Рецензии на книгу «В дороге» Джек Керуак

А знаете, чуваки, я сейчас признаюсь: в мире много непонятных для меня вещей. И вот к ним прибавилась еще одна - я не понимаю, каким местом эта книга стала настолько знаковой и популярной. То есть я могу в принципе понять и найти аргументы, но сама я этого не почувствовала. Дух свободы? Наслаждение жизнью? Не-а, не слышала. Бессмысленная движуха, вот что это. Толпа чуваков шатается по стране без гроша в кармане, перехватывая тут доллар, там доллар. Лениво покуривает травку, надирается вдрызг дешевым алкоголем, трахает случайных подружек, стреляет сигареты, устраивает драки в барах заштатных городишек, сваливается на голову знакомым и передвигается автостопом от одной вечеринки к другой. Так представляют себе свободу выпускники школы в нетерпеливом ожидании своих 18.

Правда, если вырезать компанию героев (которые успели меня достать еще в первых главах) остаются любопытные описания Америки, которую ребята исколесили буквально вдоль и поперек. И хотя мои знакомые автостопщики дорожные байки расскажут не хуже, колорит и размах, конечно, не сравнимы. Вот за эти зарисовки природы и социума - респект и уважуха, а в остальном герои Керуака - герои не моего романа.

Одержимые безумцы, чьи жизни искряться и полыхают как бикфордов шнур. Гореть, сжигать бензин, бензедрин, вены, курить курить курить и мчаться вперед. Навстречу неизведанному, по своему пути.

Приключения Сэла Парадайза и Дина Мориарти. В действительности же, переложенный на рулон бумаги в бензедриновом угаре отчет о путешествии самого Керуака и Нила Кэссэди, человека воистину легендарного, человека скорости.

Это потрясающая книга о сумасшедшей воле к жизни в каждую секунду времени, о людях дышащих полной грудью только в пути и только при отжатой в пол педали газа. О бесконечных разгвоорах, об умении наслаждаться каждым мгновениям вне зависимости от того где находится твоя телесная оболочка, гореть, гореть.

- Какова твоя дорога, старина?..Дорога святого, дорога безумца, дорога радуги, дорога пустословия - да любая. Она ведет кого угодно, куда угодно, как угодно.

Будучи в переломном моменте своей жизни и осознавая такие понятия, как свобода, личность, система, условности, "а что скажут люди", "жить, как хочется" и прочее-прочее, я решила прочитать Керуака, думая, что он своей книгой даст мне почувствовать общность с персонажами и вынести для себя какие-то ответы на мои вопросы. К сожалению, Керуак был так занят распитием спиртных напитков, курением травки и траханием всяких разных баб, что смысла не сумел вложить в свою книгу. Скажем так, я ожидала увидеть борцов с системой, а увидела... хм, ну, этим людям совершенно определенно плевать на систему, просто потому что они торчки. Разочарование заключается в том, что мне хотелось сильных рассуждений на тему свободы и жизни не "как у всех", а "так, как хочется". Да, безусловно, персонажи Керуака так и жили - как им хотелось, но вот я не уверена, что и мне хочется того же, что и им.

Вся книга представляет собой сухое описание фактов - поехали туда, там бродяжничали, там бухали, там урвали доллар, там потрахались, опять поехали, опять бродяжничали... и так снова и снова... Язык соответствующий персонажам. А все "философские разговоры", которые персонажи вроде бы ведут между собой, автором почему-то опускались, обозначались лишь "а потом мы говорили о важных вещах до самого утра". Мдэ...

Говорят, что этот роман - джазовая импровизация. Я слушала джазовые импровизации и, поверьте мне, эта книга - совсем не то, что чарующая мелодичность джаза, это укуренный поток сознания, ничего больше. Хотя и свобода мне импонирует, и путешествия автостопом... я ожидала, что эта книга просто очарует меня, захватит с собой и не отпустит, думала, что нам с ней по пути и, возможно, даже надеялась, что она станет любимой. Увы и ах.

Свобода - это не побухать и потрахаться. Личность - это не накуриться и бродяжничать. И убегать от системы не значит бороться с ней.

