Ни одна культура, ни один культурный этап не имеет такого прямого отношения к современности, как эпоха Возрождения. Ренессанс – наиболее прогрессивный и революционный период в истории человечества. Об этом рассказывает Паола Дмитриевна Волкова в следующей книге цикла «Мост через бездну», принимая эстафету у первого искусствоведа, Джоржо Вазари, настоящего человека своей эпохи – писателя, живописца и архитектора.
Художники Возрождения – Сандро Ботичелли и Леонардо да Винчи, Рафаэль и Тициан, Иероним Босх и Питер Брейгель Старший – никогда не были просто художниками. Они были философами, они были заряжены главными и основными проблемами времени. Живописцы Ренессанса вернувшись к идеалам Античности, создали цельную, обладающую внутренним единством концепцию мира, наполнили традиционные религиозные сюжеты земным содержанием.
Настоящее издание представляет собой переработанный цикл «Мост через бездну» в той форме, в которой он был задуман самой Паолой Дмитриевной – в исторически-хронологическом порядке. В него также войдут неизданные лекции из личного архива.
Искусство и время
С точки зрения детерминизма, гуманист – это заблудшая душа или пустой мечтатель.
Э.Панофский
Абстрактный культурный космос и искусство в целом – это пространственно-временное явление, которое имеет вполне конкретные функции (от коммуникативной до гедонистической, причём получение удовольствия в принятой иерархии стоит на последнем месте). В некоторых формах искусствознания Ренессанс считается периодом высшего расцвета человеческой мысли, характерным осознанием ценности человека как Личности. В иных же Ренессанс воспринимается как значительный этап в истории культурного развития, но отнюдь не расцветом, а скорее загниванием сознания в виду излишнего внимания к человеку, который суть прах. Человеческий разум в европоцентрической модели мира лишен истинной религиозности, что приводит к дегуманизации искусства, утрате спиритуалистического начала, тогда как обращение к иррациональному позволяет выйти на уровень трансцендентной красоты. Не следует рассматривать произведение искусства обособленно от эволюции стиля, в рамках которого оно существует, потому что мы сможем уяснить его значение, только установив связь произведения с другими формами сознания. Таким образом, воспринимая некое произведение искусства, мы должны учитывать много нюансов исторической эпохи, в которой этой произведение существовало. Семиотические коды, вписанные в религиозное или светское искусство, считывались сразу современниками художника, потому что они сами мыслили этими символами, причём значение одного и того же символа могло меняться множество раз в разное время, тогда как в двадцать первом веке для дешифровки кода приходится привлекать уже наработанный опыт искусствознания. Разные чулки у пастуха в «Грозе» Джорджоне – такой же отличительный символ и знак принадлежности к определённому обществу, как для нас сегодня свастика или водолазный .
Паола Волкова смешивает всего понемногу: и погружение в историческую эпоху, и чтение семиотических знаков, и прослеживает предтечи и последующее влияние того или иного художника. Опять же, если мы воспринимаем искусство через эмпатию, то невольно переносим личный опыт на созданный художником образ, поэтому нельзя списывать со счетов субъективность суждения автора, подкреплённого эмоциональной составляющей. Её заострение внимания на попсовых известных произведениях искусства кажется мне хорошим ходом, потому что читатель заведомо чувствует себя «в теме», ведь кто не видел «Весну» Боттичелли или не слышал имени Микеланджело?
Её лекции – это гедонистическая отдушина для людей, погружённых в проблематику изучения искусства и уставших от академического языка или сухого формально-стилистического метода изучения, и лёгкий экскурс в незаметные с первого прочтения тонкости произведений для людей, пробегающих по галереям в редкие выходные в рамках культур-мультур программы. Подчеркну, что именно лекции, потому что всё-таки её лучше смотреть, чем читать. По крайней мере, именно текущее издание, которое напоминает черновики для чтения материала, где «я видела» заменено на «автор видел», воспринимать достаточно сложно. Потеря мысли, повторы, дробность повествования, опять повторы, обрывающиеся на полуслове мысли, явно требующие пояснения, в какой-то момент читать её становится просто невыносимо. Вклеенные иллюстрации вызывают сожаление у читателя, что он не хамелеон, потому что лучше бы уткнуться одним глазом в произведением, а другим – в чтение его описания, потому что если в вашей памяти не хранится точная копия произведения, постоянной сверки не избежать. Визуальные лекции явно выигрывают в этом плане, потому что шероховатости повествования сглаживаются, а нужная картинка всегда перед глазами. Тем не менее, материалы Волковой подобраны замечательно, она показывает за что можно любить того или иного творца, а главное – как ярко его можно любить. Каждый описываемый ею художник - это воистину ренессансная грандиозная Личность, обязательно столь же уязвимая, сколь величественная. Как связан Боттичелли с Модильяни, какое отношения мальчик, вынимающий занозу, имеет к Нилу, в чём разница Ренессанса и Северного Ренессанса, и почему второго как такового не существует, какие математические принципы скрываются в Рафаэлевской Мадонне, и многими другими интересными зацепками богаты лекции Волковой.
