Рецензии на книгу «Остров» Олдос Хаксли

Читай утопии, товарищ, но верить им не смей: В антиутопиях, товарищ, есть правда посильней. "О дивный новый мир" у Хаксли - бессмертен на века, А "Остров" - понимает каждый - наживка дурака. Ну разве может идеально все быть? Ведь человек Что строит - губит, постоянно, давно, из века в век. Но если хоть на миг, товарищ, поверишь в идеал, А "Остров" для тебя, товарищ, настольной книгой стал, То сможешь ты построить остров, ты, главное, поверь, Открой, как говорил нам Хаксли, для восприятий дверь. Читай утопии, товарищ. Не верить им не смей, Ведь и в утопиях, товарищ, есть правда посильней.

Возможно ли идеальное общество в нашем мире?

После трех поколений, переживших реформы на Пале, у нас так и не появилось подобных овцам и баранам прихожан, как и экклезиастических Добрых Пастырей, чтобы стричь и кастрировать отдельных ее членов. Как нет у нас подобия стад коров или свиней с гуртовщиками – королевского или военного происхождения, капиталистов или революционеров, – чтобы клеймить, помещать в загоны и пускать на мясо. Здесь по-прежнему существует только добровольное сообщество мужчин и женщин, объединившихся на пути к наиболее полной гуманности жизни.

Своеобразная книга, если честно. Хоть мне и понравилась, советовать кому-либо поостерегусь, потому что, имхо конечно, но художественной литературой я бы это назвала с очень большой натяжкой, скорее это мысли автора обо всем на свете, начиная от религии и политики и заканчивая экологией и школьным образованием, лишь слегка задрапированные сюжетом. Не могу сказать, что со всем была согласна, но читать было очень интересно, так как пищу для размышлений книга способна дать богатую, я порой ловила себя на мысли, что веду с автором внутренний диалог, то соглашаясь с чем-то, то споря и приводя свои аргументы, то грустно усмехаясь тому, как ловко он подметил те или иные моменты современного мира. И кстати да, во многом книга не устарела и это пугает, кстати, в свое время именно его же "О Дивный новый мир" смог меня напугать гораздо больше того же Оруэлловского "1984", уж слишком знакомым выглядело многое в его вымышленном мире.

Начинается книга с того, что журналист Уилл Фарнаби, специализирующийся на репортажах о всяких творящихся в мире ужасах, попадает на закрытый для посещений остров Пала. Прогулка под парусом в неподходящую погоду привела к катастрофе, но ему чудом удалось выбраться на берег этого загадочного острова, где ему оказали всяческую помощь и даже разрешили погостить подольше. И теперь этот скептик и циник, ненавидящий всё и вся (себя в первую очередь, естественно), прогуливается по острову, общается с местными жителями и старается исследовать, а позже и действительно понять уникальное общество, созданное на Пале, ведь это же практически идеальная утопия, сообщество людей свободных и разумных. Но утопия находится под угрозой, маленькая страна хоть и раздражала некоторых людей из внешнего мира, но особого интереса ни для кого не представляла и ей позволяли существовать, но стоило найти нефть, которой они не хотят ни торговать, ни делиться... дальше, я уверена, можно не объяснять...

Прочитано в рамках игр:
"KillWish" 4/5
"Игра в классики" 3/7
"Борьба с долгостроем"

Со второй прочитанной у Олдоса Хаксли книгой ко мне пришло понимание – с этим автором мы не сойдемся никогда, настолько мучительны для меня его тексты, настолько скучны и «вязки», что чтение больше похоже на пытку, чем на безобидное хобби.

Для 500+ страничного романа у «Острова» завязка сюжета на удивление точно совпадает с обещанным в аннотации: главный герой, английский журналист Уилл, в результате кораблекрушения оказывается на острове. Остров, в свою очередь, населен людьми, достигшими духовного и культурного просвещения и построившими утопическое государство. И вот эти умиротворенные и счастливые люди решают провести Уиллу подробную экскурсию (весь роман я ожидала ответа на единственный вопрос – зачем они это сделали?) и показать ему самые разнообразные аспекты собственного жизненного уклада.

«Остров», как мне кажется, задумывался как сочетание истории отдельно взятых государства и человека, обладающих разными ценностями и «воспитанными» различными путями. Граждане острова Пала живут в гармонии с природой, собственным телом и разумом, они спокойны и счастливы, способны найти выход своим чересчур сильным эмоциям и легко могут примириться с трагедиями. Государство их утопично и в основе отрицает материальные ценности как основу экономики и «жизни» людей. Уилл же напротив является «порождением» общества, где материальные ценности составляют основу счастья, благополучия и успеха каждого человека, где на познание себя не остается времени, где смерть является темой страшной и оттого запрещенной. В итоге герой смотрит на «хороший» пример, принимает и понимает некоторые обычаи островитян и меняется в лучшую сторону.

Проблема в том, что автор не очень удачно представляет историю своих «героев». Уилл, с которым читатель вынужден пройти весь сюжетный путь от начала и до конца и который является единственной «точкой зрения», представленной в романе – герой откровенно говоря странный и неприятный. Автор наделяет его трагической предысторией, которую я, к примеру, очень люблю в героях. У Уилла когда-то погибла жена, он все еще скорбит по ней и до сих пор не может смириться с потерей. С этого, кстати, роман начинается, и это сильный момент. Но дальше мы узнаем, что жена Уилла погибла в частности потому, что герой изменял ей, не останавливаясь даже когда она узнала об этом, и она в расстроенных чувствах села за руль автомобиля. Ладно, всякое бывает. Но после смерти жены Уилл продолжил спать с девушкой-«изменой». И прекращает только тогда, когда последняя находит новый «любовный интерес» и выгоняет незадачливого любовника. И обвиняет во всех бедах Уилл именно свою девушку-«измену», сам же он ни в чем не повинен. Интересный персонаж, ничего не скажешь.