В списке непрочитанной классики подубавилось – я побывыл в дороге вместе с Джеком Керуаком. То еще, ребята, удовольствие. Я то ждал философствований, разговоров на зарнице, мерного стука колес. Но, поди там, в ответ я получил крайне экспрессивный взлет, пару штопоров, ТАНГАААЖ, и очень жесткую посадку на забытую Богом поляну у черта на куличках. Несовпадение желаемых ощущений от реалий «спонтанной прозы» (так её называл Джек) и предопределило финальное впечатление. Крупье, подожди, я открою еще пару карт.

Вообще, эта самая «спонтанная проза» - вещь, безусловно, интересная для культуры. Все вы знаете эту историю, что Керуак, как следует нарядившись бензендриновой кислотой, бешенной и пулеметной очередью исписал какой-то там рулон бумаги, в общем то, проигнорировав существование синтаксических и пунктуационных правил. В 2015 году это было бы прекрасной пиар-историей, о которой бы написали многие издания, но тогда просто так было нужно. Керуак выплеснул все, что было у него на душе - на бумагу. Результат мы знаем. «В дороге» легко можно сравнить с художественными экспериментами Джексона Поллока, которые сейчас сложно купить меньше, чем за соточку миллионов долларов. А ведь мужик просто разбрызгивал краску на валяющийся под ногами холст (эксперты подсказывают, что это называется "сюрреалистический автоматизм") . Эх, знала бы моя мама, что я творю вареньем на линолиуме не хуже Поллока, не стала бы наказывать. О мир, какой же ты занятный.

Давайте еще кое-что уточним – в этом произведении нет сюжета (сюжет? какое странное французское слово), есть только идея. Та самая идея, которую тщетно формулировали битники, но у них никак не получалось, а потом бабах, ребята, смотрите, Джек принес с собой рулон, там все есть. Все это напоминает рождение великого гитарного риффа во время джем-сейшна – к слову, параллелей у культуры битников с бибопом и бопом (это музыкальные жанры) более чем достаточно, так что сравнение вполне уместное. Но лично мне, а это уголок моей субъективности, очень не хватало хоть сколько-нибудь внятного сюжета. А то получается, что я читал посты в фэйсбук кочующего авантюриста – занятно первые десятки страниц, потом немного засмотрелся на смешного удода в интернете, и вот ты уже в компании других героев, которые каким-то образом переместились в другой город, но также пьют и принимают различные стимуляторы. Спонтанная проза такая спонтанная.

Отдельно мне повезло с изданием – в мои руки неведомым образом угодила книга ивановского издательства «Просодия», которое приказало долго жить еще десять лет назад. Помимо рецензируемого романа, там оказалось небольшое количество эссе товарища Керуака. И вот тут, кстати, я открыл для себя немного другого Керуака, не того, который истошен и дик, а того, кто использует словосочетания «лапидарные фиоритуры» и размышляет о «грани между выспренностью и лепетом». Интеллектуальность этого красивого джентльмена меня потрясла в сравнении с небрежным и максимально упрощенным штилем, который присутствует «В дороге». Такая вот просодия, друзья.

Ах да, чуть не забыл. Самое важное во всей книге (конкретно в моем просодическом издании) можно найти в эссе «Вера и техника в современной прозе», которое на первый взгляд больше напоминает список покупок, чем эссе. Так вот, в пункте 3 сказано следующее – «Попробуй никогда не напиваться вне собственного дома». И чему нас учат учителя, спрашивается? Вот же ж где цимес самый. Взял на вооружение, и вам советую.

Обойдемся сегодня, наверное, без подытоживаний. Ругать такие книги глупо и странно, хвалить – просто не хочется, не битник я оказался. На том и разойдемся.

Ваш CoffeeT

Осторожно! Данная книга может вызвать непреодолимую жажду жизни!

Ничего удивительного, если после прочтения романа вам захочется к чертям бросить все дела и просто-напросто пойти искать приключения. Восхищает движущая героями сила, во сто крат большая той, что обыкновенно побуждает нас к выполнению каких-либо действий. Неизвестно, чем можно объяснить нескончаемый поток их энергии. Экспрессивным темпераментом товарищей? Дичайшей скукой, их поглощающей?..

