Рецензии на книгу «Покорность» Мишель Уэльбек

Непокорная покорность

Нынче, также как вовеки,
Утешение одно:
Наши дети будут в Мекке,
Если нам не суждено.

(с) Саша Черный

Перед нами антиутопия, которой в более сжатые сроки, чем "Заводному апельсину" Берджесса суждено стать реальностью. Более того, прошло всего десять месяцев с момента выхода книги, а сюжет уже воспринимается чем-то повседневным. Глобальная исламизация общества не за горами, но в каком это будет виде - Уэльбек предлагает даже не версию, а напоминает о том, что уже давно есть в нашей жизни, но чего многие не замечают, уткнувшись в свои планшеты с онлайн играми, одноклассниками и прочим, что дает возможность прятать голову в песок.

Мишэль Уэльбек не только хороший барометр общества - он, живущий изолированно и варящийся в собственном котле, имеет свой четкий, не подверженный чужому влиянию, взгляд. Из него получился бы хороший историк, и тот факт, что Уэльбек не занимается подобной чепухой, расписывая лживые многотомники в угоду действующему законодательству, только большой ему плюс. Еще более жирным плюсом является то, что он не уперся, как сыч, в узкую специализацию, тупо долбя вялым клювом в одну точку, а сохранил широту взглядов и человеческий подход ко всему. Многим убогим снобам не понять никогда - почему этот автор так читаем и за что его действительно любят. Хотя, казалось бы, объективно - очень несчастный человек, очень одинокий и с кучей психологических проблем. Его постоянные нападки на мусульманское общество давно стали данностью, но многих интересовали даже не они, а их корни, ибо в основе всего этого лежит нечто другое, нечто более личное и глубинное. В итоге, кое-кто обнаружил в его новом труде "Покорность" даже новую форму смирения и, вспомнив, что "от любви до ненависти один шаг", обвинил Уэльбека в желании надеть паранджу. Это было бы возможным, если очень выборочно подходить к его творчеству, без учета других произведений, но ответ кроется где-то даже не у Уэльбека, а у Кафки в его "Замке". Уэльбек новый Землемер.

Автор, как всегда, выбирает новые, понятные только ему, способы восприятия и "Покорность" напоминает формою не очень длинный экскурс во французскую литературу. Любителям символов все это должно видеться тем самым патриотизмом. Творчество Жориса-Карла Гюисманса (1848 - 1907) глазами автора. В начале года (когда вышла "Покорность"), на один из вопросов по поводу "К чтению каких книг нужно предварительно готовиться", мною было предложено следующее по поводу труда Гюисманса "Наоборот"

В полном объеме изучить теологию, богословие, христианских деятелей. Блаженный Иероним Софроний Евсевий (ок. 342 — 420), Августин Аврелий, епископ Гиппонский (354 — 430), Маммерт, Клавдий (ум. 474), Авитус Венский (450 — 518), Эннодий, Магнус Феликс, святой (473 — 521), Епифаний святой (438 — 496), Эвгиппий (V — VI вв.), Северин (ум. 482), Св. Колумбан (543 — 615), Кутберт (637 — 687), Беда Достопочтенный (ок. 643 — 735), Евтихий (378 — 451), Бузембаум, Германн (1600—1668), Французскую историю времен Генриха III, Дю Канж, Шарль Рене де (1610—1688),Григорий Турский (538 — 594), Фрекульф (780 — 850),Диана, Антонио (1585 — 1663), Лигюори, Альфонс Мари де (1696 — 1787),Альберт Великий, граф фон Больштедт (1193 — 1280), Луллий, Раймон, блаженный (1233 — 1315), Дон Геранже, Проспер (1805 — 1875), Фреппель, Шарль (1827 — 1891), Дидон, Генри (1840 — 1900)

Греческих, латинских, римских древних мудрецов и поэтов - Квинт Энний (239 - 168 до н.э.), Амвросий Макробий ( 400 г), Публий Стаций (40-96), Фульгенций, Фабиус Плансиад (VI в.), Геллий, Авл (род. ок. 130 г.), Тертуллиан, Квинт Септимий Флоренс (160 — после 220), Каракалла (прозвище М. Аврелия Севера Антонина) (186 — 217), Макрин (М. Оппелий Север) (164 — 218), Жрец из Эмеза, Элагабал (настоящее имя М. Аврелий Антонин, 204 — 222), Арнобий Старший (ум. ок. 327), Киприан (нач. III в. — 258), Арнобий Старший (ум. ок. 327), Лактанций, Целий Фирмиан (ум. после 317), Коммодиан де Газа (сер. III в.), Аммиан, Марцеллин ( ок. 330 — ок. 400), Виктор, Секст Аврелий (IV в.),Симмах, Квинт Аврелий (ок. 345 — 403), Клодиан (Клавдиан) (род. ок. 375), Намациан, Рутилий Клавдий (кон. IV в. — перв. треть V в.), Авзоний, Децимус Магний (ок. 310 — 393), Лукан, Марк Энний (39 — 65), Павлин из Нолы, Меропий Понтий (ок. 353 — 431), Илэр де Пуатъе (315 — 367), Пруденций, Аврелий Публий Клемент (348 — после 405), Сидоний, Соллий Модест Апполинарий (430 — 48S), Седулий (IV в.), Фортунат Венанций, Гонорис Клентимиан (530 — 600), Симфозий,
Средневековых ученых и поэтов Алкуин, Альбин Флакк (735 — 804), Эгингард (770 — 840), Эрмольд Черный (790 — 838), Несторий (ум. 450)

