XV–XVI века. В романе-хронике «Кремль» оживает эпоха рождения единого русского государства при Иване III Великом, огнем и мечом собиравшем воедино земли вокруг княжества Московского. Как и что творилось за кремлевскими стенами, какие интриги и «жуткие дела» вершились там – об этом повествуется в увлекательной книге известного русского писателя Ивана Наживина.
Всё прах и тлен
Ох и тяжко мне давался этот роман! Есть тут кусок и моей вины - не стала выяснять ничего про писателя, даже заднюю страницу обложки невнимательно изучила. Только ругалась на стиль автора первые страниц 30, потом скрипя зубами продолжила читать, и к 90 странице из единственной редакторской сноски поняла, что книга-то дореволюционная... Сейчас я уже знаю, что и это не так, издана он в 1933 году, но Наживин начал писать и выработал свой стиль ещё в начале века.
С самой первой страницы Наживин бросает читателя в толпу царской свиты. Длинный список имен и фамилий, непонятно, кто из них главный герой, а кто персонаж второго плана. Но так остается и до конца книги, нет здесь главных героев, антагонистов и протагонистов, разве что Василию Патрикееву уделяется чуть больше внимания, и этот персонаж смог раскрыться полнее остальных. Сначала это раздражает, потом втягиваешься. Правильно говорит в своей рецензии на другую книгу Наживина noctu - он пишет так, что к концу начинаешь дышать с ним в унисон. Полюбить героев, проникнуться эпохой я не смогла, но начиная где-то с середины повествования бросить его уже невозможно.
Я думала, что речь пойдет об объединении Руси вокруг Москвы, отмирании института удельных княжеств. Но основной сюжет вертится вокруг начавшегося церковного раскола. Нововеры, двумя или тремя перстами креститься, как молиться - самому или в храме? Это эпоха общеевропейских религиозных поисков. Недаром Наживин вводит и в свой текст, пусть несколькими штрихами, Саванаролу и папу Римского Борджиа.
Очень не хватало сносок и примечаний, словарика устаревших слов. Сноски есть, но в них только слова, смысл которых сейчас заметно отличается от первоначального. Например "борзо" - не нагло, как мы употребляем сейчас, а быстро. А вообще книга едва ли не наполовину написана на старо-славянском, я продиралась через монологи из "яже", "обретоша" на полстраницы. Причем в одном предложении можно встретить и светскую речь, и французские идиомы, и церковно-славянские. Я принципиально отказывалась пользоваться интернетом в переводе непонятных слов. Хочет автор напустить туману - пусть так и будет. Но если что
мрежи - сети;
непыратый - плохой;
горлатная шапка - известная всем по фильмам и картинам высокая боярская шапка;
вящие люди - знать.
Очень сильно раздражала приверженность автора одним и тем же выражениям. Если куда-то идут, то только медлительно, Софья - всегда волосатая грекиня, Василий - мятежелюбец. Например, про царя
Иван, не любивший таких божественных побасок
И о боярине незнатном
не любил он побасок этих несмысленных
И таких примеров много.
Прочитано в рамках игры "Спаси книгу - напиши рецензию!", тур 88
Всё прах и тлен
Ох и тяжко мне давался этот роман! Есть тут кусок и моей вины - не стала выяснять ничего про писателя, даже заднюю страницу обложки невнимательно изучила. Только ругалась на стиль автора первые страниц 30, потом скрипя зубами продолжила читать, и к 90 странице из единственной редакторской сноски поняла, что книга-то дореволюционная... Сейчас я уже знаю, что и это не так, издана он в 1933 году, но Наживин начал писать и выработал свой стиль ещё в начале века.
С самой первой страницы Наживин бросает читателя в толпу царской свиты. Длинный список имен и фамилий, непонятно, кто из них главный герой, а кто персонаж второго плана. Но так остается и до конца книги, нет здесь главных героев, антагонистов и протагонистов, разве что Василию Патрикееву уделяется чуть больше внимания, и этот персонаж смог раскрыться полнее остальных. Сначала это раздражает, потом втягиваешься. Правильно говорит в своей рецензии на другую книгу Наживина noctu - он пишет так, что к концу начинаешь дышать с ним в унисон. Полюбить героев, проникнуться эпохой я не смогла, но начиная где-то с середины повествования бросить его уже невозможно.
Я думала, что речь пойдет об объединении Руси вокруг Москвы, отмирании института удельных княжеств. Но основной сюжет вертится вокруг начавшегося церковного раскола. Нововеры, двумя или тремя перстами креститься, как молиться - самому или в храме? Это эпоха общеевропейских религиозных поисков. Недаром Наживин вводит и в свой текст, пусть несколькими штрихами, Саванаролу и папу Римского Борджиа.
Очень не хватало сносок и примечаний, словарика устаревших слов. Сноски есть, но в них только слова, смысл которых сейчас заметно отличается от первоначального. Например "борзо" - не нагло, как мы употребляем сейчас, а быстро. А вообще книга едва ли не наполовину написана на старо-славянском, я продиралась через монологи из "яже", "обретоша" на полстраницы. Причем в одном предложении можно встретить и светскую речь, и французские идиомы, и церковно-славянские. Я принципиально отказывалась пользоваться интернетом в переводе непонятных слов. Хочет автор напустить туману - пусть так и будет. Но если что
мрежи - сети;
непыратый - плохой;
горлатная шапка - известная всем по фильмам и картинам высокая боярская шапка;
вящие люди - знать.
Очень сильно раздражала приверженность автора одним и тем же выражениям. Если куда-то идут, то только медлительно, Софья - всегда волосатая грекиня, Василий - мятежелюбец. Например, про царя
Иван, не любивший таких божественных побасок
И о боярине незнатном
не любил он побасок этих несмысленных
И таких примеров много.
Прочитано в рамках игры "Спаси книгу - напиши рецензию!", тур 88