Рецензии на книгу «Исповедь бывшей послушницы» Мария Кикоть

Если надеваешь шоры - будь готов, что в комплекте всегда идут упряжь и кнут

Честная и откровенная история о том, как молодая женщина стремилась к духовному и чистому, а получила плевок в душу и разочарование на всю жизнь. В последние лет двадцать наконец перестали замалчивать то, что происходит в стенах церквей и монастырей, и пошли довольно плотно истории о священниках-педофилах, настоятелях-мздоимцах, монастырской экономике и так далее, но вот на православную тематику эта книга первая, что мне встретилась. До того была только статья, в которой бывшая монахиня рассказывает примерно то же, что и Мария. Да, это не шедевр литературы, виден блогерский язык и то, что книгу складывали по кусочкам иногда невпопад. Например, та же глава про секты, пусть и очень интересная и познавательная, воткнута в композицию как будто методом случайного тыка.

Грустно читать о том, что люди, которые должны, по-хорошему, направлять других, вселять в них веру в прекрасное, духовно их развивать, помогать приближаться к Богу, по сути с помощью круговой поруки заводят себе бесплатных бесправных рабынь, и годами отработанными техниками ломают личности, превращая прежде внутренне свободных людей в всего боящееся стадо. Причем со стороны этого никто не видит, видны всем результаты двадцатилетнего подвизания матери Николаи на должности игуменьи монастыря в Малоярославце: восстановленные монастырские здания, построенный детский приют, поднятые из руин скиты, резкое увеличение количества монахинь. С точки зрения иерархов, для которых в монастыре всегда был роскошный стол, уютный ночлег и хорошая отчетность, все в добром порядке. А вот живущим внутри сестрам... Мне все вспоминался фильм "Станица" про банду Цапков, где паучиха-мать стенала, мол, что этим людям, блин, не нравится, наша семья им и работу дает, и за безопасностью следит, и всякие развлекательные штуки открывает, а они все недовольны.

По сути, такой монастырь, в котором на беду ее оказалась Мария - это такой православный вариант зоны, пробыв на которой какое-то время, человек уже не представляет себе, что может быть по-другому, а жизнь в миру вообще кажется ему чем-то инопланетным. Она описывает свой опыт послушания в маленьких скитах, где ей было хорошо и покойно, она работала, пела и молилась, и душа успокаивалась, а по возвращении в большой монастырь, где постоянно нужно было быть начеку, потому что все стучат на всех и вредничают, вновь начинала тяготиться. Пыталась я осмыслить поведение игуменьи, почему так, а не иначе - к сожалению, человек слаб, и когда все вокруг начинают в попу дуть, заискивать и смотреть на тебя как на всемогущее существо, волей-неволей скурвишься.

Ну и тот факт, что монастырю на что-то надо жить, а значит, надо зарабатывать, увы, очень печален. Капитализм везде...

Прекрасная книжка. Великолепный портрет православного истеблишмента и его бесправных зазомбированных рабов: архиерей, священники-духовники, старцы, игуменьи, монахини, послушницы, трудницы, паломники, спонсоры, желающие угодить Богу деньгами на монастырь, – все тут, в сжатой и чеканной форме, прямо статуя в словах. На память потомкам и предостережение живым.

Сразу скажу, что никакой злобы или обиды, или желания отомстить, в коих упрекали Марию иные читатели (а может, они просто и не читали как следует текст? – впечатление скорее такое), я там не увидела. Очень спокойное повествование, я бы даже сказала – флегматичное, с учетом сюжета. Просто, я бы сказала, картина. Художественная фотография реальности как она есть.

(Пока не забыла – в книге есть немного опечаток и пропущенных слов, а также дефект верстки – в одном случае не вынесен текст во врезку. Кстати, эти врезки я бы сделала просто там, где идет соответствующая фраза, и не повторяла ее в тексте, если уж так вообще необходимы врезки – честно сказать, не очень я люблю этот современный прием СМИ. На мой взгляд, было бы лучше в начале каждой главы и в оглавлении дать краткое содержание главы мелким шрифтом, как в дореволюционных книгах часто делали, так было бы удобнее искать потом нужное место, сюжет или цитату, сейчас это очень неудобно. А вообще издано красиво и обложка хорошая.)

Теперь о сюжете. Об этом уже много говорилось, остается повторить, что все это выглядит настолько дико и страшно, что иногда просто начинаешь нервно смеяться – все это кажется чем-то нереальным, цирковым представлением каким-то. И в то же время не возникает никаких сомнений, что все это так и есть в реальности (я большинство схожих явлений сама пронаблюдала и испытала за 26 лет православной жизни в разных условиях, пусть и не всегда в такой концентрации, но легко представить, до чего может дойти то или иное явление в замкнутой среде под руководством и крышеванием психически ненормальных людей) – и все это продолжает происходить прямо сейчас, когда ты читаешь книгу, что весь это православный концлагерь действительно существует, причем отнюдь не в единственном экземпляре, и что в книге далеко еще не все его ужасы показаны. Раньше у нас были чекистские гулаги, а теперь православные. Что называется, россияне развиваются духовно.

Больше всего меня, наверное, поразила история с монахиней, которая умерла в полном одиночестве и никто даже о ней не пожалел и не вспомнил бы, если б заграничная гостья не напомнила. Критики Марии не устают повторять, что она просто «не поняла» превыспренней монастырской духовности и необходимости «подвизаться». Но им можно задать всего один вопрос: христианская духовность – она вообще в чем должна выражаться? Господь Бог сказал: «по делам узнАете их» и в истории о страшном суде у Матфея (25:31-46) совершенно недвусмысленно показал, какие это должны быть дела (и не худо бы иным христианам освежить память: сказано ли там что-нибудь о многочасовых службах? о непрестанном бубнении молитв? о любви к церковному начальству? о безоговорочном послушании? об отдании мозгов в ломбард старцу? о постах и бдениях? итп). Так это что, вот они, дела благочестия? – Сестра во Христе сначала долго мучается от болезни и с трудом может допроситься необходимых лекарств и уколов, никому до нее нет дела, а когда она умирает, игуменья (любящая мать сестрам и все такое, как она себя подает) занята самопиаром перед заграничными гостями и находит для умершей доброе слово лишь под давлением обстоятельств! По-моему, дальше тут уже можно духовности не искать, да и христианства тоже. Все совершенно ясно и понятно, даже и без других подобных примеров, коих в книге пруд пруди. Непонятно только, почему христиане считают это вполне приемлемым. Может, потому, что они и не христиане, а только строят из себя таковых?

С игуменьей Николаей почти сразу становится все понятно – это очевидно психически ненормальный человек, ее надо серьезно лечить и вообще к людям не подпускать, а не ставить во главе огромного коллектива. Собственно игуменья, сама продукт породившей ее системы, вызвала у меня далеко не такое возмущение, как все эти духовники и старцы, через которых постоянно идет поток, пополняющий эти монастыри. Вот кого надо судить без жалости и отправить пожизненно в тюрьму! Сколько из-за них переломано и даже уничтожено жизней и судеб! и сколько еще будет уничтожено и уничтожается прямо сейчас? Это просто настоящие убийцы в рясах, иначе их не назовешь. Только совершенно ненормальный и духовно слепой человек может считать духовным и защищать старца, который выспрашивает у женщин подробности их интимной жизни и отправляет их в рабство в такие монастыри, или священника, у которого для духовных чад, недоумевающих по поводу того, что там происходит, годами не находится никаких слов, кроме «терпи-молись-смиряйся», потому что он сам повязан с этими игуменьями и у них прекрасный взаимный симбиоз, а несчастные поверившие им люди для них на самом деле – никто, винтики в машине. А тут еще и митрополит, который всех покрывает. Целая банда преступников, по какому-то недоразумению навесившая на себя ярлык православия и христианства. Тут христианством и не пахнет.

Здесь некоторые православные даже соглашаются: о да, эти люди – плохие руководители. Но надо было все равно смиряться и терпеть, а не уходить. Мол, если б Мария потерпела, как другие, то все бы поняла, Бог бы ее Сам просветил, она бы прозрела, получила духовный плод итп. На это я скажу, что Мария-то как раз прозрела – я уверена, именно с Божией помощью, – а вот ее критики и носа своего не видят. Св. отцы называли духовную, а тем паче монашескую жизнь «наукой наук» и «искусством искусств». Думаю, никто даже из самых разблагочестивых православных не пойдет учить, например, иностранный язык к человеку, который на нем двух фраз связать правильно не может, или обучаться какому-либо искусству у человека, который в нем ничего толкового не достиг, а только кичится своими якобы знаниями и умениями и требует поклонения себе как великому мастеру, а за всякую критику готов растерзать. Даже если бы православный к такому псевдоучителю и попал случайно, став жертвой рекламы, то, разобравшись что к чему, он не только бы сбежал от него, но еще бы и других людей предупредил, чтобы не покупались на рекламу этого невежды и шарлатана. И он бы не стал годами платить такому шарлатану деньги, уповая, что мол, ничего, хоть он и дурак, но за мое смирение и терпение Господь Сам меня научит этому языку или искусству. Когда же Мария ушла от духовных невежд, не желая расплачиваться за их науку своей жизнью и физическим и психическим здоровьем, а теперь и обличила шарлатанов, православные почему-то возмущаются. Это называется известным словом – лицемерие. А что о лицемерах говорил в Еванглии Бог, тоже известно. Лучше бы эти православные честно ответили на вопрос: они сами-то пошли бы подвизаться в этот монастырь и существовать в таких условиях?

Кое-кто упрекал Марию в наезде на «Лествицу». На мой взгляд, наезд этот совершенно правильный. Я «Лествицу» в свое время перечла несколько раз – сначала с любопытством и частью с недоумением, потом с принятием в целом и иллюзиями, будто я даже там что-то понимаю и могу исполнить, и наконец в последнем ее чтении пару лет назад я совершенно четко поняла, что этой и ей подобным книгам – место на полке с надписью «Византийская литература», а ее содержанию – в диссертации какого-нибудь историка психологии на тему «Психические типы и психопатологические состояния средневекового человека». Разумеется, в «Лествице» при желании можно найти и что-то полезное, пару-тройку или, может, десяток наставлений из нескольких сотен – зацените КПД и подумайте, стоит ли чтение того )) В конце концов в любом хорошем романе можно тоже найти пару-тройку, а то и десяток сентенций, способных принести пользу душе и как-то наставить на ум. Но никто не подает романы в качестве книг, обязательных для духовной жизни. Я прочла довольно много византийской аскетической литературы, написанной в диапазоне от 2 века до 15-го, а также русской более позднего времени, и считаю, что преподавать современному человеку как безусловно спасительное руководство книги, написанные в средние века людьми другой культуры, другого мировоззрения и мировосприятия, с другими представлениями о мире и человеке, другим воспитанием и менталитетом, может только человек глупый либо совершенно безответственный. Если кто-то хочет узнать побольше об устройстве собственного внутреннего мира, психики, мозга, эмоций, реакций, о том, откуда они берутся и что с ними можно сделать и как с ними работать, советую почитать не «Лествицу», а книги хорошего психоаналитика или нейробиолога )) Например, Карен Хорни – а профессиональные психологи подскажут, думаю, и других.