Творчество художников Моро, Гюстав (1826 — 1898), Мантенья, Андреа (1431 — 1506), Якопо де Барбари, по прозвищу Франциск Вавилонский, Калло, Жак (1592 — 1635), Бреден, Родольф (1825 — 1885), Редон, Одилон (1840 — 1916), Эль Греко (1541 — 1614), Аткинсон, Томас Уитлэм (1799 — 1861), Шарден, Жан Батист Симеон (1699 — 1779), Лич, Джон (1817 — 1864), Миллэс, Дж. Эверет (1829 — 1896), Уатс, Джордж Фредерик (1817 — 1864), Тенирс, Давид Младший (1610 — 1696), Кошен, Никола (1б10 — 1686)

Прочитать книги Томас де Квинси (Кинси) (1785 — 1859), Сент-Аман, Марк Антуан Жерар де (1594 — 1661), Боссюэ, Жак (1627 — 1704), Андрие, Франсуа (1759 — 1833), Баур-Лормиан, Пьер Франсуа Мари (1770 — 1854), д'Обинье, Агриппа (1552 — 1630), Герен, Эжени де (1805 — 1848), Жуи, Жуль (1855 — 1897), Лебрен, Понс Денис Эшуар (1729 — 1807), Дюпанлу, Феликс (1802 — 1878), Гом, Жан (1802 — 1879), Мюрже, Генри (1822 — 1861), Лапрад, Виктор Ришар де (1812 — 1883), Ламеннэ, Фелисите Робер де (1782 — 1854), Дюранти, Луи Эдмон (1833 — 1880), Барбе д'Оревильи (1808—1889),Лиль-Адан, Жан Мари Вилье де (1838 — 1889)

Конечно, в основном это шутка, ибо буквально рядом я предложил не читать ничего перед "Кама-сутрой", а только практиковаться, но основное здесь то, что предложенный список авторов далеко не полный! Остается только надеяться, что это не то, чем Уэльбек занимается долгими зимними вечерами. В остальном же, Гюисманс - символ упадочничества, тоже взят не случайно, даже если Уэльбек и искренне его любит.

То, что будущее за китайцами, неграми и исламом - это и так понятно всем. Для того, чтобы бочка перестала быть бочкой меда, достаточно одной ложки дегтя. Попробуйте аналогично поступить с бочкой дегтя. Примерно также выглядит равенство и справедливость. Особенно для тех, кто родился в Сомали сравнительно с США. Для тех, кто родился с аналитическими способностями сравнительно с бледной интроверсией. Для тех, кто родился мужчиной сравнительно с непонято кем. Естественный отбор, применимый ко всем, делает одну из рас-наций-конфессий наиболее конкурентноспособной. И, хотя любое общество страдает однобокостью, многообразие восприятий дает нам возможность придавать значение самым разным человеческим ценностям. По Уэльбеку - это интеллект и смирение. Именно то, что так ценят, например, христиане. Именно поэтому "Покорность" выглядит как смысловой и логический тупик.

Но я бы не ограничивался лишь этим. Конфронтация неискоренима, но и принцип свободы базируется глобально на наличии разнообразных обществ с различным мировоззрением. Хотите подчинения? Вот вам диктатор, вот вам тоталитаризм, вот вам монотеизм. Все это имеет одинаковую форму и все заканчивается неизменной казнью Саддама Хусейна. И, если с покорностью все более-менее понятно, - здесь либо вы "за", либо "против", то интеллект устраивает абсолютно всех. Почему? Потому что он не первостепенен. Сидит какой-то дядя Вася у себя в далеком снежном Бордо, играет там в местном клубе Чтогдекому, разглагольствует, как всегда, о политике у себя на кухне. Вот вам идеальный раб, который никому и не мешает, и лепи из него - что тебе удобно и когда захочется.

В итоге "Покорность" именно о непокорности, о возможности водить за нос тот самый Замок, о том, что противника всегда можно изучить лучше, чем он когда-либо будет сам себя знать. Только нужно ли это все в принципе, нужны ли эти бесконечные гонки вокруг Замка и зачем мы тратим время на внутренние междоусобицы, которые бессмысленны изначально?

p.s. Сваха, подсовывающая мужчинам однотипных девушек, с разницей лишь в применении теми красящих средств, - это результат именно уравниловки. Помните Фаину Раневскую с ее "Вы когда-нибудь видели женщину, которая сходила бы с ума при виде мужских ног?" Стереотип самца тоже подсовывается обществом. Вперед, в наше гомосексуальное будущее!

P.P.S. Спорить бы с лингвистами не стал, пусть они этим занимаются сами с собой, но истинное название произведения "Смирение".

Уэльбек, ты опоздал!!!

Европейцы (особенно восточные) все время кричат в СМИ: "Бойтесь! Русские идут!..." Ха-ха, обернитесь-ка и вы поймете кто идет в действительности и откуда!

Мишель Уэльбек пишет нам о 2022 годе, времени последующих выборов французского президента. Он предполагает невообразимое: к власти впервые в европейской истории приходит мусульманин... Зачем так далеко смотреть? Например, седьмого мая этого года первый раз мэром города Лондона стал мусульманин Садик Хан. Так что начало положено! А в прошлом году, буквально сразу после выхода его книги в оригинале произошла драма с "Шарли Эбдо" и это уже первые ласточки. Так что не нужно ждать еще шесть лет, будущее реально приходит к европейцам уже в настоящее время.

Мне, как живущему в данный момент в Германии, очень хорошо видно, как страна была не подготовлена к миграционному потоку беженцев из Азии и Африки. Конкретного плана по организации и принятии этих людей совсем не было, была только разнорядка на каждую землю. Сколько я слышал рассказов, как проникнувшие в Германию регистрировались в нескольких разных городах, получая в каждом материальную помощь - даже самого простого - общей базы данных регистрации беженцев не было создано. Регистрирующих документов им также не выдавали (появились они только два месяца назад), а что уже говорить об организации проживания, питания и т.п. Но, сейчас не об этом. Более 70 процентов приехавших в Германию беженцев это не семьи, а одинокие молодые мужчины. Речь-то идет не о семьях (которых приехали единицы), а о повальной экономической, а, возможно, и политической миграции...