Общество Пала, представленное в романе, тоже далеко от приятного. Да, на первый взгляд оно идеально – побеждены голод и проблема перенаселения, все дети «осознанны», желанны и любимы, медицина и наука даже не шагают, а бегут вперед по пути своего развития, в обществе нет преступлений, все счастливы и довольны. Предполагается, что жители утопии достигли просвещения и теперь представляют собой «улучшенные» версии человека, без слабостей и недостатков. Фактически же они высокомерны и заносчивы, и их взаимодействие с героем сводится к «Смотри, какая классная штука (вставить нужное: медицина, семья, дети, наука, образование). У вас такое есть, но хуже. У нас лучше». И герой ходит за экскурсоводами и только соглашается (вообще никаких споров и возражений, он принимает всё и с радостью).

Кстати, вопрос о том, является ли выстроенное ими государство утопией, каждый должен решить для себя. В пользу утопии говорят решенные проблемы голода и перенаселения, счастье детей, воспитываемых в любви нескольких семей сразу и потому имеющих возможность чувствовать безопасность в любой момент жизни, прогрессивные методы воспитания подрастающего поколения (идея давать выход сильным эмоциям через занятия альпинизмом и танцы чертовски хороша) и любые другие вещи, показанные герою на экскурсии. В сторону антиутопии заставляют склониться наличие у островитян единой и обязательной для всех религии (условно на Пала разрешено любое вероисповедание, фактически любые «отличившиеся» подвергаются непониманию и осуждению – и это в прогрессивном то обществе), отсутствие искусства «для души» (сугубо практичные цели – помогает медитациям), навязывание идеи «мир вне Палы неправильный и больной, у нас же все идеально» (в частности в вопросах секса – на Пале сексом занимаются все, другие способы «наслаждения» воспринимаются жителями с большим трудом и даже неприятием») и странные идеи и методы евгеники, успешно процветающие среди населения (родить ребенка благодаря замороженной сперме давно почившего гения? Выбирать среди населения тех, кто достоин звания гения и возможности заморозить сперму? Интересно, как жители острова лет через 50-70 справлялись бы с проблемой наличия у них в одном поколении нескольких десятков братьев и сестер, учитывая, что численность населения строго ограничена). Мне общество острова Пала показалось в некоторой степени фальшивым, неустойчивым и готовым разрушиться в любой момент (ребята даже оборудованием современным себя не могут обеспечить, закупают извне). Поэтому финал романа не показался мне неожиданным или непредсказуемым.

Несомненно, «Остров» — это не только история одного героя в незнакомом обществе и не утопия/антиутопия, для романа в 500+ страниц это было бы большим разочарованием. Автор рассуждает и о познании себя, и о возможных путях к умиротворению и счастью (доступным способом может стать медитация), и о принятии горя, и о примирении со смертью, своей и близких, и о том, как можно попытаться с достоинством уйти из мира, без страха и смирившись с болью. Темы актуальные, но именно у Хаксли они показались мне скучными и малоинтересными.

Признаюсь честно, популярный нынче жанр антиутопии несколько утомил. Пишут их много, соревнуясь в мрачных прогнозах и фантазиях, выпячивая то одни, то другие темные стороны общества или прогнозируя их развитие в будущем. Вот и сам Хаксли - классик этого жанра, его перу принадлежит "О дивный новый мир", который часто противопоставляют популярному творению Оруэла. Для чистоты эксперимента я прочла и антиутопию Хаксли, и утопию его же, написанную на закате жизни: между книгами 30 лет разницы. Давно хотелось прочитать именно утопию - вокруг уровень негатива зашкаливает, гнобить человечество каждый может, но как построить умный-добрый-счастливый мир, пишут крайне мало. Отчасти поэтому, отчасти потому, что автор симпатизирует идеям пацифизма и интеграции западной и восточной культуры, мое ощущение от книги близится к восторженному. Но давайте по порядку.

Нечистый на руку журналист Уилл Фарнеби по заказу своего работодателя пробирается в закрытое от внешнего мира островное государство Пала. Его катер терпит крушение, сам он, кое-как добравшись до острова, падает со скалы и повреждает ногу. Местные жители находят засланца и оказывают ему всяческую помощь, попутно знакомя с жизнью на острове во всем ее многообразии. Постепенно Уилл меняет свое решение, меняясь сам. Он отказывается от первоначальной задачи подорвать власть на острове, где всячески сопротивляются индустриализации, и позволить компаниям разрабатывать здесь нефть; отказывается от денег и полномочий, которые ему посулили, от безбедной жизни, которая могла бы последовать за этим. Ясно, что Палу ему не спасти все равно. Но было ли что спасать?
Очень даже. Конечно, такую книгу можно написать только на закате жизни, максимально, под завязку обогатившись знаниями обеих культур - восточной и западной - и пережив мистический опыт (Хаксли участвовал в эксперименте с мескалином). Взять самое лучшее от каждой культуры: западную философию и науку, восточные техники и позитивное, бережное отношение к земле вцелом и всякому проявлению жизни в частности. Отбросить фанатизм, насилие в любых проявлениях, заправить огромной любовью к человеку и глубоким пониманием каждой стороны жизнедеятельности его тела и души. Для полноты переживаний - немного мистического опыта, который дает мокша-перпарат из поганок, то есть легкий наркотик, употребляемый при соответствующей подготовке и правильном применении, безусловно.

Нет, пожалуй, ни одной стороны жизни, которую Хаксли оставил без внимания. Начиная с рождения, заканчивая смертью - все аспекты учтены и реформированы на Пале. Основополагающий принцип: человека нужно развивать и обучать всесторонне, не игнорируя ни физиологию, ни генетику, ни текущее психическое состояние. Учить справляться со всем самостоятельно, с учетом индивидуальных особенностей. Помочь реализоваться по максимуму - без перенапряжения. Очень много уделяется внимания психологическому состоянию: даются конкретные способы и методы, как справляться с болью, эмоциями и чувствами; этому учат с детства. Вообще сколько угодно можно рассуждать, каким должен быть человек и чего надо достичь, но от теории до практики далеко. Невозможно узнать, что выйдет на деле. Хаксли же описывает техники, которые уже были применены и которые на самом деле работают, они взяты не с потолка и весьма практичны, даже прагматичны. С западным рационализмом Хаксли подхотит к построению утопического общества, при этом не лишая его духовности: свято место пусто не бывает. Но "Я - это Тот", самопознание и самопонимание превыше всего.