Кстати, в книге Марии безусловно очень ценная глава – 36-я (за нее автору отдельное спасибо!), с выписками из книги Т. Лири и М. Стюарт о признаках деструктивной секты. Под эти признаки, надо сказать, подходит не только монастырь, в котором была Мария, но под многие из них подошло бы и полно древних монастырей, а то даже и вообще церковная организация как таковая в том виде, в каком она сложилась к нашему времени. И тут я хочу сказать о реакции на исповедь Марии со стороны тех, кто полностью согласен с ее оценкой описанных событий, но в то же время говорит, что на самом деле монашество – не такое, церковь – не такая, есть и хорошие монастыри итп. Когда в самом начале интернет-публикации исповеди я поделилась некоторыми отрывками из нее в своем ЖЖ, один читатель тут же привел цитаты из Лествичника и Иоанна Кассиана с примерами, ничем по степени садизма не отличающимися от того, что практикует над сестрами игуменья Николая. «В чем отличие?» — спросил он. В чем – да ни в чем. Некоторые, кажется, считают, что если бы игуменья делала то же самое «с любовью» и настоящей заботой о сестрах, а не с желанием удовлетворить свое больное властолюбие, то результат был бы каким-то другим, т.е. подобные практики в принципе возможны в некоторых случаях. Я же считаю, что они невозможны НИ В КАКИХ случаях. Прошли, как говорится, те времена, и слава Богу. Все мы знаем о нравах и законах средневековья, и едва ли кто-нибудь захотел бы в то время жить. А при этом нравы и законы средневековых монахов почему-то с радостью переносят в наше время, оправдывая это святостью тех монахов. Так и хочется сказать: люди, опомнитесь! вы в своем уме? Надо уже посмотреть трезво на вещи и сказать прямо, что время традиционного монашества и монастырей ПРОШЛО. Об этом говорил еще св. Игнатий Брянчанинов почти 200 лет назад! А с тех пор воды утекло ого-го сколько, и сколько всего произошло. Мир и наши познания о вселенной и человеке за последние сто лет изменились радикально, никаким св. отцам даже еще в начале прошлого века такое и не снилось. После этого люди, все еще упорно цепляющиеся за средневековые формы, могут вызвать лишь недоумение. Такое ощущение, что для некоторых православных монашество важно само по себе, как некая данность, институт, образ жизни, безотносительно того, приводит ли он к желаемым духовным результатам (а не к внешнему восстановлению храмов и зданий, исполнению уставных служб и постов, непрестанном повторении молитвы итп). Вспоминается св. Арсений Великий, у него была одна хорошая духовная практика – периодически он спрашивал себя «Арсений, зачем ты вышел из мира?» Мы – вид homo sapiens, человек РАЗУМНЫЙ. А разумный человек, прежде чем что-то делать, должен спросить себя: а чего я хочу этим достичь? И когда он это делает, он должен анализировать и смотреть: достиг я этими действиями чего хотел или нет? можно ли вообще такими действиями этого достичь?

Зачем человек идет в монастырь? На это дают разные ответы: угодить Богу, замолить грехи, достичь духовного совершенства, приблизиться к Богу, познать Его, соединиться с Ним совершенно. Очень хорошо. Так где же плоды? Добродетели, совершенство, соединение с Богом и пр. – где? Апостол говорит: «трудящемуся делателю подобает первому вкусить от плода». Многие любят говорить о том, что в монастырь идут ради подвигов, что это, мол, особая жизнь, поэтому странно было бы ожидать от нее «курорта». Я с этим даже соглашусь, но опять же спрошу: «некурортная» жизнь это что – самоцель? Христианин живет, чтобы «как следует помучиться» (как сказал один православный из братской Греции)? Т.е. цель духовной жизни – мазохизм? Или все-таки она какая-то другая? Где плод духовный от этой жизни? Что мы видим? Мария и об этом пишет: от такой жизни, от всех этих послушаний, бдений, постов, богослужений, недосыпа и недоедания, всех этих «подвигов во славу Божию» сестры, в т.ч. и она сама, не только не стяжевали никаких особых добродетелей, но становились раздражительными, злыми, больными, засыпали на ходу, лгали, воровали еду, рычали друг на друга и пр. Где же тут духовность? Что приобрели Мария и другие сестры своей монашеской жизнью? Изучили церковный устав? научились петь иссоном? прочли какие-то духовные книги? научились доить коров и пахать на кухне? научились поклоняться игуменье, смиряться перед ней и выживать в женском коллективе? Ну, и что дальше? Это все внешнее. Раньше ты умел фотографировать, а теперь умеешь косить траву и кидать навоз. Раньше ты играл Баха и пел арии, а теперь поешь по крюкам. Раньше ты читал Достоевского, а теперь читаешь Лествичника. Раньше ты варил суп в школьной столовой, а теперь варишь суп в монастырской трапезной. Раньше ты шил для магазина готового платья, а теперь обшиваешь митрополита. Раньше ты боялся босса на своей работе и учился его ублажать, а теперь на его места заступила игуменья. Ты просто сменил декорации. А где же плод духовный? «Арсений, зачем ты вышел из мира?»

И тут мы узнаём, что, о да, сестры кое-чему в самом деле учатся в монастыре. Например, доносам. Откровение помыслов, превращенное в доносы на окружающих и в средство манипулировать другими. Очень духовное умение. Или вот, ежедневные «занятия» – разносы «нерадивым» сестрам, когда все дружно начинают чморить кого-то по мановению игуменской ручки. Еще одно духовное умение. Духовность через край! Собственно, уже этих примеров достаточно. Через всю исповедь проходит сюжет о том, как игуменья пыталась добиться от Марии доносительства при откровении помыслов – и не добилась. Потому что Марии с детства было противно ябедничество. И, несмотря на все давление и все неприятности за свое недоносительство, Мария доносчицей так и не стала. Она пришла в монастырь хорошим человеком – и таким и осталась, несмотря ни на что. Тогда как многие другие сестры рядом с ней благополучно скурвились. Кто их заставлял, спрашивается? Господь Бог? Вот так духовное прозрение! Вот так плоды духовных подвигов! Тут даже и сказать нечего. Какая духовная жизнь, такие и плоды. При этом почему-то эти сестры – «хорошие», раз они до сих пор не ушли из монастыря и «смиряются», а Мария – «плохая». Что-то у православных не то с восприятием реальности. Серьезно не то. Если человек идет в монастырь с целью стать лучше, чем он был, а его там не только не учат, как становиться лучше, но вынуждают становиться ХУЖЕ, делать подлости, причинять зло другим людям, называя это благом, если человек вместо «свободы во Христе» становится рабом фобий, чувства вины и кошмаров, вплоть до того, что вынужден сидеть на таблетках, – то это уже не монастырь и не «училище благочестия», а вертеп, где разумному человеку делать нечего.

Православие подразумевает молитву, аскезу и ритуалы ради духовного совершенствования, которое состоит в исполнение заповедей Христа и достижению состояния: «Всякий, рожденный от Бога, не делает греха, потому что семя Его пребывает в Нем; и он не может грешить, потому что рожден от Бога». Если аскеза и ритуалы приводят не к духовному совершенству, а к садомазохизму, неврозам, психозам и нервным срывам, то такие практики надо выбросить на помойку. И совершенно не важно, сколько святых их раньше практиковало. Мало ли, что кто практиковал. В ветхозаветные времена пророки с блудницами спали и с бубнами плясали, а Илия собственноручно еретиков перерезал, но Христос, когда пришел, сказал ученикам в ответ на такое же предложение: «Не знаете, какого вы духа. – И пошли в другое селение». Нет никаких неизменных практик. Неизменна только ЦЕЛЬ. Если прежним людям некие практики помогали (допустим) стать святым и исполнять заповеди, а теперь они приводят, прямо скажем, к безумию, то такие практики никому не нужны. Практика оправдывает себя только до тех пор, пока она приводит к желаемой цели. Неврозы, психопатию и садомазохизм, кажется, никто никогда целями христианства не ставил.

Православные любят говорить о смирении. Опять же порой кажется, что смирение для них это тоже какая-то самоцель. Т.е. чем больше тебя чморят и смиряют, тем душеполезнее, поэтому нет ничего духовнее, чем придти в такое место, где тебя постоянно будут смирять, это очень душеспасительно! На это хочется заметить, что совершенно у любого человека ВЫШЕ КРЫШИ поводов смиряться в его самой обычной жизни, без всякого монастыря. Вы уже научились принимать реальность такой, какова она есть? Вы можете не раздражаться и не осуждать, когда вас толкнули в транспорте, на вас дыхнули перегаром, на вас наорал босс, вас обхамила продавщица, курьер вовремя не принес заказ, на дороге вас кто-то подрезал, кто-то из близких разбросал вещи по комнате, ваш кот разбил вазу, соседи сверху включили громко музыку, кто-то позвонил и полчаса выносил вам мозг какой-то чушью, на улице мерзкая погода, в интернете кто-то неправ? – Нет, не можете? А ведь все эти поводы для смирения вам Сам Господь Бог посылает – прямо сейчас. Не игуменья и не кто-то там еще. Никуда идти не надо, ни в какой монастырь. Вот они, куча поводов для духовных тренировок – совершенствуйся! Но нет! Это же скучно. Фи. Курьер, продавщица, кот, сосед… Как мелко. Мы даже и не думаем эти поводы для тренировки сознания использовать, мы даже их не замечаем, живем во сне. Раздражаемся, кричим, возмущаемся, жалуемся, спорим, хамим в ответ. Потом мы идем на исповедь и «каемся» в том, какие мы раздражительные. Ах, когда же у нас будет смирение?! Что-то в нашей жизни не то. Духовности мало. Трудно в миру стать духовным, угодить Богу. А пойду-ка я в монастырь! Вот там меня научат смирению! Там-то благодать! Отлично. Человек презрел кучу поводов для обучения духовной науке, посланных ему непосредственно Богом, и поперся в монастырь, чтоб его там учил духовной науке какой-то чувак в рясе, который в этой науке, может, ничего и вовсе не соображает, а тщится удовлетворить свое эго. А тут и ты такой пришел – зачем? Обучаться смирению, угождать Богу? Так у тебя были все поводы к этому и в миру. А сюда тебя привело, скажем прямо, никакое не смирение, а эго и гордыня. Захотелось чего-то особенного. Бури, грома, спецэффектов. А Господь ведь сказал Илии, что Он – «во гласе хлада тонка». А мы Его там не то, что не замечаем, но даже и не хотим замечать. Сосед, кот, продавщица, плохая погода… Да ну, как недуховно. То ли дело монастырь и садист игумен, о-о, вот это да, это очень духовно, это по-христиански.

