На протяжении полутора тысяч лет книга великого подвижника VI века преподобного Иоанна Лествичника является учебником духовной жизни и нравственного совершенствования. 30 ступеней (степеней), составивших книгу, последовательно проводят читателя по лестнице очищения, искоренения страстей, молитвенного делания и любви на пути восхождения к Богу. Хотя «Лествица» была создана для монашествующих, любой христианин, живущий в миру, найдет в ней драгоценную помощь и поддержку.
По уставу, ее читают Великим постом, и после того как я ее целиком прочла, перечитываю в пост, сколько успею, а потом до следующего поста оставляю. Сейчас в очередной раз окончила и начала снова :)
Одна из самых внятных аскетических книг.
По уставу, ее читают Великим постом, и после того как я ее целиком прочла, перечитываю в пост, сколько успею, а потом до следующего поста оставляю. Сейчас в очередной раз окончила и начала снова :)
Одна из самых внятных аскетических книг.
Книга эта подобна прозрачному ручью, дарящему прохладу в раскаленной пустыне. Читатель - путник на берегу ручья, присевший в тени скалы.
Натруженные ноги после долгого и утомительного перехода находят отдых в холодной воде. Очистительный поток охлаждает и умывает, очищает всё тело.
Взор уставшего и взыскующего истины путника смотрит на вечное и святое - воду, очищающую и дарящую жизнь. Звук её ласкает,успокаивает и сосредотачивает внутренний взор на главном - жизни души и вечности.
"Лествица" - одна из пронзительнейших книг о Боге, Душе и Бессмертии. Одна из самых человечных и лиричных, если так позволительно говорить. Великолепный язык и одухотворенность этого языка, - наверное, это и делает её такой человечной. Трудно назвать чтением чтение этой книги. Она обязательно должна быть подручной - под рукой, в пределе руки. Возможно, читать её нужно по "мере необходимости". Вот, что поразительно: я раньше прочел весь текст, сейчас - обращаюсь по зову, по потребности. Ныне - аудио вариант, и впечатление поразительное, на контрасте: грохот города и спокойный голос читающего, суматошный и суетный ритм окружающего, и обращенный к сокровенному, неспешный темп слов книги.
Прочтите этот отрывок - каково богатство и красота языка: " Узкий путь будет тебе показан утеснением чрева, всенощным стоянием, умеренным питием воды, скудостью хлеба, чистительным питием бесчестия, принятием укоризн, осмеяний, ругательств, отсечением своей воли, терпением оскорблений, безропотным перенесением презрения и тяготы досаждений, когда будешь обижен - терпеть мужественно; когда на тебя клевещут - не негодовать; когда уничижают - не гневаться; когда осуждают - смиряться. - Блаженны ходящие стезями показанного здесь пути, яко тех есть царство небесное (Матф. 5, 3-12).
Рекомендую к прочтению, для людей зрелых и ищущих. Красота и глубина поразит вас.
Свет монахов суть Ангелы, а свет для всех человеков — монашеское житие
Лествица – классика монашеской литературы, растащенная на цитаты, разобранная последующими поколениями на молекулы смыслов. Перетрактованная, переанализированная и, некоторыми, наверное, даже прожитая (!) книжица.
Сперва, мне было страшно это читать. Главы о темницах напомнили Солженицына «Архипелаг ГУЛаг». Причем создалось впечатление, что добровольные узники монастырских темниц были готовы своими покаянными порывами перещеголять всех предшествующих и будущих политзаключенных (получилось ли – вопрос иной).
Как бы тщательно игумен синайской горы не разбирал генеалогию страстей, мне всё равно непонятно почему та или иная шлея заходит под мой хвост. Что-то такое, например, со мной происходило:
Нам известны премногие злые порождения гнева; одно только невольное исчадие оного, хотя и побочное, бывает для нас полезно. Ибо я видел людей, которое, воспламенившись неистовым гневом, извергли давнее памятозлобия, скрывавшееся внутри их, и таким образом страстию избавились от страсти, получив от оскорбившего или изъявление раскаяния, или объяснение относительно того, о чем долго скорбели. И видел опять таких, которые, по-видимому, являли долготерпение, но безрассудное, и под покровом молчания скрывали внутри себя памятозлобие; и я счел их окаяннейшими неистовых, потому что они белизну голубя омрачали как бы некоторою чернотою. Много потребно нам тщания против сего змия, (т. е. гнева и памятозлобия), потому что и ему, как змию плотской похоти, содействует естество.
Психологическую ценность аскетических изысканий оспаривать сложно. Наблюдения за психеей точны, но всё разве углядишь? Да и потом, это вечное сознание, что писалось вообще для мужской и монашеской аудитории…
Простите, свят. Иоанн, но в какой-то момент, я обнаружила себя в объятиях древнего текста и поняла, что не хочу выбираться из них. Вовсе не потому что текст полезен, вреден или бесполезен (последнее - вероятнее всего), а потому что поэтичен и красив. Вот такая девичья оценка. Эти длинные предложения, этот ни на что современное не похожий строй мысли и стиль речи так очаровательны. Словом, остается чистосердечно признаться, что удовольствие от процесса чтения получено немалое, и надеяться, что на страшном суде не придумали особых пыток для литературно эстетствующих представителей рода человеческого.