Вы когда-нибудь прогуливались в пригородах Парижа? Да, того самого ослепительного Парижа, символа европейской красоты и цивилизации! А, если в районе Клиши-су-Буа или Гут д'Ор? Это уже давно не та старая добрая Франция, это - настоящий исламский город в городе, где примерно половина жителей мусульмане. Там не увидишь полицию даже днем, а европейцев там на дух не переносят, почти нет вывесок на французском языке и так далее. И, конечно, литературный мир замалчивает эту ситуацию, как и умалчивают правительства Швеции, Дании, Норвегии, Нидерландов и других статистику по количеству правонарушений, совершенных беженцами и иностранцами с правами как у беженцев. Немецкое правительство также долго молчало, но после массовых беспорядков в Кельне в январе этого года, после чего около ста женщин официально пожаловались на сексуальные домогательства со стороны агрессивных мигрантов, СМИ буквально прорвало - вот, к чему мы идем, господа!..

Понятно, что не все мусульмане для рядового европейца заведомо отрицательные персонажи, да и есть в их религиозном воспитании и положительные моменты. Процессы глобализации мирового сообщества предполагают неоднозначные последствия и изменения в нем.

Конечно, Уэльбек становится одним из пионеров в области разъяснения возможного будущего Европы. Он прошел в этом романе по самому краю, не писал явно, открыто. В своем романе изобразил изменения мягко, что, мол, в исламской Франции не всё будет плохо и неприемлемо. Будущего президента он представил как ловкого и успешного политика. У него свой способ постепенно перестроить Францию в частности и повлиять на Европу вообще. Процесс этот постепенный, теневой, профессиональный, так как любой настоящий политик понимает, что нельзя сразу запретить или пересмотреть каноны, с которыми жил народ десятилетиями и веками. Короче, предложенный автором сценарией хитрый и интересный, и если бы он был явно открытым, то такой бы роман сразу бы стал запрещенным, потому что и европейская книгоиндустрия безусловно имеет свой уровень самоцензуры. С этой стороны оценю автора выше всяких похвал.

В романе нет положительных и отрицательных героев. Есть разные персонажи, которые каждый по-своему плывут по течению после победы мусульманского президента. Все они - французы. Кто-то очень гибок и сразу находит выгодные для себя стороны новой жизни, кто-то уезжает навсегда, кто-то хочет лишить себя жизни, так как не в силах смотреть на изменения в жизни общества. Удивило, что сторонников Национального фронта в романе нет совсем и тот круг интеллигентов, который обрисовал в романе Уэльбек, как будто бы почти в полном составе не принадлежит к его сторонникам. Такое допущение было автору удобным, но, мне кажется, лишает нас правдиво воспринимать процесс.

Эректильный сбой с одной стороны, вагинальная сухость – с другой; спасибо, не надо.

Вот таким практически пьяным эротизмом дышит наш главный герой (а ведь он профессор ведущего Парижского университете, доктор филологии, написавший за 7 лет блестящую диссертацию). Вот такими же словами и можно воспринимать всю поднаготную европейского стиля жизни. Уэльбек показывает, что если у профессора все жизненные кредо после защиты диссертации теперь стали упираться в бессмысленное проведение времени на порносайтах и с девочками, то что происходит с другими французами. Мне кажется, он тут сильно унизил свое общество.

Немаленькое наличие такого брутального секса в романе, может, соблазнит еще некоторый процент "толпы" читателей, но вряд ли они поймут другую, философско-изыскательную, часть повествования. Может, это просто модно сейчас так писать? Не знаю. Мне показалось, роман только проиграл от этого. И вот такое построение концепции падения общества вниз символизирует легкость захвата власти, укоренения новых канонов, подмены понятий и последующего манипулирования обществом, что, по мнению Уэльбека, легко можно реализовать, к примеру, даже современным европейским исламским движениям.

Что же в итоге остается народу? Ответ Вы видите на переплете книги, он отражается в названии. Одно слово, к которому в итоге и пришел главный герой после своих изысканий.

Этот роман нужен, но, по моему мнению, уже поздно что-то изменить. С другой стороны, поживем - увидим. Уэльбек - первая ласточка в непростом полумусульманском мире современной Франции. Покорился ли сам автор как его герой? Вопрос вопросов! Но что он поднял степень своей модности на новый уровень - это точно.

Если честно, то я так до конца и не решил, написать мне рецензию на Юхана Теорина или на Мишеля Уэльбека. С одной стороны – холодные шведские альвары (это такая смертоносная пустошь) и пропавшие дети, с другой стороны – гастрономия, секс со студентками, размышления о Гюисмансе (это такой французский писатель-классик), секс с проститутками, религиозные вопросы и, конечно же, секс с самим собой. Внутренний спор решила старая добрая монетка. Я ее съел.

Пару недель назад у меня очень сильно и противно заболел зуб. Вы знаете, как это бывает: врачи, приветливое равнодушие, несколько снимков и предварительный план лечения стоимостью с парочку новых здоровых людей. В такие моменты очень важно поддерживать свое ментальное состояние хорошей книгой – иначе никак. Ну а если не хорошей, то хотя бы захватывающим детективом, чтобы отвлечься немного. И выбор мой пал на запутанный, постоянно нагнетающий жуть саспенс «Мертвая зыбь», который, конечно же, оказался сентиментальной историей про 80-летнего доброго дедушку из дома престарелых и его пьющую, страдающую от утраты своего сына дочь (его дочь, сына мать). Как же так? А где же мертвая зыбь? Где же бередящий душу скандинавский детектив? Дайте зыби мне!