Вообразите, что книга представляет собой палку колбасы. Палку колбасы, разделенную на энное количество колясочек, каждая из которых - это отдельное событие в романе. Так вот, Керуак умудрился разделить колбасу на такие тонкие коляски, что порой читатель даже не чувствует их вкуса. Поразительно. По-ра-зи-тель-но.

Читать же это произведение стоит как можно быстрее. И дело не только в том, что оно само было написано автором в кратчайшие сроки (для непросвещенных: существует распространенное мнение, которое делает эту причину основополагающей для приведенного в начале абзаца утверждения). Все обстоит несколько иначе. Во-первых, бешеный ритм развития событий в романе (о них было сказано выше) задает соответствующий ритм и его чтению. Во-вторых, в произведении отсутствует единый стержень, которому следовало бы проходить сквозь все приключения героев: цели скитающихся по стране друзей мелки и незначительны, и, по сути, являются промежуточными. Велика вероятность того, что, разжевывая книгу по строчкам, вы не дойдете до финала в связи с неимением общей интриги, не притронетесь больше ни к одному роману писателя и до конца жизни не скажете ни единого доброго слова об "этом Херуаке".

...Готов поспорить, многие читатели романа улыбались, погрузившись в произведение. Изредка хмыкали, а местами прямо-таки прыскали. И, пожалуй, если вы ищите хорошую и не особо напрягающую литературу, то вам к Джеку Керуаку.

Добро пожаловать.

И в это совершенно особое, самое удивительное мгновение моей жизни я вдруг забыл, кто я такой.

Такие книги оказывают на меня крайне сильное, можно сказать, болезненное воздействие. Возможно, потому что верю каждому написанному в них слову. Но как не верить, когда там нет ни капли притворства? Меня гложет зависть к автору, что он написал такую книгу. Гложет зависть к персонажам, которые оказались в обществе друг друга. Но что эта книга, как не попытка поделиться возможностью побыть среди них? Они невероятные, о них стоило рассказать, необходимо написать. Кому-то эта книга напоминает о своих друзьях и их «приключениях», а другим даёт шанс пережить их во время чтения. Дурманит аромат свободы, несущийся с этих страниц с прохладным весенним ветром. Свободы от географических, социальных, моральных рамок. Их нужно однажды перейти, чтобы понять их ценность или, наоборот, что они ничего не стоят. «В дороге» предоставляет эту возможность. Она так похожа на настоящую.

Нужно ли иметь склонности к бродяжничеству и хулиганству, чтобы полюбить эту книгу? Нужно ли насидеться в душном офисе, который осточертел, как и галстук, похожий на удавку на шее? Кому адресована эта книга? Людям того же возраста, что и персонажи? Они уже не подростки, но будто бы ещё не совсем «взрослые». Они в поисках. Только вот, пути ли? Дорога – символ пути жизненного. Так они уже в пути, они живут и хотят выпить жизнь до дна. Не думаю, что они протестуют. Зачем выражать протест обществу, на которое им в принципе плевать? Протестуют, когда не всё равно. В аннотациях пишут, что они ищут новые ощущения и удовольствия. Мне же кажется, они в поиске тех пределов, за которые они уже не решатся перешагнуть. Чтобы понять себя и где их место. Ведь всё должно превосходить себя, чтобы стать собой. Только откуда взялась эта неприкаянность и необходимость искать своё место у целого поколения?

…нет ему нигде пристанища, нет такого места, которое бы ему не надоело, и ещё потому, что некуда ехать, кроме как куда угодно, лишь бы катить вперед под звёздами...

По пути рассказчику встречаются много таких же людей, путешествующих, оторвавшихся от своих корней, как перекати-поле. Путешествие символизирует нестабильность, которой в более зрелом возрасте уже даже страшатся. Чтобы отправиться неизвестно куда, променяв комфорт тёплой постели на жёсткий пол товарняка с фоновым грохотом колёс о железо рельсов, нужно сломать какие-то рамки, прежде всего, в себе. В мире наживы и материальных ценностей, это отказ от всех благ, от социальных шаблонов. Здесь становится важна личность, а не деньги и её социальное положение. Как и в самой этой книге главное – персонажи, а не сюжет. Поэтому немало историй рассказывает Сал о встретившихся ему во время пути бродягах и друзьях – каждый из них уникален и важен. «Каждый человек – это кайф, старина!». Персонажи курят травку, но это инструмент не столько получения удовольствия, сколько расширения сознания. Опять - таки, они стремятся выйти за привычные рамки. Таким же инструментом здесь, пожалуй, является и музыка.