Искусство и время
С точки зрения детерминизма, гуманист – это заблудшая душа или пустой мечтатель.
Э.Панофский
Абстрактный культурный космос и искусство в целом – это пространственно-временное явление, которое имеет вполне конкретные функции (от коммуникативной до гедонистической, причём получение удовольствия в принятой иерархии стоит на последнем месте). В некоторых формах искусствознания Ренессанс считается периодом высшего расцвета человеческой мысли, характерным осознанием ценности человека как Личности. В иных же Ренессанс воспринимается как значительный этап в истории культурного развития, но отнюдь не расцветом, а скорее загниванием сознания в виду излишнего внимания к человеку, который суть прах. Человеческий разум в европоцентрической модели мира лишен истинной религиозности, что приводит к дегуманизации искусства, утрате спиритуалистического начала, тогда как обращение к иррациональному позволяет выйти на уровень трансцендентной красоты. Не следует рассматривать произведение искусства обособленно от эволюции стиля, в рамках которого оно существует, потому что мы сможем уяснить его значение, только установив связь произведения с другими формами сознания. Таким образом, воспринимая некое произведение искусства, мы должны учитывать много нюансов исторической эпохи, в которой этой произведение существовало. Семиотические коды, вписанные в религиозное или светское искусство, считывались сразу современниками художника, потому что они сами мыслили этими символами, причём значение одного и того же символа могло меняться множество раз в разное время, тогда как в двадцать первом веке для дешифровки кода приходится привлекать уже наработанный опыт искусствознания. Разные чулки у пастуха в «Грозе» Джорджоне – такой же отличительный символ и знак принадлежности к определённому обществу, как для нас сегодня свастика или водолазный .
Паола Волкова смешивает всего понемногу: и погружение в историческую эпоху, и чтение семиотических знаков, и прослеживает предтечи и последующее влияние того или иного художника. Опять же, если мы воспринимаем искусство через эмпатию, то невольно переносим личный опыт на созданный художником образ, поэтому нельзя списывать со счетов субъективность суждения автора, подкреплённого эмоциональной составляющей. Её заострение внимания на попсовых известных произведениях искусства кажется мне хорошим ходом, потому что читатель заведомо чувствует себя «в теме», ведь кто не видел «Весну» Боттичелли или не слышал имени Микеланджело?
Её лекции – это гедонистическая отдушина для людей, погружённых в проблематику изучения искусства и уставших от академического языка или сухого формально-стилистического метода изучения, и лёгкий экскурс в незаметные с первого прочтения тонкости произведений для людей, пробегающих по галереям в редкие выходные в рамках культур-мультур программы. Подчеркну, что именно лекции, потому что всё-таки её лучше смотреть, чем читать. По крайней мере, именно текущее издание, которое напоминает черновики для чтения материала, где «я видела» заменено на «автор видел», воспринимать достаточно сложно. Потеря мысли, повторы, дробность повествования, опять повторы, обрывающиеся на полуслове мысли, явно требующие пояснения, в какой-то момент читать её становится просто невыносимо. Вклеенные иллюстрации вызывают сожаление у читателя, что он не хамелеон, потому что лучше бы уткнуться одним глазом в произведением, а другим – в чтение его описания, потому что если в вашей памяти не хранится точная копия произведения, постоянной сверки не избежать. Визуальные лекции явно выигрывают в этом плане, потому что шероховатости повествования сглаживаются, а нужная картинка всегда перед глазами. Тем не менее, материалы Волковой подобраны замечательно, она показывает за что можно любить того или иного творца, а главное – как ярко его можно любить. Каждый описываемый ею художник - это воистину ренессансная грандиозная Личность, обязательно столь же уязвимая, сколь величественная. Как связан Боттичелли с Модильяни, какое отношения мальчик, вынимающий занозу, имеет к Нилу, в чём разница Ренессанса и Северного Ренессанса, и почему второго как такового не существует, какие математические принципы скрываются в Рафаэлевской Мадонне, и многими другими интересными зацепками богаты лекции Волковой.
