Рецензии на книгу «Упражнения в стиле» Раймон Кено
Шедевр изящного хулиганства
Есть такие книги, во время прочтения которых невыносимо страдаешь, что не можешь прочитать оригинал. Ну и, само собой разумеется, есть такие переводчики, которые своим мастерством эти страдания значительно преуменьшают. Сборник «Упражнения в стиле» Раймона Кено – как раз тот самый случай. Читая его, покатываешься со смеху, периодически повизгиваешь от восторга (иначе просто не получается) и диву даешься, как можно было перевести практически сплошную игру слов.
Сборник начинается собственно «Упражнениями в стиле», которые, надо сказать, способны отпугнуть читателя. Автор берет одну банальнейшую ситуацию – увидел в автобусе какого-то чудика – и начинает расписывать ее на все лады, в разных стилях, причем большинство этих стилей вам и не снилось. Получилось местами забавно, но, читая столь продолжительный эксперимент, топчущийся на одном месте, невольно чувствуешь неловкость – ну, в самом деле, книгу ли ты читаешь или записную книжку автора? Скорее второе, нежели первое.
Потом упражнения воплощаются в роман, и тут уж читателю нужно крепко-накрепко вцепиться в поручень/подлокотник/край стула, чтобы не смыло куда подальше волной почти что жизненного абсурда (почти – но не слишком). К Габриэлю, танцовщику (танцовщице!) приезжает племянница Зази, чье барано-подростковое упрямство и столь же подростковое сквернословие ставит на уши если не пол-Парижа, то весь его целиком. Передряги, в которые вляпываются герои, валят на читателя целые холмы диалогов-на-одном-месте, замечательно колких фраз и головокружительных поворотов, причем головокружительных в том смысле, что либо слишком глупо, либо слишком смешно, а чаще и то, и другое вместе. В общем и целом тянет окрестить этот роман хулиганством. Задорным весьма.
Поразминавшись таким образом и свыкнувшись с мыслью, что Кено-то этот, понимаете, не так-то прост и, понятно, не так плох, как сначала могло показаться по его записной книжке и репликам Зази, читатель переходит к настоящему шедевру, за который автору рецензии хочется влепить все шесть звезд из пяти. Роман «Голубые цветочки» – это что-то столь же великолепное, сколь и уморительное. Не то герцогу д’Ож снится, что он Сидролен, живущий на барже, не то Сидролену, живущему на барже, снится, что он герцог д’Ож – а черт их знает! Живут они друг другом во сне, имея множество схожих черт, и постепенно приближаются друг к другу, потому что начинает герцог в раннем средневековье, а заканчивает, можно сказать, рядом с Сидроленом. Или наоборот? Да неважно. Важно то, что в отсылках, словесных играх и остроумных колкостях (исходящих, между прочим, не только от людей, но и от коней) здесь можно захлебнуться. Возможно ли при этом не смеяться – я не знаю. С юмором у меня плохо, но от этого произведения на восторженный хохот пробивало не раз и не два. Впрочем, нужно еще заметить, что восторг вызывало не только все вышеперечисленное, но и сюжетные повороты, которым тут нашлось вполне определенное место.
Завершает сборник несколько рассказов, сказка и даже пьеса, все вместе – этакое средство против похмелья после «Голубых цветочков», которое лишний раз подтверждает уже сделанные выводы о творческих манерах Кено. Во-первых, мсье большой оригинал, причем без каких-либо тормозов. Во-вторых, мастер переворачивать слова вверх тормашками и употреблять их в искаженных формах без малейшего зазрения совести, при этом умудряясь делать так, чтобы это не цепляло глаз, а веселило читателя и даже вызывало его на серьезные размышления о сложной науке словорождения. В-третьих, автор совершенно изумительно владеет техникой диалогов-на-одном-месте и диалогов-типа-кто-в-лес-кто-по-дрова, на тему чего мне даже вспомнилась «Поправка-22» Джозефа Хеллера, который пока для меня является эталоном по этой части. Кено, впрочем, подобрался близко к его пьедесталу и занял почетное второе место. Ну и в-четвертых, очень ценно, что, имея в виду все это, он еще и не забывает о сюжетных линиях, которые скачут у него совершенно умопомрачительными зигзагами.
Вывод однозначный – читать и славить! А потом уснуть, и там, во сне, стать французом, прожить французскую жизнь и прочитать французский оригинал, и чтобы потом этот француз уснул и увидел, что он на самом деле вы.
Вообще не моя книга.
Уже года три, наверное, эта книга болталась в моем вишлисте. Это, как с "Почтальон звонит дважды" - любовь с первого взгляда. Название, которое загипнотизировало и заставило теряться в догадках, о чем же может быть эта история?
Мать привозит Зази на один день в Париж. Старшей "нянькой" назначен дядюшка Габриэлла, но деточка оказывается отнюдь не подарком: одержимая мыслью покататься в метро, девчонка плюет на вежливость, приличия и буквально стоит на ушах.
Миленькая такая чернушная зарисовка на тему "Один день из жизни парижан". Безусловно, это театр абсурда, но до откровенного идиотизма не доходит. Исключительно для любителей жанра.