Сюжет в книге не так уж много, но она выстроена грамотно: сюжетные части перемежаются философскими отступлениями и историями из жизни героев. Читать их познавательно и интересно: прежде всего это знакомство с историей как таковой, историей религий, историей личной. В некоторых моментах книга перекликается с антиутопией "О дивный новый мир" весьма вычурным образом: легкий наркотик для того чтобы сбежать от реальности с иллюзорное счастье (антиутопия) - легкий наркотик для более глубокого познания реального мира; всеобщая занятость людей узкоспециализированной работой плюс однотипные развлечения (антиутопия) - всеобщая занятость разнообразным трудом (все уметь понемногу, общественно полезный труд), не исключая специализации по своим способностям. Даже идея искусственного оплодотворения воплощена здесь, но чуть иначе, без ужасающего "выведения" пород людей, и идея всеобщего счастья в наличии, но реализована совсем, совсем другим образом! Поистине - две стороны одной медали - как словно бы того же самого можно достичь совсем другими способами.

Книга достойна внимания всех, кто хочет изменить мир хороших, позитивных примеров построения обществ. Глупо было бы полагать, что Хаксли учел абсолютно все, да и к утопии всегда подходят с большей критикой. Оттого создать ее куда сложнее - чаще всего она превращается в антиутопию или дурацкий эксперимент. Вот и Пала не выжила. Но помечтать-то всегда можно!

Мнооого букаф, потому что ещё больше мыслей

Мастер! Маэстро! Никакого движения/экшена, только рассказ в стиле “Как это устроено”. Но какие мысли! Какие идеи! Если, как автор “О дивного нового мира” Хаксли называют пророком, то как автора “Острова” я назвала бы реформатором. Реформы в политике, медицине, образовании, религии – все здесь, только читай и строй идеальное современное общество. Но это общество не даст тебе, тирану, миллиардные прибыли, мастурбирования на милитари парады, власти.

Разрушительная Индустриализация стремительно врывается на изолированный от большого мира Остров, веками не завоеванный, не порабощенный, развивающийся максимально мирным, рациональным вектором, со счастливыми людьми. На чем остановит свой выбор журналист, прибывший с поручением эту Индустриализацию на Остров привезти: выполнит свою миссию и сделает Остров подобным всему миру или проникнется Островом навсегда и защитит его?

Озвучу лишь несколько из десятков его гипотез и идей:

1. Институт семьи – группа из 20-25 семей. Дети, при желании, могут жить в любой семье. И муж с женой, и их дети не закрыты в четырёх стенах своего микросоциума наедине со своими проблемами, бесами, насилием, нелюбовью. Поддержка старшего поколения сплотясь, а не на плечах только своих детей.

2. Описание приезда молодого хирурга на остров Пале. Лечение опухоли Раджи, главы острова, успешным экспериментальным методом погружения в сон перед операцией. В последующем разработали эффективнейшую методику предотвращения болезней, а не их лечения. Эффективна на 90%!

3. Идея разделения взрослых на две категории: Питер Пены (пример, Гитлер, так до конца не повзрослевший, завистливый, мстительный, закомплексованный) и Люди Силы (пример, Сталин, действенный, самоуверенный, гиперактивный). И тот и другой тип на Острове “корректируют” в возрасте 5 лет. Питером Пинов поддерживают, медитацивно стимулируют, Людей Силы нагружают физическим и экстримальным спортом. Оба типа уравновешиваются, не появляется Гитлеров и в Сталинов, люди созидают и действуют исключительно во благо. Люди Силы, потенциально салонные к насилию (активному, пассивному, семейному), максимально нагружаются физически всю жизнь (независимо от должности и социального статуса), тем самым имея выход для своих эмоций в грубом физическом труде.

4. Один из китов благополучия общества – контроль рождаемости. Нет перенаселения, нет дефицита продовольствия, нет голода, нет насилия, нет войн.

5. Второй кит – отсутствие общества потребления. Как им это удалось, я так и не уловила. Но суть в отказе от вещей, которые ты не можешь себе позволить.

6. Третий кит – лёгкие наркотики (конечно на Острове их называют лёгким расслабляющим, но как ни назови, суть та же), которые в любой момент жизни, особенно сексуальной жизни, помогают достичь истинного удовольствия и расслабления. Получая максимум от сексуальной жизни по-иному смотришь на все остальные окружающие вещи. И вновь свободная безграничная одно- и дву- полая любовь. И говоря о любви, нельзя не упомянуть “йогу любви”, которой обучают уже детей-подростков. Открытые разговоры, отсутствие стеснения, четкие знания и доступность контрацепции – залог будущей успешнейшей семейной жизни. А как Вы отнеситесь к искусственному оплодотворению замороженной ДНК Гениев?

7. Религия. Как много рассказано умиротворенного и доброго про Буддизм и как много кровавых следов Христианства в человеческой истории. Кровь, ненависть, ущемление, угнетение, подавление любых удовольствий – ради просветления не на Земле, а на предполагаемых небесах.

И так можно бесконечно! Непрекращающийся поток здравых мыслей. Читается очень сложно, но в голове остаётся четкое понимание того, что хотел Олдос до нас донести. Гений!

Идеальная книга для совместных чтений и, главное, обсуждений. Спойлеров по ходу чтения нет ни одного, читается глава с определённой идеей и обсуждается. Критично, с поиском изъянов его теорий и способов внедрения в жизнь идеальных теорий.

Когда мне было лет одиннадцать-двенадцать, я, образцовая девочка-отличница, пионерка, хотя и не спортсменка, спросила свою маму, коммуниста и завуча школы: «Мам, а, как ты думаешь, коммунизм возможен»? На этот вопрос меня почему-то подвигло чтение трилогии Льва Николаевича Толстого «Детство», «Отрочество» и «Юность». Мама оказалась в крайне щекотливом положении, ведь на тот момент светлое будущее еще никто не отменял, поэтому даже если в коммунизм и не верили, вслух об этом не говорили, тем более при детях. Но мама не зря была педагогом, она ответила вопросом на вопрос: «А ты сама как считаешь»? Я подумала и сказала: «Наверное, нет, потому что для этого сначала должны измениться люди». На мысль, что люди вряд ли в ближайшее время изменятся, меня опять-таки навел Толстой.