Если душу человека ведут четыре коня, то душа Рафаэля была растащена: два коня понеслись в одну сторону, а два – в другую. Его разорвало на две части. Его художественный синтез лопнул, лопнул и растащил его душу на два коня в одну сторону и два коня в другую сторону. Вероятно, это и есть причина смерти Рафаэля, а не что-либо другое.
Паола Волкова для меня чересчур экзальтированный автор. Она такая вся... летящая, что голова кружится. Все эти ахи-вздохи-эманации-божественное-гениальное-таинственное-духовное, это все никак не ассоциируется с хорошей и годной книгой о живописи. И все сплошь какие-то у нее догадки, предположения. А еще слог, я понимаю, что это, скорее всего, какая-то грандиозная задумка, но я бы ее редактору ремнем по попе надавала. Сплошные повторы, сплошные слова паразиты. Мысль скачет с картины на картину, с одной детали на другую, а потом вообще внезапно может унестись в сторону политики. А еще в рецензиях на другие ее книги я зачем-то прочитала, что она часто очень "криво" трактует события, а во многом и вовсе ошибается. После этого мне хотелось спустя каждые два предложения лезть в гугл и проверять. Периодически так и делала, серьезных расхождений вроде не нашла, но настроение из-за этого подпортилось. Все-таки к нон-фикшнему я отношусь с большим уважением и иногда даже с удовольствием его почитываю, чтобы расширить горизонты.
Не знаю даже, кого эта книга может привлечь. Для абсолютного новичка она слишком вольно написана и в ней многовато очень специфичных авторских выводов. Это не возбраняется, но закладывать такое в качестве базы я бы не советовала. Для тех, кто хорошо разбирается в теме, тут будет скучновато, ведь для анализа Волкова берет самые популярные произведения. Сплошные непонятки у меня с этой книгой вышли. И хотелось бы конечно сказать, что некоторые моменты показались мне интересными или хорошо написанными, но не могу. Во-первых, совершенно не моя манера изложения, притом будь это худ литература я бы смирилась и, может быть, даже вчиталась бы в конце концов, но только не тут. Во-вторых, я так и не поняла, что же собственно автор хотела сообщить. Она вот все время делает какие-то балетные па по теме, то она тут, то она там, то она здесь и все какие-то оговорки, отступления, недосказанность общая.
В итоге получился просто путанный разбор основных работ Леонардо, Рафаэля, Босха, Боттичелли, Брейгеля и еще парочки. И все эти товарищи у нее талантливы, но не так как мы привыкли об этом думать, о нет, они талантливы каким-то духом, который снизошел на них с небес, при этом у меня не сложилось впечатления, что она крайне религиозна. Она просто как-то странно представляет себе некоторые понятия, например, что еще за "исторического пространства не существует"? Как это не существует? Куда оно там схлопнулось? Почему она говорит "а", но не объясняет, с чего ей это "а" померещилось? Или мысль о том, что все великие люди не творили историю, а были рекрутами. Тоже вроде заявлено что-то такое, хотя к чему мне упоминания Цезаря в главе про Брейгеля (по-моему) я не понимаю, но заявлено и не объяснено. Сиди себе додумывай как хочешь. Честно говоря, не советовала бы это никому. Для качественного проникновения в мир живописи существуют проверенные авторы, а не это погружение в чистый восторг по любому поводу.
Сплошной сумбур, из-за этого информация (даже годная) плохо воспринимается.
Пока в мире происходят войны, революции, плетутся коварные интриги, во Флоренции собрались лучшие мира сего по части творчества и своими бессмертными творениями вызывают революцию в душах многих людей и поколений.
Эта книга расскажет о некоторых художниках и скульпторах, которые жили в эпоху Возрождения во Флоренции и даже немного и о нидерландской эпохе Возрождения. Время Боттичелли, Микеланджело, да Винчи, Рафаэль, Дюрер, хоть и ученый, но Галилей, и др. Как же это интересно и увлекательно! Определилась, что буду читать именно эту книгу сразу. И это могло бы быть очень увлекательно, если бы автор умела интересно рассказывать.
Было ощущение, что я читаю не книгу, пусть и нон-фикш, а присутствую на лекции или экскурсии. При этом лектор/экскурсовод весьма восторженная особа, которая пытается навязать свое мнение и свое видение слушателям. Эти постоянные: "Вы видите", "Вы чувствуете", "Вы не можете не заметить", "Сразу почувствуете" и т.д., и т.п.!
Это произведение искусства, перед которым нам должно преклоняться, которое входит в список бессмертных.
Она так прекрасна, что даже у людей толстокожих может вызвать слезы, потому что это созерцание абсолютно совершенного художественного творения.