Здесь следует сделать лирическое отступление про название книги. Я специально провел для этого следственный эксперимент - забил в онлайн-переводчик «мертвая зыбь» и получил Död Svälla (заметьте, как в Död хорошо угадывается dead) , потом, руководствуясь исключительно собственной пытливостью, попробовал обратный перевод. «Ловушка смерти» - как ни в чем не бывало мне ответил переводчик. Что ж, истину искать никогда не поздно и я, забыв про приличие и этикет, спросил уже напрямую, а что такое Skumtimmen (оригинальное название). «Час пены» - глубокомысленно ответил онлайн-переводчик. К сожалению, единственный знакомый мне швед в это время участвовал в конкурсе на самую красивую и мужественную бороду, поэтому эта загадочная история осталась без разгадки.

Несмотря на то, что мертвой зыбкости испытать так и не пришлось, роман неожиданно перекочевал из разряда захватывающих безделушек в разряд по-настоящему хороших книг. Конечно же, хотелось бы избежать штампа «скандинавский детектив», но, наверное, это именно он и есть – потому что он детектив, написанный шведом. Но не более. В «Мертвой зыби» есть много и других историй, которые приятно через себя пропустить (как минимум, поизучать карту этого королевства, и попрактиковаться в переводе крон в рубли). Скажем так, это детектив с развитым многообразием. Но, как корабль назовешь, так и… Вот простой диалог:

– Посоветуй мне какой-нибудь хороший интеллектуальный детектив, только без чуши и гадостей, пожалуйста.
– Мертвая зыбь!
– Ммм, спасибо.

Все равно вам никто не поверит. И друга потеряете.

Зуб тем временем продолжал болеть. Врачебные улыбки сменились легкой растерянностью, десятки искушенных умов сверлили умными глазами мои снимки (на самом деле всего два ума, и то, на счет одного я не уверен), но никто не мог поставить верный диагноз. В итоге пришел главврач клиники, игриво улыбнулся и сказал, что «нет зуба – нет проблем». Уже на следующий день во рту противно скрипело разными железяками, из десны упруго била кровь, куски зуба звонко сыпались в металлический лоток. Прополощите, сплюньте, очень хорошо. И шелковыми нитками сшить то, что осталось.

В такой ситуации, а это вполне можно сравнить с грубым поползновением на человеческую жизнь, честь и совесть, нужна книга деликатная – с одной стороны хорошая, а с другой стороны – та, которую ты будешь читать без настроения и, возможно, бросишь на полпути. Что может быть лучше умирающей французской литературы? Бегбедера, конечно, я не осмелился взять. Это как сесть в машину времени и вернуться в нулевые – к глупым статусам в социальных сетях из «Любовь живет три года». А если не Бегбедер, то только Уэльбек. И его сексуальные фантазии.

Про Мишеля Уэльбека сложно писать неакадемичные тексты – он, хоть и смутьян, но все же один из ведущих интеллектуалов страны, которых по-настоящему интересно читать. Здесь бы анализ французской классики, того же Гюисманса, чтобы понять вообще, чем герой «Покорности» занимается, общий социально-политический срез дать, пару терминов (эскалация, декадентство, гиперурикемия) добавить, в общем, всерьез покопаться. Но как-то не хочется. Много секса. Много названий блюд. Много рефлексий взрослого умного французского мужика.

Но, мы же тут не в танчики играем, не покемонов ловим. Так вот, несмотря на все неудобства речевого аппарата, и на всю посттравматическую боль, я все-таки решился на более серьезное исследование и связался со своим хорошим товарищем, корреспондентом одного из ведущих изданий Франции Кристианом М., чтобы он смог дать свой комментарий. Собственно, моего французского хватило ровно на два вопроса:

- Кристиан, скажи, пожалуйста, насколько корректно на обложке «Покорности» давать цитату сотрудника газеты Шарли Эбдо за несколько дней до терракта (с указанием даты)?
- Это явный пример непрофессиональности ваших издателей. Все прекрасно знают, что хлеб газеты Шарли Эбдо – это агрессивные масштабные визуальные провокации (картинки – прим.переводчика), в том числе мусульманского сообщества, в то время как Уэльбек изредка и не всегда последовательно критикует ислам как религию, но в основном жертвами его нападок является действующий политический кризис в стране и общий упадок французской литературы. На мой взгляд, сравнивать эти два явления абсолютно некорректно. По сути, это два абсолютно разных и по масштабу и по содержанию вида троллинга, с абсолютно разными последствиями.
- Кристиан, а что ты можешь сказать про вероятность прихода к власти во Франции мусульман?
- Если ты про сюжет «Покорности», то многие не знают изнанки этой книги. На самом деле, последний роман Уэльбека - это обыкновенная обида и внутреннее бурление вроде как ведущего чистокровного французского писателя по поводу того, что министром образования Франции стала молодая и очень красивая мусульманка Наджад Валло-Белкасем. Уэльбек очень активно агитировал за других кандидатов, считая, что приход к власти молодой марокканки только усугубит нарастающий кризис власти. Поэтому, возможно, не стоит так сильно приукрашивать способности Уэльбека как оракула – мусульмане уже давно занимают самые высокие посты как во французском правительстве, так и в ведущих корпорациях.
- Спасибо, Кристиан
- Спасибо на хлеб не намажешь

Чтобы у вас ничего не болело – вот вам Наджад Валло-Белкасем. Дурак ты, Уэльбек.