В 50-х годах в США господствовал образ идеальной женщины: феминной, чуть более, чем полностью. Идеальной внешности, поведения, образования. Этакая степфордская жена, всецело подчинившая своё существование воле своего мужа. Мерилу есть полная противоположность такой женщины. Пусть не осознанно (ещё на первых страницах нам говорят, что она была недалекой девицей), но она своими дикими выходками ломает поставленные обществом рамки. Дин Мориарти олицетворяет собой с точки зрения общества безнравственность, безответственность и девиантное поведение как оно есть. У него будто вовсе нет внутренних тормозов, он изначально вне всяких рамок. Поэтому он так интересен Сэлу Парадайзу. Для него он – воплощение абсолютной свободы. Он с легкостью тратит заработанные гроши и меняет место пребывания, занятия и девушек, без сомнений и мук совести. Как назвал в своем письме Керуаку прототипа Мориарти, Нила Кессиди, Уильям Берроуз "идеальная модель абсолютной импульсивности". Не имея ничего, он счастлив, потому что у него есть всё. Эта странная особенность, убегать от женщины к другой сразу же, как только он заключал с ней брак, заставляет думать, что брак ему представлялся ничем иным, как очередной камерой, из которой ему хотелось поскорее выбраться. Проведя треть своей жизни в тюрьме, он не мог себе позволить снова быть заключенным.

Ещё одним важным действующим лицом романа является Америка. Мориарти называет Америку домом, который он знает, как свои пять пальцев, а Сал не скупится на её описания. Такая книга не могла появиться где-либо ещё. Теоретически она могла бы состояться в Европе, но она была бы совсем другой. Чтобы потешить себя, можно представить, какой была бы эта книга в России. Америки им стало мало. Чтобы вырваться из рамок цивилизации, они отправляются в Мексику, где Сал оказался уже на грани жизни и смерти. Они зашли дальше некуда, перешагнули последние границы. Стоит ли расценивать их возвращение как победу системы? Стоит ли расценивать возвращение Дина как возвращение? Очень точные последние строки, потому что, хотите вы того или нет, после прочтения вы тоже будете думать о нём. Не понимаю, как этот heartbreaking ending может оставить кого-то равнодушным. В аннотациях пишут, что «по книгам Керуака учились писать битники и хипстеры», не упомянув при этом, что хипстеры 40-60-х и то, что этим словом называю сейчас, фактически омонимы: название одно, а содержание разное. Видимо, это сделано, чтобы привлечь внимание определенной аудитории, потому что тренд. Лишь бы только это не отпугнуло остальных. Тех, кто хочет услышать отголоски своих мыслей в устах другого, чтобы насладиться иллюзией, что они не одиноки в этой пустоте.

Беспросветная американская мечта

Вот пытаюсь разобраться в себе - понравился ли мне этот суперкультовый роман. Сказать, что я в восторге - не могу, но и не так, чтобы плеваться. Наверное, я ожидал большего, наверное, мне казалось, что в таком обсуждаемом и значимом произведении должна заключаться какая-то великая истина, которую нигде кроме не найдешь. Нет, я не так наивен, знаю, что "великую истину" можно и в газете прочитать, но для этого надо очень трудиться своими серыми клеточками, в газете залегает она очень уж глубоко. А вот в романах, бывает, что и наружу показывается.

Но с Керуаком не тот случай, это роман, в котором форма намного важнее содержания. Содержания, как такового и нет, в принципе, книгу можно читать с любого места в любой последовательности - всё одно будет выходить - бесцельное стремление группы американских хипстеров куда-то зачем-то, тут важна не цель, а процесс. Они все время в движении, напоминают чем-то сперматозоидов, такие же беспокойные и такие же безрезультатные. Один-то достигнет цели, зато другие растратят себя в дороге и сгинут, как их и не было.