028/300
Искусство с большой буквы Ы
Я принимаю существование литературы абсурда. Трудно не принимать, если ежедневно его проживаешь. Жизнь как трогательный абсурд - моя короткая формула осмысления действительности. Повторяю вновь и вновь свою мантру: я принимаю существование литературы абсурда. Она необходима. Она бывает единственно возможной и единственно правдивой в мире красивой упорядоченной трупной лжи.
Красивые упорядоченные слова взлетели мясной расчлененкой во взрывах Первой мировой. Какими словами можно было пересказать абсурд человекомясорубки?.. Зачем нужны слова, которые ничего не смогли сделать, чтобы это остановить?.. Абсурд - это нормальный способ передачи нашей действительности, это только зеркало.
Ты говоришь, говоришь, и это все, что ты можешь.
Межвоенная Франция, полная говорения... Франция, которая капитулировала перед Германией... Да, это спасло много жизней, но утолило ли чувство самоуважения?.. "Ты говоришь, говоришь, и это все, что ты можешь". Вот что можешь конкретно ты?.. Ничего. Ни прекратить войну, ни удержать жизнь своего самого близкого... Ты не можешь ничего! Так по крайней мере говори?.. А толку?!. Это все, что ты можешь... Под цензурой внешней и под самоцензурой говорить - это много или мало?.. Если красивые приличные слова, как зомби в ошметках плоти, чинно сидят в гостиной за чашкой чая (на самом деле чашечки полны паутины и дохлых мух), взорвать эту ложь искренним беспорядочным улюлюканьем дадаистов, сюрреалистов, улиповцев - может быть, это более почетно и честно?.. Я не знаю: я говорю, говорю - и это все, что я могу.
Я возношу литературу абсурда за отвагу и искренность... Но кто сказал, что я обязана получать от нее удовольствие?..
Никто не оспорит необходимость физических упражнений, физкультура, разминка или, более высоко, "литературная акробатика" могут даже вызвать определенное эстетическое удовольствие у зрителя (и я отмечаю отдельные эквилибристические словесные трюки, "пешеходов и пешеходиц" текста). Однако полные залы собираются на профессиональный танец. Физкультурой я могу назвать упражнения Кено, разминкой, словогимнастикой, "я могу так, и эдак, и еще вот так, на несогнутых ногах и гусиным шагом, кувыркаясь и с подвыподвертом". Но аплодировать я готова только художественному словесному танцу, где сложные комбинации физкультурных движений - лишь средство для передачи чувства, идеи, настроения. "Внутренняя объективность математики" пусть бы оставалась в математике, литература - поле субъективного. Очень меткое определение "Цех для экспериментального производства литературных форм", но цех наиболее далек от принципиально невозможной повторимости, от единичности (и спонтанности?) художественного изделия.
Больше всего тронула заключительная пьеса сборника, где мимоходом, с переменой мест слагаемых в жизни (а "сложение целых чисел возможно лишь в достаточно тихую погоду") усталых от пустословия, нелюбимых, неспособных любить, заигравшихся в чувства людей... так ничего и не меняется. (За кадром, за текстом осталась еще одна сценка - встреча нищего и нищей, которые пытаются и не могут поменять собственную жизнь, потому что не хватает энергии и импульса волевого усилия, чтобы преодолеть гравитацию привычки и вырваться за орбиту обреченности.) Переплетение будничности, иронии высокого, но наигранного стиля, рекурсия игры: переодевания, игра в обидки, чтобы ранить давно разлюбленного, вера в собственную игру, драма возвращения от одной игры к другой, или от игры в неигру будней... и форма именно пьесы, то есть игрового, постановочного жанра... наконец-то пробило мой панцирь отрицания.
Я хочу идеала - такой книги, где сольется мастерство с мыслью - "как сказать" с "что сказать". Форма без насыщенного содержания меня не цепляет. Паршивка Зази - мертва, она только манекен для отработки меткости метания словесных дротиков в языковом дартсе. Кому-то снится, что он мотылек, которому снится, что он император - но я хочу проснуться!
Я говорю, говорю - и это все, что я могу. Я вру, я хочу спать с литературой, я не хочу просыпаться в абсурдную реальность, мне нужен упорядоченный текст, чтобы хоть как-то прижиться в неупорядоченной вселенной, я хочу быть императором художественных снов или бессмертным мотыльком в красивом упорядоченном мире бриллиантовых рос...
...ба! - говорит Кено. - Вот еще один, которому хрен есть чем заняться на этом свете.
Па-беларуску...
Я прымаю існаванне літаратуры абсурду. Цяжка не прымаць, калі штодня яго пражываеш. Жыццё як кранальны абсурд - мая кароткая формула асэнсавання рэчаіснасці. Паўтараю зноў і зноў сваю мантру: я прымаю існаванне літаратуры абсурду. Яна неабходная. Яна бывае адзінамагчымай і адзінапраўдзівай у свеце прыгожай упарадкаванай трупнай хлусні.