Ваш CoffeeT

Я так понимаю, основной упор шел на вот таких вот безвольных, бесхребетных и странных героев, которые текут по течению, и всегда девушкам проще найти другого парня (типа серая масса, основа населения). На их (безвольных героев) покорность и какой-то пофигизм. Собственно автор сам подталкивает своего героя на пофигизм, дает приличную пенсию, четырех жен, сваху, этакое социальное благополучие в новом мире - и о чем это должно говорить? При наличии весьма интересной темы книги, на мой вкус, автора увело далеко налево. Для начала, половина книги посвящена сексу, с максимально подробными описаниями, со всеми возможными вариантами. У французов в принципе книга без секса не книга, так что к этому я могла бы отнестись спокойно, не будь книга такой маленькой, а центральная тема такой важной, чтобы сводить ее к минетам. И ведь поднимается, казалось бы, противоположность культур Франции и мусульманских стран, их отношение к женщинам, еде, религии, правилам поведения. Или мне бы этого хотелось, но в конечном итоге все сводилось к мини юбкам и упругим попкам. Сейчас, когда феминизм получил второе дыхание и тяжелой поступью шагает по планете, эта книга выглядит как крик души скукожившегося от страха мужчины, который боится сильных женщин, и использует религию, чтобы подмять ее и отобрать назад ее права, снова сделав вещью.

Книга о счастье.*
О нормальном таком буржуазном счастье. (Возможно, счастье по Гюисмансу)
Знаете, какое оно? Разное, в том-то и дело.

Счастье в свободе, говорите? - Государство гарантирует эту свободу. Свободу слова, печати, выбора, передвижения, вероисповедания - берите, наслаждайтесь.
Свобода, доведенная до абсурда. Всем и сразу. И черненьким и беленьким. И коренным жителям и мигрантам. Возмущаетесь, что чье-то представление о счастье не совпадает с вашим? Ущемляет ваши представления о счастье?

Подождите, то ли еще будет. - говорит автор, как бы озвучивая страхи обывателей, страхи обоснованные. Не надо быть прорицателем, чтобы предсказать возможное развитие событий.

Страшновастенько? Не хочется таких перемен? Потерпите немного, будет еще хуже. И вы, граждане свободной Европы, сами будете умолять правительство сделать хоть что-нибудь. Оградить цивилизованную Европу от агрессивного Востока. Вы сами будете возводить стены крепости якобы от врагов, а на самом деле - строить тюрьму для себя.
И эта тюрьма будет (как бы) вашим свободным выбором.

А кстати, если посмотреть отстранённо, какая разница тем же европейцам, чьи законы они будут исполнять: светские или законы Шариата? Автор тоже показывает привлекательную картинку: посмотрите, чем плохо? - приличная зарплата, рабочие места для мужчин, счастье в виде семьи - для женщин, семейные ценности, поддержка государства, в конце концов, какая разница, в какого бога не верить?
Возмущению нет предела? Ок. Государство вас защитит. Колючая проволока по периметру, ров с крокодилами, комендантский час, средства социалки перебрасываем на безопасность, что там еще? Хотите военный режим? Запросто. Вы еще спасибо скажете.

Пусть будет что угодно, какой угодно режим. Для человека гораздо важнее (ценнее) возможность создать свой маленький мирок. Свой островок счастья. Или иллюзию счастья.

______________________________
* Это только одна тема из огромного количества, содержащихся в небольшом романе.
Хочется назвать роман великим. Во всяком случае, автор - М.Уэльбек - великий писатель, явление, значимость которого мне сложно оценить, но на уровне эмоций могу только сказать: "Это круто". Если же попробовать выразить литературным языком, то об этом романе задолго до появления на свет божий самого Уэльбека сказал Гюисманс:

идеальный роман — это роман в нескольких фразах — выжимка из сотен страниц с их изображением среды, характерами, картинами нравов и зарисовкой мельчайших фактов. Это будут слова, столь тщательно отобранные и ёмкие, что восполнят отсутствие всех прочих. Прилагательное станет таким прозрачным и точным, что намертво прирастёт к существительному и откроет читателю необозримую перспективу; оно позволит неделями мечтать и гадать над его смыслом — и узким, и широким; и душу персонажей выявит целиком: очертит в настоящем, восстановит в прошлом, провидит в будущем. И всё это благодаря одному-единственному определению. Роман в одну-две страницы сделает возможным сотворчество мастерски владеющего пером писателя и идеального читателя, духовно сблизит тех немногих существ высшего порядка, что рассеяны во вселенной, и доставит этим избранникам особое, им одним доступное наслаждение
(Гюисманс "Наоборот")

p.s. Не хотелось портить абстракцию конкретикой, но все-таки... Мир давно уже подошел к тому, чтобы изменить ситуацию к обособленности как человека конкретно, так и общества (определенного общества, именуемого "государство") - в целом. Разыгрывание карты с территориями откровенно и неприкрыто. Подготовка платформы для прихода в Европу националистов с использованием угрозы со стороны исламистов (их надо было придумать, даже если бы таковых не было в реальности. Не исламисты, так образ другого врага. Была бы идея, цель, а враг найдется). Ну и вольно или невольно (было бы обидно, если бы роман использовали без ведома автора), автор помогает прийти к власти национальному фронту. И это событие (победа "нф" даже в качестве второго или третьего номера в списке победителей) не вызывает вопросов и возмущений. Ведь все делается для блага общества. Для счастья человека.

"Мы-сделаем-вас-счаст-ли-вы-ми..." (с)
- лозунг может быть использован любой партией. И это не будет ложью.

"Я концентрируюсь на эволюции, которая, на мой взгляд, реалистична". Мишель Уэльбек

На самом деле этой книге серьёзно не повезло. Обстоятельства ее выхода, который совпал и оказался опосредованно связан со знаменитой атакой на редакцию "Шарли Эбдо", последующие парижские теракты, проблема беженцев из мусульманских стран в Европе - все эти события создали несколько нездоровую атмосферу вокруг романа, который поспешили объявить чуть ли не пророческим, и существенно исказили контекст, сместив акценты и смешав понятия. Справедливости ради надо сказать, что вряд ли Мишель Уэльбек был так уж сильно огорчен сопутствовавшим скандальной славе ростом тиражей, несмотря на то, что определенное раздражение в его публичной реакции имело место. Рискну предположить, что он и сам чувства испытывал противоречивые: с одной стороны абсолютный успех книги, с другой - угроза оказаться неверно понятым в такой неоднозначной теме.

