Оставалось только два варианта развития событий: либо партиалов убьет Предохранитель в ходе геноцида, сравнимого с Холокостом, либо вспыхнет кровавая революция, в которой партиалы, во всем превосходящие человека, победят, уничтожив человечество в том виде, каким мы его знали. Как ни крути, один вид обрекался на смерть, и смерть одного стоила души другому.
- Я привязала лошадей в станционном парке.
- Они в безопасности?
- Твоей я, на всякий случай, оставила пушку.
— «Просто» не значит «легко».
Миру вообще все равно, кто мы есть такие. Или кем мы были. Мы пришли и ушли, а жизнь продолжается, и земля, которая была здесь до нас, останется и после того, как мы все умрем и будем забыты. Птицы будут по-прежнему летать. Дождь по-прежнему лить. Конец не наступил, мир просто... начался с нуля.
Все одно к одному. Машины, которые не ездят. Самолеты, которые уже никогда не полетят. Компьютеры, которые мы едва можем использовать, а куда уж сделать заново. Словно… время потекло вспять. Мы – пещерные археологи на руинах будущего.
— Пора решать, Валенсио. Хочешь умереть прячась или давя на курок?
— А где же вариант «обмочившись под себя»?
Гару рассмеялся.
— Уверен, таким будет бесплатный бонус к любому выбору. — Он втянул носом воздух. — Кроме того, мы уже влезли в чью-то мочу. Никто не разберет разницы.
Спасать мир было бы намного легче, если бы спасаемые хоть на минуту перестали убивать друг друга.
Иногда приходится ввергать настоящее в ад, чтобы добиться будущего, о котором мечтаешь.
Если у тебя есть силы скулить, значит, есть силы и попытаться что-то сделать.
– Смотри, – Кира выпучила глаза, придав лицу преувеличенно «удивленное» выражение, но ответа Сэмма не получила. – Ты видел?
– Что?
– Я только что очень широко раскрыла глаза.
– Но ты все время так делаешь, – пожаловался Сэмм. – Когда ты говоришь, разные части твоего лица и тела постоянно двигаются. Герои тоже так делает. Я одно время думал, у нее лицевой тремор.