Вспомнилась мне эта история во время чтения «Острова» (издание на русском языке Остров ). В своем последнем романе Олдос Хаксли попытался построить модель гармоничного общества. Будучи человеком умным и читавшим не только Толстого, он понимал, что система, основанная только на идейных предпосылках, потерпит крах, столкнувшись с человеческой природой. В момент написания романа уже было абсолютно ясно, что вышло из коммунистического эксперимента – все что угодно, только не Утопия. Человек – это не только разум и идеи, но и порядочный кусок живого жаждущего мяса. Значит, нужно дать ему что-то, чтобы унять эту жажду и направить энергию на созидательные цели.

Не знаю, что бы дал Хаксли жителям выдуманного им острова Пала, если бы его саморазвитие заключалось только в чтении интеллектуальной литературы, но, так как кроме этого он живо интересовался буддизмом и употреблял ЛСД в рамках научного эксперимента, островитяне получили в дар все самое лучшее от восточной философии, достижения западной науки, а также немного психоделических грибов (мокша-препарат) плюс тантрический секс без ограничений. Как следствие этого наступила гармония.

«Ага, – скажете вы, – Ну, тогда все ясно»! На самом деле, ничего не ясно. Модель, построенная Хаксли, довольно интересна, в ней много удачных решений в области семьи, воспитания, экономики, и весь роман автор только тем и занимается, что проверяет свое собственное детище, подвергая критике. Для этого он применяет довольно старый и им же уже использованный прием – внедрение чужака в замкнутое общество Палы. Скептический герой Хаксли, журналист Уилл, тщательно прощупывает слабые места жизненного устройства на Пале, при этом им движут и чисто умозрительное любопытство интеллектуала, тестирующего новую систему, и глубинная тоска по идеалу, с которой некуда деться в мире коммерции и соревнования, откуда он родом.

При многих очевидных плюсах, главный минус системы Палы – это зависимость от внешнего мира. На Пале сознательно отказались от развития тяжелой промышленности и армии, у них нет достаточно средств для развития технологий, а то, что жизненно необходимо, они покупают, но многого себе позволить не могут, так как бюджет полуаграрной страны не позволяет. При этом у них больших высот достигли медицина, планирование семьи и области, связанные с внутренним развитием человека. На Пале знают все о биохимии крови и гормонах, умеют прекращать боль самовнушением, но не могут самостоятельно произвести необходимое медицинское оборудование. То есть, по сути, если бы не было большого мира, то гуманитарный проект Палы никогда не мог бы реализоваться. При таких условиях достаточно трудно оказывать сопротивление наступающей глобализации и приходу нефтемагнатов на «лучший в мире остров». Да-да, на Пале есть нефть, но они ее не продают, дабы не вовлекаться в порочный круг.

И еще один серьезный вопрос возникает по ходу романа: можно ли считать мокша-препарат и тантрический секс достойной альтернативой соблазнам общества потребления? Или Пала – это идеальное общество узаконенной наркомании и сексуальных излишеств? Оппоненты государственной идеологии Палы в романе именно так и считают. Похоже, этот вопрос волновал и самого автора. Он поставил перед собой задачу создать идеальную модель общества, но без этих двух средств она не получалась. Могли бы молодые люди Палы ездить в Европу получать образование и не поддаться очарованию мира роскоши и избытка, если бы у них не было убежденности, что в их культуре есть что-то лучшее, заменяющее соблазны хорошо развитой материальной культуры?

С тантрой, честно говоря, Хаксли насочинял порядочно. Да, буддийская тантра – это высший союз мужского и женского начала, но она вовсе не представляет собой регулярного секса под действием психоделиков. Хотя, в целом, философия буддизма в романе очень органична и, чувствуется, что автор был знаком с буддизмом не только по трудам западных ученых, а общался с живыми носителями традиции. Но трудно все же удержаться от сомнения: насколько психоделический (и даже буддийский) опыт соотнесен с какой бы то ни было реальностью? Является ли он только переживанием определенного психологического состояния, пусть даже дающего чувство целостности и всеведения, или ключом, открывающим дверь в другой мир? В романе ответ на это: какая разница, если люди счастливы, и это им не вредит, и позволяет быть полноценным членом общества. Может быть, и так.

В каком-то смысле, «Остров» можно назвать отражением романа «О дивный новый мир», и мне совсем не хотелось бы навешивать на эти книги ярлычки «утопия» и «антиутопия». Это, знаете ли, все категории двойственной реальности. Речь идет о двух проектах одного и того же автора, разделенных тридцатью годами. От полного скепсиса 30-х он перешел к некоторой иллюзии надежды. Или не иллюзии? Наш мир слишком велик и неравномерно развит, чтобы в нем мог осуществиться проект по образцу Палы, но кто знает, может, в нем и могут сложиться подходящие условия для более гармоничного общества. А пока живем так, как можем, читаем Хаксли (и Толстого) и не теряем чувства реальности.

"Here and now, boys; here and now, boys."

На самом деле, роман мне очень понравился. Это мой первенец на английском языке у Хаксли, и я была удивлена, что такой интеллектуальный автор так предельно просто выражает свои мысли. И красиво. Рекомендую.

Вот и закончилось моё первое в этом году летнее головокружительное путешествие по острову Пала, проведенное великолепным экскурсоводом – Олдосом Хаксли. Писать эту рецензию мне будет очень тяжело, так как книга оставила после себя массу эмоций, которые трудно описать логически. Однако я попробую сделать это, чтобы растянуть удовольствие от романа хотя бы ещё на несколько часов, создавая свой отзыв. Начинаю с прелюдии.