Прыгожыя ўпарадкаваныя словы ўзляцелі мясной расчлянёнкай у выбухах Першай сусветнай. Якімі словамі можна было пераказаць абсурд чалавекамясарубкі?.. Навошта патрэбныя словы, якія нічога не змаглі зрабіць, каб гэта спыніць?.. Абсурд - гэта нармальны спосаб перадачы нашай рэчаіснасці, гэта толькі люстэрка.
Ты говоришь, говоришь, и это все, что ты можешь.
Міжваенная Францыя, поўная гаварэння... Францыя, якая капітулявала перад Нямеччынай... Так, гэта ўратавала багата жыццяў, але ці спатоліла пачуццё самапавагі?.. "Ты гаворыш, гаворыш, і гэта ўсё, што ты можаш". Вось што можаш канкрэтна ты?.. Нічога. Ні спыніць вайну, ні ўтрымаць жыццё свайго самага блізкага... Ты не можаш нічога! Дык прынамсі гавары?.. А сэнсу?!. Гэта ўсё, што ты можаш... Пад цэнзурай знешняй і пад самацэнзурай гаварыць - гэта многа ці мала?.. Калі прыгожыя прыстойныя словы, як зомбі ў ашмётках плоці, чынна сядзяць у гасцёўні за кубачкам гарбаты (насамрэч кубачкі поўныя павуціння і дохлых мух), узарваць гэтую хлусню праўдзівым беспарадкавым улюлюканнем дадаістаў, сюррэалістаў, уліпоўцаў - можа быць, гэта больш пачэсна і праўдзіва?.. Я не ведаю: я гавару, гавару - і гэта ўсё, што я магу.
Я ўсхваляю літаратуру абсурду за адвагу і шчырасць... Але хто сказаў, што я абавязаная атрымліваць ад яе асалоду?..
Ніхто не аспрэчыць неабходнасць фізычных практыкаванняў, фізкультура, размінка ці, больш высока, "літаратурная акрабатыка" могуць нават выклікаць пэўнае эстэтычнае задавальненне ў гледача (і я адзначаю асобныя эквілібрыстычныя слоўныя штукарствы, "пешаходаў і пешаходзіцаў" тэксту). Аднак поўныя залы збіраюцца на прафесійны танец. Фізкультурай я магу назваць практыкаванні Кено, размінкай, словагімнастыкай, "я магу так, і гэдак, і яшчэ вось так, на несагнутых нагах і гусіным крокам, куляючыся і з падвыпадвертам". Але пляскаць у ладкі я гатовая толькі мастацкаму слоўнаму танцу, дзе складаныя камбінацыі фізкультурных рухаў - толькі сродак для перадачы пачуцця, ідэі, настрою. "Внутренняя объективность математики" хай бы заставалася ў матэматыцы, літаратура - поле суб'ектыўнага. Трапнае азначэнне "Цех для экспериментального производства литературных форм", але цэх найбольш далёкі ад прынцыпова немагчымай паўтаральнасці, адзінкавасці (і спантаннасці?) мастацкіх вырабаў.
Больш за ўсё кранула заключная п'еса зборніка, дзе мімаходзь, з пераменай месцам складнікаў у жыцці (а "сложение целых чисел возможно лишь в достаточно тихую погоду") стомленых ад пустаслоўя, нелюбімых, няздатных любіць, загулялых у пачуцці людзей... так нічога і не мяняецца. (За кадрам, за тэкстам засталася яшчэ адна сцэнка - сустрэча жабрака і жабрачкі, якія спрабуюць і не могуць памяняць уласнае жыццё, бо не стае энэргіі і высілкавага імпульсу, каб пераадолець гравітацыю звычкі і разарваць наканаваную арбіту.)
Я хачу ідэалу - такой кнігі, дзе зліецца майстэрства з думкай - "як сказаць" з "што сказаць". Форма без насычанага зместу мяне не чапляе. Падшыванка Зазі - мёртвая, яна толькі манекен для адпрацоўкі трапнасці кідання слоўных дроцікаў у моўным дартсе. Камусьці сніцца, што ён мятлік, якому сніцца, што ён імператар - але я хачу прачнуцца!
Я гавару, гавару - і гэта ўсё, што я магу. Я хлушу, я хачу спаць з літаратурай, я не хачу прачынацца ў абсурдную рэальнасць, мне патрэбны ўпарадкаваны тэкст, каб хоць неяк прыжыцца ў неўпарадкаваным сусвеце, я хачу быць імператарам мастацкіх сноў або несмяротным мятлікам у прыгожым упарадкаваным свеце дыяментавых росаў...
...ба! - скажа Кено. - Вот еще один, которому хрен есть чем заняться на этом свете.
Люди, которые играют в игры, в которые играют люди, которые...
Чтобы сразу снять все вопросы — сборник читался в переводах В. Кислова, Л. Цывьяна, И. Волевич, А. Захаревич, А. Миролюбовой, т. е. вот в таком издании
Для сравнения бегло (не буду врать, что внимательно) просмотрел вариант книги в переводе Т. Бонч-Осмоловской — сравнивал только первое произведение сборника «Упражнение в стиле», — и мне перевод Валерия Кислова показался богаче и красивее (мнение сугубо личное и основано только на том, что сначала был прочитан вариант Кислова, а если бы стал читать перевод Бонч-Осмоловской, так вполне вероятно, что стал бы защищать её версию).