Очень дурацкая привычка! Может я вообще в танке и ничего не чувствую и не вижу, т.к. поле зрения ограничено перескопом и смотровым окошком.
Очень много восторгов и очень скудное объяснение, из-за чего такие восторги.
«Primavera» – картина действительно необыкновенная, потому что, когда вы ее видите в Уффици, вы не верите своим глазам – такая это красота. Это очень красивые картины: и «Рождение Венеры», и «Primavera». Не случайно они так растиражированы, не случайно они так размножены, это красота на все времена. XX век обожает эту красоту, это красота особая, немного ущербная.
И только спустя предостаточное количество страниц можно узнать, более детальный разбор картины.
Очень часто Волкова пишет так, как словно показывает картину слушателю/читателю: "Обратите внимание на эту деталь", "посмотрите сюда", "вы видите как"... при этом не предоставляя картинку того, о чем рассказывает (из-за чего, главным образом, и возникает ощущение лекции/экскурсии). Иногда какие-то картинки предоставляются, но далеко не все и не всегда. А я не настолько разбираюсь в искусстве, чтобы перед моим воображением сразу возникала картина того, о чем она пишет. Если первую половину книги я не ленилась и искала в гугле то, о чем она рассказывает, то потом я плюнула (я хочу читать книгу в кровати под одеялом, а не бегать туда-сюда к компу!), т.к. уже даже после первой четверти книги мне стало скучно и не интересно из-за стиля автора. Даже больше, меня это раздражало и я больше обращала внимание на то, как она пишет, а не то, о чем она пишет. Хотя я редко обращаю внимание на стиль написания, особенно, если меня книга увлекла.
Еще очень сильно казалось, что автор очень сильно пыталась растянуть книгу на побольше страниц, а информации и восторженных разглогольствований ей не хватает. Иначе я не могу объяснить, чем вызвано такое обилие повторения одного и того же, топтания на одном месте и такого количества тавтологий. Я тоже не безгрешна, но я книги не пишу.
Если вы внимательно посмотрите на картины Иеронима Босха, то увидите, что у него все идет к регрессу, не к прогрессу, а к регрессу.
Ага, я дурачка и с первого раза не поняла, что к регрессу.
Мир абсурден через деяния людей, не через божественное сотворение, а через человеческие деяния. Мир прекрасен, это люди превращают его в абсурд своими деяниями.
А он не может работать иначе, чем может работать Микеланджело. Все равно работает, как работает Микеланджело.
О боже! Я сейчас взорвусь! И такого добра тут полно!
Еще книга изобилует "Так вот", вопросами в стиле "Что это означает?" и ответами "А означает это, что..."
И они самораспустились. Почему? Потому что их заменил печатный станок. Вот тут и начинается самая настоящая революция умов, потому что было решено, что та самая точка изобретения печатного станка и есть конец строительства готических соборов.
Из-за всего этого, читать книгу было очень тяжело, вместо удовольствия я получила только раздражение.
Хотя многое новое узнала благодаря своей беготни к компьютеру и чтения статей из Википедии.
Эх, темнота я, темнота...
Что ж ты делаешь со мной, Долгая прогулка!
С этой книгой все и сразу пошло не так. Для начала, я вообще запуталась и, мягко говоря, подвела под монастырь свою команду. Потом очень долго пыталась вникнуть в содержание этой книги. И еще дольше я морально готовилась к тому, что бы изложить свои впечатления внятным печатным текстом.
Увы и ах, внятности не ждите, потому как ее нет и в помине даже в моей голове, не то что в тексте.
Я очень и очень далека от мира искусства. Я люблю музеи и картины, но все, что я понимаю сводится у меня только к субъективным ощущениям. Данная картина задевает меня за живое или нет. В большинстве своем нет.
Читая эту книгу, я надеялась что смогу хоть немного "окультуриться" и открыть перед собой завесу тайны хотя бы одной эпохи.
Все что я знаю об искусстве Ренессанса сводится только к известным именам. Ровно по той причине, что они известны многим, они на слуху. К сожалению Паола Волкова не помогла осветить мою темноту. Ее книга скрипела у меня в голове монотонным голосом экскурсовода. "Посмотрите направо, посмотрите налево..." "Здесь вы видите, здесь вы почувствуете..." К сожалению я ничего не увидела и тем более не почувствовала, потому что мое восприятие очень далеко от экзальтированной Волковой. Во-первых, потому что в книге не приведены фото всех тех картин, о которых идет речь, только некоторые, а представить их я не могу в силу моей неосведомленности. Во-вторых прерывистый, скачущий рассказ не оставляет после себя полной картины понимания.