Высказывались еще сожаления, что Мария и Пантелеимона из Рождествено не ушли и не организовали сами какой-нибудь скит. Мол, подвизались бы там и вели настоящую монашескую жизнь, без этой Николаи и ее дурдома. На это хочется спросить: что такое «настоящая монашеская жизнь» и зачем ее – именно такую – вести? Настоящая монашеская жизнь – это что, вставать ни свет, ни заря, совершать полный круг богослужений, пасти коров, убирать навоз, читать Лествичника и причащаться по воскресеньям? Ну, наверное, это может быть прикольно и приятно так пожить… месяц-два-полгода-год… но ВСЮ ЖИЗНЬ? Это в самом деле подходящая жизнь для человека с высшим образованием, художественным вкусом, интеллектуально и эстетически развитого? Т.е. Господь Бог, создав такого человека – например, Марию, – дал ему таких родителей, среду обитания, возможность получить образование, развиться интеллектуально и культурно… и это только для того, чтобы этот человек все это бросил и «спасался» путем дойки коров, возни с навозом и многочасовых служб в полуразвалившемся храме в какой-то дыре? Других способов жить по-христиански и по-монашески Бог никак, значит, для современного человека не предусмотрел? Только вот это? Никакой тебе светской литературы и культуры, кино, музеев, научных книг, интеллектуальных занятий, а вот читай только тексты, написанные в 7 веке, и руководствуйся ими в своей жизни, пой песнопения, написанные в 9 веке, постись по уставу, изобретенному в 14 веке, дои коров, коси сено… и это все? Именно только так и можно в монашестве угодить Богу?

По-моему, такое лубочное представление о Боге развеивается уже от взгляда на несколько фотографий Вселенной и космических объектов, сделанных телескопом Хаббл ))) Существо, создавшее ВСЕ ЭТО, едва ли нуждается, чтобы мы угождали Ему вышеупомянутым образом, так думать – по-моему, означает унижать Его достоинство. Ему от нас ничего этого не нужно. Что Ему может быть нужно, как Великому Уму и Миротворцу, так это совершенствование нашего ума, работа с сознанием и правильное мировосприятие – от которых только и зависит наше поведение по отношению к людям и ко всему, что происходит вокруг. А для работы с сознанием нужна прежде всего осознанная жизнь, а не тупое подчинение неведомо кому и чему и зачем, или механическое бубнение молитвы, пусть и сколь угодно непрестанное, или уж тем более не многочасовые богослужения и еще какие-то внешние действия. Любые внешние действия это только средства, употребление которых должно неизменно поверяться вопросом: «Арсений, для чего ты ушел из мира?» В конце концов Христос не заповедовал ни долгих молитв (даже напротив – сказал, что многословие в молитвах свойственно язычникам), ни досконального соблюдения постов и внешних правил поведения (напротив – сказал, что если наша праведность не превзойдет праведности фарисеев и книжников, которые были усердными соблюдателями всяких канонов и преданий старцев, то мы не войдем в царство небесное), критерием угождения Себе поставил отношение к людям («что сделали им, то сделали Мне»), а о царстве небесном сказал, что оно внутри нас, чтобы это ощутить, дело за малым – пробудиться. «Восстань, спящий, и осветит тебя Христос».

Превозносящие традиционное монашество как «узкий путь» всяких лишений не знают или стыдливо замалчивают один факт. Монастыри и при своем появлении, и тем более в средневековье, вовсе не были местом, куда непременно удалялись на страшные лишения. Совсем напротив – часто люди, приходившие в монастырь, жили там ЛУЧШЕ, чем в миру. Об этом есть хорошая история в патерике об Арсении Великом и монахе, когда монах возмутился, что Арсений дает себе телесное послабление (что это, мол, за великий подвижник?!), а тот спросил его: а сам-то ты как жил до монастыря? И оказалось, что монах тот был пастухом, спал на земле, дрожал от холода, ел что придется итп. А теперь у него и крыша над головой, и еда неплохая, и даже жизнь не так уж трудна – сиди да плети корзины или молись. А я, сказал Арсений, был воспитателем царских детей и спал на золотой кровати, а теперь у меня вот эта циновочка. И в те времена большинство монахов было вовсе не арсениями, а пастухами. Но мало что изменилось и позже, когда монастыри стали множиться, перешли в города, увеличились в размерах. В 9 в. св. Феодор Студит ругал своих монахов, что они ропщут на еду, и указывал, что у них в монастыре никакого недостатка нет, полы из мрамора, прекрасные здания, пожертвования текут, еда приличная, – тогда как в миру многие не имеют и этого! Я уж не говорю о позднейших временах, когда монастыри вообще обзавелись такой собственностью, мама не горюй, монахам работать было вообще почти не надо, т.к. на монастыри пахали деревни приписных крестьян, а монахи, значит, могли заниматься духовной жизнью, молиться чуть не круглосуточно и все такое. И питались они отнюдь не просроченными йогуртами и консервами и гнилым хлебом, а вполне натуральной и свежей пищей. В монастырях было не только удобно жить относительно безбедно и сыто, но еще и откашивать от военной службы. А тут тебя еще и почитают за духовного, на улице кланяются и все такое. Кто бы тебе поклонился, когда ты был пастух Васька, а то и чей-то раб Алексашка? А тут ты уже ого-го, преподобный отец Василий, эконом Александр, лепота! Ты приходил туда, может быть, из крестьян, неграмотный и темный, и мог там научиться читать, а то и писать, петь и прочее. Ну а если не мог или не хотел, так что ж – ты и в миру работал в поле или в мастерской, и в монастыре продолжал заниматься тем же, а то может и меньше, чем в миру, зато больше богослужений, ты служишь Богу, ведешь спасительную жизнь, хорошо-то как. А если ты еще и хорошее светское образование в миру получил, то с большой вероятностью можешь стать игуменом, а то и епископом. Большие монастыри были еще и образовательными центрами, монахи переписывали книги, создавали не только церковные гимны и душеполезную литературу, но и светскую – хроники, поэзию. Т.е. в те времена монастыри были социальными лифтами.

Сейчас они тоже социальные лифты – вниз, и у этой бездны нет дна. Приходит человек с высшим образованием, или музыкант, или художник, или врач, – а его в коровник или на кухню. Читать ничего не моги, кроме «Лествицы» и каких-то старцев сомнительных – да и времени не будет книгу открыть: пока на послушаниях набегаешься да на службах наторчишься в полудреме и полуголодный, уже только до постели добраться и спать. Для человека даже с обычным образованием и средне культурно развитого такая жизнь – не восхождение, а ДЕГРАДАЦИЯ. Человек более-менее образованный просто не может найти для своей личности полное удовлетворение в такой жизни, по совершенно объективным – и независящим от него – причинам. Он неизбежно будет вынужден в какой-то степени умственно и душевно уничтожиться. Я уж не говорю об этих несчастных девочках, которых в монастырь забирают с 16 лет, умственно и душевно неразвитых, и такими они и остаются порой до смерти, инфантильными, запуганными, зазомбированными, – это просто вообще преступление против человечества, еще одно преступление этой религиозной системы. А духовного совершенства от такой жизни, как уже говорилось, видом не видано. Так в чем же смысл?

Я бы, пожалуй, сказала, что есть люди, для которых монастыри в таком виде (при условиях, естественно, нормального, а не николаеобразного руководства) могли бы стать лифтами вверх – это как раз те люди, о которых Мария заметила, что в монастырь их не принимают: алкоголики, бомжи, наркоманы. Вот их бы жизнь в здоровом труде и богослужениях могла бы в самом деле привести в более-менее нормальное состояние и дать какие-то жизненные смыслы и ориентиры. Но заставлять образованных и достаточно культурно развитых людей сидеть на «Лествице» и уборке навоза — это все равно что забивать гвозди микроскопом. И если эти монастыри больше ни на что не способны, то такие монастыри не нужны и их надо закрыть и вообще упразднить как институт.

Кто-нибудь спросит: и монашество тоже упразднить? На это я скажу, что с моей точки зрения монашество может в нашем мире пребывать исключительно в форме личного завета человека и Бога. Монашество это индивидуальное состояние души, которое может быть для человека хорошо только в случае непосредственного божественного призвания на такую жизнь, и которое не требует жизни «в пустыне» как таковой (ну, разве что ты законченный социофоб). Греческое слово «монахос» означает «один, одинокий», и монашество это предстояние человека один на один пред Богом, стремление к Нему, к постоянной жизни в ощущении Его Присутствия, в сознании, что именно это для тебя важнее всего остального (хотя все остальное при этом совершенно не обязательно надо бросать и презирать – все это тоже дано нам Богом, и не надо унижать Его творение и дары). В этом смысле монахом может быть совершенно любой человек, в ком сильно такое стремление – и тут опять же можно процитировать Брянчанинова, что наступает время (наступало т.е. уже в 19 в.!), когда монаха можно будет встретить во фраке, на светских приемах и в городских квартирах. И с этим я совершенно согласна. А полагать монашество в каком-то внешнем образе жизни, монастырских стенах, особой еде, особых продолжительных богослужениях, особых книжках и особых одеждах – это просто игры в ряженых, и ничего больше. «Царство Божие внутри вас» – или нигде.