Вот эта сперматозоидная спонтанность и стала источником того знаменитого спонтанного стиля, который вывел Керуака в пантеон Великих американских писателей. Да, стиль и форма здесь рулят, с содержанием хуже.

Может я что-то не понял, может, для того, чтобы высоко ценить эту книгу, нужно любить джаз и самому быть хотя бы в некоторой степени хипстером? Может, но тогда это великая книга хипстеров и битников, недаром же её объявляют библией бит-поколения. А мне откровенно скучно было читать десятки страниц, посвященных джазу и его исполнителям. Я не говорю, что это плохо написано, или, что это не стоило писать, я говорю только о том, что для меня эти идолы той контр-культуры не представляют ровно никакого интереса.

Но мне интересно было читать описание Америки тех времен, по книге Керуака можно изучать географию США. Я как-будто побывал в Нью-Йорке, Денвере, Чикаго, Новом Орлеане, Сан-Франциско и Лос-Анджелесе той поры. Интересны мне были и американцы, которых изобразил автор, в том числе, кстати, и себя.

Критики пишут, что на страницах книги мы видим молодых бунтарей Америки. Правда, я так и не понял, против чего они так настырно бунтуют. Наверное, они хотят, чтобы у них всё было и им за это ничего не было, других каких-то идеологических запросов я в них не увидел. Да и качество этого бунтующего поколения обращает на себя внимание - алкоголики, наркоманы, развратники и, самое гадкое, - патологические подлецы. Чего только стоит "любимец" автора, его лучший "друг-предатель" - Дин Мориарти.

Но Керуак всю эту гниль и пошлость пытается подавать под соусом милой непосредственности и творческого поиска, и вот уже доверчивый читатель видит в происходящем на его глазах глубокий эзотерический смысл и безответственные прожигатели жизни превращаются для него в образцы для подражания.

А если вдуматься, кто герои этого романа? Да, вырожденцы, которые, вряд ли до пятидесяти доживут, что, кстати, подтвердили и сам Керуак (47 лет) и прототип Дина - Нил Кэссиди (46 лет). И мне их, почему-то не жалко, они пили, курили, трахались, предавали друг друга, а потом с ностальгией всё это описывали - круг замкнулся, а вместе с ним и смысл их "бунтарского" существования.

Из разного: позабавило употребление американскими интеллектуалами фамилии "русского писателя Достиоффски", и доканала авторская аналогия Дина с Гручо Марксом, раз 10, если не больше, Керуак сравнивает первого со вторым, ну, сравнил пару раз и хватит, а то создается впечатление, что у автора с образным языком, как у заевшей пластинки.

Thoughts in time and out of season
The Hitchhiker
Stood by the side of the road
And leveled his thumb
In the calm calculus of reason
Jim Morrison

Очень тяжело сейчас. Развивается агорафобия - приступ панической атаки на улице, не помню, как вернулась домой. Рассказывала на собеседовании про Патрика Бэйтмена после вопроса, вспыльчивая ли я. Заполняла анкету на соискание какой-то должности и зависла на вопросе "кем вы представляете себя через пять лет?" Спросил бы кто-нибудь у шестнадцатилетней меня, уж она бы настроила воздушных замков, приключений и должности не меньшей, чем темный властелин. У шестнадцатилетней меня кроме плохого английского, лишнего веса и кривых зубов было еще что-то, от чего у меня нынешней сохранились только кривые зубы.
Шестнадцатилетняя я еще не исписана цитатами чужих людей, грузом чужих мыслей, она гордится своей глупостью. Сейчас же быть глупой довольно тяжело. Стыдно уже как-то, честное слово.