Данное произведение стало первой прочитанной мною утопией. До «Острова» вообще не имел представления об этом жанре. А любой новый жизненный опыт всегда представляется мне полезным. Ещё необходимо упомянуть о том, что за эту книгу я намеренно взялся, находясь в психологическом состоянии, представляющем собой смесь депрессии, агрессии и апатии. Хаксли смог на 10 дней отвлечь меня от подобных мыслей, за что ему огромное спасибо! Со следующего абзаца постараюсь перейти к фактам.

С самой первой главы повествование привлекло своим изяществом. Потрясающе колоритные описания природы, таинственные говорящие птицы, загадочные жители острова, настраивающие читателя на мистический и вместе с тем умиротворяющий лад.
После овладевшего разумом вступления следующим сигналом, окончательно приковавшим моё внимание к книге, была первая психологическая помощь, оказанная Уиллу Фарнеби. Хаксли виртуозно описывает душевные мучения пострадавшего журналиста и затем не менее блистательно показывает избавление от них. Сам когда-то пробовал на себе подобную методику, а, учитывая моё моральное состояние, полезно было совершить действия, идентичные изложенным . На душе стало заметно легче. После этой мажорной ноты чтение протекало очень увлекательно, несмотря на преграды в виде напрягавших мозг буддийских терминов и большого количества постоянно отвлекавших сносок с переводом иностранных фраз. Ещё 1 примечательный момент: эту книгу мне не хотелось читать быстро, а наоборот было желание подольше оставаться в парадизе, созданном Хаксли. Нечасто испытываю подобные ощущения от литературы.

Теперь воспользуюсь постоянным приемом и пройдусь по особенно запомнившимся эпизодам книги.
Как студент - психолог, я в первую очередь обращал внимание на метаморфозы, происходившие в структуре личности персонажей, минуя экономические премудрости. Остановлюсь на своих примечаниях более подробно.

Личность Уилла Фарнеби. Нечасто встречаю книги, в которых главный герой столь изыскано отстранен от общего фона повествования. Однако подробности личной жизни Фарнеби, органично вплетенные в плавно текущее бытие обитателей Палы, вполне резонно напоминают читателю о том, что пред его глазами находится ХУДОЖЕСТВЕННОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ, а не монотонный религиозно-философский трактат. Подобный прием автора серьезно поспособствовал увеличению моего читательского интереса. Вообще мне очень жаль Уилла. Человек, столько лет просидевший в тюрьме внутреннего одиночества, вынужденный искать утешения в удовлетворении физиологических потребностей. Человек, боявшийся пойти навстречу истинной любви. Человек, преисполненный цинизмом и никогда не говоривший в ответ «да». Какая мрачная картина! Особенно если учесть то обстоятельство, что я находил немало сходств между собой и героем романа Поэтому вдвойне рад тому, что Хаксли дал Фарнеби шанс переосмыслить свою жизнь и исправить совершенные им ошибки, закинув своего персонажа в дивное местечко под названием «Пала». Я испытал истинное наслаждение, когда Уилл признался в любви Сьюзиле. Эта героиня вызывает у меня неподдельное восхищение. Насколько стоически она восприняла внезапную утрату мужа и насколько мастерски она, несмотря на пережитое ей горе, выполняла свою работу, морально поддерживая страждущих. Хотел бы я стать таким специалистом в будущем! Я счастлив, что 2 товарища по несчастью, похоронившие своих спутников жизни, нашли друг друга, хотя у их отношений, скорее всего, нет будущего. Однако они здорово помогли друг другу!

Теперь необходимо осветить 3 особенности общества Палы.
1 КВУ. В последнее время я очень часто задумываюсь о том, как бы хорошо было отдохнуть от своих родных, пожив немного в другой семье. Ведь действительно крайне тяжело ежедневно видеть одних и тех же людей и, превозмогая себя, большую часть суток мириться с тараканами в их головах. Да и родителям ведь не легче!!! Я испытал поистине щенячий восторг, встретив на страницах романа идею подобного клуба. Конечно, с позиции христианства подобные мысли противоестественны, но. думаю, многие мои сверстники, прочитавшие эту рецензию, разделят мою точку зрения… Как жаль, что задумку Хаксли нельзя внедрить в НАШУ повседневную жизнь!!!
2 Обучение в школе. Современная система образования навязывает модель обучения, при которой педагог обязан вдолбить школьникам определенный объем программных знаний, не отступая в сторону от заданного шаблона. У большинства преподавателей нет возможности заниматься духовным совершенствованием учеников из-за ограниченного времени, особенно на гуманитарные предметы. Очень запомнилась цитата: «Сами по себе дисциплины о человеке не вносят в обучение человечности.» А ведь это чистая правда! В наших школах остро не хватает занятий, подобных урокам прикладной психологии в романа. Справедливости ради надо отметить, что мне сказочно повезло со школьным педагогическим составом, во многом благодаря тому, что из-за проблем со здоровьем, я получил образование на дому…
3 Отношение к смерти. Описание последних часов жизни Лакшми поражает глубокомыслием. Насколько естественно относились жители Острова к уходу в мир иной! Особо понравилось то, что они никогда не задумывались о загробной жизни. стараясь наслаждаться сегодняшним днем, в отличие от православных христиан. А когда приходила пора умирать, они стремились оставаться в сознании и понимать, что с ними происходит. Потрясающая сила духа! В памяти остался совет, который Сьюзила дала свекрови в столь ужасающий момент: « относись к вещам легче». Ещё меня глубоко задела сцена, где Мэри спросила Уилла: «Вы никогда не видели, как рожают детей и как умирают? Как же вы тогда учились жизни?» Этот вопрос маленькой девочки поражает своей тривиальностью и проницательностью одновременно! Не буду кривить душой и скажу, что я очень боюсь смерти. Однако, читая главу об умирающей Лакшми, я ощущал постепенное уменьшение этого страха. Замечательное чувство, скажу я вам!!!