Напоследок скажу об обвинениях в адрес Марии, что она ушла из монастыря будто бы потому, что «не нашла Бога», ничего не ощутила, не поняла и пр. Говорящие так вообще не знаю, каким местом читали эту книгу. Всё Мария поняла и ощутила, я думаю – если и не в начале своей церковной жизни (там было много психологических эффектов и эмоций, я сама через это прошла, так что знаю, что духовного во всем этом на поверку мало, это большей частью лишь иллюзии духовной жизни да ролевые игры), то по крайней мере во время монашеской жизни в Рождествено. Но если кто-нибудь скажет, что, будь у нее истинный опыт Бога, она бы никогда не ушла из монастыря и из церкви, то я на это только посмеюсь. Истинная встреча Бога на то и истинна, что не зависит ни от каких внешних обстоятельств и антуража, ибо это встреча с Самосущей Самоочевидностью, и она ничуть не потеряет своего значения и тогда, когда человек простится с какой-либо земной организацией, пусть даже он и получил этот опыт во время пребывания в ней. Это вот как раз неистинный опыт ради поддержания веры в него нуждается в подпорке от организации, идеологии, всяких пугалок адом, «гибелью» в миру, божественными карами, бесовскими наваждениями и прочими психологическими манипуляциями в духе тоталитарной секты. Бог же ни в чем подобном не нуждается и нуждаться не может, а кто думает иначе, тот верит не в Бога, а в идола, созданного им по собственному образу и подобию.

При чтении книги может создаться впечатление, что у Марии было настоящее промыслительное призвание от Бога – придти к вере, а потом в монастырь: та история с монастырем у границе Казахстана и то, что было потом. Так как же этот промысел мог привести к такому результату? Да, было призвание и был промысел. И было это именно затем, чтобы Мария увидела своими глазами, что творится в современных «святых обителях» и бесстрашно поведала об этом всем, чтобы православные наконец-то проснулись и задумались, что за «духовную жизнь» они ведут и к кому она приводит – к Богу или в какую-то иную компанию. «Нет ничего тайного, что не стало бы явным», сказал Христос.

«И услышал я голос Господа, говорящего: кого пошлю к людям сим? И я сказал: вот я, пошли меня» (Исайя 6:8). Так что миссия Марии выполнена, и ей теперь можно лишь пожелать счастья и всего самого хорошего. Человек, который прошел такую мясорубку, не сломался и не озлобился, это действительно достойный человек. И уж точно куда более достойный называться христианином, чем многие любители «духовной жизни» описанные в ее книге.

Ох, уж эти жж-истории, спрятанные под книжную обложку. Не получается у авторов и редакторов сделать книжку из таких историй, она так и норовит рассыпаться на кусочки. Некоторые кусочки отличаются и по стилю, и по тону, и по теме. И переход порой слишком резкий. В живом журнале это не так заметно, потому что его не читают подряд, а книга из таких кусочков получается не ровная. Есть более эмоциональные части, есть более спокойные.
Сама история показалась для меня любопытной, ибо связана с той стороной жизни людей, о которой известно не много. Она оказалась печальной для героини, но не новой, и не удивительной. Женщины с религиозно-мистическим сознанием с ворохом суеверий, среди ограничений в замкнутом мире могут натворить и не такое.
Повествование о жизни были интереснее, чем отступления, взятые из разных статей о деструктивных сектах. При чтении я, мало знакомая с темой, постоянно спотыкалась о разные особые словечки: благословил, вместо разрешил, послушания, трапезная, занятия, подвизаться. А если почитать, о занятиях в монастыре, то создается впечатление, что они там только и делают что моют, чистят что-то, или доят, поят коров. Наверное жалеют, что сейчас у монастырей нет своих крепостных. О вере нет почти ничего. Забавно, как героиня сначала стремилась в монастырь, и нашлись люди, которые её предостерегали, а потом не знала как убежать.
Хорошо, что есть фотографии в издании. Они добавляют колорита.

Дьявольская обитель

Мария Кикоть - человек ищущий. Успешная молодая девушка-фотограф с собственной студией в центре Москвы - казалось бы, живи да радуйся, а она постоянно металась в духовных поисках, ей все время чего-то эдакого не хватало. Сначала ездила в Индию, проникалась буддизмом, потом вдруг подалась в Шао-Линь, чтобы заниматься цигун. Ну, а затем, как вы уже поняли, оказалась в качестве послушницы в православном женском монастыре. Думаю, не сильно проспойлерю, если скажу, что сегодня она снова фотограф и снова в поисках.

Несколько лет назад меня спросили, смогла бы я уйти в монастырь. Я ответила отрицательно и до сих пор придерживаюсь такого мнения, а вот Мария Кикоть легко смогла - сначала просто из любопытства. У нее не было на это никаких глубоких причин, кроме жажды приключений, поэтому неудивительно, что в итоге она вернулась в мир. Уверена, интерес к монашеству со временем прошел бы у нее в любом случае, как до этого случилось с индийскими и китайскими практиками, даже если бы она попала в какую-нибудь идеальную обитель.

Долго думала, стоит ли оставлять рецензию на эту книжку. Религия, кроме того, что очень личная тема, еще и благодатная почва для бессмысленных споров, в которых каждый всегда останется при своем. Углубляться в обсуждение РПЦ как организации также считаю ненужным, тем более что в нынешние времена это еще и чревато. Особой художественной ценности книга не представляет и в этом смысле тоже не стоит отдельного отзыва. Однако несколько затронутых в "Исповеди..." вопросов вызвали много мыслей, и я бы хотела отметить их здесь для себя.

Первый - вопрос определений: насколько условна грань между сектой и любой другой религиозной общиной. Второй - о личности: как деструктивны тоталитарные законы, будь то на уровне маленькой группы или целого государства, для психики, творческого начала, самосознания человека. Третий вопрос чуть менее философский: есть ли инстанции, защищающие права монашествующих, регулирующие их отношения с начальством. Мария Кикоть утверждает, что отсутствие таковых превращает монастырскую жизнь в рабскую зависимость, психологическую тюрьму.

Интересно, что "Исповедь бывшей послушницы" выросла из ЖЖ. Издателю определенно потребовалась немалая доля смелости, чтобы опубликовать историю на столь острую тему, да еще с подлинными именами героев и названиями монастырей. После публикации развязалась настоящая травля описанной Марией обители, а в "Эксмо", говорят, поступали нешуточные угрозы. Ставка на скандальность, как мне кажется, оправдалась. Больше всего эта книга понравится любителям публицистики, но тема все-таки специфическая - рекомендовать кому-либо не возьмусь.

М.

Знаете, а зацепила книга... Вот брала почитать "что-то небольшое", а зацепило так, что второй день хожу и думаю о книге. Вчера несколько часов изучала фейсбук автора, читала и ее посты, и других людей в ленте на тему того, до чего доводит религиозная фанатичность и о силе церковного влияния на конкретного человека в отдельности и на общество в целом, а вечером посмотрела подряд 2 художественных фильма на эту тему (ссылки дам в конце рецензии).

Скажу сразу за что немного снизила оценку - книга написана легко и интересно, но все таки автор не профессиональный литератор, так что имеет место некоторая рваность повествования. Рассказ начинается сразу с места в карьер с описания жизни автора в монастыре, из-за чего почти половину книги (это если не попользовать гугл) приходится мучаться вопросами кто есть автор и как она вообще дошла до такой жизни оказалась в монастыре. Потом почти на половине книги автор рассказывает о своей жизни "перед тем как", о своем пути к религии, о том как она побывала в другом монастыре, а потом действие книги снова возвращается в первый монастырь и вплоть до того, как автор покинула "обитель" и вернулась к мирской жизни. Ну лично я бы предпочла, чтобы в данном случае повествование было хронологическим, так было бы логичнее.

Предупреждаю, дальше много текста и цитат. Плюс, текст содержит некоторые мои мысли, которые при развитом православии головного мозга могут быть расценены как "оскорбление чуйств верующих" (до сих пор не понимаю сути этого идиотского термина), так что если что - я предупредила.

Мария Кикоть (имя настоящее) - была вполне себе светской, успешной и современной молодой женщиной. Закончила медицинский институт, но по специальности не работала, стала профессиональным фотографом. И видимо, довольно успешным, у нее была собственная фотостудия, да и ездила девушка на "Ауди". В поисках духовного усовершенствования прошла через модные увлечения - сначала йога-буддизм, потом всякие цигуны и восточные духовные практики. Но ее это не удовлетворило, она искала чего-то поистине духовного. И вот, однажды с подругой во время путешествия они (почти случайно) оказались в монастыре в Волгоградской области. Там они провели несколько дней, и местный батюшка хорошенько прочистил ей мозги указал ей путь к истинной духовности, что якобы только "православием можно спастись". Вернувшись домой, Мария принялась за чтение соответствующей литературой, стала ходить в церковь и в итоге нескольких последующих шажков по пути "восцерквления" оказалась в своем первом монастыре в Сибири.

Так я стала ходить в храм. В храме мне нравилось, я ходила почти каждый день. Я стала читать православную литературу, ту, что продавалась в храме и что находила в интернете. Противоречия и недоумения по поводу христианства, которые у меня были вначале, рассеялись, как дым, от чтения святоотеческой литературы и от того, что я сама хотела поверить во все это. Я всегда была человеком довольно внушаемым, людям я предпочитала доверять, даже верить, не особо требуя доказательств. Святые отцы все как один говорят, что нужно просто «верить» и не подвергать сомнению ни один из догматов православной веры. Сомнение здесь считается грехом, а всякие там каверзные вопросы типа: «Неужели все неправославные попадут в ад? Да и большая часть нерадивых православных, судя по всему, тоже? И где же тут Любовь?» - скорее всего либо от невежества и греховности, либо происки сатаны. Весомый аргумент. Если ты чего-то не догоняешь или с чем-то не согласен — ты просто еще не поднялся на тот уровень, где ты сможешь это понять. Работай усерднее, молись, постись, исповедайся, проси у Бога разумения, и Он, конечно же, не оставит. Ни у кого нет вопросов, все верят и вполне довольны. На все, даже самые серьезные вопросы здесь можно найти простые ответы. Все очень просто и понятно: черное-белое, плохие-хорошие, рай-ад, свои-чужие, согрешение-покаяние. Мне особенно понравилось, что после смерти вроде как ничего не менялось: мы все, верующие во Христа и старающиеся жить по заповедям, после смерти в таких же, только более духовных, телах будем жить вечно вместе с Богом и друг с другом в любви и согласии в раю. Что может быть лучше?
Я поверила всем сердцем. Во все сразу - иначе это уже не вера. Новые убеждения стали менять и мой образ жизни. Хотя для родных и друзей я стала невыносима, я себя чувствовала невероятно счастливой и свободной, как никогда. Все мои привязанности, привычки — все изменялось, моя личность перерождалась заново, освобождаясь от прежнего багажа. На смену неопределенности, запутанности, страха смерти - пришло облегчение и твердая вера во всемогущего Бога и Его промысел. Непостижимость сего промысла разгоняла все сомнения и вопросы. Эйфория, порождаемая новым состоянием души, была подтверждением истинности вновь обретенного знания. Весь опыт прошлой жизнь переоценивался с точки зрения нового видения, вытесняющего старое. Я чувствовала себя только что родившейся. Это была настоящая страсть — посвятить себя, отдать целиком, без остатка религиозному служению, обретая на этом пути возможность сделать свою жизнь осмысленной и одухотворенной, а после смерти обрести спасение и попасть в рай.