Проблема в том, что Уэльбек описывает вовсе не то, чего все так боятся. Он моделируют ситуацию, когда к власти во Франции приходят не фанатики-джихадисты из запрещенных группировок, а вполне респектабельные представители мусульманской части общества, которые побеждают на совершенно демократических выборах, в результате полностью легитимного политического процесса. Можно долго спорить о том, что скрывается на понятиями "джихадист", "умеренный исламист" или просто "мусульманин" в контексте государственной власти, которая в исламе неотделима от религиозной, однако факт остается фактом: Уэльбек говорит о варианте эволюционного развития современного европейского общества, развития естественного и закономерного, тогда как радикалы-фанатики любого толка могут захватить власть только в результате вооруженной революции и сопутствующего террора и подавления. Идеологическая программа в обоих случаях будет отличаться лишь в деталях и методах реализации, и вся разница в том, что в первом случае массы покорятся и адаптируются к изменениям, а во втором - неизбежно начнется война. И большой вопрос, что из этого хуже.

Уэльбек именно первый путь считает реалистичным. Не зря у него победивший президент-мусульманин дистанцируется от откровенных исламистов. Однако больше всего в выстроенной Уэльбеком картине привлекает внимание совсем другое, и острие его критики направлено скорее на соотечественников и современное французское общество, чем на ислам в любой его ипостаси - политической ли, духовной ли. Картина получилась более чем неутешительная: на примере типичного представителя городской интеллигенции продемонстрирована глубина нравственной, эмоциональной и духовной деградации социума, точнее, даже не деградации, а эрозии ценностей и искажения их понимания, когда становится возможным путем нехитрых манипуляций и сделок с совестью заменить один набор ценностей на другой единственно ради сохранения комфортного существования и/или приобретения новых преимуществ, будь то карьера, деньги спонсоров из нефтяных монархий, возможность иметь четырех жен... Вся этапокорность новому общественному строю, которая на первый взгляд может показаться вынужденной, в действительности основана на лжи, лицемерии, приспособленчестве. Конечно, если бы новые порядки силой навязывались победившей исламской революцией, а в недрах общества зрело героическое сопротивление, - такая ситуация выглядела бы куда привычнее. Но Уэльбек сам недостаточно лицемерен, чтобы поместить современников в такую, пусть и вымышленную, реальность.

Мы привыкли думать, точнее, нас пытаются убедить, что ислам находится в непреодолимом антагонизме с другими религиями и традициями, в частности, с христианством. Однако это справедливо только для отмороженных фанатиков с обеих сторон. Уэльбек же полагает, что, когда речь заходит о политической власти и "разделе" электората, ислам, католицизм и вообще любые силы, ратующие за традиционные ценности, становятся естественными союзниками. Экзистенциальные враги для такого странного на первый взгляд альянса - это атеисты и секуляристы, любые люди, выступающие против неизбежной архаизации, и именно с ними борьба будет по-настоящему беспощадной. Другой вопрос, окажутся ли они способны хоть что-нибудь противопоставить такому ползучему неестественному традиционализму. Наверное - нет, ибо слишком разобщены и неспособны к консолидации. Кстати, здесь есть и небольшой сигнал для нашей страны: если когда-нибудь у нас ислам станет политическим, РПЦ и ее сателлиты как минимум не станут ему противодействовать. По крайней мере, тут есть о чем подумать.

В целом, думается, такая книга не могла не появиться в современных обстоятельствах. И, повторюсь, ей чертовски не повезло, потому что исламофобская истерия и атмосфера террора только мешают необходимому вдумчивому анализу и осмыслению. Обратимы ли процессы, которые предрекает Мишель Уэльбек? Сам он, видимо, считает, что необратимы. Тем не менее, нужно ли им сопротивляться? Вы лично стали бы? Хорошо, что мы не французы, и у нас этот вопрос (пока еще) не стоит так остро, хотя с духовными и нравственными ценностями, традиционными или нет, в нашем обществе тоже всё несколько странно и двусмысленно. Так стали бы сопротивляться или покорились - ради безопасности, благополучия, перспектив? Бьюсь об заклад, что большинство с гневом отвергнут малейшую вероятность второго. Иначе и быть не может.

Почему: в какой-то момент не помогают уже никакие списки "очередности прочтения". Когда первоочередного прочтения ждут 250 томов и еще порядка 400 "во второй очереди"... И это посчитаны только по одному роману из цикла, а некоторые циклы, сами знаете, не ограничиваются даже трилогиями. Короче, как это я иногда делаю и с фильмами, отдал всё на волю случая. Выписал полсотни наименований, которые с огромным удовольствием прочёл бы прямо сейчас, и случайным образом определил, что же я буду читать следующим.
И, по иронии, выбор случая пал, пожалуй, на наименее желанную книгу из всей полусотни. На "Покорность" Уэльбека. Объясняю – недавно решил попробовать его «Карту и территорию» и что-то она мне совсем не зашла. Хотя и «Элементарные частицы» , самый знаменитый роман автора, понравился, и «Платформу» , про мой любимый Таиланд, прочитал с интересом. Собственно, после «Платформы» я и решил прочитать со временем всего Уэльбека, тем более что его антиисламисткую и алармистскую "Покорность" несколько лет назад все активно обсуждали.

