но оказалось, что даже у тех, кто с фантазии кормится, не хватает воображения.
Власть—отвратительный попутчик,ты не можешь на неё положиться,но непонятным образом попадаешь в зависимость от неё.
Ты сможешь стать моим новым другом».
«Спасибо большое», — говорит Фвонк.
«Если все окажется в порядке с твоей кровью, сам понимаешь».
Мне больно при мысли, что я никогда не увижу каждого из вас, потому что тонет как раз тот, кого никто не видит.
Я бы предпочел, чтобы ты снюхался с овцой, это неприемлемо и противоестественно, но в этом есть своя экзотика, из-за чего эти проступки списываются по отдельной статье. Но падение нравов в трудовом коллективе — совсем другое дело, как въестся, уже не вытравишь, и это всегда истории с нехорошим концом.
Однажды Фвонк взял Йенса с собой на ярмарку альтернативной культуры в Лиллестрёме. Борода приклеена, охранникам велено на пятки не наступать. Фвонк из прежней жизни сюда никогда бы не пошел, но в процессе падения нравов он открыл, что люди загадочны, а за пределами обыденного, материального есть еще что-то, причем и в пределах обыденного и материального тоже, и оно объемлется теми же правилами, которые управляют всем живым и известным, но мы в своей забеганности и зашоренности всего этого не видим, поскольку над нами всегда висит тонна переживаний, кои мы должны подавить или вытеснить.
«Первый премьер, который берет тайм-аут из-за каких-то неясных психологических проблем, естественно, получает тонны сочувствия и поддержки со всех сторон, - говорит Йенс, - но стоит второму премьеру сделать то же — и прощай, Норвегия, мы превратимся в страну депрессивных премьер-министров, урон репутации будет мгновенным и совершенно осязаемым».
Никто не становится добрым, тёплым и милосердным просто потому, что называется христианином.
Раздражает, и очень, когда живущий с тобой человек заговаривает о кумарине чаще чем раз в жизни. (21)
Чем больше у человека власти,тем меньше он касается самых простых вещей.
Фвонк завел привычку перед сном заходить на мамский сайт в Сети, чтобы проверить, не травят ли его там. Ему пришлось зарегистрироваться как беременной, чтобы получить доступ на форум и в блоги. Он записал себе самую возможно дальнюю дату родов. Пока никаких поношений в свой адрес он тут не обнаружил, но продолжает искать.
«Ищи, ищи дальше, - подзуживает Йенс. - Пусть тебя не успокаивает, что ты пока ничего не нашел. К тому же у брюхатых может быть свой секретный язык. И раз уж ты там все равно торчишь, посмотри заодно, не пишут ли обо мне».
Народ - это тролль со многими головами.
«Я с самого начала говорил, что идея с накладной бородой идиотская и что работать она не будет, как оно и вышло, но разве кто-нибудь слушает? Устроили театр. Чем они думают?» Он покачал головой.
«Не такая уж и плохая идея, - отвечает Фвонк, - просто приклеенная борода требует особого к себе внимания, плюс тебе надо научиться чесать ее аккуратно».
«Это дочка?»
«Да».
«Как ее зовут?»
«Тереза».
«Милая».
«Да, на это ее хватает».
Йенс замолкает, просчитывая, что значит такой ответ.
«А на что ее не хватает?»
«Ни на что, да нет, она вполне хорошая, просто она... да нет. в общем, она хорошая».
«А занимается она чем?»
«Хочет стать переводчиком с языка животных».
«Переводчиком с языка животных?»
«Она считает, что может разговаривать с животными, особенно с собаками, что у нее такой особый дар».
«Тогда понятно. Понимаю».
Фвонк знает по опыту, что все ночные мысли оказываются негодными в свете зари, и старается душить их в зародыше, систематично выкорчевывать. Мысли — это камни, думает он и долбит и долбит их кувалдой, пока они не превращаются в груду осколков, которыми можно заложить дыру, или их можно, например, закатать в новую дорогу. Всю ночь Фвонк строит дороги, они рассекают ландшафт во всех направлениях, связи устанавливаются или воссоздаются там, где были разорваны.
Тонет как раз тот, кого никто не видит.
Нельзя дружить только с солнечной стороной человека.