Знаете, чем для меня всегда был хорош Керуак? Он вытаскивал меня за волосы из ада, в который я сама себе выписывала билет. Он говорил “какого черта ты делаешь? Слопай бензидрина выйди на шоссе”. Этот мир и сам по себе похож на ад, какая разница, в чьей-то он голове или за ее пределами. Прелесть в том, что даже в аду можно получать удовольствие от того, что ты живешь.
Я завидую людям, которые не хотят закинуть рюкзак на плечи, да и романтику пыльных дорог и поездок в багажных отделениях считают дурацким дискомфортом. Они говорят, что надо быть взрослее, умнее, ответственнее. Что все это неправильно. Но только в таком случае вселенная сжимается до крошечных размеров, можно положить ее в сумочку и таскать с собой на работу в кармашке для мобильного.
О чем я еще должна сказать? Об общественных устоях, о социуме, в котором вязнешь, о внутренней свободе, о несвободе, о том, что можно, что нельзя, о том, что Дин никакой не пророк или все-таки? О том, что дорога - это не только поездка из пункта А в пункт Б, а поиск? Зачем, вы и так все знаете.
Иногда я до зубовного скрежета хочу быть Дином Мориарти. Искать реальность в процессе побега от нее. Но так нельзя, правда же? Жить каждым мгновением, не думать о последствиях, не переживать по мелочам... а нет, черт возьми, можно. Today we drink, tomorrow we work. Dah you go, man – take a shot! Есть только чертов один день на то, чтобы все успеть. Одно чертово мгновение, которое будет преследовать тебя до конца твоих долбанных дней, если ты не ухватишься за него. То самое мгновение, когда ты поднимаешь большой палец, и автомобиль, полный сумасшедших людей, тормозит рядом. Вот оно, черт побери.
Кем я буду через пять лет? I wanna be on the road.

С появлением Дина Мориарти начался тот период моей жизни, который можно назвать жизнью в дороге.

Бессмысленно говорить о сюжете, здесь он совсем не важен. Это книга-образ, книга-настроение... Летопись безумных дней, хроники бесцельных странствий. Неужели есть хоть кто-то, кого хотя бы раз не посещало это ощущение невозможности усидеть на месте, непреодолимое влечение неизвестно куда?...
Сал и Дин колесят по пыльным американским дорогам. Из Нью-Йорка в Денвер, из Нового Орлеана во Фриско, из Лос-Анджелеса обратно в Нью-Йорк... Случайные попутчики, случайные девушки, в каждую из которых Дин влюбляется словно впервые. Ни цента в кармане, случайные заработки, жара, дождь, снег... Сладострастная Мерилу, самая любимая из девушек Дина. Реки алкоголя, наркотики, джаз, бешено ревущий из распахнутых дверей придорожных баров... Они расстаются раз за разом, пытаются зажить спокойной, нормальной жизнью - но в итоге снова и снова оказываются в дороге, без внятной цели, без смысла, в поисках самих себя, пытаясь найти то, что найти невозможно.

Не вечно же все это будет продолжаться - все это безумие и вся эта суета. Мы должны куда-то уехать, что-то найти.

Безумием Дина Мориарти нельзя не заразиться, он переворачивает вверх дном все вокруг себя, но кто знает, может быть у него и правда "чердак не в порядке", а может быть он самый мудрый человек на свете?
Переворачиваешь последнюю страницу, и остается легкая грусть, а закрываешь глаза - и видишь старый автомобиль, несущийся по шоссе, и Сала, Дина и Мэрилу, счастливых, пьяных, смеющихся, безумных.
Дин никогда не остановится.

Он снова садится в поезд и катит три с лишним тысячи миль через всю эту внушающую страх страну, так и не поняв, зачем вообще приезжал.

И да, иначе как на 147метровом рулоне бумаги такой роман написать было невозможно))) Текст Керуака не зря часто сравнивают с джазовой импровизацией, действительно очень похоже. Но при всех его достоинствах мне все же показалось, что он не стал бы настолько культовым, если бы не практически стопроцентная автобиографичность, что и сделало эту книгу символом целого поколения.

– Увы, какая хмарь! – спел я.

Впечатления от этой книги как от старой граммофонной пластинки.
Дорога, остановка, выпивка, девочки, постель. Тут иголка попадает на царапину и начинается все опять: дорога, остановка, выпивка, девочки, постель. Ах, да, что-то было о джазе. На этом все. И ни каких мыслей в голове после прочтения, только раздражение.
Не, чувак, я не врубаюсь.