Медленно и плавно подходим к началу конца. Наверно, читатель данной рецензии уже задавался вопросом, почему я, так восхищаясь этим произведением, поставил ему 4 звезды? Ответ на него очень прост: я не могу смириться с подобным финалом книги. УМОМ я понимаю, что слово утопия переводится как «несуществующее место», понимаю, что Пала была обречена, понимаю, что даже сами жители острова осознавали свою долю. Однако моё СЕРДЦЕ до последних страниц надеялось на противоположный конец. Нашу реальную жизнь с каждым днем всё больше заполняет жестокость, поэтому так хотелось бы видеть настоящее счастье хотя бы на страницах этой книги…
Итак, могу определенно сказать, что осознаю невозможность существования в современном мире общества, которое описал Хаксли, ибо мы уже не сможем отказаться от задавившего нашу индивидуальность технического прогресса. Однако глубоко убежден в том, что если отдельно взятые читатели извлекут уроки из этого романа, то они смогут усовершенствовать свой микромир, уделяя внимание и сочувствуя окружающим, а также, следуя совету минаха, будут жить «ЗДЕСЬ И ТЕПЕРЬ»!!!

Не надо делать меня счастливой

Расскажите мне захватывающую историю, и я проглочу ваши идеи и попрошу добавки!

Если вы тоже за захватывающей историей, то вам явно не к Олдосу Хаксли, по крайней мере, не к его роману "Остров". В некоторых аннотациях нам обещают, что "глубокое философское содержание сочетается в романе с острым авантюрным сюжетом", а в других утверждают, что "сюжета как такового в романе почти нет". Верьте вторым!

Дано: некто Уилл, так себе журналист средних лет, попадает на остров Пала, экзотический рай где-то в Индийском (?) океане. За спиной у него личная драма: у него была собака жена, он погуливал, жена узнала, он ушел к любовнице с мускусным запахом и мускульными рефлексами, жена на нервах попала в аварию, погибла, а он продолжал трахать любовницу, пока та не послала его ко всем чертям ради кого-то посвежей и поактивней. Чувство вины вкупе с унижением отвергнутого самца толкают его на поиски денег и приключений, так по воле судьбы и собственного неумения управлять плавсредствами Уилл оказывается на Пале, загадочном государстве, закрытом для иностранцев. Там его все радушно привечают, вместо того чтобы депортировать как агента вражеской разведки, и проводят ознакомительную экскурсию. Вокруг летают петухи, которые кричат "Внимание! Внимание!"

Весь роман - это и есть ознакомительная экскурсия. А вот здесь у нас комната для медитаций, здесь мы достигаем просветления и счастья. А вот здесь у нас скалодром, на котором молодежь достигает просветления и счастья. А вот здесь у нас лаборатория, где делают спецсредство для ускоренного достижения просветления и счастья. А здесь у нас школа, в ней деток учат достигать просветления и счастья. Всем быть счастливыми и просветленными, кому сказала! А здесь у нас школа тантрического секса, ибо без него нет ни счастья, ни просветления. И дальше в таком же духе. Вообще, сексу в книге уделяется очень много внимания. На Пале в добровольно-принудительном порядке все юноши начинают заниматься сексом с семнадцати лет, а девушки - с пятнадцати. И все достигают оргазма с первой попытки)))). Повсюду лингамы и йони. Все женщины светят сиськами, а мужчины, кстати, ничем не светят, что, согласитесь, обидно. Но все это, конечно, направлено исключительно на духовное просветление. Имхо, правители Палы - те еще хитрованы: они официально разрешили населению заниматься сексом и не париться по поводу моральных норм. Хочешь с девочкой - нет проблем, хочешь с мальчиком - кто мешает. Хочешь свинг-вечеринку нон-стоп - да пожалуйста! А еще им официально разрешили наркотики. Народ трахается, закидывается грибочками, постигает дзен нежелания власти - и вуаля! никаких тебе восстаний, оппозиций, глупых требований прозрачных выборов.

все пути имеют целью отведение от власти...Принцип довольно прост. Желание властвовать возникает в результате страха, зависти, избытка адреналина или любой другой причины, которая, выводя вас из равновесия, побуждает к агрессивности; но вместо того, чтобы потакать ему, доставляя неприятности другим, или подавлять, причиняя неприятности себе, вы сознательно направляете его по пути, где оно принесет пользу, или, по крайней мере, не сделает вреда.

С этой точки зрения принц Муруган и его мамаша, мечтавшие о нефтяной цивилизации, лишь придушили курицу, которая столетиями несла золотые яйца.

Но не буду вводить вас в заблуждение, "Остров" - это книга не о сексе, это книга об идеальном обществе, обществе-утопии, таком, каким оно должно бы было быть с точки зрения Олдоса Хаксли. Среди заполонивших книжные прилавки антиутопий это произведение должно бы читаться, как глоток свежего воздуха, как луч света в темном царстве, как ложка меда в бочке дегтя, ан нет. То ли про плохих всегда интереснее читать, чем про хороших, то ли ситуация, где все и каждый ДОЛЖНЫ быть счастливы, пугает не меньше, чем самая жестокая диктатура. А если я не хочу? Если мои страдания и переживания мне дороги, а нирвана мне до одного места? Что если скорбь, боль, страдания и гнев могут породить нечто иное, прекрасное? Когда б вы знали, из какого сора... Кстати, на Пале нет искусства в нашем понимании. Они рисуют идиллические пейзажи и медитируют на них. В их обществе счастливых просветленных нет поэтов, композиторов, писателей, скульпторов и художников. Их искусство - это пособие для медитации, нечто прикладное, а не высоты, которые может достигать человеческий дух.

Ну и конечно нереалистичность всего происходящего: так как я выросла не на Пале, то склонна ожидать плохого. Проведем небольшой тест. Возьмем определенную группу людей, запрем их в ограниченном пространстве, дадим еду и воду, отберем религиозно-моральные нормы и немного подождем. Что же произойдет? Вариант А: люди возлюбят друг друга, познают дзен, начнут выращивать сладкий батат и пшеницу, построят фосфатный завод. Вариант Б: люди передерутся и устроят черте-что. Обведите наиболее вероятный вариант. Вот вы какой обвели? То-то же.