Итак, "Покорность".
Вялый, скучный, апатичный, не побоюсь этого слова, кислый главный герой, профессор Сорбонны сорока с небольшим лет, ведёт унылую жизнь среднего европейца. Неспособность любить, студентки и проститутки в качестве сексуальных партнеров.
Тем временем во Франции к власти приходят Мусульманские братья, умеренные мусульмане.
У героя нет сил возмущаться этому и, немного помявшись, взвесив все за и против, Франсуа решает принять ислам. Ислам как раз и переводится с арабского как покорность.
Главный герой являет собой ненавязчивую аллегорию Франции, не зря он тёзка своей страны (странно, что ни один маститый рецензент не отметил этого). Все эти возрастные болезни, общая апатия, интерес к политике.
Французы больше женщин любят только политику. По крайней мере, такое у меня складывается ощущения после прочтения современных французских авторов или романов о Франции. У Бине в «Седьмой функции языка» предвыборная гонка была основным сюжетным стержнем романа, Ирвин в «Алжирских тайнах» тоже много страниц уделяет политическим перипетиям Франции. В "Покорности" мирный приход к власти мусульман – самая яркая часть романа, за которой действительно любопытно следить. Подано хоть и несколько упрощённо, но вполне достоверно.
Недостоверно пожалуй описаны последствия прихода к власти. Больно уж тихо всё прошло. А ведь в тексте упоминаются и правый Национальный фронт и националистическое идентитарное движение (у них очень стильная эмблема).
Ожидал большего драйва и надрыва. А роман вызывает скуку. Возможно, так и задумывалось.
Дам Уэльбеку ещё один шанс, попробую как-нибудь почитать его дебютный роман «Расширение пространства борьбы» . Обычно в дебюте всем авторам есть, что сказать.
Да, придётся в пандан к "Покорности" прочитать и «Мечеть Парижской Богоматери» Чудиновой .
6(СРЕДНЕ)

Франсуа.

«Жидкий свет зари,
чуть занимаясь на Востоке мира,
вползает в окна, норовя взглянуть
на то, что совершается внутри,
и, натыкаясь на остатки пира,
колеблется. Но продолжает путь.»
И. Бродский

Книга, конечно, не о том, как лукавый и коварный ислам уверенно захватывает все позиции во Франции, Бельгии и далее везде. Хотя фантастическая история с журналом «Charlie Hebdo», который 7 января 2015 года подвергся атаке исламских террористов, и в ходе которой было убито 12 человек придала новому роману М. Уэльбека именно этот вектор. Ведь в этот день на первой полосе издания была размещена карикатура на писателя с подписью: «Предсказания мага Уэльбека: в 2015 году я потеряю зубы, в 2022 году я соблюдаю рамадан».

Книга о другом. Книга о филологе и преподавателе Сорбонны из сонма умных, но не очень смелых ученых, которые занимаются, никак не свойственными мужчине делами. Филолог Франсуа (автор за всю книгу так и не наградил его фамилией) едва начав жить, уже устал от жизни.
Мне, воспитанному на постулатах о том, что мужчина обязан думать и делать: созидать, создавать материальные ценности, защищать Родину, никак не понять, что человечество действительно нуждается в многолетних исследованиях творчества какого-то элитарного мистика давно почившего в бозе, который при жизни изумлялся своим неудачам и безразличию, обладал дьявольским высокомерием и безмерной ненавистью. Ну да Бог с ним. Если кому-то это нужно, значит можно этим заниматься. В русском народе сейчас распространена поговорка «умных много, смелых мало». Видимо мы решили одну из главных проблем страны, остаются дороги. Французы тогда по этой логике решили обе, но наросла еще как минимум одна и о ней ниже.
Любопытно до дрожи, что Франсуа легко узнаваем в наших современниках.

Франсуа вяло наблюдает за переменами, происходящими в стране. Вот администрации университетов заключают договоренности с движением молодых сулафитов для организации борьбы с хулиганством и наркодиллерством. Вот вход на лекции контролируют молодые арабы, которые следят за одеждой и поведением молодых студенток. Вот ректором университета становится человек, известный своими пропалестинскими настроениями и бойкотом израильских преподавателей. В стране идет казалось бы обычная предвыборная борьба, проходят дебаты, заключаются союзы и коалиции между претендентами на пост президента Франции. Вместе с тем, раз от раза в разных регионах происходят вооруженные столкновения, случаются перестрелки, в которых гибнут люди. И не понятно кто в кого стреляет и с какой целью убивают людей. И ничего не происходит ни с предвыборной борьбой идей в рамках мультикультурализма, ни с душевным состоянием Франсуа.
Его душа словно покрыта тонким льдом, присыпанным мягким снегом и читатель понимает, что под ними безмерная, бесконечная пустота, бездна…
А Франция меж тем прощается с католичеством. Идею цивилизованного развития Европы и проект великой Франции в рамках ислама мощно продвигает новый президент. Закрываются отделы кошерной пищи в магазинах, исчезают юбки и платья, Сорбонна становится исламским университетом. Французов, принявших ислам ждет великое светлое будущее. Вот только евреям придется труднее, насколько труднее можно догадаться. Евреи массово уезжают из страны.
А наш Франсуа принимает ислам и возвращается в университет, он готов к работе с новой властью, которая обеспечивает своим сотрудникам высокий уровень жизни.
Автор не дал ему не только фамилии, но и внешности. Уэльбек глазами Франсуа постоянно описывает внешность тех, с кем сводит центрального персонажа, но мы можем только догадываться как выглядит Франсуа.