Почему начал этот отзыв именно с указания переводчиков? Да просто потому, что как представил себе всё необходимое мастерство, знание не просто французского языка, но мастерское владение литературным французским, и в не меньшей степени владение литературным русским (да ещё с необходимостью уметь слагать стихи, стишки и стишата на заданную тему), так сразу просто снял шляпу, и так её потом и не надевал.
И именно вот это отношение к переводчикам книги (Браво! Браво! Браво!) и сделало всё восприятие этого сборника (см. оценку). Потому что вообще книги такого рода я не особо люблю. Точнее — я к ним равнодушен. Ну не привлекают и не увлекают моё читательское «величество» писательские словесно-смысловые игры. Ну плохо я понимаю романы, в которых автор вовсю играет формой и зачастую игнорирует содержание и особенности восприятия такой книги читателем.
Вообще первое произведение названо очень точно — это именно Упражнение. Но и всё остальное содержимое сборника тоже сплошь упражнение. И даже возникло предположение, что автор просто написал всё это дело в качестве учебного пособия для студентов разных там литературоведческих и лингвистических ВУЗов — уж слишком насыщены произведения сборника всякими литературно-техническими нюансами и технико-литературными особенностями. Этакий вот своеобразный практический демонстрационный материал.
Хотя и в чисто событийно-сюжетном смысле мне оба романа понравились — не без интереса «побывал» с Зизи (самый непосредственный и живой «житель» романа) в метро (как говорится в романе — «в жопе я его видел») и с удовольствием следил за пространственно-временными сомнамбулическими коллизиями, происходящими со скачущим по временной шкале герцогом Жоашеном д’Ож и его современным автору книги alter ego капитаном стоящей на вечном приколе баржи с многозначительным названием «Ковчег» Сидроленом. Не могу сказать, что всё было понятно (всегда впадаю в ступор, когда не понимаю — для чего?), но интересно было совершенно точно.
А вот понятно (вплоть до выхода из ступора) всё стало тогда, когда закончились сочинения Раймона Кено и в ход пошла тяжёлая артиллерия — Приложение (в переводе В. Кислова) и Послесловие уже самого В. Кислова. Я бы даже сказал, что лично мне чтение вот этих двух литературных документов показалось интереснее и полезнее, нежели чтение основного сборника. А уж для тех, кто хоть что-то понимает в лингвистике, или же, паче чаяния, профессионал в этом деле, чтение этих содержательных страниц будет точно интересно вдвойне.
Невозможно не отметить великолепное оформление данного издания — очень стильная и совершенно в такт содержанию книги обложка и выдержанные в таком же стиле рисунки внутри весьма способствуют восприятию сборника в нужном ключе. Настраивают и юстируют читателя, подкручивают его гетеродины, синхронизируют и параллелят.
PS Пример подключения и настройки
(продолжение Упражнений в стиле — стиль Песенка про...)
шофёр АВТОБУСА мой лучший друг (слова и музыка Булата Окуджавы)
darling can't you hear me SoS (группа ABBA)
а сердце трепетно стучит любовью ПЕРЕПОЛНЕНО (слова Пётр Сыродоев, музыка Николай Яцков)
На слово «ДЛИННОШЕЕЕ» в конце пришлось три «е» (слова и музыка Владимира Высоцкого)
Вот идёт по свету ЧЕЛОВЕК-ЧУДАК (слова и музыка В. Миляева)
Упала ШЛЯПА, упала на пол, и ветром ШЛЯПУ, ШЛЯПУ унесло (группа «На-на»)
Я пою в нашем городке каждый день в шумной ТЕСНОТЕ (Яак Йоала)
ОТДАВИЛИ мишке ЛАПУ, НАСТУПИЛИ на мартышку. (Слова: Борис Родин, музыка: Сергей Касторский)
Это — СКАНДАЛ, нервы на взводе. Лето-вокзал, поезд уходит. (группа Би 2)
А я всё жду тебя. СИЖУ и жду тебя. (текст песни Юлианна Караулова)
Осталось ПЯТЬ МИНУТ мне пора уже идти. (текст песни Николай Трубач)
Место встречи — ВОКЗАЛ! Стучат вагоны, кто-то ждёт меня там! (текст песни IOWA)
Служили ДВА ТОВАРИЩА, ага (песня из одноимённого кинофильма)
А у солдата выходной. ПУГОВИЦЫ в ряд! (строевая песня)
Нам к пуговке, пожалуй, ПРИШИТЬ придется брюки. (слова Евгения Долматовского — со слов Юлия Кима)
Это история маленькой девочки, которая очень хотела побывать в метро и совершенно не желавшая принимать мир взрослых. Девочка сумасбродная, видимо, в их семье – это нормальное явление: каждый на своей волне. Например, дядюшка Габриэль, работающий танцовщицей в баре для гомоориентированных мужчин.
Все герои романа вызывают отвращение, даже маленькая девочка. В ней столько хитрости и нехорошей смекалки, что диву даёшься.