Но все это не было бы так печально, и книга вполне могла бы попасть у меня в серую зону, пройти незамеченной и стереться из памяти, оставив лишь ощущение скуки и недоумения, если бы не одно но. Если бы не, мать ее, евгеника! Это такой малюсенький эпизод во всей это просветленной чуши, но я икнула и у меня задергался глаз. На Пале давным-давно изобрели искусственное оплодотворение путем введения предварительно замороженной спермы. И каждая семья с удовольствием пользуется этим изобретением, рожая и воспитывая детей талантливых людей. Например, в одной из семей, с которыми познакомился Уилл, растет ребенок знаменитого флейтиста. Родители с нетерпением ждут, когда чадо проявит свои музыкальные таланты. И все бы ничего, но это искусственное осеменение Хаксли называет отбором людей высшей категории.

они вынашивают зародыш улучшенной породы. У нас имеет центральный банк высших пород.

Что это, если не евгеника? Это сегодня все хотят нарожать флейтистов и гобоистов, а завтра им захочется голубоглазых блондинов, славящихся своим умением маршировать, или смуглых брюнетов одинакового роста и с миндалевидным разрезом глаз, готовых положить свою жизнь на благо родины. И если они люди высшей категории, то есть люди низшей категории? В обществе сплошь счастливом и просветленном? Где-то закралась ошибочка, мистер Хаксли.

Ну а если коротко, то я чуть не уснула над этой книгой. Из состояния анабиоза меня выводили подобные бредовые идеи автора и упоминания о тантрическом сексе.

Утопия, в которую не хочется

Только представьте себе - есть в мире место, где живут сверхчеловеки. Люди, которые усвоили мудрость многих духовных практик. Которые вывели из всех психических заболеваний превентивную формулу и прививают ею всех с малолетства. У них все по другому, не так как у нас несчастных, и они гордятся этим. Они живут с претензией на совершенство, при этом отрицая свойственную человеку страсть к потреблению. И выглядят представители этого общества счастливыми людьми.

Во всяком случае, те, с которыми нас автор познакомил. А познакомил он нас странным образом. То общество, которое вы представили, ждало с нетерпением пришельца извне. К слову, сверхобщество является закрытым, чужаков туда не пускают, что б не принесли извне никакой тленной духовной заразы. Кажется, тем, кому предстояло с пришельцем общаться, готовились к этому не один день. Каждый излагал пришельцу подробные доклады. Тот на это даже не рассчитывал! А ему сначала один произнес лекцию на несколько часов на один аспект, потом следующий тоже на несколько часов на другой. Потом третий. Потом, будто одних докладов мало, они решили устроить ему встречи с другими персонажами, исполняющими социальные функции. Что за чванливость? Или все сверхчеловеки тщеславны, демонстративны? Что за страсть поучать? Тот, кто учит - доминирует. Сверхчеловеки стремиться доминировать? Нужно ли это сверхчеловекам? Признаться, меня это малость сконфузило, и мне было трудно поверить искренности докладчиков. Или сверхчеловечность вызывает сомнения, или их мотивы, или это я слишком подозрительна. Но как можно верить болтунам, которые часами изливали про свое общественное нутро незнакомому больному человеку? Болтун - находка для шпиона.

К сожалению, все это отвлекало от самого интересного в книге. Из докладов болтунов можно почерпнуть интересные приемы прикладной психологии, буддисткой духовной практики. Признаться, читала роман только из-за них. Убеждена, что человеку не дано стать сверхчеловеком, но где-то, он все же может победить личные духовные заторы и облегчить себе существование. Если захочет. «Остров» это утопия, этим все сказано. Причем, утопия, в которую не хочется. Собственное нежелание попасть в общество, чьи законы и правила не противоречат собственному мировоззрению, заставляет задуматься. Почему? Да страшно как-то, личностная и материальная усредниловка, духовный контроль… И чванливость. Пожалуй, потому, что духовное и психическое здоровье это не та сфера, которую государство должно жестко контролировать и регламентировать, даже если человек тысячелетиями сам с собой не справляется. Потому что он и с помощью государственного контроля справляться не будет, мало того что будет несчастен, так еще и под контролем.

…диалоги в рамках одного сознания…

…Олдос Хаксли каким-то образом, на молекулярном похоже уровне, оперируя неразличимыми слоями тонких материй, внедрил в текст «Острова» или витамины, или стимуляторы, или стероиды, или сгущённую эктоплазму, или чёрт его знает что там ещё, способствующее повышению общего уровня просвещения. Читатель, не будучи отягощён некими потенциальными умственными ущербностями вроде аутизма и гидроцефалии, врождённого или приобретённого кретинизма, поглощая строки, абзацы и страницы «Острова» умнеет, что называется, прямо на глазах и в реальном времени. Первый смысловой уровень книги разделён на два полюса притяжения. Один — это, конечно же, сам остров. А вот второй не столь очевиден, но довольно несложно различим. Именно потому, что Хаксли поместил его в человеческую оболочку. Да и автор рубит на этот счёт предельно прямым текстом. Русским, как говорится, по белому, брезгливо отбрасывая в сторону ненужные околичности. Гражданин Фарнеби стопроцентный, клинический психбольной. С ярко выраженными симптомами невроза. Остро нуждающийся в неотложной, профессиональной помощи. То есть, в принципе обыкновенный, обыденный и даже стереотипный член современного общества. Где все лечатся, у всех нервы. Почти все время от времени видят каких-нибудь фантомов или призраков. Каждый второй — шизоид, каждый пятый — параноик. Для всех нас это уже едва ли не нормальный порядок вещей. Удельное число психотерапевтов на душу населения сегодня, кажется, превышает количество выпускников специализированных учебных заведений в которых их готовят. И эта помощь материализуется в «Острове» в виде повально нравственно и психотерапевтически образованного населения. Автор, исключительно для пользы дела, с завидным постоянством упрямо соскальзывает в режим ручного управления внутренними течениями текста. Конечная цель этого ясна, понятна и, даже будучи замеченной читателем, практически не вызывает нареканий. Подобное директивные воздействия применительно к героям и происходящим событиям необходимы Хаксли для того, чтобы он, читатель, ни в коем случае не сбился с последовательности авторских рассуждений. Ведь «Остров», от начала до конца есть манифест воспитания личности с помощью западных достижений в области психотерапии, и восточных — в сфере религиозного просвещения. А то, что он оказался заключён в сладкую романную глазурь не более, чем тонкий, циничный расчёт…