В общем, технология зомбирования мало отличается от той, что используются в агрессивных тоталитарных сектах (ну а чо удивляться, они ничего нового не придумали, только взяли на вооружение уже обкатанные технологии). Мысль про то, что после смерти/конца света спасутся только истинно верующие (читай: православные) вдалбливалась постоянно, особенно в первом сибирском монастыре куда попала Мария. Но в монастырь так просто не попадешь, нужна исповедь духовника и его благославение. И как же это происходит и какие вопросы задают на исповеди? А давайте послушаем Марию:

Вот, Батюшка, она хочет в монастырь.
Отец Наум открыл глаза и сходу начал спрашивать меня о моих грехах. Просто называл грехи, а я должна была говорить, согрешила я в этом или нет. Причем почему-то это были в основном блудные грехи. До того, как я начала ходить в храм, я не очень представляла себе, чем отличается любовь от блуда, поэтому к двадцати восьми годам своей жизни я успела порядком нагрешить. Нужно было рассказывать старцу обо всем по порядку: когда, где, с кем и как. Дверь в келью была наполовину приоткрыта, закрыть ее мешали коробки, а в проходе и на лестнице стояли люди, ожидавшие своей очереди, им было слышно каждое наше слово. Старец внимательно слушал и задавал наводящие вопросы, люди на лестнице тоже стояли тихо. Мне было ужасно стыдно, и совсем не хотелось при всех в подробностях обсуждать свою личную жизнь. Я сказала, что все эти грехи мною уже исповеданы в храме священнику, но старец как будто не расслышал и продолжал допрашивать меня. М.Пелагея дернула меня за рукав: «Не груби батюшке! Он знает, что спросить.» Пришлось смириться и ответить на все его вопросы, многие из которых были странные и даже оскорбительные. Я думала, что это только мне досталось такое испытание за мои грехи, но потом, много позже, я узнала, что он всех так допрашивает, это называется «глубокая исповедь у старца». Молодых девушек, которые не имели реального опыта сексуальной жизни он допрашивал об их помыслах и снах, задавая пикантные наводящие вопросы. Некоторые после такой исповеди узнавали для себя много нового, чего не могли узнать даже из фильмов и интернета.

Пожалуй, я оставлю это без комментариев, хотя тут много чего хочется сказать, но только все это нецензурно.

Попав в первый сибирский монастырь Мария сначала была переполнена восторгом и предвкушением того, что именно там она познает настоящую духовную жизнь в полном единении с богом. Монастырь находился в мрачноватом, но очень живописном месте вдали от цивилизации, так что первоначальную очарованность молодой послушницы можно понять. Но вот потом:

Через некоторое время романтический настрой сменился недоумением, а потом и разочарованием. Оказалось, что внутренняя жизнь монастыря и сестер очень сильно отличалась от тех представлений об этом, которые у меня были из книг о монашестве. Среди сестер здесь царило какое-то непреходящее уныние, постоянный ропот на игумению, на несложившуюся судьбу, на весь мир за то, что они вынуждены были «прозябать в этом забытом всеми месте». Никто здесь не выглядел счастливым и довольным судьбой. Мне было трудно это понять, я-то была поначалу вполне счастлива. Оказалось, что кроме меня и еще трех-четырех сестер, пришедших сюда по своей воле, остальные были жертвами «благословений» старца Наума. Большинство этих сестер совсем не собиралось монашествовать. Их родители были чадами о.Наума, и их, еще почти девочками, старец благословил на монашеский подвиг, даже не спросив их мнения. Теперь, под страхом нарушить это страшное благословение, они должны были здесь жить и молиться Богу за весь мир, прозябающий во грехе. Уйти было нельзя, это означало малодушие, трусость, предательство самого Господа Бога. В монастыре постоянно рассказывали различные страшные истории про ушедших сестер: у них рождались только мертвые дети, а сами они были наказаны ужасными несчастьями как в этой, так и в следующей жизни. Меня тоже быстро поставили в известность, что я теперь никак не могу уехать из монастыря: «старец благословил». То есть, это выглядело так, будто меня купили в бессрочное рабство этим благословением. В дополнение к этому оказалось, что через два года, по словам того же старца Наума, ожидается конец света и пришествие антихриста, и все, не покладая рук, трудились и готовились к этому событию.

Вот тут надо остановиться поподробнее. Я не зря жирным шрифтом выделила часть текста - масса случаев с которыми Мария сталкивалась и позднее, когда люди часто становились просто заложниками церкви, не они выбирали свой путь, а их путь был выбран их родителями и их "духовными наставниками". При многих церквях и монастырях подвязаются одинокие женщины с детьми, как правило с неблагополучной или неустроенной семейной жизнью. Таких называют "мамами" - мамы работают практически на положении бесплатных рабов, а их дети в приюте при церкви. Стоит ли говорить, что детям с самого начала промывают мозги, а потом всеми силами давления на ребенка и на его мать пытаются оставить ребенка "в лоне церкви". Мария учила нескольких девочек химии и английскому, но потом святой отец "не благославил" детей на продолжение образования, не фиг быть сильно ученым, оставайтесь при церкви, за вас уже все решили. Кстати, интересный момент, почему РПЦ занимается в основном именно детьми и содержит именно детские приюты. А не скажем, опекается хосписами, домами престарелых или больными СПИДом. Мария вскользь касается этого вопроса, но на мой взгляд это очень интересный вопрос. И ответ тоже очень интересный, циничный и логичный, ларчик открывается просто. Во-первых, это способ обеспечить себе с детства послушную и зомбированную рабскую силу. А во-вторых, все банально просто, дело в деньгах. Именно на детишек можно выбить финансирование. Именно на детишек (а не на умирающих больных и стариков) готовы раскошелиться и щедрые благотворители, и государство. Kids and puppies can sell everything (я уже как-то упоминала эту фразу), "детки и щеночки продадут все", на детишках можно паратизировать и зарабатывать, а в качестве шоу показывать умильных чистеньких деток чиновникам и благотворителям на специально организованных концертах.
В общем, двойной профит, церковь пользуется неустроенностью людей и пользует и мать, и ребенка, а всякие "святые отцы" и духовники выступают в роли вербовщиков (забавно, что при чтении это слово "вербовка" всплыло у меня в сознании и буквально через несколько абзацев это же слово использовал автор).

Истории всех этих «мам» вызывали у меня всегда возмущение. Редко это были какие-то неблагополучные мамы, у которых нужно было забирать детей в приют. Алкоголичек, наркоманок и бомжей в монастыри не принимают. Как правило, это были обычные женщины, у которых не сложилась семейная жизнь с «папами», и на этой почве поехала крыша в сторону религии. Но ведь духовники и старцы существуют как раз для того, чтобы направлять людей на правильный путь, попросту «вправлять людям мозги». А получается наоборот: женщина, у которой есть дети, возомнив себя будущей монахиней и подвижницей, идет к такому духовнику, а он, вместо того, чтобы объяснить ей, что ее подвиг как раз и заключается в воспитании детей, благословляет ее в монастырь. Или еще хуже, настаивает на таком благословении, объясняя это тем, что в миру трудно спастись. Потом говорят, что эта женщина добровольно избрала этот путь. А что значит добровольно? Мы же не говорим, что люди, попавшие в секты, добровольно туда попали. Здесь эта добровольность очень условна. Сколько угодно можно нахваливать приюты при монастырях, но по сути, это же все те же детские дома, как казармы или тюрьмы с маленькими заключенными, которые не видят ничего, кроме четырех стен. Как можно отправить туда ребенка, у которого есть мама? Сирот из обычных детских домов могут усыновить, взять в приемную семью или под опеку, особенно маленьких, они находятся в базах данных на усыновление. Дети из монастырских приютов этой надежды лишены - ни в одной базе их нет. Как вообще можно благословлять женщин с детьми в монастыри? Почему нет никакого законодательства, которое бы запрещало это делать горе-духовникам и старцам, а игумениям, как м.Николая, их с удовольствием эксплуатировать? Несколько лет назад вышло какое-то правило, запрещающее постригать в иночество или монашество послушниц, у которых дети не достигли 18 лет. Но это ничего не изменило. Они просто подолгу живут без пострига и все. В Свято-Никольском женском монастыре больше половины сестер - «мамы» или бывшие «мамы», если дети уже выросли и оставили приют.

Обратите внимание - не берут людей которым действительно нужна помощь. Берут не безнадежных, просто людей с некими психологическими и материальными проблемамии профессионально их обрабатывают:

Каким же образом сестры попадали в монастырь? Как правило, женщина или девушка приезжала к старцу или иеромонаху-духовнику в сложной жизненной ситуации, многие приходили в депрессии, утратив жизненные ориентиры, потеряв близких людей или просто в духовных поисках чего-то высокого и вечного, а кто-то и просто из любопытства. После продолжительного или совсем короткого общения они узнавали, что имеют, оказывается, высокое призвание к монашескому подвигу. У некоторых желание осуществить это призвание возникало сразу, некоторые долго посещали монастыри и думали. Потом духовник благословлял их в ту обитель, с которой сотрудничал.
Конечно, должно быть кто-то и имеет призвание к монашеству, но почему-то оно оказывается практически у всех, кто только ни приходит за советом. Все это больше походило на вербовку, чем на духовное окормление.
В монастырь приходят совершенно не похожие друг на друга люди: с разным воспитанием, характером, образованием и социальным положением. Асоциальных или психически нездоровых людей монастыри стараются не принимать. Часто это совсем молоденькие девушки, даже дети, чьи установки и моральные ценности еще не успели сформироваться. Было бы неправильно назвать всех этих людей ненормальными, неудачниками или чрезмерными идеалистами, потому что среди них много способных и образованных людей. Попадая в монастырь, многие из них думают, что получат возможность жить более полной и содержательной жизнью в стремлении к Богу, в кругу единомышленников и под руководством опытного в духовной жизни наставника. В монастыре они также надеются получить возможность выразить себя и найти применение способностям, которые не были востребованы в их жизни. Но на практике эти люди редко получают возможность реализовать себя в монастыре. Все, что от них там потребуют — слепое послушание и труд. Как говорится: если надеваешь шоры — будь готов, что в комплекте всегда идут упряжь и кнут.

