– Исключительно тихий город. Совершенно мирная поездка. В культурно-познавательных целях. – Именно с этих слов и начинается большинство наших приключений, – припечатал эльф.
– Люди склонны все систематизировать, – своим певучим голосом поделился наблюдением эльф. – Это заложено в их природе. – Он мягко улыбнулся, будто желая смягчить слова. – Ни у вас, ни у нас такого нет, – продолжил он, посмотрев на Дэй и Грыма. – Мы видим каждое племя, каждое животное, иногда даже каждое дерево как нечто уникальное. А люди почему-то так не могут. Их разум больше склонен искать сходства, чем особенности. Это, с одной стороны, позволяет им двигать вперед науку, в том числе и магическую. Но, с другой, люди почти слепы в том, что касается индивидуальности, единичных черт, того, что выделяет каждое живое существо, растение, предмет из сотен и тысяч других.
Из какой бы страны ни происходили люди, желания, страхи и потребности у них одни и те же.
– Вот скажи, почему мотийский чай запретили ввозить? – Потому что мотийцы поддерживают наших противников с Юга и… – Бла-бла-бла, – отмахнулся Бургай, – политика-политика-политика. А мы без нормального чая сидим.
– Если мне не изменяет память, Ло с Ивой должны были отдыхать в Восточных Лесах, где отродясь ничего не случалось. – Калли заглянул в чашку и обнаружил, что там действительно был чай, что для мужской компании весьма знаково.
– Твоя память как всегда безупречна, – хмыкнул Златко. – Однако умение влипать в истории не оставило нашего общего друга и там.
Несколько секунд Калли молчал, потом закинул ногу на ногу и с непередаваемым выражением лица произнес:
– Я в восхищении.
У меня свидание через полчаса, и я хочу на него попасть хотя бы через час!