…в свете осознания всего вышеизложенного, всплывает ещё один вывод. Хаксли, как и все великие, чьи творения способны пережить своих создателей и выйти за рамки породивших их эпох, вовсе не так прост. Дно у «Острова» не двойное, а тройное. И это как минимум. Потому как есть в тексте и ещё один слой коннотаций. Одновременно и слишком глубокий, чтобы быть вот так просто понятым, и невероятно, до глупого очевидный, чтобы сразу не заметить. Вроде тех картинок, где надобно искать отличия. Которые отыскав, долгое время приходится удивляться себе: как можно было такое и не заметить сразу? Впрочем, коннотация эта с весьма, гм, фрейдистским подтекстом. Притом настолько неприкрытым, что к чтению книг подобной глобальной социально-философской направленности кажется поначалу неприменимым. Главный герой просыпается в объятьях тропического острова, отравленный психологической и физической травмами. Остров в этом плане предстаёт квинтэссенцией известной направленности образов: тепло, покой и чувство глубокой защищённости материнской утробы смешиваются с приятным, ласковым и плотским жаром любовного возбуждения, и невесомой, хрупкой, и оттого безумно притягательной, чистой, девственной невинности, первозданной естественной красоты. В сексуальном смысле — гремучая, невероятной поражающей силы смесь, если вдуматься. И не только для мужчин, надо заметить…

…маршрутная тропа нарратива усеяна потайными ходами. В «Острове» не имеется ни чёткого не размытого начала, ни обозримого завершения. Ведь у этой истории нет точек соприкосновения с внешней реальностью, кроме пребывающих в глубинах памяти мистера Уилла Фарнеби. Весь остров в любой плоскости повествования тем или иным образом оказывается проекцией сознания главного героя. Стыковочные швы видны где хуже, где лучше. Но Хаксли в основной массе и не требуется их скрывать. Потому что эти зазоры как раз таки и призваны облегчить читателю понимание и текста, и заложенных в него идей, смыслов и психотерапевтических методик. Нить рассказа появляется ниоткуда, и потому предположить, что терзаемый навязчивыми галлюцинациями рассказчик заведомо ненадёжный не составляет никакого труда. Трюк весьма похож на те, коими пользовались многие и после Хаксли: Паланик в «Клубе», Мартелл в «Жизни Пи», Лихейн в своём «Острове». Да хотя бы и тот же Бэнкс в «Фабрике». Тут внимательного читателя до последней страницы не покидает чувство, что паланезийцы, обратившись докторами-психиатрами, вот-вот разойдутся по своим кабинетам; ренданские штурмовики превратятся в больничных санитаров, а широко раскрытое окно в зарешеченное смотровое окошко в центре бронированной двери под табличкой с надписью: Пациент № 16-1920/18-16-3. Уильям Асквит Фарнеби. Предварительный диагноз — прогрессирующая шизофрения параноидального типа…

…вывод: умный, хороший, релаксирующий текст. Который, будучи принимаем малыми дозами по одной главе в одни сутки, способен не только отгородить на время читателя от нынешней урбанизировано-информационной суеты, но и подбросить несколько дельных мыслей о том, как это состояние приятной отстранённости сохранить и в дальнейшем…

После своей антиутопии "О дивный новый мир", через довольно большой промежуток времени (кстати ровно 30 лет), анализируя все "за" и "против", Хаксли решает написать роман-утопию, о том, в каком же направлении наиболее лучше двигаться человечеству, чтобы избежать множества глобальных проблем. Местами роман получился довольно субъективным, Хаксли отталкивался во многом (основном в религиозном вопросе) от собственных убеждений, стараясь обосновать их, как оптимальный вариант.
Представляя основной религией Острова Палы симбиоз индуизма и буддизма, Хаксли вряд ли был враждебно настроен на другие религии, просто именно мотивы индуизма и система буддизма наиболее удачно вписывались в образ жизни и мировоззрение островитян. Хотя на мой взгляд, было бы гораздо легче для восприятия, если бы этой привязки к религиозному вопросу вообще не было бы.

И снова Хаксли обращается к теме наркотических средств, и если в "О дивном новом мире" сома описывалась как эффективное успокаивающее средство, освобождающее психику человека от каких-либо возбудителей, то здесь, мокша-препарат выдается даже в лечебных целях. "На пале наркотиков нет, - возразила Сьюзила", видно местные жители не считают мокшу за наркотики, так как не находятся в зависимости от нее, однако ее принцип воздействия на человеческое сознание, очень скрупулезно расписанный автором на несколько страниц, говорит об обратном. В чем же разница? А просто с сомой люди очищали свою душу, как, простите, смывают за собой воду в сортире, то с используя мокшу, преследовались обратные цели - наполнить свою душу не бывалыми впечатлениями и образами, которых обычным взглядом не увидишь, или достигнуть какой-то особенно возвышенной мысли. Так, переживая свои просветления с помощью мокшы, обычная жизнь не теряла для них своей красоты, скорее, воспринималась как место отдыха и покоя.
Увы, без этой темы Хаксли тоже, похоже не мог, так как она относиться также к числу личных убеждений автора, ведь известно, что Хаксли принимал психотропные средства.

В принципе, утопия получилась сладкая, от тонны мокши и лучей добра, и хрупкая, согласно концовке. Хотя, возможно, именно концовкой Хаксли избежал разоблачений критиков (дескать, не катит ваша конструкция утопии, батенька, прикрыть все медным тазиком очень просто), но показал в какую сторону двигаться. А двигаться ли или нет, это уже, конечно, решим сами.
Однозначно слабее "Дивного нового мира", и более точная оценка будет 3,5. Если "Дивный мир" хочется и предложить почитать знакомым и интересно лишний раз пролистать, освежить в памяти снова, то "Остров" такого желания почему-то не вызывает.