Стремление к критическому мышлению не одобряется. Не надо думать, анализировать, сомневаться, нужно просто слепо верить (причем верить даже не в бога, а верить тому, что тебе вещает какая-то Матушка). Кроме этого, сам устав монастырской жизни способствует просто рабскому покорному существованию и не дает возможностей для того, чтобы просто спокойно подумать о своем месте в данном сообществе - встают очень рано, потом молитва, потом тяжелая работа, потом обед, снова молитва, краткий отдых, потом снова работа, молитва итд. Работают тяжело, спят мало, едят впроголодь - какой тут путь к богу и познанию??? Плюс, каждый/ая настоятельница в монастыре является таким местным "царьком" и может самодурствовать как хочет. Вводить для своих "подчиненных" дебильные правила - хлеба можно брать только столько-то, этого не есть, чай только несладкий, книг иметь в келье не больше 5. Банальнейшая вещь могла стать проблемой - туалетной бумаги рядовым послушницам выписывалось 2 рулона в месяц. На всех. На логичный вопрос "Что же теперь, пальцем подтираться?" последовал такой же логичный ответ: "Да, подтирайтесь пальцами".
Примеры самодурства можно продолжать и продолжать. И все это происходило в монастыре (втором, где побывала Мария), который считался образцово-показательным, а интернет показывает фото "Матушки" в компании очень высокопоставленных лиц государства вплоть аж до самого ПерЛиГоса (Первого Лица Государства).

Внутренняя атмосфера в монастырях... Ну знаете, женские коллективы вообще отличаются повышенной "змеючестью", а в женских монастырях вообще тушите свет. Полный тоталитаризм, что хочу то и ворочу. Дружба между послушницами не поощряется, при малейшем признаке сближения послушниц сразу следовали обвинения в том, что они "лесбиянки". Такой ярлык могли прилепить не только взрослым женшинам, но и девочкам из приюта, которые решили вырваться из любящих объятий церкви. Сбежали? Не захотели оставаться? Ну дык понятно почему, они лесбиянки. Послушницы/инокини ревниво борются друг с другом за благосклонность Матушки, не брезгуют ни откровенными подлостями в адрес конкуренток, ни доносами. Доносительство очень поощряется (эй, как там дела обстоят с христианскими ценностями). Двойные стандарты, ханжество и лицемерие. Простые послушницы живут впроголодь, зато для Матушки во все памятные даты закатываются роскошные пиры с осетриной и прочими дорадо. Матушка живет в шикарном доме с бассейном подаренном "благотворителем", постоянные гости то менты на машинах с мигалками, то чиновники, то бизнесмены. Ну а чо, под покровительством святого лица простые миряне могут "порешать" вопросы, а церковь поможет чем сможет.

Церковная история Марии закончилась (как я считаю) относительно благополучно. Она не из тех людей, которых можно полностью "встроить" в систему РПЦ, поэтому в конце концов "нашла коса на камень" и Мария Кикоть ушла из монастыря. Она вернулась к нормальной жизни, вновь вернулась к профессии фотографа, ведет интересную и насыщенную жизнь. Книга (при некоторых литературных шероховатостях) - ценный источник, взгляд изнутри на то, что снаружи может выглядеть очень красиво и пригламуренно, но как только копнешь поглубже, вылезает такое...

Теперь еще одно предупреждение, была бы возможность - спрятала бы под кат еще раз. Дальше очень нелицеприятное мое личное мнение про РПЦ в частности и про роль церкви в обществе. Еще раз подчеркиваю - это мое личное мнение.

Я очень не люблю РПЦ в ее нынешнем виде. Я не люблю ее фальшь и лицемерие. Для простых прихожан проповедуется скромность и послушание, в это время верхушка церкви живет по своим собственным канонам. Все эти попы на машинах марки "бальшой чорный джып", мигалки для патриарха (пусть постоит в пробках как обычные горожане, заодно будет время подумать о суетном). Истории про отфотошопленные часы на запястье патриарха за энные сотни тысяч долларов помните? (ну когда часы отфотошопили, а отражение на столе забыли). Не так давно наткнулась на очень интересную статью о том, как церковь (за мзду, конечно) помогает "решать" вопросы между бизнесом и чинушами (такой себе очень безопасный способ передачи взяток, никакие силовики не словят). Если вы не в теме, то можете поинтересоваться таким вопросом, как роль РПЦ в "таможенных войнах льготников" в недавних 90-х. Ну, это когда РПЦ получив льготы в растоможке стала крупнейшим импотером табака и алкоголя в стране. Я категорически против того, чтобы церковь вмешивалась в дела, которые ее не касаются (например, какие книги читать в школе). Я против церковного мракобесия, я за отделение церкови и государства (не формального, как оно в принципе прописано в законе, а реального).

Да, я человек неверующий. Я где-то допускаю существование какой-то высшей силы, но я совершенно не верю в ту версию "божественного", которую предлагает церковь, во всех этих бородатых дедушек сидящих на облаке. При этом, несмотря на свой атеизм, я уважаю веру истинно верующих людей. Но, как показывает мой личный опыт, истинно верующие люди как правило скромны, не выпячивают напоказ свою религиозность и ведут себя достойно. Но таких мне встречалась мало, гораздо больше тех, кого я про себя называю "православнутые", это те, у кого эдакая "религиозность напоказ" и нетерпимость к остальным. У меня среди родственников есть такая семья - на вид все такие благостные и святые, это если не знать изнанку их жизней и то, что как они говорят и действуют входит в прямое противоречие с божьими заповедями. Вот от такого лицемерия и выпячивания своей псевдо-праведности меня просто тошнит. Я не верю во все эти церковные ритуалы, не понимаю почему вера в бога в 21-м веке должна сопровождаться мракобесными ритуалами. Если я хочу обратиться к настоящему богу в церкви, и если он есть, то думаю, настоящему богу глубоко начхать в юбке в пол я или в джинсах, покрыты ли мои волосы дурноватым платком и накрашены ли у меня губы. Какое отношение все это имеет к вере?

Я не верю в пропихиваемые в головы людей мысли, что якобы в нынешние сатанинские времена церковь стоит на охране "традиционных христианских ценностей". Что это, блин, вообще такое, мне кто-то объяснит? От геев охраняете штоле? Так знаете, я ни разу не слышала, чтобы семья геев била смертным боем ребенка за то, что он не хочет быть геем, зато когда "верующие" и "христиане" избивают детей за отступления от "божьив" канонов - масса. Встречаются также призывы вернуться к истинным христианским ценностям, что дескать сейчас не то, а вот раньше.... Насчет "как было раньше" хочу вам напомнить, что несколько столетий назад человека могли сжечь на костре за то, что он сказал что земля круглая... Или колесовать или вырвать ноздри на площади под одобрение таких же христиан... Или продать в рабство или забить розгами проштравившуюся крепостную девку... Или выгнать из дома оступившуюся дочь с внебрачным ребенком... Или сына за то, что ему нравятся парни, а не девушки... И да, все это было вполне ОК с теми самыми "христианскими ценностями".

В общем, думайте. Думайте, сомневайтесь, спорьте, не принимайте на веру догматы которые вам вбивают в голову, под какими бы это сладкими лозунгами не происходило. Истинная вера не имеет ничего общего с подчинением и манипуляциями сознаниями.

Ну и напоследок небольшой бонус тем, кому возможно будет интересно почитать/посмотреть дополнительно на эту тему (это из того, что я вчера нарыла):
1) Фейсбук автора книги (там есть много интересных ссылок по теме)
2) Пост на тему нравов при церкви
3) Статья про жизнь в российских монастырях
4) Еще один взгляд на монастырскую жизнь изнутри
5) Очень рекомендую прочитать - исповедь анонимного священника
6) Интервью с автором книги
И пара фильмов
1) "В центре внимания" (Spotlight, 2015) - ума не приложу, как этот фильм прошел мимо меня. Основано на реальных событиях, как журналисты The Boston Globe вскрыли сотни случаев педофилии среди католических священников. Расследование вызвало бурную реакцию и привело к подобных расследованиям в десятках других стран. Подробнее можно почитать тут.
2) "Сестры Магдалены" - тоже на реальных событиях, про жизнь в католических приютах в Ирландии, сильнейший фильм.

Так получилось, что на прошлых выходных ездила на экскурсию по Калуге и окрестностям: Шамордино, Оптина Пустынь, ну и Свято-Никольский монастырь, о котором идет речь в этой книге. Золотая осень, золото иконостаса, прекрасный храм, изумительная, вся в цветах территория - чудесные, светлые впечатления.
А потом - эта книга-исповедь, вся пронизанная болью и страданием - о том, как послушница так и не стала монахиней, а потом и вообще вернулась домой. Подавление личности, бесправие, унижения - далеко не полный список из того, что послужило этому причиной. В дискуссиях, развернувшихся в интернете по поводу этого произведения, часто звучит: Мария не была готова к служению, иначе всё было бы ей не в тягость, а в радость.
Печальное остается послевкусие и от книги, и от полемики. Сплошные вопросы без ответов: а таким ли должно быть служение в принципе? Почему люди сами выбирают его самые жесткие средневековые формы? Нужна ли Богу, который есть любовь, наша жестокость к себе и к другим под знаменем веры? Возможна ли аскеза без жестокости?
Наверное, эти вопросы еще и "слезинка" Достоевского навеяла - он ведь тоже в этих местах бывал, в Оптиной...
Так много было этих "слезинок" за один только ХХ век, что досадно прибавление еще одной - неужели чаша не полна...