Обычно французская проза вызывает у меня приятные эмоции, но не в этот раз.
Отзыв в стиле
Объективный
Раймон Кено написал замечательную шутку, полную языковых игр, абсурда и иронии над читателем. Автор сумел придать небольшой, ничем не примечательной ситуации множество оттенков. Поставив форму превыше содержания, он заставляет читателя выйти за рамки привычного восприятия.
Занудно-ворчливый
Я не знал значения некоторых слов, пришлось словарь с полки доставать. Эпентеза, парагога, метатеза - вот зачем мне это знать? Я же не лингвист. Автор все так замечательно придумал, но зачем было эти сложности вводить? И почему 99 упражнений, а не 100? Раймону Кено фантазии не хватило?
Восторженный
Это великолепно! Я смеялся почти на каждой странице! Бесспорно, автор большой молодец! Почему же я раньше не был знаком с этим абсурдистом?
Параноидальный
Вот едешь так в автобусе, гуляешь по площади, непринужденно болтая с приятелем, а какой-нибудь писатель обязательно следит за тобой. А потом опишет множеством способов публике на потеху. И все, прощай репутация. Так и запомнят вздорным юнцом в нелепой одежде.
Завистливый
И это писатель называет заполненным автобусом? Когда он свободно стоял в салоне и наблюдал за пассажирами. Да еще описывает, что когда место освободилось, его смог занять молодой человек, а не пенсионер. Вот его бы в наш транспорт в час пик, неизвестно смог бы он после такого шока написать свои упражнения!
Сочувственный
Тяжело же пришлось переводчику. Все эти игры со звуками, словами, смыслом... Взялся кто-то за работу, потом, вероятно, сто раз помянул нехорошим словом писателя, напридумавшего столько. Надеюсь, хотя бы вознаграждение за труд стоило того.
Обреченный
Все. Прекрасная идея реализована. Напишешь что-нибудь подобное - тут же обвинят, что у Кено украл задумку. Вот сейчас отзыв дочитают, скажут о нем: "Плохая пародия. Автор в гробу переворачивается". И возразить нечего.
Если бы я была переводчиком с французского, то, вероятно, я бы переводила это ну очень долго, и этот перевод бы стал вершиной моей профессиональной деятельности. Если бы я была литературоведом с обширными познаниями, то, вероятно, много-много раз перечитывала бы этот сборник, каждый раз находить какую-то новую грань, которую раньше не замечала, а в конце жизни написала бы огромный труд, посвященный этому странному человеку. Ну, или если бы я знала французский и могла позволить себе такую роскошь, как читать в оригинале, то мне не пришлось бы тратить столько времени на постоянные перелистывания к примечаниям переводчика. Но я среднестатистический и относительно юный читатель, а потому всё вышеперечисленное - не ко мне и не со мной.
Пожалуй, больше всего мне запомнились именно сами «Упражнения в стиле», давшие имя всему сборнику. Может, потому что они - самое первое знакомство с месье Кено, а первое впечатление, как известно, самое сильное. А может, всё дело в том, что они хоть чуть-чуть, но всё же подготовили к его другим, менее понятным непосвященным, произведениям. Ну серьёзно, после прочтения одной и той же банальной бытовой ситуации, описанной 99 (!!!) разными литературными способами, жанрами и стилями (и далеко не все из них мне были хотя бы знакомы на слух!), невозможно хотя бы чуть-чуть не заинтересоваться автором. Вот уж и правда:
Рубило мастера дарит нам чарующее ощущение редкой и радостной гармонии.
Естественно, что не стоит ожидать какого-то невероятного развития событий от 99 описаний крошечной ситуации, которая с равной долей вероятности могла или может произойти как в Париже, так и в Копенгагене, Москве или Мумбаи. Это ровно то, чем было названо - упражнения, тренировка в литературном мастерстве, демонстрация того, насколько по-разному можно преподнести даже самый незначительный эпизод. Будь я писателем, я бы обязательно попробовала поупражняться.
«Зази в метро» и «Голубые цветочки» занимают огромное место в сборнике (и, судя по послесловию - не самое последнее в творчестве Кено), но оценить их у меня не получилось. Следить за приключениями и перепетиями героев в «Зази в метро», переключаться между д`ожноном герцога Д`Ож и баржей Сидролена, ожидать разрешения Главной Детективной Загадки в «Голубых цветочках» и ловить смешные моменты и высказывания было довольно-таки увлекательно, но, увы, не больше. А рассказы и даже целая пьеса кажется, я скоро возненавижу пьесы, признаться, выветриваются из памяти в куда меньший промежуток времени в сравнении с тем, что было затрачено на их чтение.
Зато приложение и послесловие вызвали огромный интерес, вполне сравнимый с впечатлениями от «Упражнений в стиле». И после их прочтения как будто даже стало понятнее, о чём же пытался писать Р. Кено и совсем чуть-чуть - чем он жил. А уж как дрогнуло от ужаса суровое сердце технаря при виде матриц! Жаль только, что от этого расстояние между мною-читателем и Кено-писателем не сократилось, а его "потенциальная литература" так и осталась для меня скорее "литературной акробатикой". Впрочем, весьма занимательной.