Что можно почерпнуть в сей сокровищнице святоотеческой мудрости простому смертному? Ну, например:
При сравнении зол должно избирать легчайшее. Например, часто случается, что когда мы предстоим на молитве, приходят к нам братия; мы бываем в необходимости решиться на одно из двух: или оставить молитву, или отпустить брата без ответа, и опечалить его. Но любовь больше молитвы, потому что молитва есть добродетель частная, а любовь есть добродетель всеобъемлющая.
Пастырь не всегда должен держаться справедливости...
Тридцать Слов (глав) написал Иоанн,игумен Синайской горы, обозначив труд свой как "лествица"(Лестница), "иже есть образ монашеского жития". Лестница же сия "представляется нам как ВОЗВОДЯЩАЯ ОТ ЗЕМНОГО В СВЯТАЯ СВЯТЫХ, на ВЕРШИНЕ которой УТВЕРЖДАЕТСЯ БОГ ЛЮБВИ.
Не забудем только при чтении "Лествицы", что Залезли МЫ в Чужой Огород, ибо книга эта-ДЛЯ МОНАШЕСТВУЮЩИХ, а вовсе НЕ ДЛЯ МИРСКИХ и грешных, коими и мы являемся.
Потому в добавленном в 31 наставлении- " Слово к Пастырю"- некоторые мысли игумена Иоанна могут показаться "не совсем правильными", но все это похоже на "чувства" скарабея по отношению к навозному комочку на его спине...
-Всмотримся,вникнем и сотворим. Ибо пастырь не всегда должен держаться справедливости, по причине немощи некоторых...
-Лучше изгнать послушника из обители,ежели позволить ему исполнить его волю...
-Не приучай...простосердечных иноков к тонкоразборчивости помыслов;но лучше...и тонкоразборчивых приучай к простоте;это дело преславное.
Для тех, кто готов понять главное в жизни
Когда начну я к Небу восхожденье,
И, ногу занеся на первую ступень,
Почувствую и немощь, и боренье,
И злость, и гнев, и сребролюбие, и лень...
Меня к земле все беспрестанно клонит.
Едва поднял от страстности главу,
Как тут же духи злобы меня вспомнят
И прилетят во сне и наяву.
В кровавой битве утесняя чрево,
Обиды, унижения терпя,
Желаю одного - увидеть Небо
И Новую Зарю восьмого дня.
* Святые отцы Церкви считают седьмой «день» мира продолжающимся и поныне, а затем, по воскресении мертвых, настанет вечный восьмой день, т. е. вечная будущая жизнь. Как и пишет о том, например, св. Иоанн Дамаскин (VIII век): «Считается семь веков сего мира, от сотворения неба и земли до общего скончания и воскресения людей. Ибо хотя есть частное скончание — смерть каждого; но и есть общее совершенное скончание, когда будет общее воскресение людей. А осьмый век — будущий».
Лествица! Сколько мудрости ты вмещаешь!
Подобно "Невидимой брани", эта книга открывает завесу тайны нашей души. Она лишает иллюзий. Она учит святости, к которой надо идти, не мня о себе нечто, не думая, что дойдешь до конца, но всем естеством желая этого. На любой ступени тебя подстерегают ловушки и падения, и никогда нельзя сказать точно - перешагнул ли на следующую. Это путь в одну сторону, билет в один конец, и мы ответственны за то, каким будет это путешествие. "Лествица" - это аскетика без воды, квинтэссенция всего православия. Без сомнения, ее прочитать должен каждый. Не только прочитать и забыть, но жить. Дай Бог, чтобы мы прошли этот земной путь, не скатываясь по ступеням вниз. Радейте, не оставляйте сего благословенного труда.
Не многие могут удержать воду без плотины; и еще менее таких, которые могут удерживать уста невоздержные.
Любовь воина к царю показывается во время брани, а любовь монаха к Богу открывается во время молитвы и предстояния на оной.
Как, черпая воду из источников, иногда неприметно зачерпываем и жабу вместе с водою, так часто совершая дела добродетели, мы тайно выполняем сплетенные с ними страсти. Например, со страннолюбием сплетается объедение, с любовию - блуд, с рассуждением - коварство, с мудростию - хитрость, с кротостию - тонкое лукавство, медлительность и леность, прекословие, самочиние и непослушание; с молчанием сплетается кичливость учительства; с радостию - возношение, с надеждою - ослабление, с любовию - опять осуждение ближнего, с безмолвием - уныние и леность, с чистотою - чувство огорчения, со смиренномудрием - дерзость. Ко всем же сим добродетелям прилипает тщеславие, как некий общий коллурий, или, вернее сказать, отрава.
Иное есть промысл Божий; иное — Божия помощь ; иное — хранение ; иное — милость Божия; и иное — утешение . Промысл Божий простирается на всякую тварь. Помощь Божия подается только верным. Хранение Божие бывает над такими верными, которые поистине верны. Милости Божией сподобляются работающие Богу; а утешения — любящие Его.
Бог приемлет дары, и ценит их, смотря по расположению и силе каждого.