Эта книга о мальчике, который верит: надежда не умирает никогда! После того как папа ушел из семьи, жизнь Дэна Хоупа перевернулась с ног на голову: мама погрустнела, сестра Ниндзя-Грейс стала вредной, а десять заветных желаний не может исполнить даже святой Гавриил, в которого так верит подруга Дэниела Джо Бистер. Но вдруг… вдруг, если папа вернется, все снова встанет на свои места: мама повеселеет, Ниндзя-Грейс вновь станет Принцессой Грейс, а желания одно за другим начнут сбываться? Дэн Хоуп...
За стенкой Грейс все еще слушает грустную музыку и хнычет о том, что ей никогда не найти такого прекрасного мужчину, как Стэн. Что-то с трудом верится: наш район буквально кишит чуваками, как две капли воды похожими на него.
Словесный ниндзя - это тот, кто использует слова как оружие. Что бы вы ни сказали, они ответят вам потоком оскорблений. Считаете себя умным? Я бы на вашем месте не был бы так уверен: словесный ниндзя непременно ранит вас своими колкими замечаниями.
Для отцов должна существовать одиннадцатая заповедь. Не кради, не лжесвидетельствуй… не уходи из семьи, чтобы через четыре года вернуться в роли пафосного телеведущего.
Когда-то она была нормальной – настолько, насколько сестры вообще бывают нормальными. Но все изменилось, когда ей стукнуло тринадцать. Именно тогда Грейс стала словесным ниндзей. Словесный ниндзя – это тот, кто использует слова как оружие.
Я хочу стать первым из людей, кто совершит полёт на Луну в одиннадцать лет. Когда я прилечу туда, то скажу: "Это совсем маленький шаг для человека и огромная головная боль для его мамы".
В семь лет кажется, что "навсегда" - это на неделю или месяц.
Как же я ошибался.
Навсегда значило навсегда.
Папа все ещё работает на телевидении, но теперь я смотрю телевизор гораздо реже. Видеть отца - словно сдирать корочку с болячки. Я раз за разом делаю это, и потом какое-то время мне очень больно. А результате я никак не могу исцелиться.
Папино дерево, которое я выращиваю в своей душе, все еще живо, но ветки так гнутся и ломаются, что мне страшно: оно того и гляди расколется пополам.
Ты начал другую жизнь с другими людьми, и это неплохо, но нельзя забывать старых. Ну, не в смысле стариков, но думаю, ты и так меня понял. Мы же живые люди, папа. Мы ждали, когда ты вернешься. Во всяком случае, я ждал. И от этого мне грустно.
"Ничего прекрасней нет, чем праздновать восемь лет".
"До девяти дорос - держи повыше нос".
"Поздравлять весь мир тебя кинется, когда стукнет тебе одиннадцать".
Всё, что я знаю, - это то, что я долго-долго думал, что у меня неидеальная семья, а потом понял, что это не важно.
Важно, что для меня она самая лучшая.
И я счастлив.
Вот и всё.
Папа, это ты виноват. Возвращайся и будь мне папой. Возвращайся и люби меня.
Джо была уверена, что реликвии помогают ей стать лучше. Она даже зубы чистила святой водой, потому что надеялась: так с ее уст будут срываться лишь добрые слова.
Она говорит, что если я ей не позвоню, то у меня будут большие проблемы. Большие - это размером с целую Галактику.
- Я тоже люблю тебя, мам, но ты права: одновременно мамой и папой ты быть не сможешь.
У моего папы нет сердца. Я сумею его забыть. Только этого он и заслуживает.
Большой Дейв говорит, что картошка - это тоже еда дьявола и поэтому он должен её уничтожить и избавить нас о этого дьявольского искушения.
– А школу тебе не надо сначала окончить?
– Пффф! – зыркает на меня сестра. – Да какая разница. У меня уже есть степень по здравому смыслу.
Папа, похоже, полил каким-то ядом маленькое деревце, что я растил в своей душе. Листья начинают медленно вянуть.
Но как решать математические задачи, когда жизнь задала мне задачи потруднее?
- Папа любил тебя раньше и любит до сих пор. По-своему.
Ага, по-своему. Эти слова все испортили. Мне не нравится, что мама добавила их в самом конце. Они намекают на то, что папа любит меня не так, как обычные отцы. И вот что: папин способ мне совсем не нравится. Я хочу, чтобы он люил меня по-нормальному.