Не успел прочитать книгу Марии Кикоть “Исповедь бывшей послушницы”, как пришла ужасная новость: 7000 экземпляров тиража раскуплены, но допечатки не будет – лоббисты наложили запрет. Но обо всем по порядку…

В ноябре 2016 я наткнулся на книгу Марии Кикоть в ЖЖ. Меня всегда привлекали произведения со словом “исповедь” в названии :) Я тут же написал автору с предложением посодействовать в издании книги, но Мария ответила, что права на издание уже проданы издательству “Эксмо” и в ближайшее время “Исповедь бывшей послушницы” выйдет в твердом переплете. Естественно, я попросил Марию прислать мне экземпляр книги с автографом. За пару дней до нового года сотрудник турецкой почты PTT принес мне долгожданную посылку и я начал читать…

Сразу хочу заметить: “Исповедь бывшей послушницы” – это книга не о христианстве, не о православии, но книга о Русской Православной Церкви (РПЦ) и современном институте монашества, и тех проблемах, которые давно в нем назрели.

Книга изобилует описанием жизни конкретного монастыря и тех порядков, которые в нем установлены. Порядки эти, надо сказать, далеки от идеальных. И в целом напоминают жизнь в застенках тоталитарной секты: все контролируется старшими, контакты между собой осуждаются, а финансы идут прямиком в карман матушки-настоятельницы. “Со временем человек может понять, что реальная жизнь в монастыре совсем не похожа на ту, которую он себе представлял и о которой читал. Наставник – далеко не духовная личность, а его интересы подчас слишком корыстны и властолюбивы…” – отмечает Мария.

Очень грустно. И очень печально. Тем более, что Мария, как и великое множество других людей, пришла в монастырь по велению сердца. Ее помысли были чисты и всего, чего ей хотелось – это посвятить жизнь служению богу. Однако, как следует из контекста “Исповеди…”, монастырские иерархи вовсе не хотят, чтобы люди служили богу (или, по крайней мере, только ему), но служили и им тоже.

“ВООБЩЕ ЛЮБАЯ УМСТВЕННАЯ АКТИВНОСТЬ, КРОМЕ ИИСУСОВОЙ МОЛИТВЫ, СЧИТАЕТСЯ В МОНАСТЫРЕ НЕПРИЕМЛЕМОЙ И ДАЖЕ ГРЕХОВНОЙ…”

Больше всего меня поразило описание института стукачества. Собираясь прочесть эту книгу, я был готов увидеть многое, но чтобы такое… Я и представить себе не мог, что на добровольно-принудительной основе монахи могут закладывать друг друга, писать кляузы и т.д. “Не напишешь ты – напишут на тебя. Ничего в этом огромном монастыре не могло утаиться от игумении. Количеством доносов измерялась верность сестры Матушке”.

Мария верно ставит перед читателями вопрос: “Да и вообще, существуют ли хоть какие-то инстанции, защищающие сейчас права монашествующих, регулирующие из взаимоотношения с начальством? Никаких. Монашествующие в наше время, как и много веков назад, при рабовладельческом строе, не имеют никаких человеческих прав. Они полностью принадлежат своему начальнику, пока верят в то, что это спасительно…”

В качестве резюме скажу, что публикации книги Марии Кикоть повлекла за собой огромное обсуждение в интернете. Однако огромное количество ответных статей, объединенных общих форматом: “Это не РПЦ, не монастырские чиновники виноваты, это Мария не достаточно православная, неготовая к монашеству…” – и прочее в том же духе. Все это лишний раз говорит о том, что Мария сковырнула гнойную болячку на теле российского духовенства. И вместо замалчивания, вместо отрицания и осуждения, всем заинтересованным лицам, будь то РПЦ, или просто воцерковленные люди, нужно обратить работу Марии в грамотное обсуждение давно назревшей проблемы. И тогда, возможно, будет найден какой-то выход. Впрочем, вместо этого мы наблюдаем прискорбный факт: нового тиража, скорее всего, не будет…

Ниже привожу фрагмент передачи “Персонально ваш” от 04 января 2017 г., с Александром Невзоровым. Он, конечно, несколько вольно пересказывает некоторые фрагменты книги, однако это только подогреет у читателей потенциальный к ней интерес. См. с 36:29.

Рецензия на моем сайте

У меня на чтение этого очень личного, но касающегося многих, дневника ушёл всего один вечер, т.к. читается влёт. Автор, Мария Кикоть, пишет так просто, искренне, открыто, не пряча имён и лиц, и умудряется в одном тексте сочетать свою искреннюю веру в бога и восхищение православной литургией и служением, своё доброе отношение к людям и открытое описание человеческих пороков, на которых держится современная монастырская система в России.

Со своей колокольни человека ничуть не христианского и сильно погруженного в мистицизм, я в её рассказе усмотрела интересный мистический слой, который лично мне объяснил, почему у неё так всё сложилось.

Её контакт с православием случился где-то на границе с Казахстаном, куда она приехала для работы фотографировать (она - профессиональный фотограф) какое-то озеро. В лесу, где она остановилась в палатке, ей попался старичок весьма фольклорной внешности: "На источнике мне встретился седой старичок, я уже видела его в монастырском храме. Он был довольно полный и небольшого роста, с совершенно седыми волосами и маленькой бородкой, в брюках и светлой рубашке." По мне так это явление ей посланца из мира духов, её собственного мира. Эдакий старичок-лесовичок, трикстер. Сделанное им предложение было по меньшей мере странным. Он пригласил Марию остаться на неопределённое время в близлежащем мужском монастыре поваром на кухне. И не важно, что она столичная дива. И не важно, что особо не умеет готовить. С т.з. обычного человека реально странно это всё выглядит. А вдруг у неё муж и дети дома? А вдруг она шалава? А вдруг она ведьма или сатанистка? И у неё платье летнее короткое к тому же. А он взял и пригласил. В мужской монастырь!

В общем, ниточка за ниточкой, оказалась она зацепленной православием, да до такой степени, что бросила собственную фотостудию и насовсем ушла в монастырь. А это такое решение, которое принимаешь потенциально как путь до конца жизни, а не как временное развлечение на каникулах. Пожив какое-то время в Сибири в небольшой монастырской коммуне, она ещё больше укрепилась в этом желании. Поговорив со своим духовником и с одним странным "старцем", она попала в тот самый малоярославский монастырь, где началась основная жесть.

Если выйти на уровень энергетического анализа, то можно увидеть следующую ситуацию.

Девушка в духовном поиске. Восточные системы, в которые она погружалась до этого, не стали для неё проводниками на новый уровень, хотя, возможно, позволили прокачать определённые эмоциональные качества. Не известно, с детства она такая... добрая и терпимая, или же её путь до православия позволил ей такой стать. Читая её, я всё удивлялась, как она сквозь горечь и разочарование умудряется не озлобляться, как продолжает видеть хорошее в людях и вместо злобы чаще всего испытывает жалость. А если и срывается в каких-то случаях, то тогда, когда перейдены разумные для всякого терпимого человека лимиты.

Духовные искания организовали на её пути вышеупомянутого старичка. Однако теперь, когда в её душе уже прочно обосновались искренность и доброта, ей предстояло сразиться с более сильными своими демонами. Эти демоны не были ни её духовником, ни старцем, ни матушкой-настоятельницей, ни самой системой монастыря, куда она попала. Это были её личные демоны:

"я-глупая-а-духовник-умный-он-всё-знает",
"я-тёмная-а-старец-прозорливый-он-мудр",
"мудрость-где-то-там-но-не-у-меня-в-душе",
"место-для-духовного-роста-ДОЛЖНО-быть-таким-то",
"люди-ДОЛЖНЫ-быть-такими-то",
"служители-высшему-божеству-не-ДОЛЖНЫ-быть-такими-то",
"система-ДОЛЖНА-делать-то-то",
"люди-ДОЛЖНЫ".

Те же демоны присутствуют в утверждениях: "на этом участке земли должны жить люди с таким-то цветом кожи", "здесь должны жить люди с таким-то мышлением", "помидоры должны иметь такой-то уровень защиты от болезней", "коровы должны давать столько-то молока", "женщины должны иметь такую-то фигуру", "у женщин должна быть такая-то роль в семье" и т.п.

В её случае всё, правда, было намного сложнее. То ли это уровень выше, то ли ей бóльший груз с себя надо было стряхнуть. Если у меня всё идёт спокойно, в медитациях, в чтении, в размышлениях, в наблюдениях, в написании простыней текста, то Мария оказалась полностью погружена в этот новый мир с полным задействованием своей энергетической системы, то есть своих эмоций и своей физиологии. И произошло это, наверное, потому что до погружения в эту систему у неё были более сильные эмоциональные/энергетические привязки в окружающем её мире.

Было жёсткое мнение, что старший по статусу и по опыту человек ДОЛЖЕН быть более мудрым, более моральным, ДОЛЖЕН всё знать лучше тебя. Была установка, что феномен служения богу ДОЛЖЕН уважаться, ДОЛЖЕН сопровождаться аурой благоговения, ДОЛЖЕН возносить тебя, как на самолёте, над грешной землёй. Было мнение, что чем выше человек в формальном сане, тем он ДОЛЖЕН быть ближе к богу, просветлённее, чище, что не ДОЛЖНО быть вокруг него места грязи и порокам.

Вот когда чувствуешь, что в окружающем мире что-то ДОЛЖНО быть так, как ты считаешь нужным, что что-то лучше и достойнее чего-то другого, то ты своими культурно обусловленными антропоцентричными суждениями отвергаешь половину бытия. Принимая только одну из сторон в тобой же поделённом пространстве, ты автоматически объявляешь другую вражеской. Ты объявляешь войну единому миру. И потом сжигаешь собственную энергию на эту войну. Твоя энергия как на этой стороне, так и на вражеской, потому что разделение - твоё собственное. Мир стремится к единству, разделённый мир стремится соединиться. Как я недавно прочитала в одной книжке, "то, что преследует тебя в кошмарах, жаждет снова стать частью твоей души".

"Атаки" со стороны врага - злые духи, сущности, демоны, дьяволы, зло, несправедливость, нарушение правил, морали, этики, норм, - всё это приходит в жизнь отдельно взятого человека, исходя из того, с какими "группами противостояния" он себя идентифицирует.

Если социальная справедливость для него необычайно важна и его крайне возмущают случаи нарушения óной, то именно с этим он и будет сталкиваться всю жизнь, пока не понизит свою привязанность к этим элементам на глубинном энергетическом уровне.

Если он убеждён, что человек является носителем какой-то особой морали, которая качественно выделяет его из животного, растительного мира и мира стихий и энергетических потоков, то в его жизни будут постоянно возникать события, пытающиеся ему сломать эту установку.