В целом, знакомство с месье считаю удачным, и, как знать, возможно нам ещё предстоит встретиться с ним на улочках Парижа.
Хорошо известно, что книги бывают разные, не только по жанрам, объему и значимости для грядущих поколений, но и по своему назначению. Есть книги, цель которых состоит в том, чтобы увлечь читателя сюжетом, заставить сопереживать героям, отождествлять себя с тем или иным персонажем, одним словом, найти эмоциональный отклик. Произведения Раймона Кено к ним не относятся. Это интеллектуальная литература в чистом, дистиллированном виде, всегда эксперимент, всегда работа на опережение. В своих книгах Кено делает то, чего мы, читатели, совсем не ожидаем, и делает он это мастерски и с юмором.
Итак, Раймон Кено - французский писатель-сюрреалист, с одной стороны, особняком стоящий в литературе благодаря активному экспериментаторству с языком, с другой, на мой взгляд, являющийся неотъемлемой частью "нового романа" или "антиромана" - литературного направления во Франции 50-60-х годов ХХ века.
В чем же необычность работ Кено? Так как перед нами сборник произведений разных лет, то можно проследить развитие автора и его творческие поиски. "Упражнения в стиле" - за основу берется банальный бытовой эпизод и подается читателю 99 способами - от литоты до математической формулы (очень неравнодушен был автор к этой точной науке!). "Зази в метро" - небольшая повесть о провинциальной девочке, приехавшей в Париж к своему дяде погостить и мечтающей лишь об одном - прокатиться в метро. Вопреки описанию это вовсе не детская книга, да и маленькая девочка весьма условна, как отмечает в своем эссе Ролан Барт, а настоящий театр абсурда, увенчанный стрельбой в ресторане и подземными катакомбами. "Голубые цветочки" - имхо, наиболее интересное произведение в сборнике. Это фантазия о том, как странно будет встретить героя своих снов в реальной жизни. Подается в виде краткой истории Франции и своеобразной пародии на современное ее состояние. Также в книге представлены коротенькие (и если честно, неудобоваримые) рассказы, немного грустная и романтическая (неожиданно) пьеса и эссе "Потенциальная литература", в котором Кено объясняет, в чем, собственно, суть его экспериментов. Кстати, советую начать именно с этого эссе, дабы приступить к знакомству с автором уже немного подготовленным.
Но почему же Кено, этот уникальный экспериментатор, часть "нового романа", как ни крути? Достаточно перечислить лишь основные характеристики этого направления: эксперименты с языком, грамматикой и пунктуацией, наличие альтернативных концовок и начал, описания, сколь угодно подробные, предметов самих по себе, вне связей между ними. Все это есть у Кено, одни его "Упражнения в стиле" - яркий пример всего вышеперечисленного. Целью "антиромана" был анализ современного общества, в котором царят отчужденность и конформизм. Чего-чего, а уж отчужденности у Кено хватает. Читая диалоги его персонажей, обращаешь внимание на то, что как правило они говорят не друг с другом, а просто говорят, словно читают монологи со сцены. К слову, Кено и театр созданы друг для друга, фильмы я бы по такому материалу снимать не стала, а вот постановки могут быть весьма интересными. Возвращаясь к нашим баранам, то бишь Кено и представителям французского "антиромана", невольно замечаешь, что Раймон Кено начал писать таким образом лет на десять-пятнадцать раньше, и возникает парадоксальный вопрос, является ли Кено частью "нового романа", или же "новый роман" вырос из Кено? Вот вам тема для будущей диссертации)))
P.S. Откровенно говоря, мне Кено не понравился, но не потому, что он плох, он скорее, очень, безумно хорош, а лишь потому что я равнодушна к абсурдизму, особенно во французской его интерпретации. Это не мой стиль, не мой слог, но даже меня пленил его замечательный юмор. Парадоксально, но: читала я с трудом и нытьем, но при этом смеялась и не раз. А еще случайным образом, то бишь благодаря всемогущему интернету и чрезвычайно полезным сноскам в самой книге, я наткнулась на его стихи, и они мне очень понравились. Я просто оставлю это здесь:
Возьмите слово за основу
И на огонь поставьте слово,
Возьмите мудрости щепоть,
Наивности большой ломоть,
Немного звёзд, немножко перца,
Кусок трепещущего сердца
И на конфорке мастерства
Прокипятите раз, и два,
И много-много раз всё это.Теперь пишите! Но сперва
Родитесь всё-таки поэтом.
P.P.S. А еще невозможно не отметить работу переводчиков. Стоя: браво! и аплодисменты.
P.P.P.S. Хоккуизация сонетов - увлекательная вещь!
Гауляйтер спит. Во сне он видит, что он унтерменш, да еще и женщина. Женщина что-то пишет...