Мой мозг как правило цепляется за какие-то интересные детали, сюжеты, что-то что выходит за рамки привычной картины мира, однако, здесь таких примеров мало, либо же они не кажутся мне такими интересными.
Подводя грустные итоги я могу сказать, что книга Волковой трудна для понимания тем, кто далек от искусства, как Плутон от солнца. Тем же, кто искусством увлечен, она наверняка покажется поверхностной и очень субъективной, излишне восторженной. Это не детальных анализ, это территория личных ощущений.
Мне остается лишь продолжить любоваться картинами в ключе "цепяет" либо нет.
Боже, как же все плохо.Серьезно, могу сказать что в этой книге Волковой весь ее талант просто выветрился.
В каком восторге я была при прочтении первой книги, с ее аллюзиями на мифы и истории этих мест! Я думала что наконец-то нашла его - своего идеального автора.
Во второй книге в мою душу закралось сомнение, после того как я увидела кучу аллюзий и примеров автора с упоминанием Булгакова.
В этой книге, под ее конец моя пятая точка просто горела. И вот почему:
1. Волкова начала слишком часто повторятся. Под слишком я имею ввиду ну просто за гранью. Вот например, давайте посчитаем, сколько раз упомянут Адам Кадмон в этих нескольких строках.
Это не просто череп, это череп Адама Кадмона, который всегда изображают в иконах и картинах, называемых «Голгофа», под изножьем креста. Крест, под крестом пещера, и в пещере обязательно череп. Это череп первого Адама, Адама Кадмона, над которым древо, потому что крест – это древо. И корабль пророс древом. Внутри его кроны мы видим череп, и это череп Адама Кадмона. (стр 192)
У вас не появилось ощущение, что с вами разговаривают, как с умственно отсталым? Нет? Ну тогда она вам его помянет еще раз!
А над луной череп Адама Кадмона. Череп Адама Кадмона имеет большое значение. Само общество называлось «адамиты». И название картины «Сад наслаждений» само по себе – одна из тем, о которой говорили адамиты. У них и термин был такой – сад наслаждений, в том же апокалиптическом понимании. Итак, череп Адама Кадмона.( стр 205.)
Дело даже не в куче его упоминаний и размытом объяснении его важности. И даже не в том, что автор сделал перерыв на более чем 10 страниц между одной и той же идеей(что, при моей любви откладывать книгу, делает разрыв логики повествования). Дело в структуре самих переложений. Они просто написаны стилистически отталкивающе.
2. И самое важное для меня. Слишком частое упоминание Булгакова. Периодически она, конечно, и Есенина с Пушкиным приплетает. По большей части ни к месту, по ходу просто чтобы показать свою "эрудированность". Да, я знаю что Волкова старая тетка и книг наверняка больше читала, но мне хочется хлопать ладонью по лицу от того как она обмусоливает этих авторов. В мире нет другой литературы? На Булгакове свет сошелся? Как же зарубежная литература? Ни разу не поверю, что у зарубежных классиков в творчестве не прослеживается тема церкви, греха и прочего, что она упоминает на примере Михаила Афанасьевича.
Не поймите меня не правильно. Приведу пример.
По началу она, рассказывая о Возрождении, сравнивает художников, живущих в одной стране, в одном времени. И именно поэтому интересно смотреть на разницу и общие черты в творчестве столь близких людей. После, она упоминает Возрождение в других странах (примерно в то же время). И это сравнение представителей этой эпохи, но столь разделенных между собой, тоже интересно.
Но зачем, зачем сравнивать художника определенной страны определенной эпохи с писателем из совершенно другой страны, с другим менталитетом (как известно, в России развитие эпохи Возрождения отличается от ее развития в других странах), который даже не застал это время?! На основе чего это сделано? На основе того что и художники и Булгаков писали в своем творчестве о грешниках?
Это выглядит так же странно, как если бы мы speak на разных language одновременно, просто потому что и то и другое - язык, не беря в расчет что они отличаются по грамматике и принципе навязывают разное мироощущение (как лингвист, с уже 3 межкультурной коммуникацией, могу такое уверенно затирать).
Это не выглядит как что то интересное, ибо реалии этих двух личностей (художника и писателя) слишком различаются.
Просто демонстрация псевдоэрудированности (повторюсь).
Полнейшее разочарование, ибо повторов и вставок с Мастером и Маргаритой больше, чем ценного интересного текста, ради которого я брала эту книгу.
Булгакова я почитать и сама могу. Как и перечитать несколько раз абзац, который не поняла.
Хочется вернуть деньги или (с большей вероятностью) отправить это на жесткую редактуру, чтобы умные люди сократили излишнее словоблудие Волковой.