Если человек убеждён, что какие-то области человеческой деятельности более духовны, более возвышенны, требуют к себе бóльшего уважения, или что он принадлежит к избранному народу особой группе людей, то событийная канва его жизни будет складываться таким образом, чтобы переубедить его в уникальности и "лучшести" какого-то отдельного куска мироздания по сравнению со всеми другими.

Если после всего пережитого и после написанной книги Мария будет продолжать обвинять общество и людей в том, что они какие-то не такие, плохие, порочные, не умещаются в её заготовку приемлемого человека и общества, приемлемого духовного пути, приемлемого отношения к людям, следующим духовным путём, если она станет борцом за социальную справедливость, за человеческие условия в монастырях, за мудрых пастырей, - то уровень, к сожалению, не пройден. Она просто сконцентрирует свою энергию на отдельных флангах в вечной борьбе со "злом".

Если же она примет идею, что российские монастыри, эти банки с пауками, существуют лишь для того, чтобы всем, кто туда приходит, дать шанс проработать в себе эти установки для обретения личной духовной самостоятельности и перехода на новый уровень, осознав ненужность этой системы для индивидуального роста; если она сама станет для ищущих людей тем пастырем, который был нужен ей; если она станет учить людей думать своей головой и слушать своё сердце, - то выйдет на новый уровень.

"Всё это - таинства: человек может или слепо повиноваться жрецам и созданным ими законам и жить в невежестве, или дерзко ослушаться, и последовать за дарителем Света." - Мэрион Зиммер Брэдли, "Туманы Авалона"

Бред избалованной христианки

Прочитав название "Исповедь бывшей послушницы" и купившись на красивую обложку, я решила почитать, что же такого скандального написала Мария Кикоть. Обычно я не пишу отзывы на околорелигиозные темы, сами понимаете, в какое время живём, но тут не смогла пройти мимо.

Я намеренно использовала "не смогла пройти мимо", чтобы вы привыкали к штампам. Как вам такое начало?

"Я стояла на широком белом подоконнике огромного окна в детской трапезной с тряпкой и средством для мытья стекол в руках, смотрела, как капли воды стекают по стеклу. Невыносимое чувство одиночества сдавливало грудь и очень хотелось плакать."

От такого "красноречия" глаза разбегаются. Снова штамп. В тот момент, когда они перестанут вас раздражать, считайте, что готовы к чтению "Исповеди".

Итак, какой бы животрепещущей не была тема, как бы интересно не было узнать "всю правду" о РПЦ, читать дневниковые записи Марии, находясь в трезвом уме - невозможно. Непонятно, почему она не нашла хорошего редактора, который подчистил бы ее: "Как-то, какая-то, должны были быть, были" в каждом предложении; и поубавил количество потрепанных лживых фразочек: "Я поверила всем сердцем. Моя личность перерождалась. Это была настоящая страсть..."

Наша героиня, она же автор, к 28 годам перечитала множество древних книг о монашестве. В чем, лично я, сильно сомневаюсь. Потому что, если бы она действительно изучила литературу, знала бы, что служение Богу в православной церкви - это не в позе лотоса сидеть целыми днями, отвлекаясь лишь на трапезы, не прогуливаться в сшитой на заказ, чёрной рясе с библией в нежной, ненамозоленной ручке, и не ахать под взглядами местного Джуда Лоу (отсылка к "Молодому папе") - это служить богу и ближним, отказаться от прошлой жизни, ИСПЫТАТЬ себя. В конце концов, когда девушка решает уйти в монастырь, первое время она считается кем? Трудницей, затем послушницей. Я так подозреваю, это от слов ТРУД и ПОСЛУШАНИЕ. А бедная маленькая Мария не знала этого, ее заставили убираться целыми днями, готовить и не хомячить между трапезами. Несчастная. Да у меня дома строже правила, чем у этой матушки, из которой автор сделала Дона Корлеоне. И если бы Мария, прежде, чем менять семью и бизнес, на коровник и дранье полов, почитала жития монахинь и церковных деятелей, ее 7 лет в скитаниях по монастырям показались бы раем.

Приведу в пример первое, что пришло в голову, история Екатерины Сиенской (1347-1380). Девочка подстриглась в монахини: питалась хлебом и сырой пищей, пила только воду, бичевала тело и ни с кем не разговаривала, кроме своего исповедника; ухаживала за прокаженными и заразными. Её желанием было полностью избавить себя от плотских зависимостей, то есть целиком научиться контролировать свои потребности во сне и пище. Эта чрезмерность духовного подвига раздражала ее «коллег» и у Екатерины тоже были враги в Церкви. Как у Марии. Я вспомнила католическую святую, но и среди православных юродивых полно подобных примеров. Читаем дальше.

"Сомнение (о каком сомнении речь? Поверила же всем сердцем, что началось то?) здесь считается грехом, а всякие там каверзные вопросы типа: "Неужели все неправославные попадут в ад? Да и большая часть нерадивых православных, судя по всему, тоже? И где же тут Любовь?"

Каверзные? Мне кажется, Мария либо начала писать эту книгу в 12, либо издевается над читателями. Итак, в 28 лет автор пришла к богу:
- не зная ответов на элементарные вопросы,
- не зная правил:

"И тут в самый неподходящий момент у меня начались месячные. Ерунда конечно, но как я узнала от одной послушницы, в таком "нечистом виде" в храм заходить нельзя. Вот это да. Я о таком слышала впервые."

Не внимательно значит литературу читала Мария. Кровопролитие, любое, в церкви нежелательно.

- не зная, чем отличается Любовь от блуда (тут по-моему необязательно быть верующим человеком, чтобы разобраться).

Если закрыть глаза на язык и невежество автора, можно покопаться в этих буднях РПЦ. Вот например глава, где автор рассказывает о подготовке приезда отца Кирилла:

"На протяжении нескольких недель никто в монастыре не имел отдыха, все трудились день и ночь."

У меня дома творится тоже самое перед приездом мамы.

"А на кухне у плиты была не главный монастырский повар, а двое мужчин в черных шелковых костюмах с красными поясами, наподобие тех, какие носят повара в суши-барах. Это были два личных повара Патриарха, они пробовали суп и что-то жарили на сковороде."

Я должна была удивиться? Ну еще бы про часы Патриарха и квартиру на Набережной вспомнила.

И напоследок что скажу, Мария - выходец "Живого журнала" и не умеет она писать не для ЖЖ-шной публики, хочет, но не может, ни заинтересовать, ни напугать читателя. Хотя Решетун тоже с ЖЖ, но как он просто и интересно рассказал о буднях судмедэксперта - невозможно оторваться. И не старался запугать, а страшно. Мария всему старалась дать негативную оценку. Без этой априори субъективной лепты чтиво могло быть годным, а так...читать ее рассуждения о боге и церковной жизни - все равно, что слушать лепет какой-нибудь эскортницы из "Дома-2" о любви.

Абсолютно случайно этот рассказ попал ко мне и я абсолютно не хотела его читать. Но прочитала, потому что сейчас многие на эту тему дискутируют и захотелось узнать, так ли все плохо. В итоге оказалось, что так.
Что мы знаем о жизни монастырской? О, должно быть там живут люди в темных одеждах, они молятся, занимаются домашними делами, возможно выращивают овощи. Не смотрят телевизор и конечно имеют мало контактов со внешним миром, иначе монастыри не считались бы изолированным обществом. А больше-то и ничего мы не знаем. Как выглядят кельи, когда встают жители этих стен, каков их распорядок дня, что им нравится или не нравится. Это тайна за семью печатями, поэтому интернет так "бомбануло" от исповеди.
В виде сильно любопытствующего туриста я была только в Серафимо-Дивеевском женском монастыре, он открыт для посещений и в общем-то это спокойное и тихое место, несмотря на толпы паломников. Если касаться лишь социальной части и не трогать религию, то там никто не казался угнетенным или несчастным. Да и, скажите на милость, кто вообще будет представлять о чем думают монахини? Они выбрали сами себе такую судьбу, значит готовы были к ней.
И что я вижу после рассказа Марии Кикоть. А вижу я то, что никакая религия не сможет перебить быт и натянутые межличностные отношения. Это вообще никаким боком не относится к церкви, христианству и всякому такому. Кофе, туалетная бумага, плохие шмотки, не очень вкусная еда. Рассказ о том, как тяжело жить без привычного городского уюта, когда все можно купить в магазине и не нужно работать круглые сутки в коровнике и на кухне. Не нужно писать непонятные дневники и письма (что это вообще? зачем? почему обязательно писать?). Это вот все меня весьма удивило и озадачило. Ну, вроде как да, интересненько почитать как оно там на самом деле. Только после остался "осадочный эффект", хочется взять куски прочитанного текста и выбросить их из мозгов.
Ок. Далее, культ личности Матушки. Если это действительно так, если это существует на самом деле, если это не клевета и если это жизненные реалии, то опять же, это не относится к конфликтам на фоне религии, это относится к конфликтам в женском социуме. 50 (не помню точно сколько) женщин, запертых за глухими стенами. Я уже не верю в успех этой операции. Если такие унижения существуют в том виде, в каком они описаны, то я удивляюсь, что не проводилось никаких расследований по этому поводу. Прямым текстом сказано, что послушницы глотают мощные успокоительные горстями и пачками. Послушницы монастыря? Господь, я не пью успокоительные, меня вообще ничего не нервирует, а ведь я обычный офисный планктон, у которого якобы тонны стресса и большой процент депрессивных настроений круглый год. Теперь возникает вопрос зачем вообще идти в монастырь, если там такие жуткие вещи творятся.
Видимо чтобы привыкнуть к такому распорядку и к такому тотальному контролю, нужно с детства думать, что ты когда-нибудь примешь постриг. Быть тружником, потом лет десять послушником, потом возможно тебя постригут в монахи и ты будешь все это время рад и доволен.
Я в ужасе от того что там написано и я в ужасе от того как это написано. Не скажу, что всем нужно обязательно читать такие рассказы, ведь сами мы ничего не можем точно знать, это же не фэнтези и не сказки, а скорее документальная хроника. Но вот тем, кто живет на этом свете лет тридцать, а потом вдруг думает, что пора махнуть в монастырь, вот тем людям читать исповедь обязательно нужно, чтобы не совершить подобную ошибку. Человек даже за пять лет себя в это общество не интегрировал, так стоит ли тратить свои пять лет на такие же поиски истины. Быть хорошим, добрым и светлым можно вообще-то и в любом другом месте планеты, хоть в Африке.