Сперва я подумывала написать рецензию, в каждом предложении которой будет что-нибудь про жопу, но потом решила, что стилизация это скучно, а также - что этак вы решите, что кроме жопы меня ничего не зацепило, к тому же, это бы заставило думать, что меня покорила одна только Зази, но ведь на самом деле я была покорена ещё на зазу, и даже до итальянской части, которую в моей голове озвучил жизнерадостный голос преподавательницы итальянского же, ин зис клип-э ю уил лоррн, что скрасило мой день неизмеримо. С другой стороны, жопа хорошо пришлась бы к абзацу с рассуждением про то, почему в английской части лучше было бы не лукать, а сиить - не буду уточнять, жопа с переводом или с моей самооценкой, для пущей интриги.
Кажется, и без стилизаций выходит слишком интенсивный поток сознания, в котором ничего не понять, но что вы хотели, если дочитывать я собиралась в автобусе, который, как оказалось через два часа после гипотетического отъезда, не существует, а часть рецензии пишу в поезде, который вполне себе есть, но везёт меня не туда, где мне хотелось бы быть. Хотя, для описания этой жизненной ситуации подошла бы как раз жопа, но вернёмся все-таки к решению не зацикливаться на Зази (ещё решите, что я не читала дальше, что глупо - если что и можно не читать, так это первую часть книги, все равно никак прочтение этих упражнений не проверить (секрет скорочтения от капитана ККД! (лол, я в предпоследний день сдаюсь, какое скорочтение (черт, я забыла, что рецензия начинается с отсылки к цветочкам, придется не писать ничего о рассказах и пьесе, чтобы сохранить хоть какую-то основу для саспенса)))) с ее метро-Годо, лишенном и намека как на було, так и на додо, вопреки парижскому обыкновению.
Если перейти к более внятному тексту, то это – прекрасно. Весь этот сборник это эксперимент со стилем, не только история про автобус, все это бесконечная игра, увлекательное путешествие в мир легкого бреда, ловкое и остроумное повествование, ломающее все рамки. Для меня эта книга стала одной из редких, над которой улыбаешься, то от лингвистического удовольствия, то просто так, потому что потешно. Вас не веселила жопа? Да в жопе я видела ваш сноби...
Гауляйтер просыпается. Глядя в потолок, он думает о доме и том, как прокатится по кольцевой, которую задумал Шпеер. В дверь уже требовательно стучат. В жопу, в жопу это все, проносится в белокурой голове гауляйтера.
Именно поэтому я и расстроилась, когда в чёрном ящике нам попался французский автор. Плюс, наш прекрасный (и самый терпеливый на Свете) капитан moorigan сообщила, что книга ей очень не нравится. А литературные вкусы у нас с ней довольно близки.
И, знаете, я всячески откладывала чтение книги. У меня даже не было никакого желания (или малейшего любопытства) открыть книгу «раньше времени». Но время поджимало, а коллеги по команде подгоняли (не открытым текстом, а «взываниями» к моей полудохлой совести а-ля «я прочитала уже четверть/половину/почти всю книгу (нужное подчеркнуть)», поэтому пришлось взяться за книгу. И…
И я снова будто читала Виана: тот же восторг от мастерской игры автора с языком, от образов, от… ох!.. Не, знаю, как это точно передать словами!.. Возможно, между стилями авторов ничего общего (моего любимого француза я последний раз читала ещё студенткой – лет шесть назад и кроме эмоций от прочтения книг ничего в моей памяти и не осталось. Поэтому, не исключаю, что в стиле двух авторов вообще ничего общего нет), но, чёрт возьми, впечатления такие же. Я снова читала книгу взахлёб, практически не отрываясь; снова смаковала, перечитывала отдельные, наиболее, на мой взгляд, шедевральные отрывки; восторгалась мастерством переводчика (но об этом позже) и, конечно, получала неимоверное наслаждение.
Но вот незадача: книгу я прочитала больше недели назад, а рецензию придумать так и не смогла. Хотела написать что-то такое же чудесное (естественно, с оглядкой на отсутствие у меня литературного дарования), но что? Рецензию в стиле «Упражнений»? Вряд ли. Даже несмотря на то, что я не смотрела рецензии, готова поспорить, что уже есть (или вот-вот появятся) подобная (если не подобные) рецензии. Была идея обыграть сюжет «Голубых цветочков» с двумя Дзерами: одной снится то, как она пишет рецензию… ну, вы поняли. Да и мои потуги будут лишь портить впечатление от книги и выглядеть как жалкая пародия на шедевр. Зачем? Пожалуй, не стоит.
Опять меня унесло куда-то. Нужно уже писать о самой книге. И, хоть я не люблю анализировать произведения в сборнике по отдельности, я, пожалуй, всё-таки отчасти прибегну к этому и скажу пару слов о некоторых произведениях.
Об "Упражнениях". Браво! Просто браво! Это именно то, что я люблю в литературе (и не только). Более того, даже если бы все остальные произведения в книге мне совсем не понравились (чего, естественно не могло случиться), у меня бы ни при каких обстоятельствах рука не поднялась поставить не положительную оценку книге. Отдельное спасибо автору за то, что я будто бы снова вернулась на третий курс, на пару по «Стилистике английского языка» (теперь я не сомневаюсь в том, что МВ знакома с творчеством мсьё Кено, ведь она на практических занятиях давала нам похожие задания!); вспомнила названия стилей и всевозможных тропов, которые я, увы, уже стала забывать (на любимую мной стилистику, к величайшему моему сожалению, времени у меня нет); напомнила об этом моим однокурсникам, которые в последние годы ещё сильнее меня отдалились от стилистики; зачитывала отдельные отрывки папе, который настойчиво просил найти для него аудиоверсию книги или приобрести бумажный экземпляр (с электронной книгой и планшетом именно для чтения папа так и не подружился). Короче, восторг и восхищение.
