— Почему отец должен защищать сына?
Я на пару секунд задумался.
— Смотри, — сказал я и погладил его по щеке, — мир, в котором мы живем, бывает устроен очень жестоко. Мне кажется, это справедливо, чтобы у каждого, кто пришел в этот мир, был хотя бы один человек, который его защищает.
С религией дела мои обстоят так: у меня нет Бога. Когда я себе нравлюсь, мне никто не нужен, а когда мне хреново и внутри меня разверзается огромная пустая дыра, я просто знаю, что Бога, способного ее заполнить, никогда не было на свете и не будет.
Атомная бомба! Ты понимаешь, какая катастрофа меня ждёт, если он сбросит эту бомбу на Тель-Авив? Я сдаю тут четырнадцать квартир. Ты когда-нибудь слышал про радиоактивного мутанта, который бы вовремя вносил квартплату?
Если вы параноик, то это еще не значит, что за вами не следят
А вы посоветуете своему сыну выбрать творческую профессию, даже если, судя по вашей одежде, с деньгами в этом деле не очень?
"Это офигенный рассказ, - сказал брат. - Крышесносный. У тебя есть еще копия?"
Я ответил, что есть. Он наградил меня гордой улыбкой старшего брата, наклонился, собрал листком собачьи какашки и бросил в урну.
Когда я был маленьким, мои родители рассказывали мне на ночь всякие истории. Во время Второй мировой войны их собственные родители никогда не читали им книжки, - книжкам было неоткуда взяться, - так что истории приходилось выдумывать. Став родителями, они продолжили эту традицию, и я с самых ранних лет очень гордился тем, что истории, которые я слушал каждую ночь, нельзя купить ни в одном магазине – они были моими и только моими.
Героями историй, которые папа рассказывал мне на ночь, всегда были пьяницы и проститутки, и ребенком я очень любил и тех, и других.
Я еще не знал, кто такие пьяницы и проститутки ................. дело там было не только в захватывающих сюжетах: эти истории должны были стать для меня важным уроком. Уроком о почти отчаянной потребности находить хорошее даже в самых неподходящих для этого местах.
Мой сын - Торчок. ....ничьи ломки не могут сравниться с тем, как иногда плющит моего сына. .....для него есть только два варианта: грудь или смерть
Героями папиных историй всегда были пьяницы и проститутки, и ребенком я очень их всех любил. Я еще не знал, кто такие пьяницы и проститутки, но умел распознавать волшебство, а папины истории всегда были полны волшебства и сопереживания.
Даже если кто-то там написал книгу, это еще не дает ему права черкать в моей
личной копии, особенно если почерк у него мерзкий, как у аптекаря, и он непременно использует умные слова, за которыми надо лезть в словарь и выяснять, что автор всего-то имел в виду пожелать нам «приятного чтения».
- Я люблю жизнь. Если она хорошего качества - отлично. Нет - ну, значит, нет. Я не переборчивый.
Я молчал. Опыт научил меня, что есть ситуации, когда лучше сидеть тихо. То есть я старался сидеть тихо. Жизнь дает мне хорошие советы, но иногда я отказываюсь им следовать.
Восстанавливая в памяти истории, которые папа рассказывал мне на ночь много лет назад, я понимаю, что дело там было не только в захватывающих сюжетах: эти истории должны были стать для меня важным уроком. Уроком о почти отчаянной потребности находить хорошее даже в самых неподходящих местах. Уроком о стремлении не столько приукрашивать реальность, сколько упорно искать ракурс, способный представить уродство в более выгодном свете — и тем самым породить нежность и участие в каждой оспине и каждой морщине на покрытом шрамами лице.
Помню, я думал, что и в моём будущем появится эта самая вера в Бога. В конце концов, мой брат знает всё на свете, и, если он верит в Создателя, Создатель просто обязан существовать.
Я как раз прочитал в газете, что зарубежные счета, иностранные гражданства и полноприводные автомобили - главные тренды этого лета.