А самое потрясающее в образе Франсуа, в этом покорном, безвольном и безразличном ко всему человеке – полное отсутствие чувства греха, собственной вины. В нем никогда не было этих чувств. И эта пустота подобна полному непротивлению обстоятельствам, покорности. Этот субъект лишен образа, лишен возможности и самого права покаяния, он символ вырождения и одиночества, потому что предал все что возможно: веру и идеалы предков, собственных родителей, единственную женщину, которую любил –Мириам. Он просто Франсуа, в нем нет любви…

Тихий, спокойный, безэмоциональный, безоценочный роман-предупреждение.

Книга написана умело – в ней все почти политкорректно, несмотря на совершенно неполиткорректное содержание. Автор позиционирует собственное произведение с иронией как социальную фантастику (фантастику ли?), опять же выводя себя из-под огня возможной критики. Уэльбек никого и нечего не обвиняет, отличаясь этим, например, от того же хрестоматийного Синклера Льюиса в его У нас это невозможно .

Итак, Франция всего через несколько лет. Баланс окончательно сместился, сделав возможным избрание президента-мусульманина. И ничего страшного не произошло, все приспособились.

В книге много для иностранного читателя лишнего. Мелкие подробности французской политики, сведение счетов в интеллектуальной среде, плевки в сторону конкретных медийных персонажей. Но за этим виден тонкий, душевный такой стеб.

Автор давит на то, что современная западная цивилизация не может найти ответа на вызов религиозного радикализма. Ее ужимки и прыжки нелепы, действия в основном только ответные и сумбурные, похожие на трагическое размахивание руками.

Наш мир, сомнительно уютный в недавнем прошлом, довольно заметно сползает обратно в состояние перманентного конфликта. Автор не пытается никого разбудить, не хочет и ударять в набат, он вообще не уверен, что происходит что-то не то. Он просто предупреждает, что при продолжении существующей тенденции будущее может быть снова таким – простым, однозначным и неканоничным, погруженным в религиозный пыл.

Картинка автора столь реалистична потому, что он не забывает упомянуть и о противоречиях среди нефтяных арабских стран, об их соперничестве за активы во Франции. Нет никакого монолитного мрачного заговора, просто Европа совершает очередное самоубийство.

Уэльбек приплетает сюда все, начиная с катастрофы Первой мировой и заканчивая толпой малоизвестных мне деятелей Belle Époque, чтобы показать, что утрата неполиткорректной, но своей идентичности ведет в никуда. Опять же, он этого не утверждает, он всего лишь предлагает вариант.

Основная прелесть романа (везде его так официально величают, хотя по формату это скорее повесть) в том, как хорошо передано лицемерие. Как политиков, алчных, жаждущих власти, так и СМИ, которые показывают лишь то, что нужно, стоит, целесообразно показывать. И при этом все понимают, что в стране творится много такого, что по телевизору не покажут.

Авторская же ирония над французскими интеллектуалами, его стеб над сальными волосами – все это менее тонко, чем, например, в Игре в бисер , но вполне на уровне Македонской критики французской мысли , некоторую схожесть с Пелевиным уловить можно.

А будущее... Как говорил один известный персонаж – будущее не предрешено.

P.S. За ссылку на Арены Лютеции Уэльбеку большое спасибо

О «Покорности» Уэльбека, наверное, слышали уже все. Слишком громкое произведение с слишком говорящей обложкой и слишком откровенной аннотацией, чтобы не представлять, что ждет под обложкой. Но, отдавая дань традиции, коснусь все же сюжета: Франция, недалекое будущее, главный герой, довольно неприятный тип в гордом статусе профессора, наблюдает, как перерождается Франция под влиянием новой политики. Если коротко, к власти пришли мусульмане, с предсказуемыми последствиями: перекройка всех систем, возрождение института семьи, полигамия, женщин вон с работы, под платок и под мышку новоиспеченному мужу.

Сперва помелочусь. Во-первых, сам текст. Он показался мне тяжелым и каким-то неповоротливым, о чем бы ни шла речь – о сексе ли, о политике ли (в общем-то, только из этого книга и состоит, ну, может, еще из отвлекающего маневра в виде литературы, практически неуместного). Не знаю, в переводе дело или такова манера Уэльбека, но процесс чтения определенно не был приятным. Во-вторых, персонажи. Мне они показались блеклыми, а главный герой – на редкость отталкивающим. Такой, знаете ли, раздутый гриб, покрывающийся плесенью, без всего человеческого, оторви и выбрось. Единственное, чем он может порадовать себя и общество – это интеллектуальная деятельность, как он сам это называет, но на нее он сам же благополучно забил, хотя по его мнению получается как-то так, что виновата ситуация. На фоне такого характера мне решительно непонятна любовная линия, упомянутая в романе, и некоторые другие вещи.

Почему это мелочи? Потому что самое выпуклое и основное в этой книге – конечно, сюжет, так сказать, пророческий. На этой интриге и держится весь роман: «А что будет, если…» Только долго гадать не нужно. Полумесяцы и звезды, новые правила, новые принципы.

Ну, что сюжет… Общественная напряженность описана здорово. А вот все остальное – не очень. Переход к новым ценностям оказался слишком стремительным, и хотя упоминались кое-какие сопротивления, это было показано в политическом ключе, а не общественном, и очень зря. Потому что так гладко, как описал Уэльбек, быть не может, и это, признаться, в плане книги разочаровывает – пощекотал нервы да отступил скромненько…

Немного коробит и то, что, хотя мусульмане нарочито выведены лапоньками, а главный персонаж – до тошноты пассивным, по книге прямо-таки разливается антиисламский протест. Мысль и опасения автора понятны, и мне в общем-то понравилась идея романа, но что-то определенно пошло не так, потому что в итоге не от описанной перспективы, а от самой книги остается горький осадок.

В общем, все говорит о том, что не сошлись мы с Уэльбеком характерами. Может, попробуем в другой раз. И все же, по-моему, произведение во всех отношениях среднее, и только и спасает его, что актуальный сюжет, играющий на ситуации в Европе.