Вердикт: рекомендую прочитать всем, кто в книге ценит не только (а, порой, и не столько) сюжет.
О «Зази и чём угодно, только не метро». Абсурдизм в чистом виде, бессмысленный и в то же время гениальный, восхитительный и неподражаемый. Если пересказывать эту книгу, получается бессмысленная чепуха, порождённая воспалённой фантазией сумасшедшего. Но, чёрт возьми, это правда гениально! И на протяжении чтения всего романа меня мучил вопрос: сколько же лет Зази (несмотря на то, что в начале произведения автор чётко оговаривает, что это ребёнок 12-и лет)?! На первый взгляд, это развратная, не по годам развитая девка, разговаривающая, как последняя … и способная на совращение взрослого мужчины ради того, чтобы получить желаемое (например, блуджынзы). Она спокойно рассказывает о… кхм… скажем так, серьёзном скандале, послужившим причиной для неизбежного разрыва между её родителями или, например, ради того, чтобы избавиться от «преследователя», своими криками собирает толпу зевак-спасителей, которой рассказывает все гнусные подробности того, что этот нехороший дядя хотел (нет) с ней сделать. Но в то же время она не знает, кто такие гормосессуалисты и относится ли её дядюшка к их числу. Да и отношение её ко многому сугубо детское и наивное.
Вердикт: читать всем любителям изысканного языка, шикарной игры слов, и, естественно, только в случае, если вы нормально относитесь (или даже, не дай Господи, любите сюрреалистичный абсурд на грани с откровенным бредом).
О «Цветочках». Можно я не буду писать об этом романе? Ну пожалуйста!!! Если бы в рецензии можно было бы передать щенячьи визги, поросячье хрюканье, ослиное ржание и прочие странные способы звукового изображения моего восторга, я бы это, возможно, сделала (хотя, всё-таки нет. Это может травмировать неокрепшую психику изысканных «литературных» (и не только) фиалок). Кто кому снился? Кто кому не снился? К чему и зачем всё это? Не важно. Не важно вообще ничего. Этот роман даже меньше всех остальных произведений Кено нужно пытаться понимать разумом. Его нужно прочувствовать, и тогда, возможно, вам удастся его полюбить.
Вердикт: если эмоции от книги, порой, для вас важнее её содержания, попробуйте.
Всё остальное, вплоть до послесловия. Сразу вердикт: прочитайте обязательно. Что-то мне подсказывает, что в этой великолепной куче рассказов (и одной повести, а также отнесу сюда и эссе "Потенциальная литература", за которую автору отдельное спасибо) все смогут найти хотя бы что-то на свой вкус. По крайней мере, я на это надеюсь.
О Кислом послесловии Кислова. Дядя чуть было всё впечатление не смазал: пришлось даже перечитать парочку «упражнений», дабы хоть немного забыть эту нудятину. Нет, ну правда, как можно было написать так скучно и неинтересно о персоне и творчестве такого интереснейшего автора?! Это, на мой взгляд, настоящее преступление. А ещё большее преступление – вставлять такое в сборник в качестве послесловия. Не спорю, что многим читателям будет полезна эта информация. Но ведь можно сказать об этом всём в предисловии и, желательно, написав это покороче и поинтереснее! А ещё лучше – сразу после «Упражнений»: читатель уже влюбится в автора, а забыть «послесловие» поможет бóльшая часть произведений.
Вердикт: читать, если вы человек терпеливый и любознательный, но только не оставлять на последок.
З.Ы. (к послесловию). Прощаю всё вышеперечисленное Кислову за то, что именно он является автором перевода «Упражнений в стиле» (не сборника, а первого в нём произведения). Но как, как, человек, настолько великолепно справившийся с переводом столь сложного произведения, мог написать такую нудятину в послесловии?!
И отдельно я не могу не сказать о переводчиках. В силу того, что я всё-таки имею какое-то отношение к переводоведению, я всегда обращаю внимание на качество перевода (даже если не знаю язык оригинала). И, к сожалению, довольно часто качество перевода вызывает у меня, скажем так, некоторые вопросы. Но в случае с творчеством Кено я не могу не выразить восхищения работой всех переводчиков. В силу того, что во многих случаях, очевидно, оригинальная авторская игра слов не может быть переведена на русский (в данном случае) язык, переводчиком пришлось, по большому счёту самим сочинять новые романы/пьесы/рассказы, подбирая эквиваленты, понятные русскому читателю. Работа, очевидно, колоссальная и мастерская. Браво! Считаю, что господа переводчики заслужили похвали не меньшей (если не большей), чем Кено (ведь гениальность – его врождённая данность, а вот переводчиком пришлось сильно потрудиться).