Каникул Дэвид не любит. Потому что на каникулах ему приходится возвращаться к дяде с тетей – в дом, где его поминутно отчитывают, одергивают, наставляют и при этом требуют признательности за заботу. Честное слово, Дэвид им благодарен, но в этот раз чаша его терпения переполнилась. Мало того что родственники без конца придираются, так они еще затеяли сплавить Дэвида изучать математику – лишь бы самим укатить без него на курорт! Обиженный Дэвид решает наложить на родственников проклятие – и у него...
— Вы только послушайте! Разве его волнует, что мы остались без отдыха? Ни капельки. Да если я упаду мертвой к его ногам, Дэвид и на волосок не шелохнется!
— Еще как шелохнусь! Любой бы шелохнулся, — возразил Дэвид. Он подумал о том, что бы он почувствовал, если бы Астрид и в самом деле упала мертвой к его ногам. — Я бы очень удивился и сначала бы решил, что вы притворяетесь. Но потом, когда бы я поверил, я бы вызвал доктора, чтобы убедиться, что вы и правда умерли.
— Какое великодушие! Прямо рыцарь! — сердито буркнула Астрид.
— Нет, я не рыцарь, — сказал Дэвид. Миссис Терск как раз принесла второе. — Но ведь и вы не дева в беде.
He knew Luke well enough now to see the way he would have done the terrible thing — with a strange, absentminded smile, because whatever it was had been a clever idea and rather difficult to do.
- Честно, Дэвид: когда они вот так начинают, я просто не знаю, то ли заорать в голос, то ли встать и уйти в закат.
Дэвиду никогда раньше не приходило в голову, что Астрид тоже считает его родственников невыносимыми. И он спросил с неподдельным интересом, просто в порядке эксперимента: – А почему бы не сделать и то и другое сразу? Заорать и уйти в закат?
Астрид нажала на тормоза и ввернула слово, от которого дядя Бернард сразу сделался бы ужасно разбитым.
...если люди делают для тебя что-то, что выходит за рамки закона, - вот тогда ты можешь быть им признателен, если захочешь. Но требовать этого от тебя никто не вправе.
Утро он провел так, как большинство людей предпочли бы его не проводить.
когда они вот так начинают, я просто не знаю, то ли заорать в голос, то ли встать и уйти в закат.
Дэвид невольно улыбнулся. Глупенькие девчушки сделали то, что ему бы точно оказалось не под силу — теперь ведуньи убеждены, что непонятные дети совершенно безобидны. Про себя он поклялся, что больше никогда не станет презирать за глупость ни этих девочек, ни кого-то другого.
как тебе кажется: стоит побыть по-настоящему счастливым, даже если знаешь, что потом тебе всю жизнь придется грустить?
Оттого, что ты все знаешь о ком-то, твои чувства вовсе не меняются.
-Нет, я не рыцарь, - сказал Дэвид. - Но ведь и вы не дева в беде.
Вот теперь надежды точно больше нет. Оставалось только сидеть и ждать, пока на него не начнут сыпаться разные несчастья. И несчастья не заставили себя ждать.
Дэвид уносил из столовой приемник и куски компоста. Часть мух удалилась вместе с Дэвидом. Но большинство мух придерживались того мнения, что компост все еще где-то тут, на буфете, и остались его искать, что бесило присутствующих на протяжении всего обеда.